- Хорошо, мэм, похоже, меня ввели в заблуждение! Рад, что все так быстро прояснилось. Меня зовут Тревис Фостер, и я рад встрече с вами, леди-босс!
- И вы не возражаете, что ваш начальник - леди?
- Нет, мэм! Моя мама была леди, и я никогда в жизни не работал так усердно и с таким удовольствием, как на нее!
- Мистер Фостер, я напоминаю вам вашу мать?
Я подумала, что голос Ленобии холоден как лед, но Тревис, похоже, этого не заметил. И вообще, казалось, что ему здесь нравится.
Он сдвинул шляпу на затылок и посмотрел сверху вниз на Ленобию, словно вопрос был не издевательским, а серьезным.
- Нет, мэм, пока не напоминаете!
Ленобия не проронила ни слова, и на меня нахлынуло знакомое смущение, всегда возникавшее при проявлении неловкой паузы в разговорах взрослых, когда Тревис, слегка пожав плечами, засунул большой палец за ремень джинсов и заявил, как бы между прочим:
- Так что, Ленобия, не покажете ли мне, где мы с моей кобылкой будем спать?
- С кобылкой? Спать? - спросила Ленобия.
- О, черт! Жаль, что здесь нет попкорна! - заелозила на месте Афродита.
- Сейчас она прожжет его насквозь своим лазерным взглядом! - заметила я.
- А она умеет? - восхитилась Стиви Рей.
Мы с Афродитой уставились на нее так, словно Стиви Рей неосторожно поинтересовалась, верим ли мы, что Линдси Лохан окончательно избавилась от вредных привычек, пройдя программу воздержания у анонимных алкоголиков.
- Ладно, я просто смотрю…без комментариев, - вздохнула Стиви Рей.
- Спасибо, - хором сказали мы, отчего Красная Верховная жрица обожгла меня взглядом, а затем мы все трое снова вернулись к подглядыванию и подслушиванию.
- Но, мэм, - протянул Тревис, - я предупреждал вашу Верховную жрицу, что могу сюда переехать только с лошадью, а ей нужно стойло. А поскольку я только закончил сезонные работы в Дюран-Спрингс, мне тоже нужно где-то спать. - Он замолчал, а когда Ленобия не ответила, добавил: - Дюран-Спрингс находится в Колорадо, мэм!
- Я знаю, где это, - отрезала Ленобия. - С чего вы взяли, что можете жить на территории школы? У нас не созданы жилищные условия для людей.
- Да, мэм, так и сказала ваша жрица. Но поскольку человек требовался срочно, я сказал ей, что могу перекантоваться с Бонни, пока не найду себе жилье поблизости.
- Бонни?
Тревис поправил шляпу, тем самым показав, что ему, возможно, неловко.
- Да, мэм! Мою кобылку зовут Бонни.
Словно по команде, из прицепа раздалось глухое ржание.
Тревис подошел к задним дверям прицепа, продолжая объяснять Ленобии:
- Прошу позволить мне вывести ее. Долгий путь из Колорадо дался моей большой девочке нелегко.
- Ой, кажется у него толстая лошадь… - прошептала Стиви Рей.
- Деревенщина, кажется, ты обещала заткнуться! - оборвала ее Афродита.
- Кажется, он нашел к ней подход! - заметила я, зная наверняка, что Ленобия никогда не позволит тащить усталую лошадь Богиня знает куда.
- Выводите свою лошадь. Обсудим ваше размещение, когда устроим ее, - заявила Ленобия.
Тревис уже суетился у цепей и рычагов, удерживающих дверь прицепа закрытой, поэтому нам предстояло подождать открытия пандуса всего несколько секунд.
- Давай, большая девочка! Назад, назад, - произнес Тревис голосом, который из сдержанно-вежливого и порой удивленного превратился в теплый, нежный и ласковый.
А затем из прицепа вышла его лошадь, и мы все ахнули от изумления и восторга.
Я на секунду отвела от нее глаза и заметила, что в ступор впали не только я с Афродитой и Стиви Рей. В какой-то момент к дверям конюшни подошли Дарий, Старк, Рефаим и другие недолетки.
- Божечки ты мой! Это точно не лошадь! - заявила Стиви Рей, и хотя мы находились в нескольких метрах от животного, сделала шаг назад.
- Офигеть! Да это какой-то динозавр! - воскликнула Афродита.
- Я уверена, это лошадь, - уточнила я, рассмотрев животное. - Но очень, очень и очень большая!
- О, это же першерон! Она прелестна! - восхитилась Ленобия.
Все наблюдали, как наша крохотная преподавательница верховой езды, не колеблясь, подошла к огромной кобыле. Совершенно очарованная гигантским животным, она слегка приподняла руку. Кобыла на секунду задержала на ней взгляд, а затем опустила нос, чтобы обнюхать ладонь Ленобии. Та, улыбаясь как девочка, погладила крупную морду лошади, воркуя:
- О, какая ты милая, Бонни! - Она перевела взгляд с лошади на ковбоя. Лед в ее голосе растаял, и я подумала, что наша суровая Ленобия впала в сентиментальность. - Я не видела першерона с тех пор, как в детстве ездила во Францию, а это было страшно сказать сколько лет назад. С нами на корабле плыли две таких красавицы. С тех пор меня интригуют обозные лошади. У Бонни замечательная масть, серая в яблоках. Представляю, как с возрастом она будет светлеть. Могу сказать, что ей исполнилось пять лет месяц… - Ленобия замолчала, склонила голову на бок и задумчиво посмотрела в глаза лошади, прежде чем продолжить: - Нет, два месяца назад. Она всю жизнь живет у вас?
Я увидела, как Тревис удивленно моргнул. Он открыл рот, снова закрыл, и вновь открыл. Потом прочистил горло:
- Ну, да, мэм…
Он замолчал и погладил Бонни по необъятной шее, словно желал удостовериться, что стоит на твердой земле, рядом со знакомым существом.
Я понимала, почему он так переволновался. Это понимали все, кто когда-либо видел Ленобию с лошадьми. Рядом с ними она превращалась из просто красавицы в совершенно восхитительную женщину. А сейчас Ленобия общалась с огромной кобылой, и вся мощь обаяния нашей наездницы обрушилась на ковбоя. Не то чтобы ее чары были направлены на него, он просто получал сопутствующие эмоции. Но и их было достаточно.
Тревис снова кашлянул, поправил шляпу и сказал:
- Ее мама умерла вскоре после рождения Бонни - молния ударила в нее прямо на пастбище. Я выкормил Бонни из бутылочки.
Серые глаза Ленобии изучали ковбоя. Она выглядела удивленной, словно и забыла о его присутствии. Ее хорошее настроение словно улетучилось.
- Вы достойно потрудились. Она большая, выше ста восьмидесяти в холке. Крепкая. В превосходной форме. - Хотя Ленобия и говорила комплименты, ее голос звучал скорее раздраженно, нежели мило. Только подняв глаза на кобылу и улыбнувшись, она снова произнесла голосом полным восхищения и удовольствия: - Ты же умная девочка, да?
Бонни спокойно стояла, прядя ушами, и глядя на нас так же заинтересовано, как мы на нее.
- И очень самостоятельная, чтобы хорошо себя вести в новой обстановке. - Ленобия перевела взгляд на хозяина Бонни, и ее лицо приняло выражение сдержанного гостеприимства. Она коротко и решительно кивнула: - Хорошо. Вы и Бонни идите за мной. Я покажу, где ваше место.
Ленобия развернулась и пошла по манежу. Дойдя до его середины, она остановилась и обратилась к нам:
- Вампиры и недолетки, это Тревис Фостер! Он будет работать на меня. Его лошадь зовут Бонни. Уважайте ее так, как она того заслуживает в качестве превосходного образчика чудесной першеронской породы. Воины, обратите внимание на ее рост и шаг. Ее предки были боевыми конями наших прапрадедов.
Я посмотрела на ковбоя и увидела, что он улыбается и одобрительно кивает, соглашаясь с Ленобией. Он с любовью похлопал кобылу по холке, а затем с таким же обожанием посмотрел на нашу преподавательницу верховой езды. Ленобия же вовсе не смотрела на него, а, сузив глаза, окинула взглядом нас:
- Кончайте пялиться и возвращайтесь к работе!
Затем Ленобия она направилась в конюшни, даже не оглянувшись на Бонни и Тревиса, которые последовали за ней как мотыльки за ярким пламенем свечи.
- Интересно посмотреть, что будет дальше, - подытожила Афродита.
- Кобылка действительно классная. Да, огромная, но все равно классная! - признала я.
Афродита закатила глаза:
- Я не про лошадь, Зет!
Я сердито зыркнула на Афродиту, когда к нам подошел Дэмьен.
- Зои, как хорошо, что ты здесь! Тебе нужно вернуться в главный корпус.
- После шестого урока? Он же почти закончен, - удивилась я.
- Нет, дорогая, прямо сейчас. Приехала твоя бабушка, и я уверен, что она плакала.
Глава 8
Зои
Желудок мой сжался, и я почувствовала позыв тошноты.
- Хорошо, иду, - сказала я Дэмьену. - Но прошу тебя пойти со мной. - Когда он грустно кивнул, я посмотрела на Стиви Рей и Афродиту. - И вас тоже.
- Конечно, мы пойдем, - отозвалась Стиви Рей.
Афродита не стала возмущаться, что Стиви Рей ответила за нее. Она просто кивнула и сказала:
- Да.
Я повернулась, ища глазами Старка, но он уже был рядом. Он провел рукой по моему запястью, пока не дошел до ладони, и не переплел свои пальцы с моими.
- Это насчет твоей мамы?
Я побоялась подать голос, поэтому просто кивнула.
- Мамы? Мне показалось, Дэмьен говорил о бабушке, - заметила Стиви Рей.
- Так и есть, - опередила Дэмьена Афродита. Она пристально рассматривала меня, и при этом казалась старше (и добрее), чем обычно. - Так это насчет мамы?
Старк посмотрел на меня, и я снова кивнула.
И он сказал:
- Мама Зои умерла.
- О, нет! - воскликнул Дэмьен, и на его глазах сразу выступили слезы.
- Не надо, ладно? - быстро вставила я. - Не здесь. Не хочу, чтобы все на меня пялились.
Дэмьен сжал губы, захлопал ресницами и кивнул.
- Пойдем, Зет. Встретим твою бабушку.
Стиви Рей подошла ко мне и взяла под руку.
Афродита схватила за руку Дэмьена, и они последовали за нами.
Всю дорогу к главному корпусу я пыталась подготовиться к тому, что скажет мне бабушка. Думаю, я пыталась подготовиться к этому с той самой ночи, когда мне приснился Потусторонний мир, где Никс приветствовала дух моей мамы. Но, войдя в здание общежития и приближаясь к гостиной, я поняла, что не готова принять эти новости.
Перед порогом последней двери Старк сжал мою руку:
- Я рядом, и я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, Зет, - добавила Стиви Рей.
- И я, - сказал Дэмьен и тихонько всхлипнул.
- А я дам тебе поносить мои сережки с бриллиантами в два карата, - заявила Афродита.
Я остановилась и оглянулась на нее:
- Что?
Она пожала плечами:
- Из всего, что я могу сказать, это больше всего похоже на признание в любви.
Я услышала тяжелый вздох Стиви Рей и увидела, как Дэмьен нахмурил лоб, смерив нашу блондинку недовольным взглядом. Я просто сказала:
- Спасибо, ловлю на слове.
Афродита нахмурилась и пробормотала:
- Богиня, ненавижу быть милой!
Я высвободилась из хватки Стиви Рей и Старка и распахнула двойные двери.
Бабушка была в комнате одна, сидя в большом обитом кожей кресле. Дэмьен был прав: она плакала. Она выглядела старой и очень, очень печальной. Увидев меня, она тут же встала.
Мы встретились на середине комнаты и крепко обнялись. Разомкнув объятия, бабушка отступила назад, чтобы посмотреть мне в лицо. Ее руки остались на моих плечах. Прикосновение было теплым и знакомым, и каким-то образом тяжесть в моей душе стала не такой невыносимой.
- Мама умерла. - Я должна была сказать это первой.
Бабушка не удивилась тому, что я в курсе. Она просто кивнула и подтвердила:
- Да, у-вет-си-а-ге-я. Твоя мама умерла. К тебе приходил ее дух?
- Вроде того. Прошлой ночью, во сне, Никс показала мне, как мама входит в Потусторонний мир.
Я почувствовала, как по телу и рукам бабушки пробежала дрожь. Она закрыла глаза и покачнулась. На секунду я испугалась, что она упадет в обморок, и накрыла ее руки своими.
- Приди, Дух! Помоги бабушке!
Стихия, с которой у меня самая прочная связь, откликнулась немедленно. Я услышала, как она вихрем пронеслась рядом и устремилась к бабушке, которая ахнула и выпрямилась, но глаз не открыла.
- Приди, Воздух! Прошу, окружи бабушку Редберд и вдохни ей сил, - Дэмьен шагнул ко мне и коснулся бабушкиной руки, и сразу же вокруг нас закружился легкий ветерок.
- Приди, Огонь. Прошу, согрей бабушку Зои, чтобы, несмотря на грусть, ей не было холодно.
Я удивленно моргнула, когда к Дэмьену присоединилась Шони. Она тоже легонько коснулась бабушки, улыбаясь влажными глазами, и пояснила:
- Крамиша сказала, что мы тебе нужны.
- Приди, Вода! Омой бабушку Зои, забери с собой немного ее печали, - Эрин встала рядом с Шони и на секунду коснулась ладонью спины бабушки. А затем, как и ее Близняшка, улыбнулась мне сквозь слезы: - Да, нам даже не пришлось читать ее стихотворение. Она просто приказала нам идти сюда.
Глаза бабушки все еще оставались закрытыми, но уголки губ дернулись в улыбке.
- Но мое стихотворение было хорошим, - раздался голос Крамиши откуда-то из-за моей спины.
Сквозь фырканье Афродиты Стиви Рей произнесла:
- Приди, Земля. - Она встала по другую сторону от меня и обняла бабушку. - Дай бабушке Зои немного своей силы, чтобы она поскорее поправилась.
Бабушка трижды глубоко вдохнула. Выдохнув в последний раз, она открыла глаза, и хотя они все еще были грустными, она уже ничем не напоминала одинокую, сломленную судьбой старушку, какой была, когда мы вошли в комнату.
- Скажи им, что я делаю, у-вет-си-а-ге-я.
Я не была уверена, что собиралась предпринять бабушка, но на всякий случай кивнула. Я знала, она даст мне понять, и не ошиблась. Она пошла по кругу. Начав с Дэмьена, она коснулась его лица и сказала:
- Ва-до, Иноле. Ты укрепил меня.
Пока она переходила к Шони, я объяснила друзьям:
- Бабушка говорит вам спасибо, называя вас словами языка чероки, обозначающими ваши стихии.
- Ва-до, Эгела. Ты укрепил меня. - Бабушка коснулась щеки Шони и перешла к Эрин. - Ва-до, Ама. Ты укрепила меня. - Последней она коснулась все еще мокрой от слез щеки Стиви Рей. - Ва-до, Элохине. Ты укрепила меня.
- Спасибо, бабушка Редберд, - пробормотал каждый из них.
- Гив-ли-е-ли-га, - сказала бабушка, повторив по-английски: - Спасибо. - Она посмотрела на меня. - Теперь я могу рассказать вам. - Она встала напротив и взяла меня за руки. - Твою маму убили на моей лавандовой ферме.
- Что? - Я была потрясена. - Не понимаю. Как? Зачем?
- Шериф сказал, что это было ограбление, а она случайно там оказалась. Говорит, что, судя по тому, что забрали из дома - мой компьютер, телевизор и фотоаппараты, это сделали наркоманы, искавшие деньги на зелье. - Бабушка сжала мои руки. - Она ушла от него, Птичка Зои, и вернулась ко мне. А я была у знахаря, и не успела вернуться.
Голос бабушки был ровным, но из глаз потекли слезы.
- Нет, бабуля, не вини себя! Ты ни в чем не виновата, а если бы ты тоже была там, я могла бы потерять вас обеих. Я бы этого не вынесла!
- Я знаю, у-вет-си-а-ге-я, но смерть ребенка, даже оторванного от родителей, всегда тяжкое бремя!
- Это было… она… мама страдала? - еле слышно прошептала я.
- Нет. Она ушла быстро. - Бабушка говорила твердо, но в ее глазах что-то промелькнуло.
- Ее нашла ты?
Бабушка кивнула, и слезы быстрыми ручейками снова устремились по ее щекам.
- Я. Она лежала на поле, перед домом. Она выглядела так безмятежно, что сначала я подумала, будто она спит. - Голос бабушки сорвался на всхлип. - Но она не спала.
Я крепче сжала бабушкины руки и произнесла так необходимые сейчас слова:
- Она счастлива, бабушка. Я ее видела. Никс забрала у нее печаль. Она ждет нас в Потустороннем мире, и Богиня ее благословила.
- Ва-до, у-вет-си-а-ге-я. Ты укрепила меня, - прошептала бабушка и снова обняла меня.
- Бабуля, - сказала я, прижавшись к ней щекой. - Пожалуйста, останься со мной, хотя бы ненадолго!
- Не могу, у-вет-си-а-ге-я. - Она сделала шаг назад, но руку мою не отпустила. - Ты знаешь, что я последую традиции нашего народа и буду оплакивать ее семь дней, а здесь не то место, чтобы предаваться скорби.
- Мы живем не здесь, - сказала Стиви Рей, вытирая лицо рукавом. - Зои и все мы переехали в туннели под старым вокзалом. Я официально признана их Верховной жрицей, и хотела бы, чтобы вы побыли с нами столько, сколько захотите - хоть семь дней, хоть семь месяцев.
Бабушка улыбнулась Стиви Рей.
- Щедрое предложение, Элохине, но и твой вокзал неподходящее место для скорби. - Бабушка встретилась со мной взглядом, и я знала, что она скажет еще до того, как она произнесла: - Я должна оставаться на своей земле, на ферме. Всю следующую неделю я буду очень мало есть и спать. Мне предстоит сосредоточиться на очищении моего дома и земли от этого ужасного события.
- Вы будете одна? - Старк стоял рядом со мной, успокаивая меня своим присутствием. - Насколько это безопасно?
- Тси-та-га-ас-хья, да не обманет тебя моя внешность. - Бабушка ласково назвала Старка "забиякой". - Во мне множество сущностей, но ни одна из них не является беспомощной старой женщиной.
- Никогда бы не подумал, что вы беспомощны, - исправился Старк. - Но, мне кажется, нехорошо оставаться в доме одной в свете произошедших событий.
- Бабуль, Старк прав, - согласилась я.
- У-вет-си-а-ге-я, пока я скорблю, я должна очистить свой дом, землю и себя саму. Я не могу этого сделать, пока не обрету гармонию с землей, и в доме оставаться не буду, пока он не будет очищен и не пройдет семь дней. Я поселюсь в палатке на заднем дворе, на лугу, у ручья. - Бабушка улыбнулась Старку, Стиви Рей и остальным моим друзьям. - Полагаю, вам ни к чему столь долгое пребывание под лучами солнца.
- Ну, бабуль, я… - начала я, но она остановила меня.
- Я должна сделать это сама, у-вет-си-а-ге-я. Но, тем не менее, кое-что я у тебя попрошу.
- Все, что угодно.
- Навестите меня на ферме все вместе через семь дней. Создайте Круг и совершите очистительный ритуал, хорошо?
- Я приеду, - кивнула я, обводя взглядом друзей.
- Мы приедем, - поправила меня Стиви Рей. Ее слова подхватили все в комнате.
- Значит, быть по сему, - твердо заключила бабушка. - Традиционное для чероки оплакивание и очищение усилится вампирским ритуалом. Хорошо, что так происходит, и моя семья теперь разрослась. - Она обвела взглядом моих друзей. - Я попрошу еще кое о чем. В течение следующей недели думайте о приятных вещах, связанных со мной и мамой Зои. Неважно, что при жизни Линда была бесхребетной. Имеет значение лишь то, что вспоминать о ней мы должны с любовью и добротой.
"Хорошо, бабушка" и "Так и будет" нестройным хором зазвучало вокруг меня.
- А теперь я пойду, у-вет-си-а-ге-я. До рассвета осталось недолго, и я встречу его на своей земле.
Держась за руки, мы обе направились к выходу.
Когда мы проходили мимо моих друзей, каждый из них касался бабушки и прощался с ней, отчего она улыбалась сквозь слезы.
У дверей мы ненадолго остались наедине, и я обняла ее, сказав:
- Я понимаю, почему ты должна это сделать, но мне не хочется, чтобы ты уходила.
- Я знаю, но через семь дней…
Внезапно двери открылись и на пороге с печальным видом выросла обманчиво прекрасная Неферет.