Я лихорадочно пытался вспомнить все, что говорится в инструкции о том, как следует освобождаться от пут. Это нетрудно проделать, если умеешь высвобождать кое-какие кости из суставов, но в данном случае это мне никак не подходило. Я там валялся весь упакованный, как мертвец в гробу с накрепко заколоченной крышкой, так что был счастлив ее видеть, хотя не имел понятия, зачем она там оказалась.
- Я помогу вам заполучить то, за чем вы сюда явились, - сказала она мне. - Но вам придется вытащить меня отсюда.
Она, значит, тоже попала в беду. Впрочем, как всегда. Мне хотелось сказать ей, что она вполне способна на большее, нежели валять дурака с картами в этом их шапито, но она была мне нужна, чтобы разрезать эти веревки, так что я промолчал, оставив свои советы при себе.
Мы нашли ящик с засунутым туда телом мистера Грина и оттащили к шлюпке. Это оказалось нелегким делом: она ведь хромала, а у меня все ноги были разбиты, - но с помощью веревок мы сумели спустить в шлюпку и труп, и ящик. Она села на носу и стала массировать свое больное колено, а я греб. Вокруг была сплошная темень - ни луны, ни звезд, так что я едва мог разглядеть ее лицо, тем более на расстоянии семи футов. Она не стала мне сообщать, куда намерена отправиться дальше. Не пожелала даже сказать, где я смогу ее потом найти. Сказать по правде, я и теперь не знаю, где она скрывается. У Хоффмана? У нас? Она представляется мне чем-то вроде хорошего доброго ребенка или надежного клерка, и мне хочется ей верить. Но, возможно, я обманываюсь на ее счет.
В течение многих лет, при расследовании доброй дюжины дел Сайварт так и не пришел к окончательному выводу, на чьей стороне она играет. Точно так же, как и Анвин - до "Дела о краже двенадцатого ноября", когда Сайварт поймал ее на месте преступления и сделал то, что и должен был сделать.
Если Эдвин Мур говорил правду, тогда именно Гринвуд могла в ту ночь заменить труп и перехитрить Сайварта, в итоге вернувшего в музей совсем другую мумию. А если Сайварту так и не удалось добиться от нее правды, то на что может рассчитывать Анвин? Он для нее вообще никто и ничто. ДЕТЕКТИВ ЧАРЛЗ АН, как значится на двери его кабинета.
Вдруг перед ним из переулка вынырнул черный автомобиль и остановился, перегородив дорогу. Анвин затормозил, решив подождать. Движения на улице не было, ничто не мешало этому автомобилю двигаться дальше, но он продолжал стоять. Анвин попытался разглядеть, кто сидит за рулем, но видел в стекле лишь свое отражение. Мотор машины издавал низкий рокот.
А как рекомендует поступать в подобных ситуациях "Руководство"? Ясно, что Анвина пытаются запугать. Следует ли делать вид, что он не испугался, то есть действовать так, словно произошло обычное недоразумение, что он всего лишь немного раздражен этой нелепой задержкой? Со стороны водителя черного автомобиля не последовало никаких попыток разрулить ситуацию в духе взаимной вежливости, так что он слез с велосипеда с намерением перейти на противоположную сторону улицы.
Автомобиль тут же двинулся вперед, прямо на Анвина. Он отскочил назад, и машина наехала на бордюрный камень тротуара. Если бы он успел сделать еще пару шагов, его бы размазало по кирпичной стене. В стекле водительской двери виднелось только его собственное отражение, искаженное потоками дождевой воды.
Анвин вскочил на велосипед и, нажимая на педали, помчался назад. Но мокрые подошвы скользили на педалях, и велосипед вильнул, чуть не падая. Он услышал визг автомобильных шин - машина, словно чувствуя беспомощность жертвы, поворачивала в его сторону, ревя мотором. Анвин в последний момент справился с велосипедом и проскользнул в переулок, откуда выехала эта машина. Но злобная тварь на колесах рванула следом за ним. Вспыхнули мощные фары, превратив пелену дождя в непроходимую слепящую стену. Он надеялся добраться до конца переулка, понимая, что на улице автомобиль, несомненно, его перегонит.
Зонтик он держал под мышкой, ручкой вперед, а потому сильный порыв ветра раскрыл его. Анвин рывком вывернул руль велосипеда влево. Зонт сработал как тормоз, и велосипед занесло на тротуар; при этом он буквально перелетел через водосточную канаву.
Машина, идя на перехват, выскочила прямо на перпендикулярную переулку улицу, чуть не врезавшись в проезжавшее такси. Анвин не останавливался и не оглядывался в ту сторону. Он изо всех сил жал на педали и мчался прочь, низко пригнувшись. Дождь лил как из ведра. И тут впереди, со стороны перекрестка, показался еще один автомобиль, идентичный первому, и остановился, перекрыв ему путь к отступлению. Анвин не стал останавливаться - просто забыл, как это делается, - а сложил зонт и выставил его на манер копья, прижав локтем к телу.
Водительская дверца отворилась, и выглянула головка Эмили Доппель.
- Сэр! - позвала она.
- Багажник! - крикнул Анвин.
Она выскочила из машины и, подняв крышку багажника, встала, раскинув руки в стороны. Анвин соскочил с велосипеда, и тот поехал дальше, прямо в объятия ассистентки, ловко схватившей его и на удивление легко забросившей в багажник. Она бросила ему ключи, но он таким же образом вернул их ей.
- Я не умею водить машину! - крикнул он.
Она вернулась на водительское место как раз в тот момент, когда черная машина остановилась рядом с ними и из нее выбрался детектив Скрид. Он выплюнул неприкуренную сигарету на мостовую и тоном, не допускающим возражений, объявил:
- Анвин, садитесь в машину.
- Садитесь в машину! - подтвердила сказанное и Эмили.
Анвин сел рядом с ассистенткой и захлопнул дверцу. Она резко рванула с места, да так, что его голову отбросило назад, на спинку сиденья. В заднее окно он видел, как Скрид пробежал несколько шагов за ними, потом остановился и нагнулся. Возле него тут же появился мужчина со светлой бородкой, держа в руке свою портативную пишущую машинку.
- Где вы взяли авто? - спросил Анвин.
- В гараже Агентства, - ответила она.
- Агентство дало вам машину?
- Нет, сэр. Это ваша машина. Но при данных обстоятельствах я решила, что вы не будете возражать.
Эмили вела машину с таким же явным удовольствием, с каким печатала на машинке. Ее миниатюрная рука быстро перемещалась между рулем и рукоятью коробки передач. Она свернула за угол так стремительно, что Анвин чуть не свалился прямо на нее. Ее сверкающая черная коробка для ленча болталась между сиденьями, и ее содержимое время от времени погромыхивало.
Интересно, как это она его нашла? Ей было известно, что он отправился в Муниципальный музей, но она определенно не могла узнать про его поездку во "Вздремни часок", если, конечно, не успела переговорить с Эдвином Муром или с кем-то из своих информаторов.
- Я последовала за детективом Скридом, - пояснила она, словно догадавшись о том, что его беспокоит. - Я поняла, что от него ничего хорошего ждать не приходится, когда увидела, что он выскользнул из своего кабинета.
Она избрала довольно сложный маршрут, пользуясь тоннелями и объездами, совершенно Анвину неизвестными. Он только сейчас почувствовал, насколько ему холодно в мокрой одежде, прилипающей к телу. Карточка с адресом тоже намокла, но его еще вполне можно было прочитать. Он отдал карточку Эмили, и та кивнула.
- Вы проигрыватель нашли? - спросил он.
Эмили покраснела.
- Я заснула, - призналась она, не отводя взгляда от дороги.
Анвин включил обогреватель и откинулся на спинку сиденья. Сейчас они проезжали окраины, и за серой стеной дождя ему уже были видны холмы и далекий лес, лежащие за городской чертой. Кажется, он был там когда-то, еще ребенком. Ему казалось, что он помнит эти холмы, этот лес и то, как играл там с другими ребятами. Это была захватывающая игра - они прятались друг от друга и ждали. Прятаться и ждать - как называлась эта игра? "Кошки-мышки"? Нет, кажется, это было связано и с поисками. "Сыщики и воры"? Да нет, просто прятки.
- Скрид считает, что вы виновны в убийстве, - пояснила Эмили.
Анвин вспомнил свой разговор с детективом на двадцать девятом этаже и то, как отдал ему меморандум Ламека. Скрид, видимо, сразу после этого поднялся наверх. И, вероятно, он же обнаружил труп еще до того, как на него наткнулся курьер.
- И что вы думаете по этому поводу? - спросил Анвин.
- Я думаю, что вам следует очистить себя от подозрений, - заметила она. Щеки у нее были все еще пунцовые, а в голосе слышалось что-то очень похожее на страстное заклинание. - И еще я думаю, что вам предстоит раскрыть самую ужасную тайну, какая только есть.
Анвин закрыл глаза. Горячий воздух, поступающий из дефлекторов отопительной системы, постепенно согревал его. Он слушал звук снующих по ветровому стеклу дворников. "Кошки-мышки"? "Сыщики и воры"? Прятки?
Может, он все перепутал. А может, просто никогда не играл в подобные игры.
Когда Анвин проснулся, было темно, а его одежда уже просохла. За окном он увидел низкую каменную стену. За ней виднелись кроны кленов с красными осенними листьями, с которых капала вода, поблескивая в свете уличного фонаря. Он был в машине один. Анвин нагнулся и, пошарив рукой, нащупал у ног свой портфель, но зонта не было.
Он открыл дверцу и выбрался на тротуар. Пиджак и галстук висели у него на руке. Прохладный ветерок, дувший со стороны городского парка, нес запах влажной земли и плесени. На противоположной стороне улицы возвышались высокие здания, и свет их окон освещал потоки дождя, по-прежнему заливающего улицу. Эмили куда-то пропала. Может, она наконец сумела разглядеть то, что скрывалось за его внешностью, и бросила его?
Со стороны парка появился мужчина в сером пальто, с двумя маленькими собаками на поводках. Заметив Анвина, он остановился, а собаки зарычали. Мужчина вроде как подбодрил их, позволив рычать и дальше. Прошла, вероятно, минута, прежде чем он оттащил их.
Анвин повязал галстук и надел пиджак. Подумал было поймать такси, причем именно для того, чтобы ехать к себе домой, а не в отель "Гилберт", но поблизости не было видно ни единого такси. И тут он заметил Эмили, направлявшуюся к нему через улицу. Плащ у нее был стянут на поясе, а одну руку она держала в кармане. Выглядела она вовсе не как подобает ассистентке детектива. Она сама выглядела как детектив.
Не говоря ни слова, она вернула ему зонтик, вынула из кармана ключи и открыла багажник. Они вместе достали оттуда велосипед, и Анвин прислонил его к фонарному столбу.
- Все в порядке, - заверила его Эмили. - Но в местном ресторанчике мисс Гринвуд я не обнаружила. Вам нужно идти прямо к ней в номер. Я уже говорила с дежурным администратором. Вы можете беспрепятственно подняться наверх.
Анвин бросил взгляд через улицу и сразу заметил вывеску над подъездом, из которого Эмили, видимо, и появилась. Из витиеватой надписи на хорошо освещаемой фонарем вывеске следовало, что это и есть отель "Гилберт".
- Вы отлично поработали, Эмили. Наверное, теперь вам нужно немного отдохнуть. Залягте на дно, как принято говорить в подобных случаях.
Ассистентка, стоявшая рядом под зонтом, придвинулась к нему совсем близко и положила руку на грудь. Он чувствовал себя точно так же, как утром, в кабинете на двадцать девятом этаже, - так, словно они были заперты вдвоем в тесном помещении и между ними почти не осталось свободного пространства. Явственно ощущался исходящий от нее запах лаванды. Она же тем временем уже расстегнула ему пиджак.
Анвин отступил назад, но Эмили все так же держала его за пиджак. Но тут до него дошло, что причина ее манипуляций была весьма прозаичной. Дело в том, что он неправильно застегнул его, перепутав пуговицы, и прилежная ассистентка теперь просто исправляла последствие его небрежности: расстегнув все пуговицы, одернула борта и застегнула пиджак снова.
Когда она покончила с этим, то закрыла глаза и откинула голову назад.
- "Те, кто вам ближе всего, - задумчиво проговорила она, - те, кому вы можете поверять свои самые заветные мысли и раздумья, для вас наиболее опасны. И если вы не сумеете относиться к ним как к врагам, они будут самыми отъявленными врагами из всех, что вас окружают. Лгите им, если придется, не делитесь с ними никакой информацией, насколько это возможно, и не допускайте никакой близости с ними, если это не пойдет на пользу раскрытию дела, расследуемого вами".
У Анвина перехватило дыхание.
- Что-то очень знакомое, - с трудом выговорил он.
- Так и должно быть, - подтвердила Эмили, похлопав по его портфелю. - Не беспокойтесь, я положила вашу книгу туда, где ее нашла. Я только заглянула в нее. Мне кажется, этот абзац особенно интересен, как вы считаете?
Эмили захлопнула багажник и вернулась на водительское место. Он последовал за ней, держа зонтик над ее головой, пока она не села внутрь. Она опустила стекло и, слегка нахмурившись, обратилась к нему:
- У меня возник вопрос, не дающий мне покоя. Предположим, мы найдем детектива Сайварта… И что тогда будет с вами?
- Не знаю. Это, вероятно, будет моим первым и последним делом.
- А что тогда станет со мной?
Анвин посмотрел себе под ноги. Ответа на этот вопрос у него не было.
- Так я и думала, - вздохнула Эмили. Она подняла стекло, и Анвин отступил в сторону, когда машина тронулась с места. Он какое-то время смотрел ей вслед, когда она неслась вниз по улице по направлению к парку. Вскоре она исчезла между деревьями; до него доносился лишь скрежет переключаемых скоростей. Он же, держа велосипед за руль, направился по тротуару к отелю, а дойдя до него, завернул за угол и оставил его, привязав цепью к пожарной лестнице.
И только войдя в вестибюль и обменявшись кивками с администратором, он понял, что Эмили, в сущности, призналась в том, что знает причину, приведшую его сюда, хотя он ни разу не упоминал при ней мисс Гринвуд.
Женщина, представившаяся как Вера Трусдейл, открыла ему дверь своего номера, после того как он дважды постучал в нее. На ней было все то же старомодное платье, черное с кружевным воротником и манжетами, но сейчас оно было уже изрядно помято. Волнистые волосы были распущены. В них просвечивали седые пряди, не замеченные им утром. Позади нее виднелась неубранная постель, на подушке лежала кружевная накидка, а из складок простыней выглядывал черный телефонный аппарат.
Ее покрасневшие глаза широко распахнулись в удивлении.
- Мистер Ламек! - воскликнула она. - Вот уж не ожидала, что вы явитесь ко мне!
- Это часть моей работы, - скромно пояснил Анвин.
Она взяла у него пальто, потом закрыла за ним дверь и прошла в крошечную кухоньку.
- У меня, кажется, есть шотландское виски и содовая.
Что он там читал в "Руководстве" по поводу ядов и противоядий? Явно недостаточно, чтобы рисковать.
- Спасибо, ничего не нужно.
Он осмотрел номер. На стуле стоял раскрытый чемодан, рядом на столе валялась ее сумочка. Утром в кабинете Ламека она сказала, что приехала в город около трех недель назад. Это вполне могло оказаться правдой. Но в углу комнаты на маленьком столике стоял электрический фонограф. Она что, с собой его привезла или купила уже здесь? Рядом лежала стопка граммофонных пластинок.
Она вернулась со стаканом в руке и кивнула в сторону окна. Из него открывался вид на мрачное здание напротив.
- Представляете, это окно всегда оказывается по утрам открытым, - пояснила она. - Хотя по вечерам я всегда его запираю.
Окно выходило на пожарную лестницу. Анвин осмотрел запор и пришел к заключению, что тот вполне надежен. Его немного беспокоило, как долго ему удастся оставаться неразоблаченным. Мисс Гринвуд вполне могла уже выяснить, кто он такой на самом деле, и теперь лишь продолжала начатую игру. Впрочем, все равно нужно рисковать и дальше, пока еще имеется такая возможность.
- Вы не будете возражать, если я поставлю какую-нибудь пластинку?
- Видимо, не буду, - ответила она, но это прозвучало почти как вопрос.
Анвин достал из портфеля пластинку, положил на отсвечивающий матовым блеском диск граммофона, включил его и опустил иглу на бороздку. Раздалось шипение, потом щелчки, как от статических разрядов. Но сразу после этого звук усилился, послышалось какое-то бормотание, неясный мужской голос. Запись была явно повреждена, и Анвин не мог разобрать ни слова.
- Это ужасно, - взмолилась она. - Пожалуйста, выключите.
Анвин нагнулся к самому рупору фонографа. Звук, напоминающий человеческую речь, по-прежнему доносился из него, попеременно ослабляясь и усиливаясь. И тогда он услышал то же самое, что долетело до его слуха в кафетерии при музее, когда он вырвал телефонную трубку у мужчины со светлой бородкой.
Звук шуршащей бумаги и воркование голубей.
Мисс Гринвуд поставила свой стакан и подошла к нему, зацепившись ногой за ковер. Сняла звукосниматель с пластинки и посмотрела на Анвина недовольно и вопросительно.
- Не вижу, какая связь между этим бредом и моим делом, - сказала она.
Он, упаковав пластинку в конверт, убрал ее в портфель.
- Утром вам удалось скрыть свою хромоту, - заметил он.
При упоминании о хромоте ее передернуло.
- Я уже читала вечерний выпуск газет, - как бы не обращая внимания на его замечание, заявила она. - Эдуард Ламек мертв. Вы никакой не супервайзер.
- А вы никакая не Вера Трусдейл.
Тут что-то в выражении ее лица изменилось. Круги под глазами оставались такими же темными, как и прежде, но она уже не выглядела такой усталой. Она взяла свой стакан и отпила из него.
- Я сейчас вызову службу безопасности отеля.
- Валяйте, - усмехнулся Анвин, удивляясь собственной смелости. - Но сначала я хотел бы узнать, зачем вы нынче утром приходили в кабинет Ламека. Вы ведь вовсе не собирались привлекать к работе Сайварта. Он сам еще несколько дней назад отправился вас разыскивать.
Она снова отставила свой стакан.
- Кто вы такой?
- Детектив Чарлз Анвин, - ответил он. - Эдуард Ламек был моим супервайзером.
При этих словах он показал ей свой жетон.
- Вы, значит, детектив без супервайзера, - не без сарказма заметила она. - Уникальное положение. Я хочу воспользоваться вашими услугами.
- Это так не делается. Детективов назначает Агентство.
- Да, через своих супервайзеров. Но у вас такового нет. Интересно, а над каким делом вы в данный момент работаете?
- Я пытаюсь отыскать детектива Сайварта. Он отправился в Муниципальный музей, но вы это и сами знаете, потому что именно вы показали служителю музея золотую коронку во рту "Старейшего убитого человека", не так ли?
Она обдумывала услышанное с явным интересом, но ничего на это не ответила.
- Который теперь час? - наконец спросила она.
Он взглянул на часы.
- Девять тридцать.
- Я хочу вам кое-что показать, детектив. - Она подвела его к двери, но не открыла ее, а указала ему на глазок: - Загляните в него.