Я снова шагнула на могилу и присела на корточки. В отдалении я услышала щелканье фотоаппарата, но это было неважно. Я положила руку на потревоженную землю. В более тесный контакт с мертвецом я могла бы вступить, только если бы растянулась ничком.
Я оглянулась на Толливера.
- Здесь что-то не так, - сказала я достаточно громко, чтобы он услышал. Брат двинулся ко мне.
- Какая-то проблема, мисс Коннелли? - спросил доктор Нанли со жгучей насмешкой.
Вот человек, который любит оказываться правым.
- Да.
Я сошла с могилы, встряхнулась и попыталась снова. Стоя прямо над Джосаей Паундстоуном, я снова "потянулась" вниз.
С тем же самым результатом.
- Там два тела, не одно, - сказала я.
Нанли, как и следовало ожидать, предпринял попытку найти объяснение.
- Гроб в соседней могиле рассыпался, - нетерпеливо сказал он. - Или случилось еще что-нибудь вроде этого.
- Нет, тело, которое находится ниже, - в нетронутом гробу. - Я сделала глубокий вдох. - А верхнее тело - без гроба. И оно куда более свежее. Землю здесь разворошили совсем недавно.
В конце концов, заинтересовавшись, студенты умолкли. Доктор Нанли сверился со своими бумагами.
- И кого… вы… там видите?
- Нижний труп, более ранний…
Я закрыла глаза, пытаясь вглядеться в одно тело сквозь другое. Я раньше никогда такого не делала.
- Это молодой человек по имени Джосая, как и написано на надгробии. Между прочим, он умер от заражения крови после пореза.
По лицу Нанли я увидела, что права. Какими бы словами священник ни описал смерть Джосаи, современная медицина могла распознать симптомы. Однако чего священник, вероятно, не знал, так это того, что порез был колотой раной, полученной в драке. Я могла видеть, как нож вонзается в тело молодого человека, чувствовать, как он останавливает поток крови. Но инфекция все равно его погубила.
- Верхнее тело, более свежее, принадлежит девочке.
Наступила внезапная и полная тишина. Я слышала движение машин на оживленной дороге всего в нескольких ярдах от старого кладбища.
- И как давно умерла эта девочка? - поинтересовался Толливер.
- Максимум два года назад, - ответила я.
Я наклоняла голову то к одному плечу, то к другому, чтобы как можно лучше "прочитать" импульс. Возраст костей я определяю в основном по интенсивности вибрации и по тому, как она ощущается. Я никогда не называла себя ученым. Но я права.
- О господи, - прошептала одна из студенток, в конце концов сообразив, что все это значит.
- Она жертва убийства, - сказала я. - Ее звали… Табита.
Когда я услышала, как произношу эти слова, меня захлестнуло ужасное чувство обреченности. Бука выпрыгнул из-за дверей и завопил мне в лицо.
Брат двинулся через разделявшее нас пространство, как куортербек, который видит конец зоны. Он остановился возле самой могилы, не наступив на нее, но достаточно близко, чтобы взять меня за руку. Наши взгляды встретились, в его глазах читалось такое же уныние, какое ощущала я сама.
- Скажи, что это не так, - произнес Толливер, не сводя с меня карих глаз.
- Это так, - ответила я. - Мы наконец-то нашли Табиту Моргенштерн.
Спустя мгновение - молодые студенты успели заинтригованно переглянуться - Клайд Нанли сказал:
- Вы имеете в виду… девочку, которую похитили из Нэшвилла?
- Да, - ответила я. - Именно ее я и имею в виду.
Глава вторая
Недавно я стояла над двумя жертвами убийства. Одно убийство было древним - по крайней мере, для меня, - второе произошло в наши времена. Импульсы, которые я получала от более раннего трупа, были совсем другими, не говоря уж о потрясении, которое я испытала, найдя Табиту. Я отодвинула Джосаю Паундстоуна на задворки сознания, чтобы поразмыслить о нем позже. Сегодня на кладбище Святой Маргариты никто им не интересовался.
- Вы должны кое-что объяснить, - начал детектив.
Он говорил очень мягко. Мы находились в отделе по расследованию убийств. Комнаты с коврами, звонящие телефоны и свисающий со стены флаг придавали этому этажу сходство со скромной компанией, начинающей бизнес, а не с полицейским участком.
Иногда я теряю сознание, когда нахожу тело человека, чью жизнь прервали жестоким образом. Было бы хорошо, если бы я упала в обморок и на сей раз. Но этого не случилось. Я слишком хорошо сознавала недоверие и ярость на лицах полицейских - и тех, что были в форме, и облаченных в штатскую одежду. Первоначальные скептицизм и гнев двоих полицейских в форме, прикативших на место первыми, были понятны и предсказуемы. Они не представляли, как кто-то мог раскопать столетнюю могилу, что бы там ни утверждала чокнутая женщина, зарабатывающая на жизнь мошенничеством.
Но чем дольше объяснял суть дела Клайд Нанли, тем более нерешительный вид принимали копы. После долгих сравнений поверхности этой могилы с другими, находившимися вокруг, большой чернокожий коп по рации вызвал сюда детектива.
Развернулся следующий этап событий. На это ушло много времени. Мы с Толливером ждали, прислонившись к нашей машине, и все больше уставали и мерзли, пока тянулся медленный и скучный допрос.
Все на нас злились, считая нас мошенниками. Клайд Нанли все больше повышал голос и становился все агрессивнее в ответ на каждое новое проявление недоверия со стороны копов. Да, он ведет курс, во время прохождения которого студенты "испытывают" людей, заявляющих, будто те могут общаться с мертвыми: охотников на духов, экстрасенсов, тех, кто читает карты Таро и занимается другими паранормальными практиками. Да, люди и вправду посылают своих детей в колледж, чтобы изучать подобные предметы, и - да, они платят за обучение немалые деньги. Да, бумаги, касающиеся старого кладбища, держались в строгом секрете, и у Харпер Коннелли не было ни малейшего шанса с ними ознакомиться. Да, ящик с бумагами был запечатан, когда его обнаружили служащие библиотеки. Нет, ни Толливер, ни я никогда не были студентами колледжа. Мы невольно улыбнулись, услышав это.
Никто не удивился, когда нас "попросили" проехать в полицейский участок.
Мы сидели там, снова и снова отвечая на одни и те же вопросы, пока нас не оставили сидеть в комнате для допросов. Корзина для бумаг была полна оберток от закусок и запятнанных одноразовых кофейных чашек, стены нуждались в покраске. Кресло, в котором я сидела, швыряли на пол. Я знала это потому, что одна из металлических ножек была слегка погнута. По крайней мере, в комнате было достаточно тепло. На кладбище я промерзла до костей.
- Как ты думаешь, если я займусь чтением, это будет выглядеть некрасиво? - спросил Толливер.
Брату уже двадцать восемь, и ему нравится отпускать волосы, некоторое время носить длинными, а потом коротко стричь. В данный момент его волосы достаточной длины, чтобы завязать их в короткий хвост. Он носит усы, на щеках его видны следы угревой сыпи. Он занимается пробежками, как и я. Мы проводим много часов в машине, и бег - хороший способ возместить недостаток активности.
- Да, думаю, это будет выглядеть бессердечным, - ответила я.
Толливер сердито взглянул на меня.
- Ну, ты сам спросил, - сказала я.
Минуту или две мы сидели в мрачном молчании.
- Интересно, должны ли мы снова повидаться с Моргенштернами? - спросила я.
- Ты же знаешь, что мы с ними повидаемся, - ответил брат. - Держу пари, им уже позвонили и они сейчас едут сюда из Нэшвилла.
Его мобильник зазвонил.
Толливер проверил, кто звонит, взглянув на номер совершенно непонимающим взглядом, и ответил на звонок.
- Да? Да, это правда. Да, мы сейчас в Мемфисе. Я собирался позвонить вам вечером. Я уверен, что мы увидимся. Да. Да. Хорошо, до свидания.
Он закрыл телефон с не очень довольным видом. Конечно, мне хотелось знать, кто звонил, но я ничего не спросила. Если что-нибудь могло сделать меня еще мрачнее, так это мысль о том, что рано или поздно нам придется увидеть Диану и Джоэла Моргенштернов. Когда я поняла, кому принадлежат кости, я испытывала не триумф, а страх. Восемнадцать месяцев назад я подвела Моргенштернов, хотя всеми силами старалась найти их дочь. Теперь я наконец добилась успеха, но этот успех был горьким.
- Как она умерла? - очень тихо спросил Толливер.
Никогда не знаешь, кто тебя слушает в полицейском участке. Полагаю, мы выглядим слегка подозрительными.
- Ее задушили, - сказала я.
Молчание.
- Голубой подушкой.
Мы видели так много фотографий живой Табиты: в теленовостях, на стенах ее комнаты, в руках ее родителей, увеличенные фото, иллюстрировавшие листовки, которые нам дали. Она была обычной девочкой одиннадцати лет - для всех, кроме своих родителей. У Табиты были пушистые русо-рыжие волосы, с которыми она еще не научилась справляться. У нее были карие глаза и скобки на зубах, и она еще не начала созревать физически. Ей нравились гимнастика и уроки искусства, и она ненавидела застилать постель и выносить мусор. Я вспомнила все, что мы узнали из бесед с ее родителями, вернее, слушая их монологи. Диана и Джоэл, казалось, верили, что, если они заставят меня увидеть живую Табиту, я буду трудиться усерднее, чтобы ее найти.
- Как думаешь, она все время была там, с тех пор как исчезла? - в конце концов спросил Толливер.
В Нэшвилл семья Моргенштернов вызвала нас весной прошлого года. К тому времени Табита отсутствовала месяц. Полиция только что перестала искать ее в полную силу, так как полицейские уже искали везде, где только могли. ФБР тоже свело свое присутствие к минимуму. Они убрали оборудование, которое внедрили, чтобы отслеживать телефонные звонки, потому что не поступило никаких требований выкупа. К тому времени никто уже не ожидал подобных требований.
- Нет, - сказала я. - Землю потревожили недавно. Но я думаю, что она все это время была мертва. Я очень на это надеюсь.
Есть только одна вещь, более ужасная, чем убийство ребенка, - это когда ребенка подвергают долгим пыткам и сексуальным надругательствам перед тем, как убить.
- Ты никоим образом не могла ее найти, - заметил Толливер. - Тогда.
- Не могла, - согласилась я.
Но не потому, что плохо старалась. Моргенштерны позвонили мне, когда исчерпали все обычные способы найти пропавшего ребенка.
Да, я потерпела поражение, но сделала все, что могла. Я исследовала их дом, двор, окрестности, дворы всех, кто значился в полицейских записях и жил неподалеку. Кое-какие розыски я вела ночью, так как владельцы домов часто не давали своего согласия. Я рисковала не только потому, что меня могли арестовать, но и потому, что меня могли ранить. Во вторую ночь меня чуть не схватила собака.
Я прочесала ближайшие кладбища старых автомобилей, свалки, пруды, парки, кладбища. И во время поисков нашла другую жертву убийства в багажнике выброшенного автомобиля: бесплатное угощение для полиции Нэшвилла - они были так довольны, что могут внести в свои записи еще одну жертву убийства, - и одного человека, умершего естественной смертью, бездомного в парке. Но я не нашла одиннадцатилетней девочки.
Я искала девять дней, пока не настало время сказать Диане и Джоэлу Моргенштернам, что не могу найти их дочь.
Табиту похитили теплым весенним утром, во время каникул - прямо со двора ее дома в роскошном пригородном квартале Нэшвилла, когда она поливала цветы в палисаднике. Когда Диана вышла, чтобы отправиться за покупками, то обнаружила, что Табиты нигде нет. Из шланга все еще бежала вода.
Дочь главного бухгалтера фирмы, имевшей дела с множеством певцов Нэшвилла, Табита была благословенным ребенком. У нее имелся сводный брат, поскольку Джоэл раньше уже был женат и овдовел. Табита явно наслаждалась хорошо отрегулированной домашней жизнью, основанной на том, чтобы делать ее здоровой и счастливой, а между делом и Виктора, ее сводного брата.
Мне, как и Толливеру, выпало совсем другое детство - во всяком случае, в главном. В том, что наши родители-юристы пристрастились к наркотикам и пьянству своих клиентов. Спустя некоторое время последние перестали быть клиентами и стали приятелями. Это скольжение по наклонной и привело меня к тому моменту, когда я стояла в ванной трейлера в Тексаркане, в окно которой влетела молния.
Мысленные прогулки в прошлое никогда не бывали для меня счастливыми.
Я почти обрадовалась, когда детектив - его звали Корбетт Лейси - вернулся с чашками кофе для меня и Толливера. Он пытался сыграть с нами в хорошего полицейского. Рано или поздно - скорее всего, рано - кто-нибудь другой попытается сыграть в плохого полицейского.
- Расскажите, как получилось, что этим утром вы оказались здесь, - предложил Корбетт Лейси.
Он был плотным мужчиной с редкими светлыми волосами, большим животом и быстрыми голубыми глазками, похожими на беспокойные мраморные шарики.
- Нас пригласил доктор Нанли. На старом кладбище мне полагалось показать студентам, что я делаю.
- И что именно вы делаете?
Он выглядел таким искренним, как будто собирался поверить в любой мой ответ.
- Я нахожу мертвых.
- Вы выслеживаете людей?
- Нет, нахожу трупы. Люди звонят мне, приглашают, и я нахожу тех, кто перешел в мир иной.
Я прибегла к своему любимому эвфемизму. У меня имелся порядочный набор всяких эвфемизмов.
- Если местонахождение трупа уже известно, я могу установить причину смерти. Именно этим я и занималась сегодня на кладбище.
- Каков процент успешных попыток?
Что ж, этого я не ожидала. Я предположила, что теперь он насмехается надо мной.
- Если родственники или полиция дают мне наметки для поисков, я могу найти тело, - буднично произнесла я. - Когда нахожу тело, то узнаю причину смерти. В случае с Табитой Моргенштерн - меня вызвала семья девочки - я не смогла ее найти. Думаю, когда ее похитили со двора, то быстро запихали в машину, и трупа просто не было там, где я могла бы его почувствовать.
- Как это срабатывает?
Еще один неожиданный вопрос.
- Я ощущаю это как гул в голове. Чем ближе я нахожусь к мертвым, тем интенсивнее становится гул, вибрация. Когда же стою прямо над ними, то могу "потянуться" вниз и сказать, как они умерли. Я не экстрасенс. Не прорицательница и не телепат. Я не вижу, кто их убил. Вижу только смерть, когда я рядом с костями.
Он не ожидал такого делового ответа. Полицейский посмотрел на меня, подавшись ко мне через стол. Его забытая чашка с кофе стояла перед ним.
- Почему вам кто-то верит? - задумчиво спросил Лейси.
- Потому что я выдаю результаты, - ответила я.
- А вы не думаете, что это слишком невероятное совпадение? Моргенштерны вызвали вас, когда искали свою дочурку, а теперь, несколько месяцев спустя, в другом городе, вы говорите, что нашли ее? Как, по-вашему, будут чувствовать себя эти бедняги, когда указанное место раскопают и ничего там не найдут? Вам должно быть стыдно. - Детектив рассматривал меня с бесконечным отвращением.
- Этого не случится, - пожала я плечами. - И стыдиться мне нечего. Она там. - Я посмотрела на часы. - Сейчас ее уже должны найти.
Телефон детектива Лейси зазвонил, и полицейский ответил:
- Да?
Пока он слушал, лицо его менялось. Он стал выглядеть суровее и старше. Глаза его остановились на мне с выражением, которое я видела слишком часто: во взгляде смешались отвращение, страх и зарождающееся доверие.
- Они раскопали какие-то кости в мешке для мусора, - с трудом произнес он. - Слишком маленькие, чтобы останки принадлежали взрослому.
Я очень постаралась выглядеть безучастной.
- В футе под этими костями найдены остатки дерева. Вероятно, гроба. Так что там может оказаться еще один набор костей, - тяжело вздохнул полицейский. - Но нет никаких следов гроба, в который были бы помещены кости, находящиеся сверху.
Я кивнула. Толливер сжал мою руку.
- Через пару часов мы получим самую предварительную идентификацию, если это девочка Моргенштернов. Из Нэшвилла по факсу передали записи ее дантиста. Конечно, придется подождать окончательного опознания тела. Ну, того, что осталось от тела. - Детектив Лейси с излишней силой поставил свою чашку с кофе на обшарпанный стол. - Полиция Нэшвилла посылает рентгеновские снимки машиной, и машина будет здесь через пару часов. Местный офис ФБР отрядил агента, чтобы он был свидетелем полной аутопсии. Фэбээровцы предложили свою лабораторию для отслеживания следов. Но не говорите об этом никому, пока мы не побеседуем с семьей.
Я снова кивнула.
- Хорошо, - сказал Толливер, просто чтобы заполнить паузу.
Корбетт Лейси смотрел на нас, не отводя взгляда.
- Мы должны позвонить ее родителям, и, если это не она, мне даже не хочется думать, каково им придется. Если бы вы не объявили ее имя перед целой группой стоявших на кладбище людей, мы могли бы держать все в тайне, пока не выяснили бы что-то определенное. А теперь нам придется разговаривать с семьей, потому что, похоже, все чертово телевидение скоро будет об этом вещать.
- Простите. Я просто об этом не подумала.
Мне следовало держать рот на замке. Детектив был совершенно прав.
- Зачем в любом случае вы занимаетесь подобным?
У него было озадаченное лицо, как будто он и в самом деле никак не мог меня раскусить. Вряд ли он был полностью искренним, но я была.
- Всегда лучше знать, чем не знать. Вот почему я это делаю.
- И в придачу, похоже, зарабатываете приличные деньги, - заметил Корбетт Лейси.
- Я должна зарабатывать на жизнь, как и все остальные.
Я не собиралась делать вид, будто стыжусь своей работы. Но, честно говоря, иногда мне хотелось бы работать в "Уол-Марте" или в "Старбаксе" и оставить мертвых лежать ненайденными.
- Итак, думаю, Диана и Джоэл в этот момент отправляются в путь, - сказал Толливер. Он был прав, изменив тему разговора. - Сколько времени у них уйдет, чтобы сюда добраться?
У детектива Лейси был озадаченный вид.
- Моргенштерны. Сколько они потратят на дорогу от Нэшвилла до Мемфиса? - спросила я.
Теперь взгляд Лейси было трудно расшифровать.
- Можно подумать, вы не знаете.
Вот этого я совсем не поняла.
- Знаю что?..
Я посмотрела на Толливера. Тот пожал плечами, пребывая в том же недоумении. Мне в голову пришла одна догадка.
- Скажите мне, что они не мертвы!
Моргенштерны мне нравились, а я нечасто испытываю какие-то чувства к своим клиентам.
Пришел черед Лейси выглядеть озадаченным.
- Вы и в самом деле не в курсе?
- Мы не понимаем, о чем вы говорите, - заявил Толливер. - Просто расскажите нам.