На следующий день Алеша увидел странную девочку сразу, хотя она сидела на дальней лавочке двора под густым деревом и держала в руках книгу. Белая голова была опущена, между губами зеленела зажатая травинка. Рядом лежала соломенная широкополая шляпа. Напротив чуть поскрипывали от ветра старые качели.
Мальчик несколько раз прошел мимо лавочки, надеясь, что девочка посмотрит на него, но она не отрывалась от книги. Интересно, что она с таким увлечением читает? Алеша наклонился, в надежде увидеть хоть край обложки, и упал. Он споткнулся о торчащий из травы острый камень, похожий на кварц, стекловидный, мутный и грязный.
Девочка вздохнула и подняла глаза.
- Семь раз, - сказала она.
- Что семь раз? - спросил Алеша, потирая ушибленное колено и не веря тому, что девочка с ним заговорила.
- Семь раз ты прошел мимо.
- Ты же не смотрела на меня! - воскликнул Алеша.
- А мне не надо смотреть, чтобы видеть, - опять вздохнула девочка.
Алеша подошел к лавочке:
- Можно, я сяду?..
- Садись уж, - кивнула девочка. - Ты же для этого ходил? Меня звать Виолетта.
"Ви-о-лет-та-а, - пропел про себя мальчик, - волшебное имя!"
- Можно, Вия.
"Тоже классно!"
- Алеша, - представился он. - А что ты читаешь?
- Пушкина. Я его стихи учу наизусть. Это так удобно: ты открываешь память, а не книгу, которой может не оказаться под руками. Ты читаешь, даже если не видишь буквы…
Он хотел спросить о том, что его беспокоило со вчерашнего дня: "Вия, почему у тебя такие необыкновенные глаза? Ты инопланетянка?", а спросил:
- Вия, а почему я тебя раньше здесь не видел?
- Мы недавно переехали в этот дом. Тут рядом школа-интернат для слепых детей…
- А причем здесь ты? - спросил мальчик, пугаясь своей догадки.
- Я не вижу.
- Но… как то есть?.. ты же ходишь… сама… не спотыкаешься… вон упавшую сумочку вчера подняла… - бестолково стал возражать Алеша, в то же время понимая, что слова девочки - чистая правда.
- Я не точно выразилась. Я не должна видеть, так врачи говорят. Я слепая. Это бывает у альбиносов. У некоторых отсутствует радужная оболочка в глазах.
- Ну, почему? - растерянно возразил Алеша. - У тебя лучшая в мире радужная оболочка… У тебя самые прекрасные в мире глаза - коралловые! - неожиданно для себя выпалил он.
Вия покачала головой:
- Нет, это просто кровеносные сосуды. У обычных людей их скрывает пигмент, а у меня пигмента нет.
- Но ты же видишь! - отказываясь верить очевидности, проговорил Алеша.
- Вижу, - согласилась девочка. - Но врачи не могут понять, как. Для них это загадка. Меня, - она грустно улыбнулась, - изучают… Это очень важно… для других людей. Ведь всякое случается. Говорят, с любым может случиться - потеря зрения, потеря глаз…
- А твои глаза совсем незрячие? - в мальчике проснулся жестокий интерес, ведь всегда интригуют тайны.
- Нет, я вижу свет, световые пятна, темнее, ярче, силуэты, совсем не различаю детали.
- А… как ты тогда читаешь?
- Не знаю. Я училась читать на больших буквах. Мама на листах ватмана тушью рисовала огромные "А" и "Б". А потом я стала видеть и обычные буквы. То есть… я их не вижу, я их чувствую.
- Таак, - протянул Алеша, - ну-ка, дай-ка мне книжку.
Он взял книгу, полистал и остановился на тридцатой странице.
- Вот, прочитай вслух! - протянул он открытую книгу девочке.
- Не, надо, - остановила она его, - следи! Страница тридцатая. Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты…
У Вии голос был певучий, полный какой-то необыкновенной звонкой хрустальности. У Алеши открылся рот, но не столько от красоты звучания пушкинских строк, сколько от удивления.
- Ты как это увидела? Ведь это точно, а ты же даже в книгу не смотрела!
Девочка улыбнулась:
- Не знаю, как. Я вижу даже то, что на этой странице был загнут уголок.
- Невероятно! Даже я не вижу, не глядя в книгу. А когда ты идешь, ты тоже все видишь?
- Когда как… я и в книге не всегда вижу. Мне надо сосредоточиться. Если я иду одна, то чувствую все, а если с кем-то, расслабляюсь и не вижу. Особенно, если меня держат за руку.
Несколько дней Алешу наполняло чувство легкого, как теплый черемуховый ветер, счастья. Утром он выходил во двор и на лавочке видел читающую Виолетту. Он усаживался рядом и жадно смотрел на ее белое, как у снежной королевы лицо. И ему хотелось слушать ее полный ломкой хрустальности голос.
Они появились неожиданно: подошли с двух сторон, высокие, с обритыми головами, и от того кажущиеся еще шире.
- Я чо те говорил? - спросил Димон, ударяя и ударяя кулаком себе в ладонь, от чего раздавался звонкий шлепок. - Я говорил: не ходи рядом…
- Я не хожу рядом… - тихо проговорил Алеша, осознавая, что отвечает зря: его в любом случае будут бить.
И не понял, как оказался на земле, его тело скрючилось от боли.
- Не трогайте Алешу! - чисто прозвенел голос Виолетты.
Ее тонкий силуэт белел в синих сумерках.
- А, это красноглазая Джульетта идет на помощь своему Ромео? Обхохотаться можно! Внимание: сейчас они умрут в один день!
Голос Димона по-клоунски ломался. Алеша увидел, как он отвел назад ногу.
"Будет пинать", - вспыхнуло в голове, и мальчик, закрыв глаза, сжался. Но удара не последовало. Он услышал только невнятное разноголосое бормотание:
- Ты чего? Чего это с ней? Пойдемте! Черт с ними! Еще током шарахнет… Это ж реальный электрический скат!
Алеша боязливо разлепил глаза. Рядом склонилась Виолетта. По ней, как вода, стекало голубое свечение. Капли призрачного сияния падали на мальчика. Боли, как не бывало. Мальчику стало тепло и легко. Он сел, удивленно глядя на светящуюся девочку.
- Как ты это делаешь?
- Не знаю. Говорят, что у меня уникальное биополе. Когда я очень нервничаю, начинаю светиться…
- Это… опасно?
- Если злюсь, то опасно, если хочу помочь, то нет…
Утром на лавочке сидел Димон и лениво щелкал семечки, сплевывая под ноги шелуху. Увидев Алешу, он не спеша поднялся и пошел ему на встречу, протягивая руку.
- Привет! Угощайся…
Мальчик остолбенел. Это было совершенно невероятно: Димон, который был старше его на три года, перед которым трепетали все школьники их большой школы, сам угощал его, Алешу, семечками!
- Да, ты бери, не стесняйся, - глядя сверху вниз, проговорил Димон. - Ну, как ты? Не сильно я тебе вчера врезал?
- Да, так… Нормально… - тушуясь, ответил Алеша.
- Ну, и хорошо. Ты отличный парень, - одобрительно кивнул головой Димон. - Пойдем, посидим, перетрем. Тебя, кажется, Алешей зовут?
- Ага.
- А я Дмитрий. Но друзья зовут Димоном. И ты зови Димо-ном. А что, давай в нашу компанию! У нас ребята хорошие, крепкие, - он критически посмотрел на плечи Алеши. - В обиду тебя не дадут. Ты с нами сильным станешь. Мы ведь из одной школы?
- Да…
Это было, как сон. Он на равных сидел с самим Димоном и грыз семечки, которыми тот его угостил. Алеша представил, как он первого сентября на глазах у всех поздоровается с Димо-ном… Нет, Димон поздоровается с ним, и они по-приятельски будут шутить и делиться новостями. Алешу охватил восторг от грядущей зависти и удивления одноклассников.
- Слушай, а чо, эта девчонка с красными глазами, правда, альбиноска?
- Да, - с готовностью подтвердил Алеша. - И она слепая.
- Как слепая? Она же видит!
- Это непонятно, как. То видит, то не видит… Врачи говорят, что не видит…
Алеше было приятно, что он знает то, чего не знает Димон, и особенно было здорово, что тот его расспрашивал. И с каждым вопросом чувство самоуважения в Алеше возрастало. Мальчику хотелось рассказывать и рассказывать дальше, чтобы Димон ценил его еще больше.
- А чо она в темноте светится, как насекомое?
- Почему, насекомое? - опешил Алеша.
- Потому что только насекомые светятся. Светляки, например… Да, и рыбы еще на большой глубине. Она, получается, не человек?
- Почему не человек? - смешался Алеша.
- Потому что люди не светятся. Ты слышал о светящихся людях?
- Ну, ангелы там, всякие…
- Не смеши: ангел с глазами вампира. Да, и кто этих ангелов видел! А давай, проверим: видит она или нет. А заодно увидим ее трусы.
- Какие трусы?
- Ты хочешь увидеть ее трусы?
- Не знаю, - промямлил Алеша.
А интересно, какие у Виолетты трусики? Алеша покраснел и тихо сказал:
- Хочу…
- Вот и я говорю, что юбка у нее короткая, пышная, точно задерется. Мы протянем веревку около этой лавки, завяжем один конец за ножку скамьи, а другой конец привяжем к качелям, к столбу. Я и мои ребята спрячемся на дереве, а ты поведешь ее мимо лавочки. Она споткнется и упадет. Если подол не задерется, сам его откинешь, лады? Только не грохнись. Ну, не споткнись…
Алеша держал Виолетту за руку. На ярких губах девочки легкой бабочкой затаилась улыбка, удивительные глаза сияли.
Веревку было отчетливо видно. Она была туго натянута и чуть поблескивала. Алеше захотелось остановиться и повернуть назад. Он заметил, как с дерева упал камень, и поднял глаза. Среди пятен листвы он разглядел четверых ребят. Мелькнула мысль, что идти нельзя. Но разве у него, Алеши, есть выбор? Из друзей компания Димона превратится во врагов, а он теперь знает, что это такое. Кроме того, перед глазами возникла желанная картина: первое сентября, и он по-дружески беседует с Димоном, и все одноклассницы с интересом и уважением смотрят на него, Алешу. Зачем ему эта слепая девочка? Ну, упадет она, ну, похихикают над ее трусиками. Она не первая и не последняя. Над кем не смеялись?
Когда Виолетта споткнулась, он отпустил ее ладошку, чтобы не свалиться самому, а она не успела вытянуть руки, чтобы на них упасть. Девочка рухнула навзничь, как в полете, раскинув руки, которые накрыла сверху юбка, пышным кругом задравшаяся на спину. Получилось подобие крыльев. На Виолетте были плотные белые трусики, по цвету почти сливающиеся с телом. С дерева посыпался каменный дождь, но она не шелохнулась. Из-под светлой головы ползла темная змейка крови. Виолетта виском ударилась о тот самый камень, о который споткнулся Алеша, когда впервые с ней заговорил.
Мальчик смотрел на нее и заторможено думал:
"Странно, почему у нее кровь не голубая, а как у всех - красная"… У него заболело там, где солнечное сплетение, и он облизывал и облизывал ставшие сухими губы. Мальчик прижал руку к ноющему месту и неожиданно заметил, что его кисть светится. От указательного пальца оторвалась капля голубого сияния и бесшумно упала на Виолетту. Алеша опустился на колени.
Но чудесные глаза девочки так и не открылись.
Каждому по раю Фантастический рассказ
Нас было пятеро - команда космического корабля "Пенелопа", капитаном которого был я, Александр Репнин. Со мной были профи: Антон Ступин, отвечающий за компьютеры и технику, биолог Роза Райт, доктор Маша Иванова и Салим Рахимов, историк, лингвист, специалист по коммуникациям.
Планета под номером пять была обитаемой - таковы были данные, полученные кораблем-роботом. На ее поверхности робот обнаружил следы разумной деятельности и редкие для Земли минералы. Задачей моей команды было не только исследование пригодной к жизни планеты, но и налаживание отношений с местным населением. И в наших рюкзаках, помимо оборудования и продуктовых концентратов, были безделушки с Земли и оружие.
Заблокировав все системы корабля, чтобы обезопасить его от возможного вторжения, мы отправились к месту, которое было отмечено, как группа искусственных сооружений. С вершины холма перед нами открылся город. Точнее, городок. Даже скорее маленький поселочек, я бы сказал, база, если бы был на Земле, потому что домов, на вскидку, было чуть больше десятка.
Они были точно такие же серые, как и холмы вокруг. В центре раскинулась большая площадь, от которой короткими лучами разбегались улочки. Все было построено симметрично и правильно: шесть "лучей", каждый "луч" длиной в два дома.
- Ну что, ребята, - белозубо улыбнулся смуглый Салим, - сколько раз в своей жизни вы открывали другую цивилизацию? Страница в истории освоения галактики нам обеспечена.
- Отдохнем? - вскинула на меня свои зеленые глаза Маша.
Мое сердце чуть дрогнуло.
- Конечно, отдохнем, - согласился я.
Но нам нужен был не отдых, а необходимость внутренне собраться и быть готовыми ко всему. Наставления были излишни. Многочисленные экстремальные ситуации не раз проигрывались во время подготовки на Земле: и возможные нападения, и хитрые ловушки. Мы были единым ядром, кулаком, где нужен был каждый, потому что выполнял свою функцию. И каждый был надежен. И у меня не было права кого-либо потерять.
Я молча посмотрел в лицо товарищам: мулатка Роза, с горячими глазами цвета кофе, всегда внимательный и стремительный Антон, настороженная Маша, со светлой косой, и черноволосый, кудрявый Салим, с прищуром блестящих глаз, - все были собраны и напряжены.
- С Богом! - кивнул я.
Мы не спеша спускались к поселку, словно говоря открывшемуся перед нами миру: мы не нападаем, мы идем с добром. Первым шел Салим, чуть поодаль с двух сторон, готовые в любой момент его защитить, двигались Антон и Роза. Маша и я замыкали группу.
У крайнего дома стояла высокая, довольно тонкая пластина, сделанная из гладкого металла, словно стела или большой щит со словами приветствия. На пластине были знаки, которые довершали сходство с приветственным щитом.
Салим достал из рюкзака свой компьютерный переводчик и быстро отсканировал изображенные знаки. А мы оглядывали открывшийся к площади широкий проход.
Вокруг была тишина. Солнце, как густой желток в бледной яичнице, вяло кипело в белесом небе. Под шипованными тяжелыми ботинками вилась мягкая пыль, и похрустывал песок.
- Интересно, интересно, - забормотал Салим. - Это переводится вроде, как "рай". Ясно, что не так… Ошибка. Не поддается расшифровке этот язык…
- Что еще? - перевел я глаза с серых холмов, которые периодически охватывал взглядом: мало ли, какая опасность может появиться оттуда.
- "Обязательно согласовывайте ваши желания и мечты с другими вашими товарищами, чтобы не пострадать самому и не нанести ущерба им", - медленно прочитал Салим и, помолчав, добавил: - Корявый перевод… А вообще, бред какой-то.
- Однако не бессмыслица, - возразил я.
- Совпадение, такое бывает, - уверенно сказал Салим. - Ну, какой это рай? Хоть бы цветочки какие-нибудь цвели…
Возразить было нечем. Хотя, я был уверен, что у каждого свой рай. Мне посчастливилось побывать на планете Ифигения тогда, когда ее только что открыли, и она еще не стала заповедником. Более фантастического зверинца и роскошной природы, я не видывал. Я вспоминал об охоте там, как об упоительном счастье, ведь мужчина в душе всегда охотник, лихой воин, метко попадающий в глаз дракона и наматывающий на руку женскую косу. Вот где был рай.
Мы пошли к площади. Мой взгляд зацепился за окно на третьем этаже. На нас смотрело большеглазое вытянутое лицо. Что-то в нем было отталкивающим. Но я остановился, широко развел руки ладонями вверх, чтобы показать, что у меня ничего в руках не припрятано, затем сложил их на груди и поклонился. Человек в окне не шевельнулся. Я еще раз внимательно посмотрел на чужака: у него был высунут язык!
Вопреки желанию потрясти головой, чтобы избавиться от наваждения, я ничем не выдал своего недоумения, оставшись недвижимым. Ведь даже самые невинные жесты могли быть неверно истолкованы.
Антон тихо прошептал:
- Странно: на всех окнах решетки, но не снаружи, а изнутри, словно опасность может прийти из домов, а не с улицы…
- Мне этот поселок показался похожим на тюрьму, - задумчиво проговорил Салим.
- Была б тюрьма, была бы ограда, - возразил я.
У следующего безмолвно стоящего трехэтажного дома сидел человек, уткнувшись головой в колени. На нем была серая одежда и мягкие, похожие на носки, тапочки.
- Что ж они так серый цвет любят? - с удивлением спросила Роза.
А Маша опустилась на корточки рядом с чужаком, тихо заговорив. Затем двумя руками отвела его голову назад.
Голова аборигена была похожа на высохшую огромную грушу с блестящей, как луковая шелуха, кожей. Большие глаза были слегка выпучены, как от удивления, губы сложены в легкую улыбку.
- Он мертв, - констатировала Маша очевидное.
- Причина?
- Скончался от удара в голову тупым предметом, возможно кулаком.
- Когда?
- Трудно сказать… Похоже, здесь отсутствует процесс гниения. Тела мумифицируются.
- Даже с большой натяжкой местных жителей не назовешь красавцами, - разочаровано протянула Роза.
Я включил блок связи с Землей и медленно, и обстоятельно доложил о первых итогах экспедиции, Через минуту отчет будет в компьютере "Пенелопы", а через сутки - на столах аналитиков на Земле. Вместе с отчетом был отправлен скан надписи на стеле и фотография трупа.
Мы дошли до площади, в центре которой возвышался высокий постамент. Он не был пуст: нам снизу было видно торчащую под углом ногу в тапочке.
- Как же он забрался туда, сердечный? - вслух спросила Роза. - Может от страха?
- Или от мании величия, - насмешливо предположил Салим.
Было очевидно, что на постаменте тоже труп.
- Что же это за место? - тихо спросила Роза. - Почему жители ушли, не предав умерших земле или не освободившись от мертвых тел каким-нибудь другим способом?
- Почему в городке трупы? - уточнил я вопрос, понимая, что моим товарищам спокойнее, когда нет тайн: загадки держат человека в напряжении и изматывают нервы. - Причин может быть несколько. Например, все ушли, а эти люди остались. По каким-то причинам… Не захотели… или из-за болезни. А потом умерли.
- Один из них убит, - тихо напомнила Маша.
- Возможно, все жители ушли, а в город пришли бродяги… Перед нами примитивный серый мир.
Мы вернулись к дому, из окна которого смотрел чужак с высунутым языком. На двери была пластина с теми же знаками, что и при входе в городок, только строчек было явно больше.
- Похоже, перевод был правильным, - проговорил Салим, - Повторяется то же самое: "Обязательно согласовывайте ваши желания и мечты с другими вашими товарищами, чтобы не пострадать самому и не нанести ущерба им"…
- Смешные! - подал голос Антон. - Согласовывать мечты и желания… Каждый имеет право на свою собственную мечту. Без согласования.
- А вот дальше новый текст, - продолжил Салим, - "не рекомендуется брать с собой оружие, тяжелые и режущие предметы, веревки". Действительно, зачем с оружием в рай?