- Это, смотря, в какой рай, - вспомнил я охоту на Ифигении. - Что эти серые существа могут знать о рае?
Мы вошли внутрь, устремились вверх по лестнице. Распахнув центральную дверь, остановились. Перед нами предстала жуткая картина: спиной к нам висел человек, в его ногу руками и зубами вцепился второй чужак, почти распластавшийся на полу. Оба были одеты в серую одежду, а их ноги были обуты в мягкие тапочки.
- Людоеды здесь, что ли? - спросил Антон.
Выхватив оружие, мы осторожно вошли в помещение. Бережно сняли тело, положив его на пол. Но так и не смогли отцепить от него второго.
- Это город умалишенных, - сказала Роза.
И все промолчали.
Стены комнаты были обшиты чем-то, похожим на серый войлок. Сбоку стояла мягкая серая кровать, рядом мягкие приклеенные к полу стулья.
Я посмотрел на Машу. Она обследовала трупы, лица у которых были сморщенные, кожа высохла и блестела, как золотистая луковица.
- Когда наступила смерть? - спросил я, хотя и так было ясно, что это случилось примерно в одно время с убийством человека, обнаруженного на улице.
- Тела уже частично мумифицировались, - ответила Маша. - Думаю, никак не меньше полугода назад…
- Что ж им не жилось в этом тусклом мире? - спросила Роза.
- Скучно, - подал голос Антон.
- Одно тело надо упаковать в контейнер и отправить на Землю. Маша, выберете наиболее подходящий объект, - устало распорядился я.
Завтра надо уходить отсюда, искать живых аборигенов. А вообще это место можно использовать для поселения колонии землян. На первое время. Уже что-то построено. Со стройматериалами не надо будет возиться. Позаботиться о комфорте и все. Добавим начинку - электронику, автоматику… Мы им покажем, что такое рай!
Мы обошли другие дома, на площади перекусили. Для отдыха выбрали чистый одноэтажный дом. Серый широкий коридор - подобие холла, из которого шли шесть дверей. Открыли и посмотрели каждую комнату. Они были все одинаковые: серые и довольно просторные с минимумом мебели. Очень похоже на коммуну. Во всем городе нам не встретилось ни одно помещение, которое хоть чем-нибудь отличалось бы от других. Город всеобщего серого равенства. На Земле это уже проходили. Такой бездарный рай уже строили.
Комнаты быстро поделили. По соседству со мной устроилась Маша, через другую стенку - Салим. Все разошлись по комнатам, а я вышел на улицу. Тонко подскуливал ветер, несущий пыль, безрадостным кольцом смыкались холмы. Вот и еще одна планета в моей карьере. Что ж так мало радости приходится на человеческую жизнь?
Я вернулся в здание. В дверном проеме возникла Роза. Ее глаза блестели, губы были полуоткрыты, и она быстро облизывала их кончиком языка.
- Как чудесно! - сладко зашептала она мне в ухо, встав на цыпочки, и у меня мурашки желания пробежали по телу.
Она потянула меня за руку, и мы вышли на темную улицу.
- Какой прекрасный город! Столько света! Как все сияет! Пойдем, милый, пойдем! Сколько здесь дворцов! Ты же видишь, какими цветами в небе распускается фейерверк? Я всегда любила фейерверк! И эту музыку… Слышишь? Как она называется? Я забыла… Пойдем на площадь, там фонтан, - она глупо хихикнула, - я хочу залезть в фонтан.
У меня все похолодело внутри.
- Пойдем, Роза, пойдем к тебе в комнату. Тебе нужно отдохнуть…
- О, да, конечно! - радостно согласилась она. - Это чудесная комната! У меня в жизни не было ничего такого прекрасного! Какая шикарная кровать: вся в розах… А как тебе мое платье? Правда, красивое?
На ней была та же самая "спецуха", в которой она проходила целый день.
- Ложись, дорогая, - ласково говорил я, укладывая ее в постель.
- Да, да, - отозвалась она. - Это просто рай, а я плыву на облаке. Это так чудесно - плыть на облаке, а кругом вспыхивают фонтаны огней!
Надо было помочь ей раздеться, но я смог только снять с нее тяжелые башмаки. В руках девушка сжимала мерцающую пластинку, но я не стал отнимать у нее игрушку, которую она, вероятно, взяла с собой с Земли.
В холле раздался шум, и я выскочил, оставив Розу уплывать на облаке. Салим лежал на полу и как-то смешно двигал руками.
- Сейчас я к тебе подплыву! - кричал он. - Я возьму тебя с собой, и мы уплывем с тобой к тому острову!
Церемониться с Салимом я не стал. Скрутив ему руки, я затащил этого бугая в отведенную ему комнату.
Может быть, стены дома испаряют какой-то галлюциноген? Тогда надо уходить. Но куда можно уйти со впавшими в безумие людьми? А вдруг причина в растущей на холмах траве, и неуловимый обонянием запах, дурманящее вещество, стекается вниз, как в чашу, сюда, где расположен город?
Ясно было одно: спать мне не придется. Я зашел в свою комнату, чтобы заняться отчетом для отправки на Землю. Нужно было срочно сообщить о поразившем моих товарищей безумии. Я поднял свой рюкзак и сел на кровать, которая приятно спружинила подо мной. Рядом с подушкой лежала серая металлическая пластинка, меньше ладони.
Я взял ее, отложив рюкзак. Пластинка была чуть прохладная. На ней не было ни единого значка. Какая-то ерунда, хлам. Выбросить ее. Но пластина тут же потеплела и вдруг замерцала, начав переливаться разными цветами. Стены расступились и возникли джунгли. Кругом был пьяный простор, под ногами заструился сверкающий ручей. Распустились диковинные цветы, закачались лианы, и разлилось пение птиц. По щеке скользнула яркая бабочка. Передо мной была Ифигения.
Что же получается? Мы попали совсем не на планету дураков. Здесь научились овеществлять мысли. Как у нас: мы садимся перед компьютером, включаем нужную программу и рисуем, что душе угодно. У них проще. Программа не нужна. Техника ловит мысли, и возникает то, что ты хочешь, и ты в центре картинки, в центре своего мира. Теперь понятно, почему в городе все серое. Цвет не имеет значения, ведь все равно каждый житель раскрасит этот мир в свои краски, и создаст свой рай. Вот и выбрали нейтральный серый. Можно в стенах сарая построить прекрасный дворец. Или в минуту вырастить райский сад. Я, например, из своей комнаты сделал Ифигению.
Сжимая в руках многоцветно переливающуюся пластинку, я вспоминал новые и новые детали: яркие птички со множеством крылышек, огромные прозрачные стрекозы с кошачьими глазами, апельсиновое бугристое солнце - и все это появлялось передо мной. Можно здесь и поохотиться. Я вдруг заметил подобравшегося в прыжке сильного зверя и, выхватив оружие, уложил одним выстрелом. А вот тот самый дракон, который ушел от меня тогда. Попал! Из ручья показалась светлая коса. Русалка! Да, я слышал, что на Ифигении водятся русалки, но не встретил ни одной. Я схватил ее за косу. Вот оно, совершенно упоительное чувство мужчины-победителя, захватившего добычу. Я намотал светлые волосы на руку во вздувшихся венах и, так как русалка сопротивлялась, дернул нетерпеливо кисть, оскалив рот, и свернул белую шею.
Пластинка, выпавшая из рук, лежала в ручье, переливаясь. Я наступил на нее шипованным ботинком. Охотник и победитель не обращает внимания на всякие мелочи. Пластинка хрустнула, и все пропало. Передо мной были серые стены. На полу лежала Маша, рядом Салим, в дверях хрипел от боли с простреленной грудью Антон, где-то стонала Роза.
Я остался один. Свою команду я расстрелял. Назад пути нет. Передо мной лежал ад.
Отдых эконом-класса Фантастический рассказ
Элегантная Эмма, сотрудница туристической компании "Новый мир", ждала за столиком уличного кафе подругу Елену, которая вернулась после отдыха. Руководство Елены заключило договор с компанией "Новый мир" об отдыхе для своих сотрудников, и путевка подруге досталась в качестве премии.
Заметив Елену, Эмма удивленно сняла темные очки. Даже на расстоянии было видно, что в ней кипит молодость, как шампанское в хрустале, хотя Елене было сорок. Ее глаза победно сияли, белая юбка задорно пузырилась, а легкомысленные босоножки упоительно напевали цокающую песенку.
- Привет! - Елена едва ли ни с размаха, по-детски, кинула себя на стул, бросив на столик стильную сумочку, и огляделась. - Недурненько, но не Флоренция!
- Здравствуй, дорогая! - ласково проворковала Эмма. - Выглядишь потрясающе!
- Ты тоже, - вежливо возвратила Елена комплимент, они виделись всего десять дней назад: что могло измениться?
Подошел вышколенный официант, и Елена, чуть прищурившись, снизу до макушки провела по нему взглядом, отчего тот порозовел.
- Мне, пожалуйста, "Флорентийский салат", мясо и коктейль "Итальянская ночь", - пониженным голосом проговорила она, словно сообщая тайну.
Проводив юношу взглядом, взяла сумку и вынула оттуда хрустальную пирамидку.
- Это сувенир из Флоренции, - протянула она вещицу Эмме. - Для тебя!
В прозрачной пирамидке, как диковинная муха в янтаре, матово светилась фантастически прекрасная фигура "Давида" Микеланджело.
- Как настоящая, да? - спросила Елена, не замечая изменившегося лица подруги. - Уж не знаю, как они делают эти объемные копии. Прелестная иллюзия реальности!
- Создавать иллюзии - нехитрая наука, - пробормотала Эмма. - Рассказывай, как отдохнула.
- Потрясающе! - воскликнула Елена, пробуя расторопно принесенный официантом салат, и разочарованно заявила: - Не то! Не как во Флоренции…
- Там вкуснее? - лицо Эммы опять окрасилось искренним интересом.
- Там удивительно. Если бы я не увидела календарь, была бы уверена, что пробыла в Новой Италии минимум полмесяца! Представь: море лазоревое, небо бирюзовое, дождь золотой, каналы хрустальные, воздух пьянит, солнце ласкает.
- Ты была счастлива? - деловито спросила Эмма, надевая очки.
- Не высказать! - произнесла Елена и вздохнула.
- Кто он?
- Только не проговорись Филиппу! - округлив глаза, как девчонка, заторопилась Елена. - Ты не представляешь! Такой красавец! Как Давид, - женщина ткнула пальцем в пирамидку. - Вылитый! Кстати, тоже Филипп, как и мой муж. Удачное совпадение! Итальянец богат, как шейх, нежен, как снег, горяч, как водка! - Елена нахально поставила ногу на соседний стул. - Он начинал целовать отсюда, - ткнула она в большой палец ноги, виднеющийся в паутине ярких ремешков, - и шел дальше, - рука скользнула вверх и нырнула под пышную юбку.
Эпатированная Эмма хмыкнула, а Елена с восхищением продолжала:
- Нет, это не представить! Мне казалось, что он состоит из нескольких губ, и рук у него минимум шесть.
- Мечта мутанта, - пошутила Эмма и, напугавшись, что обидела, быстро перевела разговор: - А муж?
Елена набрала воздух и резко выдохнула:
- Я ведь серьезно думала разойтись. В голове был один итальянец… Но муж встретил меня дорогим букетом и был удивительно тактичен. Через три дня я поняла, что рушить семью глупо… В общем, у нас сейчас прекрасные отношения, и, как никогда, крепкая семья.
- А итальянец?
- Я ему написала прощальное письмо, надеюсь, он меня понял, - счастье в голосе Елены смешалось с грустью.
- Все правильно! - удовлетворенно кивнула Эмма. - Наша компания со вниманием относится к тому, чтобы никаких семейных трагедий не было. У нас разработаны рекомендации для супругов наших клиентов, как сгладить контраст перехода от отдыха к ежедневной рутине.
- Ты хочешь сказать, что все отдыхающие…
- Ну, что ты! Не все. Каждый наслаждается по-своему, - Эмма улыбнулась. - Ты принесла отзыв об отдыхе в Новой Италии?
- Ах! - плеснула рукой Елена. - Если бы ты не напомнила, я так бы и ушла. Вот, пожалуйста: отзыв, благодарность, анкета… Слушай, ты ведь знаешь, как ваша компания сумела отстроить целую страну?
- Ничего необычного, - качнула головой Эмма, пробегая глазами бумаги. - Компания "Новый мир" купила небольшой остров в Атлантическом океане, значительно расширила его. И отстроила копию Италии. Не целиком, конечно. Ты же знаешь, что в любом городе есть места, являющиеся витриной, а есть задворки. Мы отстроили лучшее. Новые технологии позволяют это сделать быстро. Очистили воду вокруг, с помощью запускаемых зондов фильтруем воздух над островом. Поэтому там так нереально красиво. Все чисто, понимаешь?
- Божественно! - согласно отозвалась Елена. - Ярко, как в кинотеатре! А какие отели!..
Эмма кивнула:
- У нас отдыхают люди со всего мира, у компании заключены договора со многими крупными предприятиями и корпорациями.
- Да, если бы моя фирма не оплатила путевку, я б не наскребла денег на такую роскошь! Кстати, сколько это стоило?
- Это коммерческая тайна, - уклонилась от ответа Эмма.
- А могу я прилететь на остров без путевки?
- Нет. Остров - частная собственность. Туда летают только самолеты компании "Новый мир".
- Ой, у меня обед заканчивается, надо бежать, - воскликнула Елена, подкрашивая губы. - А ты где собираешься отдыхать?
- В деревне.
- В деревне? - опешила Елена и скривилась. - Навоз, сорняки, колодец?
- Ну, да… туман над речкой, утки в камышах и каша из русской печи, - улыбнулась Эмма. - Беги уж!
Проводив глазами подругу, Эмма вздохнула. Она не имела права сказать Елене, что весь ее отдых был хорошо срежиссированной иллюзией. Подруга никуда не летала. Ее усыпили в самолете, и пять дней она проспала. Ей делали массажи, подключили злектростимуляторы для сокращения мышц, насыщали кислородом и витаминами. С помощью специальной компьютерной программы для воздействия на мозг, плотно насытили нужными видениями. Система такого отдыха стала прорывом в сфере туризма, и из-за дешевизны очень востребована, ведь фирмы оплачивали не дорогие туристические поездки, а сон своих клиентов.
Эмма положила в папку бумаги Елены - они являлись отчетом о выполненной работе и могли стать дополнительной рекламой эксклюзивного отдыха - поднялась из-за столика и зацепилась взглядом за оставленную на столе хрустальную пирамидку. Елена бы не поверила, если б услышала, что эту безделушку, как и юбку, босоножки и сумку, она купила не в итальянском магазине, а выбрала по каталогу, страницы которого закачивались ей в мозг.
Эмма пренебрежительно скривилась и бросила пирамидку в урну.
Глупо окружать себя иллюзиями. Но как можно терпеть дешевые вещи эконом-класса!
Дом для президента Фантастический рассказ
Каменистая дорога кинулась влево, и внезапно, словно выпрыгнул огромный красавец-зверь, появился прижавшийся к горной террасе особняк, пристально смотрящий сверкающими окнами. Он дикой кошкой невозмутимо грелся на солнце, а причудливые деревья, собранные здесь со всех концов света, ступенчато спускались вниз и казались ложем, фантастическим обрамлением, великолепного зверя.
А когда-то этот дом казался Сергею добрым волшебником, другом и джинном из чудесной сказки, который всегда ему рад и его ждет.
И вот Сергей едет, чтобы убить его хозяина.
Особняк построили тринадцать лет назад по частному заказу президента. Он должен был стать местом для постоянного проживания его семьи, а не официальной резиденцией первого лица государства. Тем не менее, в здание были заложены все функции, необходимые для обслуживания и охраны живущих в нем людей. Поэтому обслуживающих лиц в доме почти не было, и играли они скорее декоративную, а может, и отвлекающую роль. Дому дали имя - Фирс и говорили о нем, как о человеке. Точнее, Фирсом называли не сами стены, а ту хитрую механику, или автоматику, или программу, которая управляла домом, как душа человеческим телом. Красивая табличка над входом затейливыми металлическими буквами приглашала: "Добро пожаловать к Фирсу!"
Как хорошо Сергей знал это здание! Младший сын президента Виктор, он, Сергей, и Лиза - не давали дому уснуть: бегали по всем комнатам, играя в прятки, танцевали, хохотали до упаду, смотря фильмы, обследовали каждый уголок в парке и в доме. На ночь Фирс читал детям необыкновенные сказки.
- Слушай меня, малыш. В некотором царстве, некотором государстве жили-были маленькие дети, - убаюкивали засыпающего Сергея ласковые слова.
Они были детьми. И всегда чувствовали заботу Фирса.
Мальчики знали, что особенно дом любил Лизу. Для нее он готовил самые легкие сливки с медом. И белье в комнате девочки было воздушным, комната сияющей, а на потолке цвели гирлянды роз.
Лиза была сиротой, она осталась одна после гибели родителей в автокатастрофе, и ее усыновила семья Сергея, потому что отец Сергея и отец Лизы были друзьями детства и юности. Их другом был и отец Виктора, президент. Дружили семьи, стали дружить и дети.
Но жена президента, тетя Эмилия, как звали ее дети, внезапно умерла от разрыва сердца. Она даже не смогла позвать на помощь, ее нашли на полу спальни уже остывшей. И президент покинул дом, а потом оставил свой пост. В дом он так и не вернулся.
После смерти тети Эмилии, друзья стали реже встречаться, у детей появились разные интересы.
Когда Виктору исполнилось 20 лет, он уехал от отца и стал жить у Фирса. Неожиданно для всех он написал роман о драматичной любви сорокалетней женщины и двадцатилетнего студента. Книга была издана большим тиражом и имела шумный успех. Критики наперебой хвалили молодого писателя и называли уникальным: такой юный возраст - и такое знание жизни! Особенно их восхищало глубокое проникновение молодого автора в женскую психику.
Желтая пресса называла роман автобиографическим, и считала прототипом героини известную журналистку, Диану Клерову, редкостно красивую женщину с язвительным умом. Злые языки утверждали, что у Виктора с ней была связь. Их отношения оборвались из-за страшной случайности: машина Дианы вспыхнула при въезде на территорию особняка Виктора. К счастью, он оказался недалеко и сумел вытащить ее из машины, но Диана получила страшные ожоги, которые обезобразили ее лицо, и даже несколько пластических операций не вернули красоту этой женщины. Писали, что Диана наотрез отказывается от встреч с Виктором. После случившегося с ней несчастья количество девушек, поочередно объявляемых невестами Виктора, уже давно зашкалило за двадцать.
Месяц назад Сергей приехал к Виктору на день рождения. Букеты огней вспыхивали над домом и медленно гасли, рассыпаясь искрами. В воздухе чистыми звуками переливалась специально сочиненная к этому дню мелодия. Множество гостей приехало поздравить сына экс-президента и модного писателя. Живыми цветами ходили по нарядно убранному залу красавицы: известные модели и поп-звезды, демонстрируя затейливые наряды, созданные модными кутюрье. Их волосы, шеи и руки украшали россыпи бриллиантов. Виктор как гостеприимный хозяин со всеми был приветлив, но чаще всего его бархатный взгляд обращался к Лизе, которая весь вечер находилась с ним рядом.
Сергей не сразу узнал девушку. Он не видел ее полгода: она училась в школе космонавтов и приезжала домой только на каникулы.
На Лизе не было бриллиантов. Ее фигура в серо-голубом струящемся шелковом платье простого покроя казалась прекрасной статуей, выточенной из сияющего минерала.
- Лиз, почему ты не заехала домой? Мама была бы рада, - мягко упрекнул Сергей Лизу, целуя ее в щеку.
Лиза ласково улыбнулась, и милые ямочки, как в детстве, заиграли на ее щеках, придавая красивому лицу необыкновенную прелесть. Но самыми чудесными были ее глаза: они сияли счастьем. Сергею вдруг стало трудно отвести от нее взгляд: Лиза оказалась самой прекрасной из всех именитых красавиц, присутствующих на этом балу.
А Виктор покровительственно сказал:
- Не ворчи, старик. Лиза приехала прямиком из школы, иначе она бы сюда опоздала. У них там казарменная дисциплина.