Едва зайдя в жилую часть дома, Туран так и замер у порога. От запаха, от внутреннего убранства крестьянской избы повеяло далёким и таким приятным детством. Небольшие окна и не заклеенные обоями стены. Округлые бока брёвен потемнели от времени, зато блестят отполированной чистотой. По среди избы возвышается кирпичная печь, от которой волнами исходит тепло. Возле окна широкий стол с лавками. У дальней стены хозяйская кровать, рядом с которой пара продолговатых сундуков с плоскими крышками. Дом старосты Загридино, конечно же, другой, но одновременно такой похожий на дом отца.
Как бы не было приятно вспоминать детство, но торчать на пороге глупо. Туран повесил на вешалку пальто и снял штиблеты. Городская обувь рядом с короткими валенками, полусапожками и большущими галошами смотрится несколько комично, но ходить внутри дома не разувшись считается дурным тоном и неуважением к хозяевам. В одних носках Туран прошёл в глубь комнаты.
Староста вошёл следом и снял сапоги. Жест городского гостя вызвал в его душе всплеск уважения. Туран улыбнулся. Среди городовых, рядовых полицейских Снорка, считается шиком наследить в богатом доме, особенно на дорогих коврах. Похоже, редкие чиновники, что иногда всё же добираются до Загридино, думают и поступают точно так же.
- Может, уважаемый, перекусите с дороги? – вежливо предложил староста, едва Туран присел на лавку возле стола.
Жена старосты, немолодая женщина в тёплой юбке и белом переднике, поставила на стол мутную бутыль самогона.
- Нет, уважаемый, - решительно заявил Туран. – Сначала дела, а перекус потом. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь.
Туран положил перед старостой удостоверение со значком полицейского, паспорт и предписание полицмейстера Снорка. Начальник деревни должен быть грамотным, иначе его не выбрали бы старостой.
Жетон полицейского произвёл на старосту глубокое впечатление, как будто его дубиной по голове ударили. Начальник деревни испугался самым настоящим образом, хотя виду не подал. Шевеля губами, пристально вглядываясь в строчки, староста принялся читать документы. Наконец, отложив предписание в сторону, он спросил:
- Чем могу служить, витус Атиноу?
Эмоциональный фон старосты пестрит эмоциями. Больше всего ему хочется убежать из дома и схорониться в тайге. Но надежда на пресловутый "авось" удерживает его на месте. Да и дом с добром бросать не хочется.
- Представьтесь, пожалуйста, - Туран положил на стол блокнот и пару карандашей.
- Ефтын Ульянич Вомрат, - назвался староста.
- Хорошо, - Туран записал его имя. – Вы знаете Ошгара Эвбана?
Простой, казалось бы, вопрос произвёл на старосту удручающее действие. Утус Вомрат скукожился, жутко разволновался и ещё больше захотел убежать в дремучий лес.
- Да. Я знаю такого, такого человека, - с трудом выдавил из себя староста.
- Чем он занимается?
- Ну-у-у… - от волнения утус Вомрат пошёл красными пятнами. – Коч у него, "Крюк" есть, называется. Рыбу, в Сантаре, ловит. Живёт, в деревне, нашей. Но он не наш! То есть, не местный. Пришлый. То есть, изба у него своя, но он часто в Снорк ездит. Там живет. Больше.
- Только ли рыбу? – уточнил Туран.
- Э-э-э… - только и сумел выдавить из себя староста.
Как говорит утус Бизин, клиент с превеликим трудом, но держится. Мысли в голове деревенского начальника мечутся, словно тараканы по раскалённой сковородке. Утус Вомрат мучительно соображает, как ответить, чтобы и поверили и чтобы особо врать не пришлось. Если он и дальше будет так мучительно думать, то разговор не получится. В подобных случаях очень хорошо помогает увесистый свод законов по голове: и следов никаких и язык развязывается. Только староста не мелкий воришка, придётся зайти с другой стороны.
- Утус Вомрат, - заговорил Туран. – Я знаю, что Ошгар Эвбан занимается незаконной торговлей с нишранами. В частности, продаёт им оружие. Предполагаю, что многие в вашей деревне занимаются тем же. Но! Я приехал не для того, чтобы уличить вас, либо кого-нибудь из вашей деревни в противоправной деятельности.
Вроде как помогло. У старосты буквально отлегло на сердце. Пусть страх по-прежнему огненным шариком перекатывается в его душе, но, по крайней мере в ближайшие пять минут, утус Вомрат в лес не убежит.
- Сейчас мы с вами просто беседуем без протокола, - подчеркнул Туран. – Мне нужна информация об утусе Эвбане и только о нём. Так что прошу отвечать честно и полно. Протокол, если возникнет такая нужда, заполним позже.
Красные пятна сошли с лица старосты, а руки перестали нервно елозить по столешнице.
- И так, чем занимается утус Эвбан? – повторил Туран.
- Так это, честное слово, рыбу ловит, - гораздо уверенней ответил староста.
- А ещё чем?
- Ну говорю же – рыбу.
Туран в раздражении бросил карандаш на стол. Так не пойдёт. Пусть староста больше не трясётся от страха, но правду говорить всё равно не хочет. Так, на всякий случай.
- Утус Вомрат, вы внимательно прочли мои документы? – спросил Туран.
- Да, уважаемый, - кивнул староста.
- На против моей фамилии написано: "мастер". Вы знаете, что это такое?
- Так вы это, - утус Вомрат аж побледнел от страха. – Правдовид!
- Да, уважаемый! – Туран выразительно треснул кулаком по столу. – Или вы прекращаете врать! Или в следующий раз я завалюсь в вашу деревню с отрядом стражников! Вас, лично, привлеку за незаконную торговлю с нишранами и за противодействие властям! Поняли?
В соседней комнате сдавлено охнул женский голос.
- Да, витус! Понял! Не губите!
Не хотелось давить авторитетом, но иначе староста не поймёт. Крестьяне не любят городское начальство и предпочитают держаться от него подальше.
- И так, - Туран поднял карандаш, - спрашиваю в последний раз: чем занимается Ошгар Эвбан?
- Рыбу, ловит… - староста нервно сглотнул. – И… Нишранам ружья возит. Товар, разный, ещё, там.
- На коче под названием "Крюк"?
- Да, да, на "Крюке".
- Где оружие берёт?
- Не знаю. Великим Создателем клянусь, не знаю! Он, товар, из Снорка привозит и на "Крюке", на Доупару, увозит, продаёт, значится.
Со скрипом и скрежетом староста всё же начал давать правдивые показания. Без прежней напыщенной строгости, Туран продолжил допрос:
- Когда последний раз утус Эвбан вернулся с Доупарских островов?
- В аккурат недели полторы назад, первого сентября, значится. Причём, мастер Атиноу, я вам вот что скажу.
Староста наклонился вперёд и доверительно зашептал:
- Я сам видел: "Крюк" к полудню к пристани причалил. Обычно утус Эвбан лично за разгрузкой следит. Орёт, прыгает, руками машет. А тут соскочил с борта и пыль столбом!
- Что значит "пыль столбом"? – не понял Туран.
- Так и я о том же! Обычно следит за разгрузкой. А тут на коня прыг и в город, то есть в Снорк, ускакал. Только пыль столбом. Может, того, он натворил чего? – осторожно поинтересовался утус Вомрат.
Туран молча усмехнулся. Пошёл разговор, да ещё какой. Чтобы приказчик оставил товар без присмотра, да ещё свой собственный, это нонсенс. Заодно понятно, с чего это староста запёл соловьём – решил заранее спихнуть возможную ответственность на Ошгара Эвбана. Хитёр утус Вомрат, ничего не скажешь.
- По какой причине утус Эвбан так поспешно отбыл в Снорк? – Туран проигнорировал осторожный вопрос старосты.
- Великий Создатель ведает, не знаю я. Никто не знает. Сами гадаем, куда его понесло, - признался староста.
- Кто был вместе с Ошгаром Эвбаном на "Крюке"? Могу я с ними поговорить?
Простой вопрос загнал старосту в ступор. Хлопая глазами, утус Вомрат ответил:
- Так ведь, это, сгорели они.
- То есть! Как сгорели?
- Да так вот и сгорели, как люди горят, - пояснил утус Вомрат. – В первую же ночь, как утус Эвбан в Снорк ускакал, вместе с избой угорели.
Вот те на! Туран едва не сломал карандаш. Ещё трупы. Опять несчастный случай и сгоревшая изба. Странные совпадения.
- Как это случилось? – Туран с трудом сохранил на лице деловое выражение.
- Изведано как: остались без присмотру, пьянку завели. А там, может, за печкой не уследили, может кто лучину обронил, или свечу. Дом, ведь, деревянный, как пук соломенный вспыхнул. Всей деревней тушили. Только куда там, – утус Вомрат махнул рукой. – Дом пока сам не сгорел и не думал гаснуть.
Туран только молча кивнул головой. Очень хорошо знакомая картина. В далёком детстве отец без раздумий отвешивал подзатыльники, если кто из детей вздумал играть с огнём в избе, или рядом с ней.
- Вернуться утус Эвбан, жутко недоволен будет, - между тем продолжил староста. – Это надо же, избу спалили, сарай спалили, товар спалили, да ещё и сами угорели.
Туран плотнее сжал губы. Так и подмывает ответить, что не вернётся. Ошгар Эвбан сам вместе с домом сгорел. Но вместо этого Туран спросил:
- Чужих, незнакомых людей кто-нибудь из жителей деревни видел?
- Не-е-е! Откуль? Чужие здесь не бродят. Даже каторжники в последнее время не пробегали. У нас с этим быстро известно становится. Мало ли что, - ответил утус Вомрат.
Поведение старосты настораживает. Вроде и правду говорит, по крайней мере не врёт. Быстрее… недоговаривает. Вон! Эмоциональный фон старосты опять засветился волнением.
- Все ли из команды "Крюка" сгорели? – строго спросил Туран.
Утус Вомрат смутился. В его эмоциональном фоне волнение сменилось на досаду. Староста так надеялся, что городской гость не будет задавать этот вопроса.
- Один остался, - утус Вомрат не решился соврать. – Гач Олонец его зовут. Тутошний он. В ту ночь он у себя дома ночевал. Жена с братом с пьянки увели. Вовремя.
- Могу я с ним поговорить?
- Можете. Позвольте позвать?
Туран молча кивнул.
- Синьга! – громко позвал староста.
Из соседней комнаты тут же выскочил парень лет десяти в синей рубашке и портах, перевязанных верёвочкой.
- Да, отец.
- Дуй за Олонцом. Скажи, мастер полицейский из города требует. Живо пусть!
- Будет сделано! – мальчонка кивнул и торопливо выскочил из избы.
Туран задал старосте несколько уточняющих вопросов. В принципе, утус Вомрат самое главное уже рассказал. Так, поведал о местном житье, бытье.
В основном жители Загридино промышляют рыбалкой и добычей морского зверя. Местная речушка Шелда при впадении в Сантарское море образует небольшой, но удобный и укрытый от штормов залив. Пусть в Загридино никогда не останавливаются большие пароходы, зато одних только кочей больше трёх десятков.
Не забывают жители и о подступающей к деревне тайге. В местных лесах полно пушных зверей. Тех же белок вдоль дороги не счесть прыгает. Не забыл староста указать, что налоги деревня платит исправно и в полном объёме. А вот на вопрос, почему дорога до Загридино находится в столь плачевном состоянии, утус Вомрат замялся и покраснел. На его счастье входная дверь громко хлопнула. На пороге показался здоровенный парень лет двадцати восьми с обветренным лицом матроса в рыбацком кафтане из плотной ткани.
Смущаясь, словно девица перед сватами, Гач Олонец на еле гнущихся ногах прошёл в комнату и неуверенно присел рядом со старостой. Чувствует, боится Олонец, очень боится. Робеет перед полицейским, но в бега, как можно было бы опасаться, пускаться не собирается.
- И так, представьтесь, пожалуйста, - Туран взял карандаш.
- Гач Вихич Олонец, - ответил матрос.
- Вы были в последнем плаванье на "Крюке" вместе с Ошгаром Эвбаном?
- Да.
Утус Олонец смущён до крайности, но на вопросы отвечает уверенно. Наверняка сын старосты подслушал разговор и рассказал ему, кем именно интересуется незваный гость.
- Расскажите о том, как "Крюк" вернулся в Загридино?
Матрос взглянул на старосту, помялся и нехотя ответил:
- Мы, это, когда к берегу подходить начали, утус Эвбана вообще с ума сошёл. Всё ходил и ходил на носу, как кот голодный перед курицей жареной. Он вообще в последние дни перед возвращением сам не свой был. Орал, почём зря. Михл Жарок, шкипер наш, поругался с ним, за борт кинуть пригрозил, а утус Эвбан всё одно не унимается.
А когда к пристани встали, так это, утус Эвбан с борта прыг, да только его и видели. Даже ценных указаний не оставил. Отродясь подобного не было. Это я позже узнал, что он в город ускакал. Вот и всё.
Пока слова Гача Олонца подтверждают показания старосты. Вряд ли они могли заранее договориться. Подобное просто не пришло бы им в голову.
- Что было дальше? – потребовал Туран.
- А дальше утус Жарков ругаться начал. Долго так ругался, по-умному, по-геометрически.
Туран невольно улыбнулся. Деревенский парень понятия не имеет, что значит слово "геометрический". По этой же причине капитан "Крюка" любил ругаться непонятными словами. Какая-нибудь "гипотенуза" в его устах была самым крепким выражением.
- Делать было нечего, - продолжил утус Олонец. – Начали сами товар сгружать. Обычно утус Эвбан рядом скачет, за каждую попорченную шкурку вычесть грозится. А тут нет его.
Ну, короче, перевезли мы товар в сарай у дома, где утус Эвбан живёт. Там же и эти, угоревшие, жили. Когда не в море. А самого-то утуса Эвбана нет. Вот и решили как следует отпраздновать возвращение домой. Было бы желание, а что выпить всегда найдётся.
Веселье началось только, только, как вдруг моя Галтая с братцем завалилась. Хай подняла, веником драться начала. Увела, короче. К счастью. А потом утром, как проспался я, мне и сказали, что все четверо в том доме угорели. Вот.
В словах утуса Олонца нет ничего нового, но Туран всё равно старательно записывает его показания. Пока ничего подозрительного, кроме странного поведения самого Ошгара Эвбана.
Неужели и эта ниточка оборвалась? Неужели так и не удастся выяснить, с какого чёрта Ошгар Эвбан рванул в город? Что? Чтобы было тому причиной? А впрочем…
- Скажите, - нежданная догадка осенила Турана. – Какое-нибудь странное, непонятное или хотя бы просто смешное событие во время плаванья было?
Матрос испуганно взглянул на старосту. Утус Вомрат демонстративно отвернулся.
- О том, как продавали нишранам ружья, можете не рассказывать, - разрешил Туран.
Гач Олонец обрадовался, словно получил от мамы сладкую конфету.
- Так, оно, было, конечно, - с преогромным облегчением признался утус Олонец. – Биссектриса настоящая, хоть в хоре показывай.
Это, мы в деревне Даросчей были. Утус Эвбан, вы не поверите, камень у мальчонки за десять патронов купил.
Матрос страшно смутился. Невольно сболтнул о запрещённой торговле и страшно испугался.
- Что за камень? – Туран не стал цепляться к словам.
- Это, короче, чудной такой камень: чёрный, с ладонь размером.
- И пачкается? – спросил Туран.
- Точно! Вся ладонь чёрная. Утус Эвбан с дуру лоб рукой вытер. Короче, того, почернел. А камень странный он в тряпочку завязал и в сундук спрятал, словно самородок золотой. Ну не дурак ли?
Туран так и замер. Глаза от удивления вылезли из орбит. Быть не может! Всё, что угодно, но только не это! Неужели… весь сыр бор… семь трупов… Нет! Одиннадцать! Из-за куска каменного угля? Не-е-е. Брехня. Не поверит же никто.
- Витус! Что с вами!
Испуганный возглас матроса вернул к реальности.
- Камень, формы какой? – спросил Туран.
- Э-э-э… - утус Олонец почесал голову. – Во какой.
Согнув пальцы, парень изобразил некое подобие треугольника. О том, что Ошгар Эвбан купил кусок каменного угля Гач Олонец понятия не имеет. Местные жители плавают на парусниках, а избы оттапливают дровами или торфом.
Туран дописал последнюю строчку и положил карандаш. Отпали последние сомнения. Вот оно где! Не у кочегара в порту Снорка, а на Доупарских островах у мальчишки-нишрана купил Ошгар Эвбан кусок каменного угля. Именно этот кусок он передал купцу Влигу Амносу. Именно этот кусок спёр Токс Маргелов и спрятал в тайнике. Именно этот кусок сам Туран нашёл в спальне трактирщика. Вот через какие коллизии прошёл самый обычный кусок каменного угля и оставил за собой одиннадцать трупов. Словно бриллиант какой-то. Право слово.
- Благодарю за помощь, утус Олонец, вы свободны, - Туран спрятал блокнот во внутренний карман.
Гач Олонец не тронулся с места, только озабоченно уставился в стол.
- Я же говорю, вы можете идти, - повторил Туран.
Староста и матрос посмотрели друг на друга.
- Видите ли, мастер Атиноу, - осторожно, словно боясь нанести тяжкое оскорбление, заговорил староста. – Нам бы очень хотелось знать, в каких, э-э-э, прегрешения обвиняют утуса Эвбана?
- А вы не знаете? – насторожился Туран.
- Понятия не имеем, - ответил утус Вомрат. – Как полторы недели назад утус Эвбан уехал в Снорк поспешно, с тех пор мы его не видели.
В эмоциональном фоне старосты и матроса читается жгучее любопытство и страх. Оба прекрасно знают, чем занимался Ошгар Эвбан, и оба дрожат за собственные шкуры – как бы чего не вышло.
- Сгорел утус Эвбан. Вместе со своей сожительницей сгорел, - ответит Туран.
- Как сгорел? – разом воскликнули староста и матрос.
С удивлением и преогромным облегчение оба отреагировали на известие о смерти Ошгара Эвбана. Можно было бы привлечь обоих, допросить как следует под протокол и подпиской о заведомо ложных показания, пальчики снять, вдруг совпадут Только стоит ли? Ни староста, ни матрос с коча понятия не имели о смерти Ошгара Эвбана. Да и зачем им убивать приказчика?
- А-а-а скажите, - с трудом заговорил утус Олонец. – Утус Эвбан, того, точно сгорел?
С чего бы простому матросу так интересоваться судьбой приказчика?
- Точно, - заверил Туран.
- А-а-а тогда что будет с его кочем "Крюк"? Вы поймите, - заговорил утус Олонец, - коч у Эвбана прелесть какой. Крепкий. Быстрый. Вместительный. Кому он теперь достанется?
Ах, вот в чём дело? Заботой о ближнем и не пахнет.
- Насколько мне известно, ни детей, ни близких родственников у Ошгара Эвбана в Снорке нет. Поэтому судьбой коча "Крюк" будут заниматься представители местной администрации, то есть вы, утус Вомрат, - ответил Туран.
- Благодарю вас, витус! – матрос аж расцвёл от счастья. – Всего вам хорошего!
Гач Олонец поспешно раскланялся и убежал. Не иначе, в самое ближайшее время договорится со старостой к взаимной выгоде. Ну и ладно. Туран посмотрел в окно. За разговорами не заметил, как стемнело. Пускаться в обратный путь глупо, да и небезопасно. Придётся заночевать.
- Скажите, - обратился Туран к старосте, - где у вас можно переночевать?
- Так, это, мастер, у меня, - ответил староста. – В моём доме специально для дорогих гостей комната имеется. Вот, прошу вас отужинать чем бог послал. Выпить для поправки здоровья. Не откажитесь отведать наших разносолов.
- Выпить? – Туран взглянул на бутыль мутного самогона, которая так и простояла на краю стола всю беседу. – А почему бы и нет, уважаемый. Открою вам маленький секрет, - Туран доверительно наклонился к старосте, - батька мой, братья мои до сих пор ведь землю пашут. Я ведь, уважаемый, крестьянин, как и вы. Бывший только. Кабы не сверхспособности, до сих пор бы в лаптях ходил.
- Это надо отметить, – обрадовался староста. – Ледана! Давай на стол собирай.