- Мастер Атиноу, - из приоткрытой двери пугливо выглянул дворник Данс, крепкий мужик с тщательно выбритым лицом и с обширной лысиной на макушке. Поверх поношенной рубашки одет чёрный фартук. – Вам письмо от мастера губернатора.
- Прошу, заходите, - разрешил Туран.
Дворник неловко протиснулся через едва приоткрытую дверь. Лямка фартука едва не зацепилась за ручку.
- Извольте получить, - Данс протянул белый конверт. – Велено передать вам лично в руки, как можно скорее.
- Благодарю вас, уважаемый, - Туран взял конверт и положил в протянутую ладонь гривенник.
- Благодарствуйте, – Данс угодливо поклонился и так же неловко выскользнул через едва приоткрытую дверь.
Чаевые – ещё одна привычка и обязанность богатых людей. На пароходе дворяне и офицеры регулярно вознаграждали прислугу мелкими монетками. По началу столь изысканное унижение вызвало удивление, но очень скоро стал понятен тайный смысл чаевых: очень быстро мелкие подачки складываются в ощутимую прибавку к жалованию простых людей, к тому же побуждают их работать быстрее и лучше. Монетка в десять совиртов гарантирует, что в следующий раз дворник Данс быстро и с превеликим удовольствием доставит очередное письмо, а не "забудет" о нём на пару суток.
Туран с интересом взглянул на конверт – от губернатора. К чему бы это? Внутри прямоугольный листочек с волнистыми узорами. Туран быстро пробежал глазами коротенький текст. Удивительно! Не прошло и трёх часов, как он сошёл с парохода, а его уже пригласили на личный приём к губернатору. Впрочем, если разобраться, ничего удивительного. В далёкой северной губернии людей со сверхспособностями очень мало. Население Снорка двести пятьдесят тысяч человек, но среди них вряд ли наберётся хотя бы четыре десятка мастеров.
Туран взглянул на часы на стене в гостиной. Большая стрелка едва отошла от цифры два. Значит до приёма четыре часа – вполне достаточно, чтобы обновить гардероб. Туран придирчиво оглядел себя в большом зеркале в прихожей. Чёрный шерстяной сюртук с блестящими пуговицами и брюки с едва заметными стрелками для скромного воспитанника в самый раз. А вот для государственного чиновника, да ещё мастера, бедновато будет. Нужно купить что-нибудь по дороже и по представительней. Да! И ботики. Особенно ботинки. Чтобы блестели. Чтобы губернатор разглядел в них собственное отражение. О том, насколько богат и влиятелен человек в первую очередь судят по ботинкам и часам. Жаль, золотые часики на длинной цепочке ещё не скоро получится запихать в карман, а вот обуться как следует нужно как можно быстрее.
***
Новенькие ботники приятно скрипят на ходу. С интересом поглядывая по сторонам, Туран прошёлся по Срединной улице в сторону центра. Раньше почему-то казалось, будто по улицам далёкого северного города обязательно должны бродить медведи, тучами виться гнус, а жилые дома в обязательном порядке должны быть деревянными, старыми и кривыми. Но нет! Снорк приятно удивил.
Да, в Снорке хватает и деревянных домов, и кривых, и старых. Но крепких крестьянских изб за высокими заборами и лающими во дворе собаками гораздо больше. Речная сторона, центр города, целиком застроена вполне современными трёх, четырёх и даже пятиэтажными домами. Особо выделяется Деловой центр, высоченное здание на Адмиральской площади. Прямые улицы, вымощенные камнем проспекты. Газовые фонари и витрины магазинов. Как бы там ни было, а Снорк вполне современный и далёко не бедный город.
Туран вышел на Адмиральскую площадь. По левую руку возвышается мрачное трёхэтажное здание с высоким крыльцом в форме буквы "П". Окна первого и цокольного этажей забраны стальными решётками. От серых стен веет строгостью, законом и страхом. Управление полиции – будущее место работы. Но местный оплот правопорядка ещё успеет надоесть. Куда больший интерес вызывает величественное здание справа. Туран прошёлся по Адмиральской площади.
Губернаторский дворец, резиденция губернатора и присутствие губернского правления. Вокруг него буквально витает запах власти. Парадная сторона дворца выходит на Адмиральскую площадь. Три этажа кабинетов, приёмных и коридоров. На зелёных стенах ослепительной белизной выделяются фальшивые колонны и широкие карнизы. На высоком крыльце швейцар в красном парадном мундире выпроваживает последних просителей. Едва пробьёт шесть, как многочисленные чиновники покинут свои кабинеты и разбегутся по домам.
Губернатор живёт здесь же, но его личные покои находятся в левом крыле дворца, что поворачивает на Набережную Свита. Наверно из кабинета хозяина губернии открывается великолепный вид на речной простор. Витака, прежде чем донести свои воды до студёного Сантарского моря, разливается широченной десятикилометровой полосой.
Точно в шесть часов по полудню Туран постучал в большую парадную дверь с массивными створками. К высокому начальству лучше всего приходить в точно назначенное время.
Да-а-а!!! Туран, вслед за слугой, прошёл в личные покои губернатора. Если съёмная квартира и показалась роскошной, то только потому, что ни разу в жизни не довелось видеть настоящую роскошь. Один только обширный вестибюль поразил блеском гранита, холодом мрамора и молчаливым слугой в жёлтой ливрее, который провёл Турана по широкой лестнице с белыми колоннами и длинному коридору до обделанной зелёными обоями гостиной.
- Приветствую вас, мастер Атиноу, - губернатор, высокий тощий мужчина в годах, шагнул на встречу.
Мастеру Шандар недавно исполнилось 64 года. Губернатор одет в добротный сшитый на заказ сюртук. Длинные полы скрашивают через чур длинные ноги, от чего кажется, будто мастер Шандар ходит на ходулях. Пси-барьер губернатора похож на неприступную крепость. Что на душе у хозяина самой северной губернии можно только гадать. А с таким лицом как у него только в покер играть – ничего не понять.
- Добрый вечер, мастер Шандар, - Туран вежливо поклонился. – Для меня большая честь посетить ваш дом.
- Не стоит любезный, не стоит. Разрешите познакомить вас с моей семьёй.
За губернатором, словно преданная армия за полководцем, выстроилось многочисленное семейство: три жены, сын лет пяти и целых шесть дочерей. Три из них, прости господи, на выданье.
- Динара Шандар, моя первая супруга.
Высокая женщина слева, приподняв подол длинного нежно-голубого платья, сделала реверанс.
- Вигира Шандар, моя вторая супруга.
В голосе губернатора едва угадывается хорошо спрятанная гордость. Никого не пропуская, мастер Шандар представил своё многочисленное семейство. Действительно, чем боле высокое положение занимает мужчина, тем больше у него жён и детей. Особенно стараются мастера: среди пяти – шести отпрысков хотя бы один да будет со сверхспособностями.
- Мой сын и наследник Варг.
На мгновенье пси-барьер губернатора пошёл трещинами. Наружу выскользнули гордость и большая любовь. Мастер Шандар очень сильно привязан к своему единственному сыну и глубоко в душе надеется, что у него проявятся сверхспособности. Но вот губернатор спохватился, пси-барьер вновь скрыл его эмоциональный фон.
Если эмоции губернатора прочесть невозможно, то его многочисленное семейство сияет яркой радугой чувств. Маленький Варг вертится от нетерпения и откровенно скучает. Больше всего ему хочется скинуть неудобный сюртучок и вернуться к игрушкам. Три младшие девочки проявляют не больше интереса и тоже сверкают желанием поскорее убежать. А вот старшие дочери, и особенно их матери, излучают жгучее любопытство. Туран невольно поёжился. Под перекрёстным взглядом шести пар глаз невольно чувствуешь себя породистым жеребцом на базаре, к которому приглядываются и прицениваются придирчивые покупатели. Губернатора вполне можно понять: когда у тебя шесть дочерей, то выдать их замуж большая проблема. Не-е-е! Мастер Шандар не знакомит молодого чиновника со своей семьёй, он представляет взрослым дочерям и жёнам возможного мужа и зятя. Во попал! Просит господи.
- А где Исслара? – громогласно произнёс губернатор. – Какого… её нет?
- Не могу знать, - ответила Динара Шандар, первая жена. – Я лично передала ей ваше указание быть сегодня вечером дома, но она не пришла.
Та-а-ак, еще интересней! Туран стрельнул глазами в разные стороны. У губернатора не шесть, а семь дочерей. Причём эта самая Исслара должно быть весьма своенравная девица, коль открыто идёт поперёк воли отца. И как ей это удается? Было бы интересно на неё взглянуть.
Мастер Шандар сердито сжал кулаки. Сквозь пси-барьер проскочила закоренелая досада. Что интересно, ни капли удивления или хотя бы раздражения, как будто так и должно быть. Наверно только присутствие постороннего удержало губернатора от очередной проповеди о воспитании в детях послушания и уважения к родителям.
- Ладно, я с ней позже разберусь, - губернатор повернулся к Турану. – Прошу вас в мой кабинет.
Представление закончилось. Едва Туран вышел из зелёной гостиной, как женщины разом загомонили. Громкий шёпот на мгновенье перебил топот детских ножек и восторженный вопль самого младшего в семействе Шандар.
Если уж роскошь, то во всём. Туран с интересом огляделся. Кабинет губернатора по размерам больше съёмной квартиры. Один только письменный стол полностью загромоздил бы ванную. А вот высокими книжными шкафами вполне можно было бы плотно заставить гостиную. Широкий ковёр со сложным геометрическим узором обязательно поместился бы в спальне, если его сложить в четыре слоя. Зато высокие окна выходят не на речной простор, а в сад позади Губернаторского дворца. В разгар лета невысокие северные деревья и аккуратно подстриженные кусты радуют зелёной листвой и никакого холодного ветра. Тяжелая дверь со стуком захлопнулась за спиной. Голоса и прочие звуки из жилых комнат как будто отрезало.
Губернатор прошёлся по мягкому ковру и присел в кресло с высокой спинкой за рабочим столом.
- Прошу вас, присаживайтесь, – губернатор показал на кресло для посетителей.
- Благодарю вас, - Туран неторопливо сел.
Смотрины закончились, любопытство жён и старших дочерей удовлетворено. Но губернатор не зря пригласил в рабочий кабинет. Значит, будет деловой разговор. Только о чём? Едва прошло полдня, как Туран сошёл с парохода. Какие могут быть дела, если они видят друг друга первый раз в жизни? Пока же губернатор молчит и сосредоточенно смотрит. Этикет требует молчать в ответ и пожирать глазами высокое начальство.
- Ваша биография меня не интересует, - произнёс мастер Шандар. – В пятнадцать лет у вас проявились сверхспособности. В двадцать два вы закончили Раконский университет. Вот и всё, собственно. Гораздо больше меня интересует ваше будущее.
Признаюсь: мне не доводилось слышать об эмпате, который гонялся бы за уголовниками. Полицмейстеры, частные приставы – это их работа. Мастер Луган, полицмейстер Снорка, то же эмпат. Но до того, как он возглавил Управление полиции, он работал в казённой палате ревизором. Но чтобы эмпат был простым следователем?
Губернатор к чему-то клонит. Только по неизвестной причине не спешит сказать прямо. Пусть мастер Шандар наглухо скрывает собственный эмоциональный фон, но по напряжённому лицу и так можно догадаться, что губернатор с трудом подбирает слова.
- Ваше направление не более чем рекомендация. Никто и ничто не вправе заставить вас гоняться за уголовниками. Я предлагают вам гораздо более достойное занятие – должность моего личного секретаря, – резко, словно выплюнув, произнёс мастер Шандар.
От удивления Туран невольно подался назад. В затылок ткнулась высокая спинка кресла.
- Бандиты и беглые каторжники, воры и убийцы, бродяги и вшивые проститутки: вы даже не представляете, в какой грязи вам придётся копаться. Совершенно другое дело работа под моим началом: персональный оклад и премии, личный кабинет в этом прекрасном дворце и никакой грязи. А главное – почёт и уважение.
Как к моему личному секретарю, к вам будут обращаться лучшие люди нашего города. Даже больше – всей губернии. А это, так сказать, за доступ к телу, дорого стоит.
Губернатор сладко поёт и мягко стелет. Общий смысл его увещеваний прост: только согласись и будешь в шоколаде. А в шоколаде ли?
- Так вы согласны? – с нажимом поинтересовался губернатор.
Туран призадумался. Мастер Ерпанов, ректор университета, как в воду глядел. Не зря, оказывается, предупреждал. Да ещё обещание взял. Но молчать неприлично.
- Благодарю вас за оказанное доверие, - осторожно подбирая слова, заговорил Туран. – Только я вынужден вам отказать.
- Разрешите узнать почему? – губернатор подался всем телом вперёд.
Отказаться от салями с чёрной икрой нелегко. Под "дорого стоит" губернатор прозрачно намекает на солидные подношения. Взятки, если заглянуть в уголовный кодекс. Да только кто от них отказывается?
- Видите ли, - Туран посмотрел губернатору прямо в глаза, - у меня уже была возможность занять должность личного секретаря высокопоставленной особы в Навире, в столице нашей империи. Верите, нет, я действительно приехал к вам для работы в сыскной полиции и только для этого. Таково решение мастера Ерпанова. Как вы знаете, он редко ошибается.
Настроение губернатора моментально испортилось, его как будто окатили вонючими помоями. Из голоса напрочь исчезли сладкие нотки, зато громче пушечных выстрелов загрохотала официальная чёрствость.
- Жаль, мастер Атиноу. Очень жаль. Раз вам так хочется работать в сыскной полиции, то пусть так оно и будет. Только смотрите – не пожалейте. Я вас предупреждал. Можете идти.
Деловой разговор оборвался на полуслове. Раз старший по званию велит убираться вон, значит младший обязан убраться вон. Туран поднялся с кресла.
- Благодарю вас за оказанную честь. Всего вам наилучшего, - Туран вежливо поклонился.
- Идите! Идите! – губернатор чуть ли не в прямом смысле тычет кулаком в спину. – Завтра утром подойдёте к мастеру Лугану, пусть он занимается вами.
Но, едва Туран ухватился за дверную ручку, губернатор неожиданно произнёс:
- Подумайте, мастер Атиноу. Хорошенько подумайте: через пару месяцев вы сполна хлебнёте сыскной грязи. Да так, что ни в какой бане не отмоетесь.
Стоять к высокому начальству спиной значит проявлять неуважение. Туран отпустил ручку и развернулся.
- Да! К слову. Рекомендую: посетите баню "С лёгким паром". Запишитесь к Саргине, - на лице губернатора расцвела блудливая улыбка. – Она, знаете ли, такая штучка…
Туран вежливо поклонился и покинул кабинет.
На Адмиральской площади холодный ветер с Витаки дунул прямо в лицо. Туран остановился на углу губернаторского дворца и с досады стукнул сам себя кулаком по лбу. Да так сильно, что аж искры из глаз полетели. Господи! Это надо же быть таким идиотом. Это надо же так облажаться. Да ещё перед кем, перед самим губернатором! Он же в Снорской губернии господь бог. Под его дудку исполнительная, законодательная и судебная власти танцуют польку-бабочку. Да ещё стараются перещеголять друг друга.
Надо же было опустить губернатора ниже плинтуса. Мастер Шандар предложил ему должность личного секретаря. Нужно было бы сослаться на данное ректору обещание, вот для чего оно было дано. Не гоже дворянину, пусть даже персональному, разбрасываться словами. Раз обещал отбарабанить год в сыскной полиции, значит один год и никаких сусликов. А вместо этого вежливо намекнул губернатору, что, дескать, личным секретарём он вполне мог бы быть у куда более высокопоставленных шишек. И не в дыре с медведями и каторжниками, а в самой столице.
В университете преподавали этикет. Но! Лучше всех книжных наставлений запомнилось изречение утуса Нувана, когда однажды он пришёл на урок с дикого похмелья: "Фильтруйте базар, мальчики".
Глава 4. "Первый рабочий день".
Бюрократия не заняла много времени. На следующий день после знакомства с губернатором мастер Луган, полицмейстер Снорка, определил Турана к самому опытному сыскному следователю утусу Ивину Бизину. "Он только с виду грозный, а на деле – душа человек", - напутствовал на прощанье мастер Луган. Туран, волнуясь, словно перед первым свиданием с девушкой, робко постучал в дубовую дверь с потемневшей табличкой "Старший следователь И. Р. Бизин".
- Войдите! – донеслось изнутри.
Туран открыл скрипучую дверь и переступил порог. Кабинет утуса Бизина являет прекрасный образец казённого стиля. Серые стены, покрытый белой извёсткой потолок, пол под ногами скрипит от натуги, а скромная мебель не имеет ни возраста ни срока годности. Старший следователь восседает за письменным столом. Турану бросил мимолётный взгляд на столешницу. Почему-то казалось, что рабочее место сыскного следователя обязательно должно быть завалено очень важными бумагами. Но нет, стол перед утусом Бизиным на удивление чист. Только на краю столешницы возвышается позеленевший от времени письменный набор и пара заляпанных воском подсвечников.
- Доброе утро, - вежливо поздоровался Туран.
- Для кого доброе, а для кого и нет, – вместо приветствия буркнул утус Бизин.
Наверняка в молодости утус Бизин был крепким парнем с сильными руками и мужественным лицом. Девки, поди, табунами за ним бегали. Но с годами возраст взял своё. Старший следователь погрузнел и обзавёлся круглым животиком. Зато седые усы по-прежнему грозно топорщатся в разные стороны. А вот взгляд утуса Бизина очень даже хорошо знаком. Подстать мастеру Ерпанову, ректору Раконского университета, утус Бизин смотрит прямо в душу. Перед таким лучше сразу расколоться и рассказать сколько именно яблок стащил из огорода соседа, а сколько сам сосед, в тайне от жены, продал на рынке и пропил. Елозить, изворачиваться и лгать совершенно бесполезно.
- Опять прислали на мою голову недоросля, – недовольно забухтел утус Бизин. – Как в Управлении молодой, так сразу ко мне. Других учителей, что ли, нету?
Внешне старший следователь демонстрирует жуткое недовольство. Ещё только матом не ругается. Но внутри, из-под слоя напускной небрежности, проступает радость и гордость. Что бы там не говорил утус Бизин, как бы грозно не шевелил седыми усами, но на деле он жутко рад новому ученику. Не каждый день под начало мужика попадает дворянин, пусть даже персональный и в недалёком прошлом такой же мужик, зато в недалёком будущем большой начальник.
Туран прочистил горло. Напоминание о том, что он всё таки мастер, едва не сорвалось с губ. Не даром простые люди называют эмпатов видящими правду или, если короче, правдовидами. Но вчерашний прокол с губернатором лучше не повторять: людям дороги их иллюзии и заблуждения. Не стоит без особой нужды разрушать их.
- Ладно. Бог с тобой, - утус Бизин соизволил сменить гнев на милость. – Слушай меня внимательно. Учить буду строго, без жалости. В нашем деле от жалости вред один. Проявишь жалость, воровской люд тебе тут же на шею сядет и ножки свесит. На эту братию авторитетом давить нужно и силой. Иначе не понимают. Тогда бояться будут, уважать, значит. Понял?
- Так точно! – по-военному гаркнул Туран.
Старший следователь улыбнулся, его эмоциональный фон заиграл нотками удовлетворения. Глядя на стоящего Турана, утус Бизин назидательно произнёс:
- В первую очередь забудь всё, чему тебя пичкали в университете. Практика. Практика. И ещё раз практика. Теорию оставь профессорам, которые жизни не видели.
Вон там, - утус Бизин небрежно ткнул пальцем в чёрный шкаф на лево от входа, - куча всяких нормативных книжек. Хлам, конечно, но знать их назубок твоя обязанность. Изучишь в свободное от работы время.