-Да как сказать,– задумалась тетя Оля. – Недавно купил отцу новый инструмент. Прямо из магазина привез. Вот, говорит, что б сподручнее было. Так представляешь, отец даже не глянул. Говорит, чтобы сподручнее было, сын нужен. Так и лежит инструмент, пылится в гараже. Неделю назад, рабочие приехали, и новый колодец нам вырыли, и забор новый поставили. Даже со звонком в двери. Вова говорил, что к концу лета дом отделаем, так что будут все удобства.
-М-да… хорош помощник…– это все что я сказала. Да Вовка конечно молодец, родителям помогает, не забывает, да только не правильно он это как-то делает. Как отговорки. Понятно, почему отец его сердится. Раньше совсем по-другому было… Вовка уже и не Вовка …
Я помогла тете Оле с пакетами, а она зазывала меня на чай, но я не хотела ее напрягать, и Вовку видеть мне тоже не хотелось.
-Да не переживай… Вова сегодня не придет домой. Вот звонил да сказал…
-А где же он будет…?
-Да какой-то договор будут там заключать… а он партнер этого бизнесмена, так, что присутствовать обязан.
-О как… ну ладно, тогда зайду…
Мне показалось, что я давно не была у Вовки в гостях. Тут и правда многое изменилось – появились пластиковые окна, а ведь Вовка всегда считал, что лучше деревянных окон нет ничего, в разгаре был начатый ремонт в коридоре, стояла новая плита на кухню, загораживая проход в комнату, и там был новый запечатанный холодильник.
Позже на кухне тетя Оля, налила мне чай с домашним печеньем и пояснила разруху в доме.
-Не подумай, я уже который день уговариваю перенести мне все это на кухню, да подключить, ни в какую… мол Вовка купил, вот пусть сам и таскает, и подключает…
-Ясно… Отец на Вовку сильно обижен.
– Очень. Но я каждый день говорю, радоваться надо, сын делом занялся, вот как помогает. Не слушает он меня…
-И правильно, что не слушает…
В кухню, шаркая единственной ногой, вышел дедушка Вовки на костылях. Очень старый, но крепкий старик, смерил, меня пронзительным синим взглядом.
-Папа, ну что ж вы встали. Я бы сама вам принесла поесть.
-На том свете отлежусь. Неча меня опекать. Нога ходит, а значит, в состоянии до кухни дойти. Где Владимир?
-Да знамо где…– тетя Оля, поставила перед дедом чашку с супом, и хлебом на тарелке. – Работает…
-Ага, работает…– с презрением проговорил дед. – Ольга, вразуми уже его! Погубит себя, оглянуться не успеет!
-Да где ж погубит?– удивилась тетя Оля,– вон как помогает.
Дед сплюнул и зло пробормотал.
-Все эти вот подарки да подачки, это не помощь. Он нас скоро забудет да променяет на цацки, которые ему этот змей дает!
Меня как ушатом холодной воды облили. А может ли…
-Папа!– всплеснула руками тетя Оля, – нельзя так о незнакомом человеке говорить.
-А все же змей и есть!– упрямо сказал дед и стукнул своей костылем по полу. – Тварь ползучая, аспид, что б его черти взяли!
Тетя Оля лишь вздохнула.
Я быстро допила свой чай, и хотела было идти, но дедушка Вовки меня украдкой придержал за руку.
-Погодь девонька, переговорить надо… Ольга, мне там газету вчера новую принесли. Очки на тумбочке вместе с ней, сходи, принеси-ка…
Тетя Оля безропотно пошла в комнату деда за очками (которые, кстати, торчали из кармана трико у деда) и новой газетой.
Едва она вышла, дед перешел на драматический шепот.
-Варя, находишь ли злато?
В горле у меня пересохло, и я не смогла ответить, только кивнула.
-Ай, Вовка, шалопай… – дед скрипнул зубами и снова заговорил – не сердись на него. Не знает он, что делает и не понимает, кого за друга принимает.
-А вы знаете… кто этот…
-Знаю! Нечисть это поганая! Берегись его. Подарков от него никаких не принимай! А злато, что находить будешь, в речке топи! Так оно надежнее будет! Вовку я не уберег… но тебя сберечь надо. Ну да ладно… ступай. А то темнеет уже.
В этот момент как раз вернулась тетя Оля, с газетой.
-Не нашла я твои очки!
-Так это, вот они у меня… совсем память подводит. До свидания Варя. Бабушке привет…
Я шла по улице, как потерянная. Дедушка Вовки знал, кто полоз, и это был как раз… да ну! Как такое могло быть?! От него холодом не веет, и трава под ногами не замерзает. И на вид он очень даже человечный.
На улице включили фонари, звуки жизни постепенно стали угасать до утра. Я шла и думала. Пока дальше, в следующем световом круге от фонаря не блеснуло что-то. Хотя я уже знала, что это. Подойдя ближе, я присмотрелась. На этот раз меня решили сманить большой крупной брошью с изумрудами. Брошь была похожа на голову змеи в короне, которая держала во рту большой изумруд. Я вздохнула и задумалась. И как это убрать отсюда? Делать нечего… я сняла кроссовок, потом носок. Палочкой, аккуратно подцепив украшение, уложила в носок и так отнесла домой. Потом пробралась на огород и почти в полной темноте зарыла найденное в ямку, которая была в малиннике.
Домой зашла тихо, чтобы не разбудить бабушку. Переодевшись в старые вещи для огорода, я вооружилась большим пакетом. Выйдя обратно во двор, я прошла в огород. Надев садовые перчатки, я отрыла нежеланные сокровища и лопатой перекидала их в пакет. Завязав надежный узел, я перелезла через забор около малины и, оставшись в тени деревьев у дороги, двинулась к речке.
Луны на небе не было, и от этого было страшно вдвойне. Казалось, я выполняю какую-то ужасную миссию. Хотя так оно и было. Но нести все это на речку днем, даже пусть рано утром, могли заметить, и выглядело бы подозрительно. Уж лучше сейчас…
Дойдя до подходящей заводи, я размахнулась несколько раз, и пакет вылетел у меня из рук. По звучному бульку, я поняла, что он благополучно приземлился, где-то далеко и затонул. Едва я развернулась идти обратно, мне в лицо ударил луч от фонарика. Я закрылась руками, стараясь рассмотреть, кого сюда принесло ночью.
-М-да… Не думал я Варя, что вы можете кого-то убить, а труп прятать в речке.
Этот голос…
-А это собственно не ваше дело. И прекратите светить мне в лицо!
-Извините.
Фонарик выключился, и при тусклом свете от звезд, я, наконец, разглядела гостя. Велимор, был в спортивном костюме, и совершал пробежку или вечерний моцион. Я непроизвольно фыркнула.
-Так позволите узнать, что вы тут делали?
-А вы не услышали с первого раза?– мрачно проговорила я.– Это не ваше дело. Я ведь не спрашиваю, чего вы тут делаете с фонариком.
-Я бегал…– усмехнулся он,– привычка, знаете ли.
-Да мне по боку.
Он снова усмехнулся, и это начало раздражать. Этот хмырь забрал у меня друга, у тети Оли сына, и вообще ведет себя так, будто он тут хозяин!
-Знаете что, возможно вы задурили голову Вовке. Но имейте совесть – у него родители есть, которые нуждаются в его помощи! Как вам не стыдно забирать его из семьи!
-С чего вы взяли, что я кого-то забирал?– удивленно спросил он. – Владимир со мной по своей воле, и не думайте, что я держу его на поводке. Я предлагал ему взять все переговоры по бизнесу на себя, чтобы он мог быть с семьей. Он выбрал не семью. Так что моя совесть чиста.
-Да нет у вас совести,– презрительно бросила я,– как будто вы не могли его уговорить. Вы очень ловко играете с ним и с его чувствами.
-Я всего лишь бизнесмен, – снова усмехнулся Велимор.
-Я слышала другую версию.
-Интересно знать какую?
– Я не разглашаю тайны. Тем более, я с вами говорю, уже слишком долго, чем вы того заслуживаете. Так что надеюсь в следующий раз, я вас не увижу.
Я гордо подняла голову, и зашагал обратно к дому.
Но я спиной чувствовала, как он смотрит на меня и как обычно усмехается. Будто знает, куда больше, чем есть на самом деле. Наконец я услышала, как новые кроссовки зашуршали по песку и постепенно удалились. Домой я не спешила.
***
Утром меня разбудила бабушка. Время было ранее, это я поняла по виду за окном. Было пасмурно и веяло неприятным осени холодком.
-Ба, ты чего…? Рань такая…
-Варя, представляешь… дедушка Вовки…
-Что? Что случилось?
Я села в кровати. Сон, как рукой сняло.
Бабушка села на мою кровать, едва сдерживая слезы.
-Умер…
Мне показалось, что за окном грянул гром, но это было у меня в голове.
-Как… умер…?
-Тетя Оля, шла сейчас от главной дороги. Деда в морг забрали. Вот рассказала… говорит, утром не проснулся. Она к нему подошла, потрогала за плечо, а он холодный уже…
Бабушка не выдержала и разрыдалась. Я вылезла из-под одеяла и обняла ее. Как же так…? Я видела его вчера! Здорового! Он был стариком, это да, но крепким и бодрым! Как… что случилось?!
Вопросов было много, но все были без ответа.
Похороны назначили через три дня. Я шла с бабушкой по улице, к дому Субботиных. Деда этого семейства знали многие. Поэтому перед калиткой толпились молчаливые люди и соседи. Друзья, просто знакомые, сослуживцы по армии… изредка в толпе мелькала тетя Оля, приглашая зайти в дом и проводить покойного. Бабушка зашла, а я не стала. Я села на лавочку у дома и задумалась.
Мог ли это сделать Полоз? После Вовки, единственный защитник, был его дед. Он мне сказал, что меня надо сберечь. Он хотел мне помочь… мог ли поплатиться за свою отвагу…? А почему нет? Баба Маня не сдержала слова, и тоже преставилась.
Ко мне неслышно подошли с боку. По походке, я догадалась, кто это был. Вовка стояла в черных брюках и рубашке.
-Соболезную.
Он только кивнул и зашел в дом.
Затем было кладбище. Похоронили быстро, даже как-то отстраненно. Почти все молчали. Отец Вовки не проронил ни слова. Он даже на людей вокруг не смотрел. Тетя Оля, смахивала слезы и через силу улыбалась, благодарила за сочувствие.
Вовка… собственно Вовка вообще отмалчивался. К нему пару раз подошла бабушка, так он все два раза очень высокопарно проговорил "Не сейчас, Галина Константиновна". Ишь, какой пижон! Не сейчас видите ли. Похоже, что он начал вживаться в роль богача. Это меня разозлило еще больше. Да пусть катится! Люди к нему с сочувствием, а он…!
Обратно возвращались к дому Субботиных. Тетя Оля захотела устроить небольшие поминки, и народ шел, обратно причитая, что не надо было тратиться.
Если бы не бабушка, не ступила бы моя нога на порог того дома. Но бабушка захотела как следует проводить покойного. Мне пришлось идти с ней. Не то чтобы она меня просила, просто я не могла оставить ее одну. Она очень тяжело пережила смерть бабы Мани. А тут еще один знакомый, друг…
По дороге обратно, она не раз повторила одну и ту же фразу "Все там будем, Варенька… кто-то раньше, кто-то позже…". Я лишь кивала. Странно, но разговаривать мне тоже особо не хотелось. Слова казались пустыми и глупыми.
Подойдя к дому Вовки, я увидела, кого черт принес… у ворот стояла новая иномарка отвратительного бардового цвета. Меня едва не вытошнило от такой цветовой гаммы. Велимор был одет в черное и о чем-то беседовал с Вовкой. Тот лишь удрученно кивал. Я проводила бабушку в дом и, сгорая от злости, вылетела обратно во двор.
-Ну, надо же, каков хам!
-Простите…– Велимор удивленно обернулся ко мне.– Что-то не так?
-Да! Не так! Что-то! – почти выкрикнула я. – Как вы смеете являться сюда? На каком основании вы делаете этой семье только хуже?! Вам мало того что вы сделали?
-Варя остынь, я его пригласил, и он не отказал, – пробурчал Вовка, зло, глядя на меня.– И вообще дела моей семьи…
-Твоей семьи?!– едко усмехнулась я.– Где? Покажи мне ее Субботин? Отец не видит сына, мать забыла уже, как выглядит помощь от тебя, дед, Царствие ему Небесное, жалел, что порол тебя мало!
-Варя, не думаю, что это уместно в данный момент…– начал было Велимор, но раз меня понесло, то понесло. Держитесь, дамы и господа, будет немного трясти…
-Что сейчас не уместно, так это вы! На своей не уместной, отвратительной тачке цвета тухлого мяса! А ты Субботин, даже не думай возражать! Если ты не попросишь своего друга убраться отсюда, то уйдет он пешочком, потому как я разберу его корыто на винтики!
-Варя, прошу вас, успокойтесь…– проговорил Велимор. Я грозно схватила огромный гаечный ключ, который пылился под навесом около старой ремонтируемой машины. – Варя! Вы поступите очень плохо…
-Не хуже чем поступаете вы!
– Варька, убери свою железяку или…
-Или что, Субботин?! Продашь меня еще кому-нибудь?!
-Кажется, диалога у нас не получится…– эту фразу Велимор произнес уже в машине.
Мотор спешно завелся, и дорогая иномарка отъехала от дома. Пыль взметнулась на дороге, залаяли местные собаки и вскоре дорога опустела.
Я раздраженно бросила гаечный ключ обратно, к инструментам.
-Ну, молодец! Ты что с цепи сорвалась? – зло крикнула Вовка,– он ничего не сделал! Мне просто надо было с кем-то поговорить!
-Так у тебя же семья есть,– передразнила я его. – Обиженный отец, и безутешная мать. А так же дед, который умер со стыдом за внука!
-Заткнись!
Пощечина обожгла мне левую щеку. Удар был не сильный, но голова дернулась в сторону и я чуть не упала. Наступила тишина. Я выпрямилась и желчно посмотрела на Вовку.
-Правда, глаза колит. Так знай же. Ты предатель и трус, Субботин.
Я, молча, развернулась и пошла домой. Бабушку я ждать не стала. Мне не хотелось находиться рядом с Вовкой. Нет, я не надеялась, что услышанное, как-то его отрезвит. Возможно, совесть мучила его, и мои слова лишь задели его за живое, но не более того. Через пару дней эта рана затянется новыми подарками и более важными делами от его нового друга. Я лишь мотнула головой, выгоняя из головы все произошедшее. Стыдно не было. Было обидно, что это самое меньшее, что я могла сделать для дедушки Андрея. Я знала, что он бы поддержал меня. Он хотел, чтобы Вовка понял и увидел, что вторит… но, кажется, теперь этого никогда не произойдет.
Время шло к обеду. Я стала переживать, за бабушку и, выйдя на крыльцо, с удивлением обнаружила, что она разговаривает с Вовкой!
Я подошла к калитке и так резко ее открыла, что бабушка, отпрыгнула.
-Ой, Варька… зачем же пугать-то так…
-Я переживала…– сухо пояснила я.
Уловив мое настроение, бабушка стала заискивающе прятать глаза.
-А меня вот Вова проводил. Любезно согласился…
-Неужто нашел время,– съязвила я. Вовка обиженно потупился. – Ладно, заходи, ба. Я чайник поставила. Уже закипел…
Бабушка хотела еще что-то сказать, но посмотрев, как я неумолимо сложила руки на груди, решила не спорить и молча, зашла в дом.
Как только бабушка скрылась из виду, я повернулась к Вовке.
-Я тебе говорила, что тебя здесь близко не было видно?
-Я просто проводил твою бабушку.
-Как великодушно, – усмехнулась я.– А не упомянул ли ты между делом, что залепил ее любимой внучке пощечину? Спасибо, что синяка не оставил.
-За это прошу прощения… не хотел.
-Да нет… очень даже хотел.
Снова наступила тишина. Вовка стоял и смотрел себе под ноги, как будто ждал чего-то. Но я молчала.
-Что-то еще?
– Пожалуй, нет…
-Тогда всех благ.
Я развернулась и зашла в дом. Украдкой я подошла к окну и выглянула. Вовка стоял у калитки еще минут десять. На его лице отчетливо была видна работа мысли. Он отчаянно хотел постучать, и сказать… каждый раз, когда его рука поднималась для стука, что-то его останавливало. Гордость? Возможно… а может быть страх.
***
Чем дальше двигалось время, тем хуже мне становилось. Я стала нервной из-за того, что каждый день находила золотое борохло, где придется: под кроватью, на стуле, или прямо на обеденном столе! Хорошо рядом было полотенце, и я с испугу не схватила золото голыми руками. Но могла и бабушка заметить…
К реке приходилось ходить уже по два раза в неделю. Бабушка стала замечать неладное, когда я не притронулась к обеду. Я все спихнула на нервы по поводу Вовки, и смерти его дедушки… вроде мне поверили. Но дальше так тоже продолжаться не могло. Я стала плохо спать. Сны если и снились, то какие-то кошмарные и непонятные…
"… я шла по ночной земле и вдыхала запахи трав с полей и росы. Весь мир казалось, дышал вместе со мной, чувствуя свободу. Прикосновения ветра были несравнимы ни с чем. Луна так ярко светила, что можно было различить любую травинку под ногами. Ноги помнили дорогу и я шла. Вскоре заблестели огоньки деревни. Я шла все быстрее, надеясь увидеть мужа и детей скорее.
Дом, который я оставила так давно, изменился. Деньги, которые полоз посылал за меня, пошли в дело. Все было отстроено и приведено в порядок. Я постучала в двери. Спустя недолгое время мне открыл дверь статный юноша. Нам не понадобилось слов – мой младший сын меня узнал. Его братья спустились к нам на звуки смеха и радости. Это были радостные мгновения… я думала, что так будет всегда. Когда наше счастье немного поутихло, я стала расспрашивать об их жизни. Отец их, и мой муж, умер еще прошлой весной … они жили вместе, хотя давно пора бы обзавестись собственными семьями. Я предложила им уйти со мной, так как их теперь ничего не держит на земле. Но они отказались… сказали, что это теперь единственное, что у них осталось. Просили остаться меня, но я поведала им, что не могу, ведь я не человек более. И что мне нет места под солнцем.
Мы проговорили до раннего утра. Едва начало светать, я собралась обратно в дорогу, пообещав, что еще хоть раз, но увижу своих сыновей вновь.
Я была уже далеко от деревни, и восходящее солнце жгло мою кожу, как расплавленный металл. Кожа шипела и плавилась, сползая с рук, шеи и плеч. Глаза больно было открыть. Не в силах идти, я просто упала посреди высокой травы …"
Я подскочила на кровати, как ужаленная. И сообразив, что это просто сон, с облегчением упала обратно на подушку. Это было не в первый раз. Сны стали посещать меня чаще. Они были все реалистичнее и красочнее. Но как их толковать я не знала.
Слегка повернув голову, я увидела, что небо едва светлеет. Я опять проснулась раньше. Но прекрасно понимая, что больше не усну, стала одеваться.
На кухне было тихо. Бабушка еще спала, и я не стала ее будить. Выпив чаю, я решила прогуляться до родника и набрать воды. Ведра стояли в коридоре, ожидая своего часа. Улица встретила меня редкими соседями, которые спешили по своим делам. Кто-то со мной здоровался, и я отвечала лишь на автомате. Добравшись до родника, я подставила ведро под небольшую струю воды, и та звонко забарабанила об жестяное дно. Отставив наполнившуюся емкость, я взялась за второе ведро и едва отвернулась, как услышала звук чего-то тонущего в моем ведре. Что-то упало в него и гулко ударилось об дно. Я заранее знала что это. Нужды смотреть в ведро с водой не было. Я сразу стала смотреть вверх на деревья, стараясь увидеть, того, кто шлет мне эти презенты. Но, увы… кроме ветра и шелеста листьев, больше ничего. Вздохнув, я посмотрела, что же на этот раз мне подарено…