Второй параграф. Сплошные и надоедливые неприятности
Неприятности у капитана Сомова начались с самого раннего утра.
– А, где же здесь супруги Хрусталёвы? – знакомясь с предварительным списком гостей, приглашаемых на предстоящую свадьбу, спросила Александра.
– Дык, это, – предчувствуя внеплановую ссору, нерешительно замялся Пашка. – Нету…
– Сама вижу, что – "нету", – в серых глазах невесты обозначился многообещающий стальной блеск. – Почему?
– Сергей Сергеевич, как ты знаешь, по-прежнему остаётся подозреваемым за номером "один".
– И, что из того?
– Как можно усадить – за один праздничный свадебный стол – подозреваемого по громкому делу, полицейского генерал-лейтенанта и двух "фээсбэшных" полковников?
– Не вопрос. Рассадим их по разным столикам.
– Нет, милая, так не пойдёт, – криво усмехнувшись, заскучал Пашка. – Не так поймут. Могут даже отстранить от дела. Плакали тогда мои майорские погоны. Причём, очевидно, навсегда. Придётся на пенсию – лет через пятнадцать-семнадцать – выходить в скромном капитанском звании. Нонсенс, как ни крути…
– Тогда сегодняшнее посещение ЗАГСа откладывается, – непреклонно объявила гордая и своенравная Санька. – До тех самых пор, пока с Сергея Хрусталёва не будут – окончательно и бесповоротно – сняты все эти глупые и надуманные обвинения…. Понятно излагаю?
– Так точно, – покорно подтвердил Сомов. – Будем ждать…
Вторая порция коварных неприятностей настигла капитана через полтора часа, в генеральском кабинете.
Трофим Николаевич, упорно сверля подчинённого недовольным и уничтожающим взглядом, констатировал:
– Значит, Сомов, расследование окончательно зашло в тупик? Верно я оцениваю создавшуюся ситуацию?
– Верно, – смущённо изучая запутанные узоры на полированной столешнице, подтвердил Пашка. – Похищенные граждане Крыленко, Конкин, Мазур и Куценко, к сожалению, не обнаружены. Подозреваемые, за исключением Хрусталёва, отсутствуют. Но у Сергея Сергеевича, как я уже неоднократно докладывал, имеется железобетонное алиби. Причём, по всем трём эпизодам…. Отмечу, что и наши украинские коллеги пробуксовывают на месте. Как, впрочем, и немецкие. Так что…
– Отставить! – велел генерал.
– Есть, отставить!
– Нечего всё валить на несчастных соседей, если у самого морда лица кривоватая. Это в том плане, что элементарной сообразительности не хватает…. Изволь, капитан, к вечеру предоставить развёрнутый и подробный план по мероприятиям ближайших дней. Подчёркиваю, по новым, нестандартным, разумным и эффективным мероприятиям.
– Есть, предоставить!
– Иначе, охламон, отправишься у меня – месяца на три с половиной – в плановую командировку на солнечный Северный Кавказ. Для тщательной, так сказать, прочистки уставших и зажиревших мозгов, которые у некоторых…
Закончить знаковую фразу генерал-лейтенант не успел. В дверь вежливо постучались, и через несколько секунд в кабинет вошли трое – два смурых и кислых "фээсбэшных" полковника и худенькая заплаканная женщина средних лет.
– Это – Тамара Исааковна Сидорова, – представил женщину Иван Петрович. – Жена Виталия Викторовича Сидорова, главного редактора издательства "Петерсбурх".
– Похищенного Виталия Викторовича Сидорова, – педантично уточнил Пётр Иванович.
– Зачем же так сразу, мол, похищенного? – на всякий случай засомневался Сомов. – Может, для начала, пропавшего?
– Я сама видела, как его похищали, – жалостливо всхлипнув, сообщила худенькая женщина. – Собственными глазами…
– Присаживайтесь, уважаемые господа и дамы, – предложил гостеприимный генерал. – Присаживайтесь. В ногах правды нет…. Итак, гражданка Сидорова, вы утверждаете, что лично наблюдали за тем, как похищали вашего супруга?
– Нет, я не наблюдала. Я бежала – изо всех сил – к тому месту. Бежала и кричала, кричала, кричала…
– Всё понял. Успокойтесь, для начала. Сосредоточьтесь…. Капитан Сомов!
– Я!
– Головка от крылатой и жутко-секретной…. Извините. Привычка. Обеспечь даму стаканом воды.
– Есть, обеспечить!
Послушно выпив предложенную Пашкой воду, Тамара Исааковна, собираясь с мыслями, с минуту помолчала, после чего приступила к рассказу:
– Мы поехали с мужем на Любимовское озеро. Хотели немного отдохнуть, развеяться, порыбачить. Усталость, что-то, накопилась-навалилась…. Сегодня с утра муж пошёл на рыбалку, а я решила хорошенько выспаться и осталась в палатке…. Вдруг, слышу – сквозь сон – мотор тарахтит. Я сразу же насторожилась…
– Почему вы насторожились? – спросил дотошный Пётр Иванович. – Для этого существовали какие-либо серьёзные основания и причины?
– Конечно же, существовали. Да и существуют до сих пор…. Ведь, общеизвестно, что в последнее время по всему миру пропадают главные и ведущие редактора крупных книжных издательств. А наш "Петерсбурх", как раз, совсем недавно был признан лучшим издательством Европы, специализирующимся на выпуске книг фантастической и приключенческой направленности…. Так что, определённые опасения у меня, конечно же, были. Виталик, правда, этому никакого значения не придавал. Только смеялся и шутил. И-и-и…
– Не надо, гражданка, плакать, – брезгливо поморщился чёрствый генерал-лейтенант. – Это совершенно напрасное и бесперспективное занятие. Горючими слезами, как известно, горю не поможешь. Успокойтесь, пожалуйста…. Ну, долго я буду ждать?
– Простите. Я сейчас. Сейчас…, – торопливо доставая из кармана клетчатый носовой платок, зачастила женщина. – Вот, уже…. На чём, извините, я остановилась?
– На лодочном моторе, – любезно подсказал Сомов.
– Да, точно. Спасибо, юноша…. Значит, я услышала работающий лодочный мотор и сразу же насторожилась. А после этого, прихватив мощный армейский бинокль, выбралась наружу. Наша палатка была установлена под старой разлапистой сосной, растущей на вершине пологого холма. Я навела бинокль на шум мотора. Смотрю, лодка подплывает к нашему острову…
– Какая лодка? – встрял в разговор Иван Петрович.
– Надувная, как и у нас. Только очень большая и оснащённая мощным мотором. Сама лодка – тёмно-бордовая, с широкой синей полосой по бортам. Мотор же – чёрный-чёрный…. В лодке – на корме, возле мотора – находился один человек. А второй дожидался его на островном берегу, возле высоченных камышовых зарослей.
– Во что были одеты эти люди?
– Подождите немного, сейчас попробую вспомнить, – заверила Тамара Исааковна. – Во что-то тёмно-зелёное. Скорее всего, в обыкновенные спортивные костюмы, пошитые из плотной плащевой ткани…. Итак, лодка причалила к берегу, и второй человек тоже выбрался на песчаную косу. Моё сердечко заколотилось, заколотилось. Тревожно так. Быстро-быстро…. Смотрю, неизвестные мужчины что-то грузят в лодку. И-и-и…. Извините…. Это был мой Виталик! Вернее, его неподвижное тело. И-и-и…
На этот раз успокоить расстроенную женщину удалось только минут через пять-семь.
– Ну, угомонились, гражданка? – хмуро поинтересовался генерал-лейтенант. – Пейте водичку, пейте.
– Пью….
– Ещё. До дна. Молодцом. Пришли в норму?
– Пришла, – заверила Тамара Исааковна. – Готова отвечать на ваши вопросы. Задавайте.
– Что было дальше?
– Я громко закричала и побежала к берегу. Бежала и кричала. Бежала и кричала…
– Ну, и?
– Прибежала, а на берегу уже пусто. Только удочка мужа валяется возле камышей. Уплыла лодка.
– В какую сторону?
– На север. Вдоль берега. В той стороне расположены и многочисленные турбазы, и несколько людных деревень…. Я, естественно, села в нашу лодку и догребла до автомобильной стоянки. А после этого сразу же поехала в город. Вернее, на Литейный проспект. К вам.
– У вас имеются…э-э-э, какие-либо версии – относительно произошедшего? – солидно откашлявшись, спросил Трофим Николаевич. – Вернее, подозреваемые?
– Нет. Извините. Ничего не приходит в голову.
– А знакомы ли вы с господином Хрусталёвым?
– С Серёжей? Конечно же. Очень хорошо знакома, – подтвердила женщина. – Он недавно начал работать с издательством "Петерсбурх". Даже заключил несколько договоров на издание книг. Очень милый и талантливый молодой человек…. Вы, что же, в чём-то подозреваете Сергея? Совершенно напрасно! Хрусталёв дружит с моим Виталиком. Они даже несколько раз вместе ездили на рыбалку.
– Ну, не то, чтобы подозреваем, – загадочно улыбнулся генерал. – Просто, что называется, имеем в виду…. Вот, вам ручка и бумага. Пишите заявление о пропаже Сидорова В.В. Будем разбираться…
Минут через пятнадцать-двадцать, когда Тамара Исааковна и "фээсбэшные" полковники покинули генеральский кабинет, Трофим Николаевич велел:
– Значится так, Сомов. Слушай сюда.
– Слушаю.
– Не сметь – перебивать!
– Есть, не перебивать!
– Прихвати дельных людей – сколько надо – и срочно выдвигайся к Любимовскому озеру. Там расположена база отдыха МЧС. Я позвоню Шойгу и согласую с ним все вопросы. Возьмёшь на базе несколько быстроходных моторных лодок. Начинайте скрупулёзно и дотошно прочёсывать озёрные берега. Надеюсь, знаешь, что надо искать?
– Так точно! Надувную тёмно-бордовую лодку с широкой синей полосой по бортам, оснащённую чёрным мотором, и двух мужчин в тёмно-зелёных спортивных костюмах.
– Молодец. Всё понимаешь правильно…. Останавливайтесь у каждой туристической стоянки, у каждой ведомственной базы. Не забудьте и о наблюдательных деревенских жителях. Опрашивайте, опрашивайте и – ещё раз – опрашивайте. Вечером, ночью, утром, днём. Не смыкая глаз и без перерывов на обед. Будем надеяться, что – на этот раз – удастся обнаружить дельную и реальную зацепку…. Всё понятно?
– Так точно! Всё! – заверил Пашка. – Разрешите идти?
– Подожди, торопыга. Перед тем, как отправиться к Любимовскому озеру, заскочи в родимое Купчино и поспрашивай Хрусталёва об издательстве "Петерсбурх".
– Есть, заскочить! Есть, пообщаться!
– Свободен…
Третий параграф. Рыбацкие разногласия
У Хрусталёва рабочая смена была в самом разгаре, к погрузо-разгрузочной эстакаде, солидно и натужно пыхтя, подъехала новая многотонная фура, гружённая – под самую завязку – свежими азербайджанскими овощами.
Сергей успел только в общих чертах переговорить с хозяином груза, когда из-за складского здания показался капитан Сомов и, небрежно махнув рукой, заговорщицки подмигнул.
– Мне необходимо отойти минут на десять, – сообщил Хрусталёв. – Надо с приятелем поболтать.
– Вах! Какой такой – приятель? – от души возмутился пожилой пузатый азербайджанец. – Какой такой – десять минут? Не смеши меня, пожалуйста, дорогой. Время, как говорится, деньги…
– Такой приятель, – подходя и вытаскивая из кармана служебное удостоверение, ухмыльнулся Сомов. – Молодой. Высокий. Красивый. И при погонах.
– Не надо – удостоверенья! – незамедлительно залебезил упитанный хозяин овощей. – Зачем обижаешь, Павел Фёдорович? Тебя, дорогой, каждая собака знает. И здесь, в Купчино. И во всех аулах солнечного Азербайджана. Наши женщины детям добрые сказки про тебя, могучего джина, рассказывают на ночь…. Говорите, сколько захотите. Я подожду. И капуста подождёт, сколько надо. И морковка. И баклажаны. И свекла…
Они отошли в сторонку и уселись – друг напротив друга – на пустых фанерных ящиках.
– Что, капитан, грустный такой? – прозорливо улыбнувшись, спросил Хрусталёв. – С Александрой, наверное, поругались?
– Есть такое дело, малость повздорили, – по-честному сознался Пашка. – Сегодня, как раз, собирались в ЗАГС – заявление подавать. Да, вот, не пошли. Не сложилось. Между прочим, из-за тебя, Сергей Сергеевич, поссорились…
Сомов коротенько пересказал содержание утреннего разговора со своевольной невестой.
– В чём же я виноват? – удивился Хрусталёв. – Снимайте ваши надуманные обвинения, и все дела. Как говорится, сыграем свадебку – по всем правилам. То бишь, сядем рядком, да поговорим ладком…. Какие, собственно, проблемы?
– Проблемы, они в погонах разгуливают по городу. А на этих погонах большие и яркие звёзды крепко прикручены.
– Понятное дело. Начальство, оно для того и существует, чтобы надзирать, чморить и воду мутить усиленно…. Тебя, служивый, каким ветром занесло на наши скорбные галеры? В смысле, на Фрунзенскую овощную базу?
Пашка рассказал про утреннее похищение Сидорова.
– Плохо дело, – огорчился Сергей. – Жалко Витальку. Дельный, думающий и правильный мужик. По крайней мере, по первым впечатлениям…. Мы с ним работать только начали. Я с "Петерсбурхом" недавно шесть договоров заключил. Художник уже, высунув язык от усердия, обложки рисует. Первый роман должен был выйти ориентировочно через полтора месяца. Теперь даже и не знаю, что будет дальше. Хрень какая-то…
– Значит, у тебя не было "зуба" на "Петерсбурх"?
– Откуда? Я же говорю тебе, мол, только начали работать вместе. Какой мне смысл – делать Виталию гадости? Не логично получается.
– Что, ни единой нестыковки не наблюдалось?
– Проскочило – в определённый момент – лёгкое недопонимание. Не более того. Уладили всё и замяли.
– Рассказывай – о недопонимании, – доставая из кармана куртки диктофон, велел Пашка. – Послушаю…
Дело было в самом конце февраля.
С утра всё мело и мело, да и коварный морозец придавил до минус пятнадцати. Поэтому Хрусталёв пришёл в редакцию "Петерсбурха" уже прилично замёршим.
Стрелки часов уверенно приближались к двадцати одному часу, поэтому в редакции было пустынно, только Виталий Викторович – по давней и устоявшейся многолетней привычке – трудился в редакторском кабинете: что-то там правил, рвал на мелкие части ненужные бумажки, просматривал на мониторе компьютера различные варианты книжных обложек, предложенные художниками.
– Привет, Серёга! Вот, так сюрприз. Заходи, – обрадовался Сидоров. – Эк, как тебя запорошило. Возьми веник в углу. Смети с себя снежок белоснежный…
Старательно отряхнувшись, Хрусталёв пристроил "Аляску" на вешалку и присел к столу главного редактора.
– Смотрю, тебя до сих пор знобит? – забеспокоился Виталий и, нагнувшись, выставил на столешницу десятилитровую пластиковую канистру. – Возьми из буфета рюмашки. Там же найдёшь и блюдечко с нарезанным лимоном. Примем – на грудь молодецкую – проверенной профилактической микстуры от простуды.
– Что это такое? – пристраивая рядом с канистрой блюдце и пузатые рюмки, поинтересовался Сергей.
– Коньячный спирт, естественно. Типа – любимый напиток небесных Богов и старых литературных крыс. Один давний приятель снабжает. Причём, регулярно и на протяжение уже двадцати лет. Подожди, сейчас разолью по емкостям…. Ну, за что пьём?
– За скорый приход тёплой и ласковой весны. Надоели уже эти снега и морозы. Хуже горькой редьки…
– Правильно. За долгожданную весну!
– За – весну!
Поставив пустую рюмку на столешницу, Хрусталёв спросил:
– Как мои тексты? Прочёл? Понравилось?
– Крепкие и качественные, – одобрил Виталий. – Очень бодрая литература. Готов взять все. Вот, только, править их надо. Причём, все – по одному и тому же поводу.
– По какому конкретно?
– По рыбацкому, естественно.
– Что ты, старый и вредный очкарик, имеешь в виду? – насторожился Сергей. – Говори, брат, начистоту.
– То и имею, – вздохнув, Сидоров принялся бестолково перебирать стопки бумажных листов, беспорядочно разложенные по столу. – Сейчас, сейчас…. Вот, кажется, нашёл. Зачитываю, для пущей доходчивости, кусок главы из твоего третьего текста. Слушай.
– Зачитывай. А я пока рюмашки наполню…
Утром следующего дня Егор отправился на рыбалку. Свежая рыбка, она для разнообразия пищевого рациона – дело наипервейшее. И крепкая ушица хороша и полезна для молодого человеческого организма, да и просто жареные карасики – милое дело…
Он был достаточно опытным рыболовом. То бишь, лавливал рыбу в водоёмах многих странах мира, на разных континентах – и в морях, и в озёрах, и в речках…. Но о такой необычной рыбалке, которая была здесь, на Чёрном озере, ему даже слышать не доводилось. Только совсем недавно прочёл о ней в знаменитых "Инструкциях" профессора Петрова…
После уже традиционного утреннего построения списочного состава, все славяне разошлись по рабочим объектам.
Пётр Нестеренко бодро зашагал по направлению к речке Бобровой – ставить хитрые капканы на жирных осенних бобров. Генка и Сеня отправились на лесозаготовки, да и лыка свежего – на новые лапти – нужно было надрать. А девчонки собрались идти на местные болота, за уже окончательно-поспевшей клюквой. Только на грибоварне-коптильне оставалась дежурить Галина Быстрова, она должна была и грибной суп с чечевицей приготовить на обед.
Егору и славянской "клюквенной команде" на первом этапе пути было по дороге.
– Командир, иди, пожалуйста, первым! – чуть смущаясь, попросила Юлька Федонина. – Мы к этим болотам ещё ни разу не ходили, всё занимались боровыми грибами. А Петька Нестеренко вчера вечером рассказывал, что на болотах около Чёрного озера развелось-расплодилось очень много ядовитых змей. Даже ему, отчаянному, боязно там промышлять. Вон, сегодня за речными бобрами подался. Чего, уж, говорить про нас, слабых и трусливых женщинах? Страшно очень…
Он шёл первым – с длинной и крепкой палкой, зажатой в кулаке правой руки. И через каждые полторы-две минуты отбрасывал далеко – в разные стороны – крупных и мелких змей.
– Сколько же их тут! – без устали удивлялся Егор. – И странные все какие-то. Непривычные. Словно бы – неправильные…
Змеи, действительно, были необычными: формой сильных тел напоминали обыкновенных чёрных лесных гадюк, но – при этом – отливали всеми оттенками серебристого цвета, словно натуральные медянки. Кроме того, у каждой ползучей твари на голове имелось крохотное светло-жёлтое пятнышко, так характерное для безвредных ужей…
"Что за напасть такая объявилась?" – естественно, про себя, чтобы не пугать – лишний раз – шедших за ним трепетных барышень, недоумевал Егор. – "В местной природной среде – после недавних взрывов на секретном химическом объекте "К-145" – начались серьёзные мутации? Сперва неожиданно появились красные южно-американские койоты – во главе с сумасшедшим Савелием. Теперь, вот, обнаружились совершенно непонятные змеи…. Что это такое, а? Последствия реальной техногенной катастрофы? Или? А, почему, собственно, и нет? Вполне возможно, что и навороченная бутафория коварных шутников, пока неизвестных нам…".
Успокаивающе помахав спутницам рукой, Егор ловко взобрался на высокий красно-белый гранитный валун, располагавшийся метрах в пятидесяти-шестидесяти от еле видимой тропы, и принялся с помощью бинокля внимательно обозревать окрестности.
– Интересно, очень интересно, – монотонно бормотал он. – Интересно, право слово…
Обратно на тропу Егор вернулся только через двенадцать-пятнадцать минут.
– Ты что, милый, уснул там? – набросилась на него с упрёками нетерпеливая Сашенька. – Мы тут – как последние дуры – стоим на одном месте. Вокруг – сотнями и тысячами – ползают страхолюдные ядовитые гады…. А ему хоть бы что! Задумался, видите ли, размечтался…. Законченный и самовлюблённый эгоист! Вот, кто ты такой!
Юлька и Вера только смущённо хихикали, скрывая ехидные и насмешливые улыбки за широкими рукавами славянских кожухов.