Я могла бы стереть его на месте, но всегда оставалась вероятность, что это не тот Минотавр, которого мы ищем. В конце концов, по Книгомирью разбросаны тысячи Минотавров, и все они практически неотличимы друг от друга. Признаться, немногие из них носят полушинели и мягкие фетровые шляпы, но я не собиралась уничтожать абы кого, не будучи уверена в своей правоте.
- Вам завернуть сковородку, мистер Джонсон? - спросила обслуживавшая Минотавра барышня.
Большего мне не требовалось. Он скрывался под псевдонимом "мистер Джонсон" уже много лет, а сковородка? Ну, в свое время мы пометили его фарсажем, чтобы легче было отследить, и это наложило неизгладимый отпечаток на его почерк убийцы. Паровые катки, банановая кожура, падающие рояли - он использовал их все. В клоунском арсенале в качестве подручного оружия на первом месте стояла… сковородка! Не медля более ни секунды, я выхватила пистолет. Минотавр с абсолютно неожиданным для его габаритов проворством перебросил сковородку в другую руку и махнул ею в мою сторону, задев пистолет, который со стуком отлетел в другой конец помещения. Мы замерли и уставились друг на друга. Держа сковородку за двухфутовую ручку, он угрожающе выставил ее в мою сторону. Шляпу он снял, и когда прочие покупатели сообразили, кто перед ними, раздался вопль ужаса и начался массовый исход из магазина. У него было тело человека, но голова быка, в которой особенно пугала известная антропоморфность. Его желтые глаза горели злобой, а рога, как я заметила, были заточены до опасной остроты.
- Может, сперва побеседуем? - негромко сказала я, прикидывая, хватит ли у Четверг-5 сообразительности отвлечь его.
- Никаких разговоров, - отозвался Минотавр рокочущим басом. - Мое дело - убить тебя, а твое - умереть.
Я попыталась потянуть время.
- Наверное, все-таки имеет смысл обсудить наши должностные инструкции.
Но Минотавр был в неразговорчивом настроении. Он шагнул вперед и замахнулся на меня сковородкой. Я отпрянула, но все равно почувствовала завихрение воздуха от чугунного диска, пролетевшего в миллиметре от моей головы. Схватив первый подвернувшийся под руку предмет, каковым оказалась клюшка для гольфа, я попыталась огреть ею противника, но тот оказался проворнее, и деревянная рукоятка клюшки разлетелась в щепки и древесную пыль от его яростного удара. Он же только утробно хохотнул и снова шагнул ко мне.
- Эй, вы! - донесся голос, немедленно вызвавший ассоциацию со сдобными булочками к чаю ровно в четыре часа пополудни. - Вы, сэр с рогами!
Минотавр оглянулся туда, откуда донесся голос, но продолжал держать меня в поле зрения. Вмешавшимся, естественно, оказался эксцентричный родственник, только что купленный мною для книги Лондэна. Он покинул свой ящик и встал перед чудищем, вооруженный всего-навсего тростью.
- А теперь выйди отсюда, будь паинькой, - сказал он, словно обращаясь к ребенку.
Минотавр закусил губу и угрожающе выдохнул:
- Прочь!
- Ну-ну, - отозвался персонаж в желто-зеленую клетку, - что-то мне твой тон не нравится.
Внезапно Минотавр превратился в демонический разрушительный вихрь. Он замахнулся сковородкой на джентльмена по такой дуге, что просто не мог промазать. Но промазал. На фоне размытого желто-зеленого пятна блеснуло серебро, и сковородка лязгнула об пол… все еще стиснутая рукой Минотавра. Тот взглянул на сковородку и свою отсеченную кисть, потом на обрубок руки. Его перекосило, он издал оглушительный вопль, от которого в витринах зазвенели стекла, и испарился, книгопрыгнув подальше отсюда.
- Боже, а шуму-то, шуму, - заметил джентльмен, спокойно протирая шпагу и убирая ее в ножны. - Кто-нибудь его знает?
- Это Минотавр.
- Святой Георгий! Правда? - в удивлении воскликнул джентльмен. - Мог бы и получше драться. С вами все в порядке?
- Да, спасибо вам. Это был отличный урок фехтования.
- Пустяки, милая барышня, - ответил он, слегка улыбнувшись. - Я был капитаном фехтовальной команды в Рагби.
Все, что делал и говорил этот красивый мужчина за сорок, было глазировано толстым слоем чопорной британской сдержанности. Я представить не могла, из какой книги он взялся и почему его вообще отправили в утиль.
- Четверг Нонетот, - назвалась я, протягивая руку.
- Очень раз с вами познакомиться, мисс Нонетот. Подполковник авиации Корнелий Хитроу-Шкодд к вашим услугам.
Покупатели опасливо заглядывали в магазин, но Мюррей уже вешал на дверь табличку "закрыто".
- Итак, - сказал Хитроу-Шкодд, - теперь, когда вы меня купили, каковы будут ваши пожелания относительно моих дальнейших действий?
- Э… да… точно.
Я выудила из кармана визитку, написала на обороте название последнего романа Лондэна, "Бананы для Эдуарда", и протянула ему.
- Постарайтесь изо всех сил, ладно? А если вам что-нибудь понадобится, со мной можно связаться через беллетрицию.
Хитроу-Шкодд вскинул бровь, пообещал стараться изо всех сил, взял банку со своей предысторией под мышку и пропал.
Я облегченно выдохнула и огляделась. Четверг-5 смотрела на меня с таким потерянным и безнадежным выражением, что я поначалу испугалась, не ранена ли она.
- Ты цела?
Она кивнула и опустила глаза. Я проследила за ее взглядом. У ее ног лежал мой пистолет.
- Это здесь он оказался, когда его выбили у меня из руки?
Она жалобно кивнула. В глазах у нее стояли слезы от ярости на саму себя.
Я вздохнула. Мы обе понимали, что это конец ее беллетрицейской карьеры. Не вмешайся Хитроу-Шкодд, мне бы конец, а она ничем не попыталась предотвратить это.
- Не говорите ничего, - сказала она. - Не создана я для этой работы. Попросила бы прощения, но не могу подобрать слов, способных адекватно выразить, как мне стыдно.
Она тяжко вздохнула, сняла с волос резинку, сунула ее в рот и снова собрала волосы в хвост, прежде чем перетянуть. Она проделывала это в точности как я, и меня внезапно кольнула совесть. В конце концов, она вела себя патологически миролюбиво только потому, что ее такой написали в качестве противоядия к остальным книжкам про Четверг. Ведь царящая в первых четырех книгах атмосфера секса и насилия тоже возникла отчасти по моей милости. Я продала права на персонаж, чтобы финансировать "Ковры Акме".
- Теперь мне лучше вернуться в свою книгу, - промямлила Четверг-5 и повернулась к выходу.
- Разве я позволила тебе уйти? - спросила я ледяным тоном.
- В общем-то, нет…
- Так вот, пока я не сказала, что ты можешь идти, ты никуда не уйдешь. Мне еще предстоит решить твою судьбу, и до тех пор - помоги мне боже! - ты остаешься моим курсантом.
Мы вернулись в беллетрицию, и Четверг-5 удалилась в угол и стала выполнить упражнения по системе Пилатес, к вящему ужасу случайно проходившей мимо миссис Дэшвуд. Я доложила Брэдшоу о появлении Минотавра и состоянии остиновского ремонта, а командор велел мне передать текстовое сообщение с приметами Минотавра и сведениями о его текущем местонахождении всем агентам.
Вернувшись к себе за стол, заполнив энное количество бумаг и получив информацию по энному количеству дел, я пододвинула к себе направление Четверг-5, заполнила его и, прежде чем подписать, поставила галочку в графе "неудовлетворительно". Сложила его вчетверо, сунула в конверт и, с минуту поколебавшись, положила в итоге в верхний ящик стола.
Я взглянула на часы. Пора домой. Я подошла к Четверг-5, стоявшей с закрытыми глазами на одной ноге.
- Завтра в то же время?
Она открыла глаза и уставилась на меня. То же чувство я испытывала, глядя дома в зеркало. Вся эта сентиментальная лабуда в духе нью-эйдж была совершенно нематериальна. Четверг-5 была мной, но такой мной, какой я могла бы стать, если бы в свое время не пошла ни в полицию, ни в армию, ни в ТИПА, ни в беллетрицию. Возможно, я не стала бы ни на гран счастливее, установи я связь с той стороной меня, которой являлась она, но уж точно стала бы куда спокойнее и гораздо здоровее.
- Вы серьезно?
- Иначе не говорила бы. Но запомни одно: кофе и булочка с беконом.
Она улыбнулась.
- Хорошо. Кофе и булочка с беконом. - Она протянула мне бумажный пакет. - Это вам.
Я заглянула внутрь. Там лежал вязаный чехол для Пиквик, белый с синим, законченный.
- Здорово, - пробормотала я, с завистью глядя на ровные рядочки. - Спасибо те…
Но она исчезла. Я вышла по коридору наружу и выудила из сумки Путеводитель, нашла страницу с описанием моего кабинета в "Коврах" и вчиталась. Спустя несколько строчек в воздухе резко похолодало, раздался звук мнущегося целлофана, и я снова оказалась в своем кабинетике с пересохшим ртом и такой жаждой, что едва не хлопнулась в обморок. Для таких случаев я держала наготове полный кувшин, так что следующие десять минут провела, заливая в себя воду и глубоко дыша.
Глава 12
Детки
Мы с Лондэном часто заговаривали об этом, но четвертого так и не завели. Когда появилась Дженни, мне уже минуло сорок два, и я решила, что хватит. На момент нашей последней попытки засунуть Пятницу в Академию Времени ему, старшему, было шестнадцать, Вторник тринадцать и Дженни, младшей, десять. Я наотрез отказалась называть Дженни в честь дня недели, рассудив, что хоть один из нас должен, пусть отдаленно, напоминать нормального человека.
Ко Вторник в школу я приехала без десяти четыре и стала терпеливо ждать под дверью кабинета математики. Моя дочь всю жизнь демонстрировала необычайные способности к этому предмету, но впервые получила известность в девять лет. Она забрела в кабинет алгебры, где занимались шестиклассники, и, обнаружив написанное на доске уравнение, приняла его за домашнее задание. А это оказалась последняя теорема Ферма, которую учитель математики написал, желая показать классу, как простое уравнение может не иметь решения. Загвоздка в том, что Вторник нашла решение, тем самым сделав невыполнимость уравнения одновременно избыточной и ложной.
Когда развернулась охота за неведомым гением, Вторник с чего-то решила, будто ее станут ругать за испорченное веселье, и поэтому ее почти неделю не могли найти. Даже когда нашли, пришлось ее долго упрашивать объяснить ответ. Профессора математики слетелись со всех концов земли, чтобы понять, как они ухитрились проворонить такое элементарное решение, торчавшее у них под носом.
Ровно в четыре Вторник, выжатая и немного сердитая, вышла из кабинета математики.
- Привет, солнышко, - сказала я. - Как учеба?
- Нормально, - пожала плечами дочь, отдавая мне рюкзачок, розовый дождевик и полупустую коробку для завтраков с Винни-Пухом на крышке. - Тебе обязательно приходить за мной в спецовке "Акме"? Это ну та-а-а-ак неловко.
- Конечно обязательно, - ответила я, громко и влажно чмокнув ее в щечку, дабы смутить ее еще больше.
Впрочем, это не сработало, поскольку ученики в ее матклассе все были взрослые и слишком озабоченные числовыми рядами и параметризованными эллиптическими кривыми, чтобы обращать внимание на то, как мама ставит дочку в неловкое положение.
- Они все какие-то тормозные, - заявила моя дщерь по пути к фургону. - Некоторые вообще едва считать умеют.
- Солнышко, это лучшие математические умы на сегодняшний день. Ты должна бы радоваться, что они приезжают к тебе учиться. Для математического сообщества, должно быть, стало шоком, когда ты открыла, что нечетных чисел на шестнадцать больше, нежели четных.
- На семнадцать, - поправила она меня. - Утром в автобусе я придумала еще одно. Несоразмерность четных-нечетных - это легко. Гораздо труднее объяснить, что самое большое число действительно имеется, - факт, от которого кувырком летит вся работа по бесконечным рядам.
Умные гены, унаследованные Майкрофтом от его отца, явно проигнорировали меня и маму, но проявились во Вторник. Как ни прискорбно, двое сыновей Майкрофта носили коллективное прозвище Тупицы, и притом отнюдь не ироническое.
Увидев за воротами фургон "Акме", Вторник снова застонала, но согласилась залезть в кабину, когда я сообщила, что единственной альтернативой является долгая пешая прогулка до дому. Она съежилась на сиденье, чтобы ее не заметили снаружи.
Мы направились не прямо домой. Перед уходом с работы я созвонилась с Колом. У него появились новости насчет привиденчества Майкрофта, и мы договорились встретиться у мамы. Когда я приехала, они с Полли предавались в кухне бессмысленной перепалке из серии "каков средний размер апельсина", поэтому я оставила Вторник с ними, чтобы мама сожгла ей пирог, а Полли обсудила продвинутую Нонетотову геометрию.
- Здорово! - приветствовала я Кола, ждавшего меня в своей машине.
- Йо. Придумала, что делать с Феликсом-восемь?
- Нет пока. Допрошу его еще раз вечерком, попозже.
- Как хочешь. Я тут повыяснил кой-что на том свете. Помнишь моего мертвого напарника, Чесни? Он говорит, что явление Майкрофта относится к так называемым нерегулярным информативным фантомам.
- Они у вас еще и классифицированы?
- А как же! В списке "А" значатся: "бесцельный крикун", "предупреждающий о кризисе", "мстительный" и "до тошноты повторяющийся тупой и нудный". И отсюда чем дальше, тем мельче: полтергейсты, безликие шары, квазирелигиозные видения и призрачные запахи, как правило связываемые с недавно почившим домашним лабрадором.
По садовой тропинке мы направились к мастерской Майкрофта.
- Я улавливаю картину. И что все это значит?
- Это значит, что Майкрофт что-то хотел сказать, перед тем как умер, - но не сказал. Нечто важное, ради чего стоило выбивать лицензию на возвращение, пусть хоть на несколько часов. Выключи мобильник.
Я сунула руку в карман и сделала, как он просил.
- Радиоволны создают помехи их энергетическому полю, - пояснил он. - Явления сильно снизились с момента возникновения мобильной связи. Поразительно, что привидения вообще еще остались. Готова?
- Готова.
Мы подошли к дядиной лаборатории, Кол взялся за ручку и мягко толкнул дверь. Если мы надеялись увидеть Майкрофта стоящим во всем его призрачном великолепии, то нас ждало разочарование. Помещение было пусто.
- Он был вон там.
Кол закрыл глаза, принюхался и коснулся верстака.
- Ага, - сказал он, - я его чую.
- Правда?
- Нет, не совсем. Так где он был?
- У верстака. Кол, что такое привидение на самом деле?
- Фантом, - произнес мой дядя Майкрофт, как раз материализовавшийся, - это, по сути своей, гетероморфная волновая структура, приобретающая плотность, когда видение превращает тепловую энергию окружающей среды в видимый свет. Это завораживающий процесс, и я поражаюсь, как никто не додумался обуздать его. Голографическое телевидение могло бы работать от тепла, вырабатываемого морской свинкой средних размеров.
Я поежилась. Майкрофт был прав: температура действительно упала - и вот он стоит, но куда менее плотный, чем в прошлый раз. Я легко различала сквозь него дальнюю сторону верстака.
- Еще раз здравствуй, Четверг, - сказал он. - Добрый вечер, мистер Стокер.
- Добрый вечер, сэр, - отозвался Кол. - В царстве мертвых говорят, что вы хотите нам о чем-то рассказать.
- Правда? - спросил Майкрофт, глядя на меня.
- Да, дядя. Ты нерегулярный… этот…
- Нерегулярный информативный фантом, - подсказал Кол услужливо. - НИП, или, на нашем рабочем жаргоне: "Скажи и заткнись".
- Это значит, дядя, - подхватила я, - что ты собирался сказать нам что-то действительно важное.
Майкрофт задумался так надолго, что я едва не ткнула его локтем, прежде чем сообразила, что это бесполезно.
- Типа чего? - спросил он наконец.
- Не знаю. Может… смысл жизни или что-нибудь в этом роде?
Майкрофт с сомнением посмотрел на меня и вскинул бровь.
- Единственное, что приходит на ум, - это "стульев много не бывает".
- И все? Ты восстал из мертвых, чтобы давать мне советы по расстановке мебели?
- Понимаю, это не ахти какая философия, - пожал плечами Майкрофт, - но она может пригодиться, если кто-нибудь неожиданно заскочит на ужин.
- Дядя, пожалуйста, постарайся вспомнить, что ты хотел нам сообщить!
- А меня, случайно, не убили? - спросил он мечтательно. - Привидения часто возвращаются, если их убили или еще что… По крайней мере, Патрик Суэйзи так делал.
- Тебя точно не убивали, - сообщила я. - Ты долго болел.
- Тогда это загадка, - пробормотал Майкрофт, - но, полагаю, у меня в запасе изрядный кусок вечности, чтобы ее разгадать.
Вот что мне нравилось в дяде - он всегда был оптимистом. Но на этом все и закончилось. В следующее мгновение он исчез.
- Тридцать три секунды, - сказал Кол, предусмотрительно включивший секундомер, - и непрозрачность процентов пятьдесят пять.
Он пролистал бывшую при нем книжечку с таблицами и наконец изрек:
- Хм, почти наверняка тройственное явление. Ты увидишь его еще один раз. Непрозрачность будет всего процентов пятнадцать - двадцать, и продержится он не больше пятнадцати секунд.
- Тогда я могу его пропустить?
- Нет, - улыбнулся Кол. - Он являлся тебе два раза из двух. Последнее явление тоже будет тебе. Просто подготовь к его следующему приходу правильный вопрос. Учитывая состояние памяти Майкрофта, уповать на то, что он сам вспомнит, зачем вернулся, не приходится. Дело за тобой.
- Спасибо, Кол, - сказала я, закрывая дверь мастерской. - Я у тебя в долгу.
Через несколько минут мы со Вторник были дома. Теплый и уютный дом обнял меня запахом стряпни, будто старый друг.
- Привет, любимый! - крикнула я.
Лондэн перестал печатать и вышел из кабинета, чтобы обнять меня.
- Как работа? - спросил он.
Я подумала о том, чем занималась сегодня. Об изгнании и неизгнании моего глупого альтер эго, о сверхчитателе, разгуливающем где-то в Книгомирье, о непрошеном вторжении "Голиафа" и о Майкрофте в роли привидения. А еще было возвращение Феликса-8, Минотавр и мешок валлийских денег. Настало время для правды. Я должна ему сказать.
- Пришлось класть лестничный ковер в Бейдоне. Черт-те что: ступеньки все неровные, будто пьяные, ни один крепежный прут не ложится - мы с Колом там полдня провозились… Как книжка, движется?
Он поцеловал меня и ласково взъерошил волосы Вторник, а потом взял меня за руку и повел в кухню, где на плите дымилось тушеное мясо.
- Да вроде нормально, по-моему, - ответил он, помешивая еду, - но ничего особо впечатляющего.