Я обогнула лестничную опору и посмотрела вверх. Почти мгновенно на площадку шагнула Четверг-1–4, полностью обнаженная, но с пистолетом. Пусть и вымышленная, здесь она была не менее опасна, чем любой реальный человек. Мгновение мы глядели друг на друга, и она выстрелила. Пуля пропела возле моего уха и ушла в дверную раму. Почти в тот же миг я спустила курок своего пистолета. Раздался негромкий хлопок, и воздух поплыл, словно на мгновение увиденный сквозь молочную бутылку. Четверг-1–4 отпрыгнула обратно в спальню, а широкий веер ластикового заряда безвредно ударил в стены и ступеньки - он оказывал действие только на текстовые объекты. Она знала, что у меня однозарядное оружие, поэтому я развернулась на каблуках и помчалась через гостиную, на ходу перезаряжая пистолет. Обойма выскочила с негромким хлопком, я вытащила запасную из заднего кармана и засунула в казенник. Раздался грохот и пение очередной пролетевшей мимо пули. Я отпрыгнула через стол для завтрака, защелкнув пистолет движением запястья. Едва я подтянула к себе тяжелый дубовый обеденный стол в качестве щита, как в дерево ударили три выстрела. Шаги начали удаляться, и я поднялась, чтобы выстрелить в ее отступающий силуэт. Глухой хлопок ластиковой пули эхом отдался в комнате, и раздалось негромкое шипение, когда он нашел свою цель. Я слышала, как открылась входная дверь, вскочила чересчур быстро, и комната поплыла вокруг. Шатаясь, я добрела до раковины и попила из-под крана, а затем, все еще ощущая легкое головокружение, заковыляла через холл к открытой входной двери. На пороге виднелась скудная россыпь мелкого текста, еще больше текста вело наружу, в садик перед домом. На садовой дорожке валялся пистолет Четверг-1–4. Я обернулась и крикнула наверх: "Оставайся на месте, Лонд!" - затем последовала по текстовому следу к воротам, где обнаружила бессмысленную россыпь букв. Проклятье! Количество явно не смертельное - скорее всего, я лишь задела ее, отчего ее малая часть распустилась. Это была ерунда, в Кладезе ей эксклюзивно напишут новую часть тела.
Моя сумка по-прежнему лежала там, где я ее оставила, в саду перед домом, и я пошарила в ней на предмет запасной ластиковой пули, дослала блестящий патрон в ствол - и остановилась. Что-то было не так. Я порылась в сумке более настойчиво, затем обшарила все вокруг, но обнаружила только небольшую кучку текста. Раненая Четверг-1–4 была здесь и забрала мой Путеводитель! Я огляделась, защелкнула пистолет и последовала за тонкой ниточкой букв к садовым воротам, где она резко оборвалась. Я выглянула на пустую улицу. Ничего. Она прыгнула обратно, туда, откуда была родом, - и с моим Путеводителем. Моим Путеводителем! Вытерев пот со лба, я пробормотала:
- Черт, черт, черт, черт!
Я побежала в дом, но затем остановилась, внезапно застигнутая шквалом ужасных мыслей. Приключения Четверг тянулись несколько лет, поэтому строгой возрастной привязки она не имела, а следовательно, Лондэн не мог знать, что только что занимался любовью не со мной, а с моим вымышленным двойником. Я не держала на него ни малейшего зла… в смысле, это было не как если бы он переспал с другой женщиной. Но поскольку он ничего не знал о беллетриции и для наших отношений было лучше, чтобы никогда и не узнал, существовала только одна тактика, которую я могла предпринять.
- Погоди, Лонд! - крикнула я наверх. - Со мной все в порядке. Оставайся на месте!
- Почему? - крикнул он в ответ.
- Просто сделай, как я прошу, милый.
Я схватила совок и швабру и торопливо подмела текст, рассыпанный на крыльце и на дорожке, а заслышав отдаленный вой полицейских сирен, вернулась в дом, скинула всю одежду, затолкала ее за диван и метнулась наверх.
- Что происходит? - спросил Лонд, только что надевший протез и брюки.
Я завернулась в халат и, не в силах взглянуть на него, села за туалетный столик, сжимая и разжимая кулаки в попытке справиться с дикими мыслями. Затем я сообразила: после того, что она натворила, я имею полное право предаваться мечтам о том, как я сверну ее плохо написанную шею. Я - потерпевшая, я - женщина, которой причинили зло. И мне позволены опасно жестокие мысли. Я расквитаюсь с ней за эту подлость, но торопиться мне некуда. Никуда она не денется. Я точно знаю, где ее искать.
- Ничего не происходит, - тихо ответила я. - Все хорошо.
Глава 27
Запертая По Ту Сторону
Хотя мы никогда не сходились во взглядах с местной полицией, служа в ТИПА, мы всегда помогали им, если они попадали в переделку, и молодые этого не забыли. Да и действительно, трудно забыть, когда какой-то псих выдергивает тебя из челюстей оборотня, например. Благодаря этому мне все еще оказывали ответные услуги. К сожалению, на парковочные талоны это не распространялось - только на большие дела.
К моменту прибытия полиции я овладела собой. Собрала брезгливыми пальцами одежду Четверг-1–4 и отправила в корзину для стирки. Попозже вечером я вынесу ее шмотки и сожгу. Я прошлась по карманам ее пиджака, но нашла только пустой бумажник и несколько монет. Придется признать, что у меня ее пистолет, но можно надеяться, что мое прежнее образцовое поведение зачтется, прежде чем меня привлекут за незаконное хранение огнестрельного оружия. Пока я объясняла все это полицейским, Лондэн позвонил Джоффиному бойфренду Майлзу, чтобы тот забрал девочек из школы, и вскоре мы выследили Пятницу у мамы, где он обсуждал с моей тетушкой достоинства гитарного риффа на втором треке "Надуем Долли".
- Так, давайте по порядку, - сказал инспектор Джемисон час спустя, листая свои записи. - Вы оба были наверху… э… обнаженные, когда услыхали шум. Вы, миссис Парк-Лейн-Нонетот, спустились посмотреть, имея при себе незаконно хранимый "глок" девятого калибра. Вы увидели человека и опознали в нем Феликса-восемь, приспешника покойного Ахерона Аида, которого вы видели последний раз шестнадцать лет назад. Он был вооружен, и вы выстрелили по нему один раз, когда он стоял в дверях, один раз, когда он бежал через кухню, и три раза, когда он прятался за кухонным столом. Затем он удрал из дома, ни разу не выстрелив в ответ. Все правильно?
- Совершенно верно, офицер.
Тут сержант прошептал ему что-то на ухо и передал факс. Джемисон взглянул на него, затем на меня.
- Вы точно уверены, что это был Феликс-восемь?
- Да, а что?
Он положил факс на стол и толкнул его ко мне.
- Тело пропавшего отца двух детей Дэнни Шанса было обнаружено в неглубокой могиле в Савернейкском лесу три года назад. К тому времени от него остался только скелет, и опознание проводилось по карте дантиста.
- Это невозможно, - прошептала я с вескими на то основаниями.
Даже если его не было в доме сегодня днем, я определенно видела его вчера.
- Я знаю, Аид с Феликсом связаны каким-то зловещим и сверхъестественным образом, поэтому не собираюсь утверждать, что вы его не видели, но, по-моему, вам следует это знать.
- Спасибо, офицер, - пробормотала я, читая рапорт, в котором даже было недвусмысленно указано, что кости пролежали в земле добрый десяток лет.
Аорнида была права: Коцит и впрямь прикончил его, как бродячую собаку.
Инспектор Джемисон повернулся к Лондэну.
- Мистер Парк-Лейн, могу я теперь побеседовать с вами?
Наконец в десять вечера они нас покинули, и мы позвонили Майлзу и попросили привезти детей домой. Нам дали добро на уборку, и, честно говоря, непохоже было, чтобы они собирались раздувать из этого дело. По-моему, они и в мыслях не держали затевать расследование; всем было известно про Феликса-8. Он, Аид и Аорнида были такой же частью фольклора, как, например, Робин Гуд. Вот и все. Они забрали у меня девятимиллиметровый "глок", частным образом поблагодарили за честь познакомиться со мной, намекнули, что их рапорт затеряется еще до того, как попадет к прокурору, и ушли.
- Дорогая! - окликнул меня Лондэн, как только дети благополучно вернулись домой.
- Да?
- Тебе что-то не дает покоя.
- Ты имеешь в виду, помимо умершего пятнадцать лет назад безнравственного психа, пытавшегося нас убить?
- Да. У тебя еще что-то на уме.
Черт. Просек. К счастью, на уме у меня было несколько вещей, на которые можно сослаться.
- Я ходила навещать Аорниду.
- Навещать? Зачем?
- Узнать насчет Феликса-восемь. Мне следовало сказать тебе: он ошивался возле дома еще вчера. Мильон засек его, а Кол изловил, но он сбежал. Я думала, Аорнида может знать, с чего это он вдруг возник спустя столько лет.
- А Аорнида… говорила что-нибудь о нас? - спросил Лондэн. - О Пятнице, обо мне, о Вторник, о Дженни?
- Она спросила, как вы все поживаете, но исключительно в ироническом ключе. Не думаю, чтобы ее это хоть в малейшей степени заботило - с точностью до наоборот.
- Она говорила что-нибудь еще?
Я обернулась и посмотрела на него. Он пристально глядел на меня с такой озабоченностью, что я погладила его по щеке.
- Милый, в чем дело? Она больше не может причинить нам вреда.
- Да, - вздохнул, - не может. Мне просто любопытно, не сказала ли она чего-нибудь… вообще. Даже если ты вспомнила это только потом.
Я нахмурилась. Лондэн знал о способностях Аорниды, потому что я ему рассказывала, но этот его специфический интерес казался почему-то неоправданным.
- Ага. Она сказала, что собирается вырваться на волю с помощью кого-то "с воли".
Он взял меня за руки и заглянул мне в глаза.
- Четверг, милая, обещай мне кое-что.
Я рассмеялась над его серьезностью, но осеклась, когда увидела, что он не шутит.
- "Два сердца бьются, как одно, все думы пополам".
- Хорошо. Кто это сказал?
- Майкрофт.
- А! Да, вот что: не выпускай Аорниду.
- Зачем мне это делать?
- Поверь мне, дорогая. Даже если ты забудешь собственное имя, помни это: не выпускай Аорниду.
- Малыш…
Но он прижал пальцы к моим губам, и я замолчала. Аорнида была последней в ряду моих забот. Без Путеводителя я была заперта По Ту Сторону.
Ужинали мы поздно. Даже Пятницу как будто поразили три пулевых отверстия в столе. Они были так близко друг к другу, что почти сливались в одно. Увидев это, он изрек:
- Хорошая кучность, мам.
- С огнестрельным оружием не шутят, молодой человек.
- В этом вся Четверг, - улыбнулся Лондэн. - Когда она стреляет по нашей мебели, то старается попортить ее как можно меньше.
Я оглядела их всех и рассмеялась. Это был эмоциональный отходняк, и на глазах у меня выступили слезы. Я положила себе еще салата и взглянула на Пятницу. Над ним по-прежнему висела вероятность замены на Пятницу, каким он мог бы стать. Беда в том, что я ничего не могла с этим поделать. От Хроностражи не скроешься нигде и никогда. Но другой Пятница сказал мне, что у меня еще сорок восемь часов до того, как они сделают попытку замены, а это не раньше середины послезавтрашнего утра.
- Пяткин, - спросила я, - ты больше не думал про Временную промышленность?
- Еще как думал, и ответ по-прежнему отрицательный.
Мы с Лондэном переглянулись.
- Вам никогда не казалось, - изрек Пятница с монотонной ленцой из-за завесы сальных волос, - будто ностальгия нынче уже не та, что раньше?
Я улыбнулась: вялые потуги на остроумие, по крайней мере, показывали, что он пытается быть умным, даже если большую часть дня спит.
- Да, - отозвалась я, - и воображаю мир, где не бывает гипотетических ситуаций.
- Я не шучу, - ответил он слегка обиженно.
- Извини! - воскликнула я. - Трудно определить, о чем ты думаешь, когда я не вижу твоего лица: с тем же успехом я могла беседовать с боком яка.
Пятница раздвинул волосы, и я увидела его глаза. Он очень походил на своего отца в том же возрасте. То есть я его, конечно, тогда не знала - по фотографиям.
- Ностальгия раньше появлялась лет через двадцать, - произнес он глубокомысленно, - но теперь интервал становится все короче и короче. В конце восьмидесятых люди прикалывались по семидесятым, а в середине девяностых полным ходом шло возрождение восьмидесятых. Сейчас две тысячи второй, а люди уже поговаривают о девяностых. Скоро ностальгия догонит настоящее и больше нам не понадобится.
- И это неплохо, если хотите знать мое мнение. Я избавилась от всего моего семидесятнического мусора, как только смогла, и никогда ни секунды об этом не жалела.
Со стороны Пиквик раздалось возмущенное "плок".
- За исключением присутствующих.
- На мой взгляд, семидесятые недооценены, - вступил Лондэн. - Признаю, мода была ужасающая, но лучшего десятилетия для ситкомов не было.
- А где Дженни?
- Я отнес ей ужин в комнату, - сказал Пятница. - Она сказала, что ей надо делать домашнее задание.
Неясная мысль заставила меня нахмуриться, но тут Лондэн хлопнул в ладоши и сказал:
- Ах да: слышали, что британская команда по бобслею была дисквалифицирована за использование запрещенной силы гравитации для улучшения результатов выступления?
- Нет!
- Очевидно, так. И выясняется, что незаконное использование гравитации для увеличения скорости свойственно большинству горных зимних видов спорта.
- А я-то гадала, как им удается так разгоняться, - задумчиво отозвалась я.
Гораздо позже в тот вечер, когда огни были погашены, я глядела на отблеск уличных фонарей на потолке и думала о Четверг-1–4 и о том, что я с ней сделаю, когда поймаю. Это было не очень-то приятно.
- Лонд, - шепнула я в темноту.
- Да?
- Когда мы… занимались любовью сегодня.
- Так что?
- Просто я подумала. Как бы ты оценил это… ну, по десятибалльной шкале?
- Честно?
- Честно.
- А ты на меня не обидишься?
- Обещаю.
Последовала пауза. Я затаила дыхание.
- Бывало и получше. Гораздо лучше. На самом деле, по-моему, ты была совершенно ужасна.
Я обняла его. Хоть одна хорошая новость за весь день.
Глава 28
Скромное обаяние Той Стороны
Истинное обаяние Той Стороны заключается в богатстве деталей и фактуре. В Книгомирье свинья, как правило, просто розовая и говорит "хрю". Из-за этого большинство вымышленных свиней одинакового телесного цвета, без каких бы то ни было жестких щетинок, бесчисленных струпьев и кожных потертостей, навоза и грязи, делающих свинью свиньей. И это касается не только свиньи. Морковка - просто оранжевая палочка. Иногда жить в Книгомирье - все равно что жить в Леголенде.
Запас глупости отодвинули на второе место беспорядки в Манчестере, устроенные воинствующим крылом нет-выборного движения. Толпа била окна, переворачивала машины, и по меньшей мере дюжина человек были арестованы. Страна руководствовалась концепцией выбора, и растущая часть граждан, считавших, что в условиях ограниченного выбора им жилось проще, сплотилась в так называемых нет-выборцев и потребовала права не иметь выбора. Премьер-министр Редмонд Почтаар осудил насилие, но пояснил, что предпочтение выбору перед "просто лучшими услугами" оказала как раз предыдущая администрация, и таким образом это само по себе являлось нет-выборным принципом для нынешнего правительства. Член парламента Альфредо Траффиконе быстро сориентировался и заявил, что каждый гражданин имеет неотчуждаемое право выбирать, хочет он иметь выбор или нет. Нет-выборцы предложили провести референдум, чтобы решить вопрос раз и навсегда, и у оппозиционной фракции выбора не было иного варианта, как только согласиться с этим. Еще больше настораживало, что воинствующее крыло, известное только как "НЕВАРИАНТ", выражало готовность пойти дальше и требовало, чтобы в бюллетенях для голосования стоял лишь один вариант - нет-выборный.
Было полдевятого, и девочки уже ушли в школу.
- Дженни опять не съела свой тост, - сказала я, ставя тарелку с нетронутым содержимым рядом с раковиной. - Эта девчонка вообще ничего не ест.
- Оставь под дверью у Пятницы, - посоветовал Лондэн. - Он может съесть его на обед, когда встанет - если встанет.
В дверь позвонили, и я выглянула в окно гостиной, гадая, кто это может быть, потом открыла и обнаружила… Пятницу. Другого Пятницу.
- Привет! - сказала я весело. - Зайдешь?
- Я немного спешу, - ответил он. - Просто хотел узнать, подумала ли ты о моем вчерашнем предложении насчет замены. Привет, пап!
Лондэн присоединился к нам в дверях.
- Привет, сынок.
- Это, - сказала я светским тоном, - Пятница, о котором я тебе говорила… тот, которого нам полагалось иметь.
- К вашим услугам, - вежливо сказал Пятница. - И твой ответ? Извини, что давлю на тебя, но путешествия во времени еще предстоит изобрести, и нам приходится очень тщательно взвешивать варианты.
Мы с Лондэном переглянулись. Мы уже приняли решение.
- Ответ "нет", Душистый Горошек. Мы оставим себе нашего Пятницу.
У Пятницы вытянулось лицо и резко изменилась манера общения.
- Это так типично для тебя. Вот он я, уважаемый член Хроностражи, а ты по-прежнему обращаешься со мной как с ребенком!
- Пятница…
- Почему вы оба такие глупые? На кон поставлена история мира, а вы только и можете, что беспокоиться о своем ленивом мешке с дерьмом вместо сына!
- Будешь так разговаривать с матерью, отправишься к себе в комнату.
- Он уже у себя в комнате, Лонд.
- Верно. Ладно… ты меня понял.
Пятница надулся, гневно зыркнул на нас обоих, сказал мне, чтобы я больше не называла его Душистым Горошком, и ушел, захлопнув за собой садовую калитку. Я повернулась к Лондэну.
- Мы правильно поступаем?
- Пятница просил нас отговорить его от вступления в Хроностражу, и именно этим мы и занимаемся.
Я прищурилась, силясь припомнить.
- Правда? Когда?
- На нашем свадебном приеме. Когда Лавуазье заявился, разыскивая твоего отца.
- Черт, - сказала я, внезапно вспоминая.
Лавуазье я не любила больше других оперативников Хроностражи, а в тот раз с ним был напарник - парень лет двадцати пяти со смутно знакомым лицом. Только несколько лет спустя мы сообразили. Это был Пятница собственной персоной, и его совет звучал недвусмысленно: "Если у вас когда-нибудь будет сын, который захочет стать Хроностражем, постарайтесь его отговорить". Возможно, он не просто жаловался. Возможно, это было… предупреждение.
Лондэн положил руку мне на талию и сказал:
- Думаю, надо последовать его лучшему совету и посмотреть, куда это нас приведет.
- А Конец Времен?
- Разве твой отец не говорил, что мир всегда в пяти минутах от полного уничтожения? Кроме того, это же только в пятницу вечером. Само рассосется.