Силуэты метаются вдоль стен, окрашенных мраком, как цирковые акробаты, застрявшие на арене Театра Теней в беспрестанном вращении… Некий актёр, игравший раньше Троцкого, теперь превращён в избыточную фотокарточку без прав. Стирающая (в порошок) машина установлена для испытуемых, заведомо обречённых стареть. Аметистовый блеск оттеняет внезапность. Симбиоз кошмарных сущностей, увлекаемых ветром, образует нечто вонючее, что мерзко опало возле лестницы якобы Якова, а деформация лица самой лучшей красотки целиком истекла.
Палата-комната буквально выталкивает Виктора из своего пространства, после чего он чувствует чудовищно острейшие края чужой улыбки. Офицер Полиции Сновидений не лишает себя эмоции грёз; он явственно ощущает какой-то момент, когда некий мальчик (безмерно удивительный собственным даром) рождается для целого мира, для всех…
Этот "ребёнок Будущего" сможет многое. Станет, возможно, Новым Мессией. Если родится, если время придёт – в мир Его приведёт…
Шумный шторм проносится сплошной воронкой взрыва статики. Таинство, грехопадение, плод, ребёнок. Ломкая линия жизни, выверенная вплоть до последней точки. Ослепшая ночь почти на ощупь перешла третий свой час… Дом по-прежнему движется по маршруту. Но город за фасадом беспробудно отстал.
Сладкий свет осени плавным дождём льётся с изнанки небес, а пряный воздух приятно опьяняет, и мягкий ветер ещё не холодит. Виктор видит теперь огромное Грядущее, которое закрыто, будто настоящая палата внутри дурдома осени/лета/весны… Невероятный световой удар тянет его через долгий коридор. Парень продолжает просыпаться…
– Очнулся!? Наконец-то! – мягкий девичий голос заботливо взволнован.
Хэлен Селена склонилась над напарником, пытаясь переживать и сочувствовать.
– Я попал в мир мёртвых?
Девушка ухмыльнулась:
– Ты оказался среди своей рабочей среды… Я за тебя, придурка, боялась так, что чуть сама не сдохла от безысходности.
Виктор посмотрел ей в яркость глаз – напарница была счастлива по поводу его "возвращения".
– Что там случилось, в психомире? – Вектор устало попробовал хоть что-нибудь вспомнить.
– В тебя угодила молния из Аппарата Расширения. Ты ненадолго исчез. Но мы почти сразу смогли тебя отыскать, используя навигатор. Нашли, переместили сюда. А Ян Артерия, кстати, отключил ту чёртову "машину" обычным рубильником! Представляешь? Эти уродские демоны установили "выключатель" прямиком за картиной Ван Гога. Мне картина понравилась…
– Значит, всё осталось без изменений?
Только сейчас парень понял, что удобно лежит на белоснежной койке, которая располагается в палате какой-то больницы.
– Да. Мы справились. Но жаль, что Макса Смока потеряли…
Красивое лицо Селены окутал ореол мрачной печали. Хэлен (после молчания) продолжила говорить:
– Шеф Шампур, вроде бы, доволен. Распорядился выплатить родственникам Смока огромную "премию возмещения". Нас, наверное, наградят… Будем работать дальше, в общем.
Она ободряюще улыбнулась. Вектор кивнул ей в ответ. Уже у двери напарница обернулась, завела прядь волос за левое ухо (кокетливо плюс привлекательно). И сообщила:
– К тебе скоро психолог зайдёт… Просто проверить, как ты себя ощущаешь… Ну, пока, поправляйся!
– Спасибо. Скоро увидимся, – полицейский попрощался благодарностью, нескрываемой в не слишком ослабленном голосе. Виктор с каждой новой секундой чувствовал себя вполне дееспособным организмом всё сильнее и больше…
Хэлен ушла. Парень, переживший "выброс" в совершенно другую реальность, отдыхал в опустевшей от посетителей палате, ожидая чего-нибудь очень скучного. К примеру, очередной встречи с психологом их Отдела, которая сейчас явится, а затем начнёт что-нибудь изучать "внутри башки" очередного пациента…
Для него стало абсолютнейшим шоком явление той самой девушки, которую Виктор мечтал отыскать всё последнее время.
Эмма была в белом халатике, накинутом поверх светло-голубоватого платья, волнительно обтягивающего её красивые формы. Парень жадно глянул ниже: идеально-стройно-гладкие ноги девушки смотрелись супер-чудесно, украшенные синеватым блеском туфелек на соблазнительно высоком каблуке…
– Здравствуйте, – произнесла блондинка-психолог приветливо. – Как Ваше самочувствие? Надеюсь, что неплохо.
Её "подопечный" (с застывшей рожей) глупо лыбился, словно дебила изображал. Похоже, парень совсем плох… Возможно, бедолага рехнулся, не выдержав впечатлений из иного мира, где-то по ту сторону Зеркала? Или всего лишь ударился головой слишком сильно?
Красавица Эмма сделала несколько шагов в направлении кровати, после которых больной наконец-то заговорил:
– Да… Добрый день… Доктор, я же так хотел с Вами встретиться…
– Удивительное желание, скажу я Вам. Но зачем?
Восхитительная блондинка с интересом изучала краски изменения лица "пациента" (от полностью придурковатого выражения к выражению явного обожания, трепета и страсти).
– Вы именно та девушка, про которую я Вам когда-то рассказывал, – взгляд Виктора сиял огнём человека, почти признающегося в любви (или берущего на себя вину за чудовищное преступление). – Невероятное счастье, что Вы сами меня нашли!
Она произнесла скептичным тоном сладчайшего голосочка:
– Вы точно хорошо себя чувствуете? Ничего не напутали? Реальность осознаёте?
– Боже! Да Вы меня сумасшедшим считаете! – парень, слегка подавшись вперёд, приподнялся на постели, едва не сбросив одеяло на пол. – Я влюбился в тебя с первого взгляда. Почти с первого… Но это даже не важно сейчас! Я уже почти отчаялся тебя найти. И оказалось – ты наш новый штатный психолог. С ума сойти можно!
– Вот именно, – Эмма недоверчиво начала отступать к двери, а обезумевший офицер уже выбрался из больничной койки, представ перед девушкой в типичной пижаме пациента…
– Могу я тебя обнять? – его вопрос звучал как утверждение. – Мне хочется поцеловать Вас, доктор!
– Врача! – взвизгнула Эмма, испуганно открыв дверь палаты.
Когда офицер Вектор пробовал обуздать эту чудо-блондинку, упорно не признававшую своего счастья настоящей любви, подоспевшие санитары ловко вкололи ему быстродействующее снотворное.
Мир без неба… Слияние оборотной плоскости с пропилами луны; кратеры мрака вне сухостоя; подлунный пляж среди стареющей зимы… Мятый свет солнца давит жаром на душу. Сонм будущих воспоминаний растворяется где-то за плёнкой внутреннего кино.
Падшая ночь пляшет всеми звуками электричества, проводящего скучную жизнь, точно течение воды вдоль и поперёк. Спящий маршрут перекручен венками. Улетучился дождь, исчезла дымка дурного тумана за площадью.
Он подходит к тёмному зеркалу, а с той стороны есть только девушка-отражение: красивая блондинка, которая раньше встречалась ему, которую хочется просто любить, с которой здорово завести ребёнка… Удивительно милая блондинка уходит прочь. Зеркало опустело. Тьма тает, обратная сторона заката вонзается в стылое небо (проявившись, оно обретает тёмно-серый цвет)…
Виктор Вектор проснулся-таки в пустой палате, чувствуя себя так, словно ночная темень за окнами разрушила его душу без возможности восстановления.
Девушка-психолог давно ушла (исчезла, испарилась). Но ничего, теперь он знает, где её найти, если она даже внезапно сменит место работы… Правда, имени этой драгоценной блондинки Виктор так и не выяснил.
Эмма, уставшая за день, насыщенный столь странными событиями (самой яркой вспышкой из них был, несомненно, случай с абсолютно невменяемым парнем, который, предположительно, спятил после сложнейшего задания, выполненного просто геройски), испытывала непреодолимую тягу принять таблетку Живородящего, чтобы увидеть какой-нибудь красивый сон, где будет тот сказочный мужчина, имени которого она пока ещё не знает…
Приятная таблетка растворялась у девушки во рту; сладковатый привкус дарил чувство волнительного комфорта; тело блондинки словно наполнялось чем-то горячим, трепетным, облачно-лёгким и усыпляющим очень ненавязчиво. Через равные промежутки мгновений Эмма увидела закрытыми глазами психомир во всей своей загадочно-мрачной красе. Сон обещал быть интересным. Возможно, долгожданная встреча с тем красавчиком состоится прямо сейчас…
Похоронные коридоры, тёмные помещения – гробница ухала эхом, отдаление звуков таило в себе кошмарные нотки чьего-то присутствия. Похоже, шла одна из тех месс, про которых ничего не известно доподлинно, зато сложено множество лживых легенд.
Протяжные звуки приближались с каждым шагом. Девушка (заинтригованная происходящим действом) захотела непременно увидеть ритуал. Она проделала ещё пару десятков метров, и "лабиринт" коридоров вывел её прямиком на балкон: золотой зал, стянутый сумраком Таврических колонн, украсил себя свечением огня в чашах, а присутствующие при обряде люди стояли напротив условного алтаря, а властный жрец держал в руках ребёнка, готовясь нанести его кровь на карту жертвоприношения…
Казалось, гудели сами стены; но и толпа (как под гипнозом запретного культа) издавала редкий, испуганно-уверенный рёв, обратив неотрывные взгляды на фигуру перед алтарём.
Эмма поражённо глядела вниз, стараясь не вскрикнуть от страха. Рукотворный монстр напоминал некий кибернетический организм, жуткое существо без признаков половой принадлежности или хотя бы внятных черт лица. Это "нечто" состояло из металлических частей, каких-то остро-сияющих дисков, приплавленных к человеческой коже, плюс проводов, идущих вдоль отвратительного тела.
Голоса людей создавали ощущение причастности к общему сновидению. Эмма вдруг поняла, что монстра надо оживить, а для этого нужно убить ребёнка…
Мрачное пламя из чаш хлестало светом по глазам. Девушка прищурилась, но взгляд не отводила: мерзкий жрец, довольно улыбаясь из-под стеклянной маски, ударил младенца с размаху о мёртвые камни, торчащие перед существом. Кровь обрызгала затылок железного чудища, толпа молитвенно заголосила, изображая экстаз.
Когда позолоченная тьма вернула демону его душу, чудовище вскинулось, заскрежетали металлические суставы, по залу пробежала дрожь. Эмма моментально отвернулась, а рядом с ней уже стоял тот самый суперкрасавец, которого она хотела видеть сильнее своего отражения в удачном зеркале.
Марк Фал бегло глянул на формы весьма соблазнительного тела девушки, после чего полицейский психолог очутилась на вершине солнечной башни (именно на балконе). Внизу бушевало существо, убивая наиболее слабонервных одним только видом, движением, устрашающим жестом… Эмме просто пришлось смотреть весь этот ужас:
– оставленные в опасности дети гибнут под "колёсами" шагов одушевлённого монстра;
– сутулый священник пытается защититься пышногрудой брюнеткой, в голову которой попадает жестокий удар костяного кулака монстра, а дальше в лицо священника летят воздушные мозги, и он (замаранный частями довольно симпатичной женщины), крича вовсю библейские проклятья, бежит за угол ветхого особняка, живой/испуганный/канонопреклонённый;
– железными зубами монстр месит всяких баб, мужей же их, которым "органы предназначения" оторвал, ломает пополам, как комбайн – глупых манекенов;
– кабаньи взвизги выживших людей распластаны над площадью мерцающим многоголосьем;
– круша омертвелые стены зданий, металл-чудище движется к центральным улицам города;
– охранники порядка отношений уносятся прочь, завидев груду живого железа, что подминает под себя стандартных жителей сего Инферно;
– падшие туши гниют тут же;
– после экстренной эвакуации дома́ совсем опустели, даже отчаянно-тупые мародёры не могут рисковать собой, чтобы начать свежевать "трупы" пустых жилищ;
– хозяева пустых домов, панически покинувшие свои пристанища второпях, собираются оставить погибающий город, но монстр несгибаемой воли вырубает бегущих вдоль кирпичных пределов лабиринта жизни, утаптывая их слабую плоть мордами в плавный асфальт;
– грешники пытаются каяться, но получается более чем плохо;
– дети, упрямо сбежавшие от родителей, нарочито столпились среди развалов и обломков, когда безжалостный монстр-железяка выходит прямиком на них, ужасающей громадиной застыв посреди проспекта Печали…
– Тебе приятен такой мир?
Вопрос из уст красавчика звучит мелодикой забытых сновидений. Марк Фал глядит на Эмму с лёгким превосходством (обожанье искусственно создано на его "замаскированном" лице), а девушка ему в ответ готова разве только улыбнуться.
Любимый прыгает с балкона чуть ли не на голову-мотор чудовища, и оно ревёт (протяжно, измождённо). А дальше удар орудием, коса остра, но об металл ей не достигнуть исступления… Звенящий монстр, исповедь не сохранив, выбрасывает беззвучно "лапу анаконды", которая должна убить любое видимое тело. Однако же, Марк Фал, серьёзно развернувшись по оси, опять ударил в "лик" чудовища, которое теперь взревело окончательною фугой, разбивающей потолки небес об лёд.
Мужчина сильно срезал полголовы (верх черепа был отсечён, как неугодный элемент радиационного влияния на мозг). Срамная проститутка мила донельзя; её страдальческий сынок сейчас же станет чем-то мрачно-страшным, готовясь отомстить за завтрашнюю неудачу, за время которой железное чудовище-изувер смогло переместить своё смертоносное существование в сторону необратимого усиления собственных похорон, которые лишь в редкие моменты вызывают истинные чувства.
Проститутка развязно вышагивает мимо Эммы, а металлический труп монстра грузно валится на асфальт. Жар солнца пронзил разорённый район; усталый город всё-таки узнает имя героя. Марк Фал подходит к очарованной девушке-психологу, такой весь статный, замечательный, многожеланный…
– Как же тебя зовут, красавица? – его голос, словно волны тёплого моря, возбуждает самые смелые желания и мечты.
– Моё имя Эмма… – девушка нерешительно роняет слова, уже согласная вообще на всё. Но сразу после – быстро исчезает из пространства психомира.
Ухмылка Марка отражена окружающей иллюзией, которую он сам и создал (предложил) для понравившейся девушки. Фал теперь от неё не отстанет. Его уловки произвели должное впечатление. Для Эммы это только начало.
Окончательно пробудившись, она буквально наполнена сильнейшим чувством любви.
Новый день – новое дежурство.
Офицер Вектор, выписавшись из больницы без негативных показателей здоровья, вернулся в Отдел под "эпохальные фанфары". Радостные сослуживцы поздравили его с удачным выполнением последнего (на сейчас) задания, а Ян Артерия, заведя Виктора в подсобное помещение, хлопнул с ним по стакану добротного виски из заветной фляжки, которую Артерия приберегал только на самые избранные моменты служебно-трудовой деятельности…
– Привет, драгоценный напарничек, – весёлый взгляд Селены ободрительно предлагал парню начать выполнять их общую работу. – Пока ты отсутствовал, пробуя наладить связь с реальностью, я кое-что придумала по нашему главному делу. Короче, попробуем искать Фала при помощи прозрачного.
– А ты знаешь хоть одного из них? – офицер Вектор задумчиво подсел на край стола Селены, едва не влезая пальцами в её стаканчик с кофе.
– Вот мы с тобой возьмём и узнаем. Я раздобыла инфу, где можно встретить лучшего из этих ребят.
– Отлично… Времени без меня ты не теряла.
– Но всё-таки мне было бы интересней провести это время с тобой, – прозвучавшая, подобно признанию в любви, фраза девушки приклеилась к шумному воздуху Отделения, а Виктор уже шёл на выход, вроде бы, даже не услышав осторожные слова напарницы.
Они добрались до клуба "Сироп", имевшего репутацию места, в котором можно легко встретить серийного убийцу, школьницу-нимфоманку, сумасшедшего, что выдаёт себя за пришельца-политика, или просто потерять последние деньги за игровыми автоматами со свинченными счётчиками "удачи".
Оказавшись внутри, офицеры сразу же превратились в свидетелей парочки потасовок + не завуалированной продажи наркоснотворного. Решив не обращать бдительности полицейского внимания на местные "язвы общества", Селена с Вектором "пришвартовались" у стойки с пойлом и заказали себе по коктейлю жуткого вида/содержания/вкуса.
– Что забыли здесь господа офицеры? – любознательный бармен напоминал крысу без хвоста. Он, кстати, умел опознать полицейского в штатском так точно, будто учился этому в специальном институте.
– Если не заметил, я дама по паспорту, – тон голоса Хэлен стал холоднее жестокой зимней ночи. – Нам жизненнонеобходим чувак по прозвищу Стекляшка Сол. И мне очень сильно известно о том, что сегодня он находится в этом мега-милейшем заведении, где каждый виновен, как сбежавший из тюрьмы человек, осуждённый из-за судебной ошибки.
Селена хищно улыбнулась, когда бармен обречённо предложил им "пройтись до закрытого зала", где были комнаты для приватного отдыха.
Заиграла мощная музыка, а посетители "Сиропа" постепенно впадали в некий транс скотского веселья. Любой их психоподвиг оставлял уродливые иероглифы прямо на танцполе, ударяясь о тёмные стены клуба при каждом повороте порочности.
Бармен привёл полицейских к нужной двери, парольно постучал, после чего торопливо удалился из поля зрения. Что-то щёлкнуло по ту сторону, дверь размеренно приотворилась, и Хэлен с Виктором услышали картавый, но чем-то приятный голос Сола:
– Теперь можно пройти!
Убранство комнаты до предела отличалось кричащими полутонами; зеркальный пол, такой же потолок; на стенах друг против друга красуются специальные инфернофото; жёлтый диван удерживал на себе совершенно неодетую девушку, спящую с немыслимо блаженным выражением лица (Хэлен недовольно поджала губы, заметив плотоядный взгляд напарника, блуждающий по наготе спящей красотки).
В красном кресле у водного видеокамина расслабленно устроился сам Соломон-Стекляшка, самозавёрнутый в радужный плащ-халат и смотрящий на вошедших бесцветно-мёртвыми глазами.
– Мы офицеры Отдела Сновидений, – начал Виктор сей непростой разговор. – Нам понадобились твои уникальные умения, чтобы выследить одного преступника из психомира…
– Всего лишь одного? – насмешка Стекляшки могла бы расплющить песочные часы из плюща. Этот прозрачный обладал даром максимального видения будущего в психомире (причём, отнюдь не бесплатно). Ещё Соломон-ясносмотрящий умел записывать на видео все свои "сновидения" грядущих событий…
Голая девушка на диване, сладко простонав несколько раз подряд, усиленно дёрнулась соблазнительным телом, которое слегка покрылось "росой" приобретённого экстаза.
– Что с ней происходит? – осведомилась Хэлен.
– Только самое лучшее, – красиво улыбнулся Сол. – У нас с ней прямо сейчас сеанс психосекса.
Офицеры-напарники впечатлённо переглянулись, а обнажённая красотка снова принялась стонать (от удовольствия плюс ласки)…
– Ты нам поможешь? – Виктор проникновенно смотрел за реакцией почти скучающего Стекляшки.
– Как зовут? И что он уже сделал? – прозрачный сменил безразличие на милость.
– Имя: Марк Фал, – стала выдавать информацию офицер Селена. – От него рождаются весьма ужасающие дети-уродцы, неконтролируемая численность которых грозит разорвать преграду между психомиром и нами… Пора остановить этого любителя любовных сновидений, а то может получиться Конец Света из детского сада.
Стекляшка Сол задумался, минула примерно минута, после прозрачный произнёс: