Полицейский лимузин резко тормозит с претензией на чванство, элитные сотрудники правопорядка без очереди ступают на тротуар, но в библиотеке, как обычно, много привидений. Белёсые фантомы суетливо снуют в этом омуте памяти слов, каждый ищет свою любимую книжку. Просроченный билет тут же лишает читательского статуса: душа рассеивается в морозном подвале архива. Всё стерильно и нежно…
Милейшая красотка в красном халатике больничной сестры снаряжает юного доктора на подвиг. Этот увлечённый молодой человек уже сейчас подаёт большие надежды. Медсестричка подаёт ему перевязь с блестящими скальпелями, острыми настолько, что режет в глазах; ватные "гранаты", высушенные под антимикробными свечами; слюдяные полосы липкого пластыря, позволяющие виртуозно ползать по стенам; десятки разнокалиберных игл, светящихся после внедрения под кожу пациента; два мощных шприца на случай специального состояния, когда матёрый больной почти сумел захватить зеркалом над раковиной отражение врага-доктора, чтобы тот сам почувствовал себя в участи пациента.
Тем временем пожилой мужчина в шляпе и бежевом пиджаке, засунув руки в карманы брюк, стоит среди вод залива, скрывающих его заранее начищенные ботинки. Ему пока не холодно, однако влажный шёпот ветра будто баюкает одинокого старика. Лёд лезет в душу… Но зелёная луна вбивает голоса под черепа людей в палате. Они передают просьбы, пожелания, приветы. Грубые голоса иногда угрожают провокациями, вынуждая местных шизофреников имитировать обратный ход времени. Сладкие голосочки сливаются с морской/океанской спонтанностью, чтобы не давать бодрствовать как можно дольше нуждающимся.
Пламенная пульсация солнца в миниатюре претворяет звуки вселенной, заключённой в себе самой. Похмельный дворник собственной души заметает её метлой, не имея удобной лопаты. Его металлическая ручонка случайно выпадает из рукава, неловко брякнувшись об асфальт. Матернувшись от неожиданной злости, дворник подбирает "протез", манерно крепя кисть к привычному месту на кости.
Прохожий на тракторе требует и трезвонит. Его горловой стрёкот железных связок-"связных" одевает в худшее иной мир отражений, доступный на этом повороте в ранний час. Плоское, как полотенце, небо. Дурацкий (как знакомство клоунов на арене) диалог…
Смешенные чувства расквасили пудру об мозг. Финальные всхлипы истлели, их не было. И вот теперь-то Лола поняла, что те таблетки из клуба – совершенный абсолют наркоты.
– Я абсолютно не собираюсь с тобой спорить. Но подобные условия боя меня слегка напрягают… Это уже не просто психорестлинг. Это кома шизофрении, Лола.
Марк стоит у не зашторенного окна, он смотрит на город.
Его девушка-агент старается не выдать своих чувств. Она всё-таки обеспокоена. Контракт на схватку слишком важен. Но события могут принять незапланированный ракурс, вплоть до бесконтрольной фазы.
– Да всё не так страшно. Ну чего тебе стоит, красавчик?
– Это может стоить мне многого… Мозгов, например.
– При условии, что они у тебя вообще есть.
Ухмылка Лолы ухлопает любого. Но Марку сейчас почему-то не до шуток. Дотянувшись до сенсорного блока, его агент от Федерации врубает дурацкую музыку по радио, переключив несколько аудиопотоков, находит нечто отличное, очень подходящее к моменту.
Марк тоже ухмыльнулся. Ему странно осознавать, что его подписывают на сражение с невероятно страшным соперником, уникальным в своём роде. Но ведь сейчас он – действующий чемпион. Иначе не получится… Будущая луна уже корёжит романтичные натуры своим подражанием самой доброй сказке.
– Ладно, девочка. Я это сделаю. Когда пришлёшь мне сценарий?
Марк обернулся (под звучание красивой композиции), глядит на своего агента – чудесную девчонку – с вынужденной добротой выбора во взгляде. А Лола говорит:
– На этот раз не будет никакого сценария…
Трибуны "Грозовой арены" переполнены.
Бой обещает быть мультиинтересным.
Марк под свою музыку выдвигается к рингу. Проскальзывает под канаты, встаёт в полный рост, и зрители (в дополнение к полюбившемуся нейрогиммику) с восторгом видят на нём новую маску Смерча Смерти: темноту загробных кошмаров.
Появляется его соперница на этот вечер.
Пара зелёных косичек, змеиный раскрас на лице, обтягивающий интим-костюмчик, оголяющий только "намёки" на вожделенные участки тела красавицы, и при этом – убийственная злость красивых глаз…
Богиня-проститутка Иска.
Бой начинается как бы случайно: смазанный шлепок по щеке; ложный выпад; игривая атака в блок; обмен ядом взглядов…
Эти "взаимные ласки" обрываются почти так же случайно. Хитрая уловка Иски позволяет провести её коронный приём с поцелуем. А Марк или отвлёкся, или просто не захотел уйти от атаки.
Богиня-шлюха ловко прильнула к нему и вцепилась в Смерча Смерти губами. Влажная плоть дурманит мозги, Марку приятно чувствовать это. Вкус Иски подобен шоколаду с солью…
Кстати, её коронный приём называется "живородящий". Эта техника ловит жертву внутри сна, почти бесконечного, почти настоящего. Сингулярность "живородящего" потрясающе воплощает в себе оконечность гипнотического перемещения.
Пространство под куполом арены стало вращаться для Марка.
Туман темноты смыкается перед глазами. Звук зрительского восторга нарастает и отдаляется одномоментно.
Марк медленно испаряется. Он исчез.
* * *
– Вы меня слышали? У нас прорыв, ребята, – повторил шеф Шампур, сосредоточенно глядя на подчинённых.
Те его, конечно же, слышали. "Не может быть", – читалось у Виктора и Хэлен на лицах. А глава Отдела продолжал тяжкие речи:
– В общем, новый ребёнок оказался не у нас здесь. Он вышел куда-то ещё дальше, совсем в другой мир, что ли… – подобные объяснения ситуации усложняли это противное утро для Шампура до нереальной крайности. – По нашим данным у них там были какие-то маньяки, дети, собаки, ангелы, сыщики, жёны… Мальчик пробыл там несколько "лет". У нас прошла лишь одна ночь. И всем просто повезло, что ничего не нарушилось. А то сейчас мы бы уже поджаривались в облаках, не думая ни над чем…
Шеф Полиции Снов на мгновение замолчал, чтобы привести мысли в пункт "окончание заумных разговоров". Офицеры Вектор и Селена покорно ждали дальнейшего начала указаний.
– Оказывается, этот Марк Фал был знаменитым рестлером. У них в психомире всё творилось под сводами "Грозовой арены", какого-то места, куда не добирались наши мозговые спецы своими дорогостоящими "сканерочками", мать их… Сейчас он вернулся из сновидений. Вместе с мальчиком. Ваша задача, как всегда, до боли проста: арестуйте этого преступника. С собой возьмите Яна Артерию, он вам поможет, все координаты у него. Отправляйтесь немедленно!
Шеф Шампур устало откинулся на мягко скрипнувшую спинку стулодивана, а Виктор с Хэлен в очень скоростном режиме покинули кабинет своего начальника.
Кажется, дело поимки живородящего Расширителя, которое заняло слишком много времени, подходило к вполне удачному финалу.
Теперь конец? Что тогда дальше?
Я помню тот самый бой против Иски. Всех своих девушек, с которыми проводил это долгое время, пока был пойман в приёме своей неотразимой соперницы. Неужели "техника иллюзий" завершается? И моим скитаниям скоро гонг?
Импульсный мир посылает сигналы. Я давно не на ринге. Всё куда-то ушло. Любые боги остались старыми вне мира времён…
Я вижу только звёзды. Целое небо потерянных звёзд вокруг единственной ночи. "Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира." (Апостол Иаков, 1: 27)
Что это за голос? Он мой? Я смотрю далеко вверх. Созвездие Близнецы. Созвездие Большой Пёс… Краткое содержание прошлой жизни. Только так отец может завидовать сыну. Как выглядел Иисус Христос знают почти все, но на кого похож бог доподлинно неизвестно… Мне не знакомо подобное чувство. А ведь сколько раз я уже становился отцом.
Всё напоминает мои привычные сны. Такая же невероятность происходящего. Как долго мне ещё "быть" здесь?
Ведь общий смысл психорестлинга заключался всегда в том, что даже после твоей смерти на ринге – ты оставался "бессмертным". Техника загробной жизни. Переселение души в своё тело сновидений.
Сразу даруется высшая мера наказания: свобода.
А новый мир – просто развлечение. Рестлинг богов. И в эти сражения бывают втянуты люди, на протяжении всей своей жизни… "Желаете – и не имеете; убиваете и завидуете – и не можете достигнуть; препираетесь и враждуете…" (Апостол Иаков, 4: 2)
И вот она обязательно пропускает удар (тот самый), и этот секс "звучит" как новое рождение.
Очередная ложь (клади в неправду справа). "Плод же правды в мире сеется у тех, которые хранят мир." (Апостол Иаков, 3: 18)
А кто, вы думали, играет роли в ваших снах?
За всю историю человечества почти всегда было только так: наполовину одушевлённые симулякры воспроизводят истинную жизнь для спящих. Копии с копий удачно видятся людям внутренними галлюцинациями.
Копьё, убившее Христа. Коп сновидений поймает меня когда-нибудь…
У этих сновидений, конечно, должен быть сценарий и разметка. Они не подчиняются правилам, но придерживаются особой системы поведения ("Система смерти в нас!").
И главным сценаристом, кстати, будет Бог…
"…пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасёт душу от смерти и покроет множество грехов." (Апостол Иаков, 5: 20)
Я где-то в Аду Одиночества. Мимо порхает тень жёлтой вороны, стягивая за собой пространство любого сна. Президент реальности видит постоянство изменений, но никогда не будет в них участвовать. Калибр не тот.
Министр смерти изучает истории множества поколений неких существ, проживавших "невдалеке". Они там такие наглые. Любой мудак думает, что вот эта уж (милейшая девушка) ему принадлежит. Целиком и целой. Сердце в заднице, душа во влагалище… Улыбка в голосе слышна. "…и небо дало дождь, и земля произрастила плод свой." (Апостол Иаков, 5: 18)
Я пробую оглядеться. Узнать у себя же, чего достиг. Плавная пустота по периметру зеркальной комнаты. Рассеянная всюду тьма. Когда же свет появится?
Древнее предположение про религию людей… У Иисуса был близнец. Родной брат, второй "человеческий отпрыск Бога". С детства им двоим суждено стать Спасителем (именно так, в единственном числе).
Брат был, но не воскрешение. Возможно, апостолы знали. Просто мученическая смерть Христа стала бы правдой, не нужной для христианской реальности. Тогда-то брат-близнец и выполнил свою часть "сверхзадачи". Спаситель воскрес, новая религия родилась на свет.
Всего лишь шутка сумасшедшего, внимания не обращай…
Горьковатый оттенок по периметру отраженья улыбки.
Техника закончена и больше меня не держит. Кошмарно долгий бой завершается. Я возвращаюсь. Вместе со своим сыном.
Казалось, под сводами "Грозовой арены" не случилось ничего. Зрители не почувствовали изменённого времени, в котором пробыл Марк Фал, подвергаясь боевому приёму своей соперницы. Психорестлер лежал на ринге и выглядел так, будто важнейшая часть его сознания ещё не вернулась (или не вернётся уже никогда).
"Побочный эффект" иллюзии находился тут же. Это был мальчик лет шести. Кристиан. Теперь он понимал всё, при переходе перестав воспринимать мир аутично…
– Раз! Два! Три!!! – рефери замахал руками, объявляя окончание поединка. И зрительским восторгам не было конца.
Богиня-соблазнительница Иска победно улыбалась поклонникам, демонстрируя пояс чемпиона, а Марк не мог встать, вяло косясь по сторонам. Его усталый взгляд всё-таки замер на мальчике, но помрачённый рассудок пока не позволял уловить сути, что этот ребёнок – его сын.
Кристиан внимательно (и даже немного со злобной усмешкой) наблюдал за ликованием толпы, пока его обессиленного отца уносили прочь.
После успешно произведённого ареста Виктор и Хэлен решили расслабиться в баре "Трап", недавно пережившем небывалое обновление интерьера.
Полицейские по-прежнему находились под впечатлением от наконец-то свершившейся "кары": знаменитый преступник Марк Фал был заключён под стражу, лишённый возможности сбежать из нормального мира.
– Это удивительно! – по-девичьи взволнованно провозгласила офицер Селена. – Такие способны "жить" в психомире хоть месяц, даже не напрягаясь. Он туда, как в другую комнату заходил, вообще без последствий.
Напарник, глядя на неё (и немного себе в стакан с пивом плюс ароматом кофеина), сказал:
– Этот Марк Фал – один из лучших психорестлеров за всю историю памяти контролируемых сновидений. Слышала, какой у него сценический псевдоним? Претенциозный он парень…
– Кстати, а если Фал там пребывал не по своей воле?
– А такое бывает? – Виктор невесело усмехнулся. – Он ведь подписывал контракт.
Коллеги отвлечённо прервали беседу на десятки секунд, сглаживая молчание охлаждающими глотками напитков.
– Хорошие новости для твоей личной жизни, напарничек… Ребята из экспертной группы мастерят предположения, что Расширитель по-настоящему не был любовником ни одной из тех девушек. Соблазняемые им только во сне, они не могли забеременеть от него в нормальном мире. Возможно, всё было только иллюзией. И наш Отдел, как может оказаться, зря бился над этим делом. Если реальной угрозы просто не было… А значит, твоя стервозная Эмма может спать спокойно. Формально она всё равно не является матерью того мальчика.
– И всё-таки дети от сновидений каким-то образом могут рождаться? Мы сегодня с тобой сами его видели! Он вполне настоящий… Что на это придумаешь, красавица-полицейский?
По тону и виду Виктора можно было понять: любовные переживания в отношении блондинки-психолога ещё не улеглись. Офицер Селена только пожала плечами, снова "окунувшись" в коктейль.
– А мне она, вообще-то, больше не нравится… – вымолвил Вектор нарочито спокойно. – Эта заносчивая красавица меня абсолютно не любит. И никогда не любила. Ей нужен был Марк Фал – она его получила… Мне же, похоже, нужна только ты.
Слова напарника опалили Селену волной самых приятных чувств из вселенной счастья и секса. Девушка радостно улыбнулась, для неё помещение бара вдруг наполнилось чарующим свечением, способным, казалось, нести необычайную любовь.
– Я вот тут всё думаю, – Виктор решил сменить тему беседы. – Марк находился в психомире, а его ребёнок оказался где-то, но не у нас… Получается, существует ещё один мир, верно?
– Наверное, да. Этот мальчик ведь вернулся откуда-то.
Хэлен немного удивлённо поглядела на напарника (будто ожидая, что он скажет сейчас что-нибудь крайне важное).
– Так тогда какой мир реальный? – спросил Виктор, загадочно смотря в стакан, на дне которого плескались отблески солнца, игривые и гипнотично красивые. А Хэлен только усмехнулась:
– Из этих трёх? Видимо, никакой…
Лола навестила Марка в тюремной психушке.
Знаменитый психорестлер тихо сидел у окна, за стеклом и решётками виднелся бетонный забор, из-за которого торчали рассохшиеся деревья.
Его взгляд с намёком на отсутствие приобрёл сосредоточенно-осмысленное выражение, когда девушка-агент подошла, чтобы обнять. Затем она взяла стул, одиноко стоявший в дальнем углу палаты, и присела напротив Марка.
– Тебя содержат отдельно от других?
– Других пациентов, ты хотела сказать? Здесь вообще никого нет, кроме меня… Я единственный. Правда ведь?
Он горько улыбнулся, всё же стараясь не показывать максимальную плотность отчаяния. Лоле стало совсем грустно.
– Почему ко мне не приходят мои девушки? Даже во сне, – Марк устало посмотрел куда-то в небо за окном. – Ни одна меня не навестила. А ведь у нас были дети. У меня много детей…
Лола не выдержала:
– Иска мне всё объяснила… Не было никаких детей! Ты просто трахал всяких баб во сне, и всё!
– Ты как будто завидуешь.
Они оба улыбнулись, словно пробуя вернуть те самые чувства, бытующие между ними раньше.
– Так получилось, что Кристиан стал единственным настоящим твоим ребёнком. Но и то лишь формально… Его мать вообще-то не была беременна. Зачатия не произошло. Он как бы сразу появился внутри сна, в другой реальности. Это же коронный приём Иски, она знает… А остальные дети, можно сказать, даже не существовали. Подобные зеркальным копиям теней, примерно так… Кристиан не совсем ребёнок. Он – побочный эффект в технике боевой иллюзии.
– Ты понимаешь, что ты говоришь вообще?! Сейчас, сейчас, сейчас… – скрываемое безумие Марка стало медленно "просыпаться". Лола испуганно наблюдала за этой отвратительной переменой в личности её бывшего подопечного-красавчика. Её драгоценного друга.
Сейчас моего сына зовут Кристиан. Единственно настоящего сына. Он обязательно окажется лучшим из всех остальных…
Плавная схема разделенья со всеми (на высшие и низшие существа реальности).
Почти все живут так, будто зла нет совсем. А ведь оно никуда не денется, никогда не исчезнет. Дохлые души искусаны каплями ливня.
Я уже карабкаюсь по бесконечности стремянки, застываю победным силуэтом на самом верху, она до жути шаткая, её трясёт мелкой дрожью…
Срываюсь и падаю с лестницы вниз. Мимо меня проносятся смены имён и времён; винтовая вина грехопадения; суверенная боль; признаки злокачественных фантомов; омертвелые листья сквозь тьму; прорванная паутина испуга; фальшивый смех реальности.
Наконец, я грохаюсь, как в гроб, почти разбиваю свой разум на части… Крови нет, но мне больно. Она на самом деле есть всегда. Пока течёт внутри – ты будешь кровоточить. Самые страшные раны незримо проистекают всю жизнь в человеке, а ведь их даже не видно. Глаза экрана меняют ракурс.
На мне удобный пуловер, жёлтого цвета футболка, мои боевые брюки и "летучие" кеды. Почему-то тепло, хотя ветер хлещет по щекам, будто заправский рестлер.
Слишком жаркая смерть лета. Мягкие огни подогревают душу, чтобы та уже не остыла.
Ты следишь за тем, как мотыльки прекратили быть нежными. Ты следуешь за взглядом, который случайно ослепнет, прожив половину дороги. Ты сломленно заботишься о том, чтобы всё оставалось также опасно (словно на связи в режиме онлайн). А листья "слов" щипает ветер… И осень, вежливо заботясь о тебе, гладит свой желтеющий цвет.
А я перемещаюсь дальше. Мне видится будущая цивилизация. Некая Киберборея, где пустота преобразилась в радость сна, где нет могильных мук и загробного мироздания. Там всегда хорошо.
Сейчас он явится. Я вновь почувствую маску смерча. И мой ребёнок улыбнётся от счастья…
Он пришёл за моей душой (она у меня есть) Так голодает песок в пустыне Так солнце падает в закат Так жертвы вырождения на луну влияет пустота по ту сторону Бездны шелест первых ударов к почве, которая давно обуревает пряный ветер Маленькое чудовище хищной кошки живородящих здесь успел бросить мне в мозг эмоции сына: злоба, искажение, ненависть Прости Она выглядит лет на семена морока сквозь пламя бледный океан с внутренней кровью будущей мамой Меня зовут Я единственный такое удовольствие: дети рождаются, готовыми поубивать сумела создать Её безумное сознание…