Дверцы некоторых шкафов были не заперты. При их открытии в шкафах загорались лампы, освещавшие содержимое. Долорес увидела коробки с лекарствами, часть из которых она уже опробовала на себе. Как и следовало ожидать, самое интересное Багатсинг посадил под замок.
Останется ли "материал" здесь или его кому-нибудь передадут?
Если останется, то ее миссия закончена. Если передадут, то кому и когда?
Взяли сегодня, она единственная тут подопытная крыса, почему бы не передать, например, в тот же день?
Долорес прокралась в следующую комнату, которая в целом повторяла предыдущую. Единственное отличие состояло в том, что холодильники здесь не запирались. Внутри находились штативы с пробирками, предметные стекла в футлярах, разнокалиберные бутылочки и колбы. Емкости были снабжены ярлыками с кодом. Долорес сообразила, что каждый код означает какого-то пациента. Видимо, обычными пациентами Багатсинг не так дорожил как ею, раз не стал запирать холодильники с их "материалами".
В прерывистое гудение холодильников вплетался более тихий и равномерный гул. Кондиционер? Нет, вряд ли. Кондиционирование здесь центральное, гудеть должно где-то на чердаке. И ее осенило: компьютеры! Их не выключают на ночь. Она коснулась ближайшей клавиатуры, и экран засветился. К сожалению, без пароля компьютер не захотел выходить из режима ожидания.
Не очень удачный набег получился, подумала Долорес. Но возвращаться в палату без трофеев она не хотела. Не завтра так послезавтра ее отошлют домой. И что тогда? Искать еще одну клинику, куда ее возьмут для исследований?
Положа руку на сердце, двух экскурсий с нее более чем достаточно.
Щелкнул замок входной двери. В голове сразу мелькнуло:
"Трофей будет, но не обязательно у меня!"
Тихо переговариваясь, двое мужчин вошли в предыдущую комнату, загорелся свет. Долорес спрятался за лабораторным столом. У нее был путь к отступлению: у каждой комнаты (в том числе, и у этой) была дверь в общий коридор, по которому можно было добраться до главного входа в лабораторию. Если действовать тихо, она сможет уйти - правда, без какой-либо информации.
Судя по голосу, одним из мужчин был Багатсинг. Другой голос был ей незнаком. Она осторожно выглянула из-за стола. В пяти метрах был дверной проем, за которым, но чуть в стороне, находились доктор и его гость. Долорес оставила дверь открытой, но была ли она открыта раньше? Кажется, да. Во всяком случае, Багатсинг ничего не заподозрил.
Гость так и не появился в проеме.
Черт, экран компьютера!
Долорес приподнялась и в полусогнутом положении дотянулась до кнопки монитора. К счастью, он погас беззвучно.
- Вот здесь, - услышала она голос Багатсинга и знакомый металлический звук створки холодильника. Было слышно, что он что-то достает.
- Последний рейс, - сказал собеседник с сожалением.
- Знаю, нас предупредили.
- И обо мне забудьте.
- Разумеется. Куда вы сейчас?
- Доктор, вам лучше этого не знать.
- Может и так… Передавайте привет нашим друзьям. Как только возникнет необходимость, мы полностью к их услугам. Кстати, вы не знаете, из-за чего свернули программу?
- Нет, меня об этом не информируют. Я только доставляю материал.
- Тогда, счастливого пути. Пойдемте, я вас провожу.
- Опять через черный ход?
- Да, так будет лучше.
Свет погас, послышались удаляющиеся шаги, хлопнула входная дверь.
Долорес перевела дух. Она так и не увидела незнакомца. Но его должна записать камера, установленная перед входом в клинику.
Она обругала себя последними словами. Черный ход! Она это не предусмотрела. Шпионская видеокамера стояла только перед главным входом.
Теперь придется отслеживать всю округу. Как передать задание коллегам?
Очень просто. Вряд ли медсестра, перед тем как уснуть, заблокировала компьютер.
В стационаре она столкнулась с роботом, спешившим занять пост у входа.
- Пора спать, - сказал робот с повелительно интонацией.
- Уже бегу.
Долорес сделала вид, что входит в свою палату, потом изменила маршрут в пользу комнаты дежурной медсестры. Компьютер, уже вошедший в режим ожидания, потребовал пароль.
Везенье кончилось, подумала она.
Вернув на место ключ и вещи, она сполоснула чашку из-под чая, затем перелила остатки из той чашки, из которой пила сама - медсестра могла что-то заподозрить, увидев чистую посуду.
Наутро медсестра была словно с похмелья. В присутствии врача она силилась делать вид, что с ней все в порядке. Что-то заподозрив, Багатсинг поинтересовался, как ее самочувствие. Она ответила, что лучше не бывает.
Утренний осмотр прошел быстро. С аппетитом позавтракав, Долорес явилась в дежурную комнату и громко потребовала связь с внешним миром. Медсестра сжала виски одной рукой, другой вяло махнуло в сторону монитора. Ей было явно не до слежки за пациентами.
В письме маме Долорес трижды употребила слово "болезнь" и выразила желание пообщаться со старыми друзьями как можно скорее.
Через час ее "старая подруга" уже воевала с администрацией клиники за право встретиться с Долорес. В конце концов клиника уступила, и подруги, сидя в вестибюле, обсудили события прошлой ночи. Было принято решение прочесать прилегающие окрестности. Возможно, камера на какой-нибудь заправочной станции запечатлела Багатсинга в компании незнакомца. Вариантов была масса, главное - достать образцы аудиозаписи подозреваемых. Потом, по голосу, Долорес выберет нужного персонажа.
После обеда Багатсинг сказал, что вечером на следующий день ее отправляют домой.
38
28.04, рукав Персея
Они шли глубоким каньоном, оставшимся после того, как миллион лет назад большой метеорит ударил планету по касательной. Дно каньона укрывала замерзшая азотная река, поэтому расстояние до поверхности - 100-150 метров - было поддерживать не сложно. Труднее было держаться вдоль стены. Несмотря на то, что метеорит, согласно всем метеоритным традициям, бил по прямой, километровые стены каньона были очень неровными. Виной тому были приливные силы, вызываемые тяготением гигантской метрополии. Эти приливные силы поддерживали внутри маленькой планеты постоянную геологическую активность, которая, в свою очередь, вызвала постепенный, но не равномерный обвал стен. Ширины каньона хватало, чтобы лететь без помех, но план Шина состоял в том, чтобы укрыться от радара эолийца за непроницаемым километровым бруствером, поэтому жизненно важно было держаться непосредственно у склона. Они сделали основную ставку на то, что массивные Д-корабли не приспособлены к маневрам возле мелких планет. Эолиец шел по круговой орбите как по рельсам. Высота орбиты составляла 20 километров, орбитальная скорость - 2 километра в секунду, период обращения - 100 минут. Дополнительную опасность представляли посадочные капсулы, которые могли заметить их при помощи собственных радаров. Поэтому рывок против хода эолийского корабля отменялся, - на фоне большого азотного океана их заметили бы с капсул в два счета.
Шин не хотел уйти быстро, он хотел уйти незаметно. Он выбрал медленное - не более 200 километров в час - движение по каньону под тупым углом к направлению движения корабля. Короткодействующий локатор вырисовывал трехмерную картинку на лобовом стекле "Патруля". Находясь в полной темноте, Шин мог ориентироваться только по этому изображению. Пассивный сканер не фиксировал облучения чужим радаром. Это означало, что цель уйти скрытно достигнута. С другой стороны, они не имели никакой информации о месте нахождения противника.
Дагарцы рассчитывали лететь в таком режиме, пока эолийский корабль не окажется от них на расстоянии в треть дуги орбиты. Как только это условие будет выполнено, Шин включит форсаж и, прячась за планетой, поведет "Патруль" навстречу своим.
К сожалению, они не укладывались в график. Эолиец вот-вот должен был достигнуть точки, оптимальной для их скрытного старта, а они все еще находились не более чем в ста километрах от базы. С такого расстояния их старт заметят посадочные капсулы, они передадут координаты на корабль, тот, в свою очередь, начнет резкий набор высоты, и о скрытном движении можно будет забыть.
Шин увеличил высоту полета до 250 метров и вывел "Патруль" ближе к "фарватеру" каньона, который здесь уже порядком обмелел. Теперь ему удавалось держать скорость в пределах 200 - 250 километров в час. Чтобы компьютер успевал рисовать картинку, он увеличил эффективный радиус действия бортового радара до 700 метров. На принятие решения о том или ином маневре у него оставалось не более 10 секунд. Сол с замирание сердца следил, как на лобовом стекле из пустоты вырастают гигантские скалы. У Шина от напряжения на лбу выступил пот, но он по-прежнему не хотел доверить управление компьютеру.
Чтобы взбодрить себя, Сол принялся рассуждать о вариантах применения силы.
- Вряд ли они послали больше одной посадочного модуля. Если выпустить "Гарпун", он дойдет до базы незаметно, и только около нее включит активное наведение. Я настрою его так, чтобы в качестве цели он выбрал посадочный модуль. На приближение и ликвидацию уйдет не больше секунды. Они даже не успеют ничего сообщить на корабль.
- А Морель?
- А он все равно невезучий. Когда-нибудь ему должно не повезти окончательно.
- Ты циник.
- Зря мы так поступили, - сказал Сол как бы отвлеченно.
- С Морелем?
- Нет. С бортовым радаром. Мы поднялись и увеличили его мощность. Теперь отраженный скалами сигнал будет распространяться над каньоном. Хороший компьютер даже по отраженному сигналу вычислит источник.
- Да, но сигнал слабый. Через два километра его уже не отличишь от микроволнового фона.
Нехорошие предчувствия оправдались. Буквально на десятую долю секунды антирадар зафиксировал облучение на чужой частоте. Расстояние до источника установить не удалось. Занятый управлением, Шин не сразу обратил внимание на показания антирадара. Он снизил скорость и загнал "Патруль" в ледяную расщелину, прямо под нависающий склон. Радар он отключил совсем.
Приборы вновь подтвердили чужое присутствие. Сигнал чужого локатора отразился от поверхности и был зафиксирован их антирадаром. Стало быть, их облучали откуда-то сверху. На экранах застыла трехмерная модель окружающего ландшафта. Шин велел компьютеру на основе этой картинки смоделировать движение того луча, отражение которого они приняли. Компьютер подтвердил, что источник был прямо над ними, на высоте не более двух километров. На столь малом расстоянии рассеивающее покрытие "Патруля" было бесполезно.
Они снова приняли несколько отраженных сигналов. Теперь оказалось, что источника два и, кажется, они обшаривали каньон.
- Мы можем запеленговать их переговоры? - спросил Сол.
- Они общаются по нейтринному каналу сквозь толщу планеты. У нас есть нейтринные ловушки, но они подходят только для наших передатчиков. Не знаю, будут ли они ловить эолийские нейтринные пакеты.
Как и следовало ожидать, нейтринные ловушки молчали.
- Хотел навести по ним ракету, - и Сол вздохнул с сожалением.
- Это автоматы! - воскликнул Шин, изучив последние сведения об источниках сигналов.
- Почему ты так решил?
- По их ускорению. Только что один развернулся на восьмидесяти "же". Черт, снова пропал. Сколько у нас "Гарпунов"?
- Два. Неужели ты хочешь…
- Не уверен, что знаю, чего хочу. Прежде всего, потому, что не знаю, чего хотят они. Будут ли они стрелять, если нас обнаружат?
- Проверим?
- Боюсь, против двух беспилотников у нас нет шансов даже с "Гарпунами". Есть другая идея. Они знают, что наш корабль покрыт поглощающим составом. Они знают, что на малом расстоянии мы все-таки что-то отражаем. Но они не знают, сколько мы должны отражать. Они автоматы, их логика проста: если есть отражение от движущегося объекта, значит это мы. Короче говоря, выпускай один "Гарпун" куда-нибудь, куда нам не надо. Попробуем их отвлечь. Только уменьши ракете скорость и отключи взрыватель.
- Может, пусть рванет, если они приблизятся?
- Ладно, поставь таймер на полчаса.
Сол ввел параметры в боевой компьютер. Осталось только понять, как запустить ракету из тесной расщелины так, чтобы она не попала в стену. Шин принял решение:
- Рывок вперед, поднимаю морду, пуск вертикально и тут же назад.
- Можно, я за углом подожду?
- Есть и другой вариант. Ты вылезаешь наружу, снимаешь пусковую установку - благо она тут ничего не весит - относишь вперед метров на тридцать, ставишь вертикально, держишь, чтобы она не упала, а я жму на пуск.
- Долго.
- Тогда стисни зубы и терпи.
Первый же пуск оказался удачным. Ракета ушла на восток, в то время как им надо было на северо-запад. Компьютер вычислил в небе какое-то шевеленье. Кажется, беспилотники действительно погнались за "Гарпуном", который сейчас делал примерно километр в секунду. Шин досчитал до ста и осторожно вывел "Патруль" из расщелины.
- Время прятаться кончилось, - провозгласил он, - стартуем!
На четвертой минуте полета, когда планета была уже в двух тысячах километрах позади них, "Гарпун" сообщил, что собирается взорваться и что есть надежда захватить на тот свет еще кого-то. Судя по параметрам выбранной цели, это была не посадочная капсула и не Д-корабль. У Шина отлегло от сердца. В душе, он не хотел крови. Сол хотел, но лишь постольку, поскольку знал, что Шин этого не допустит. Но начатое нужно было закончить. Он приказал Солу пустить второй "Гарпун" к той точке, где взорвался первый. По дороге ракета должна была искать подходящую цель.
К сожалению, ее нашли первой. Оставшийся в живых беспилотник узнал обидчика и поразил ракету лазерным импульсом с расстояния в тысячу километров. Дагарцы ждали, что следующими будут они, и вопрос был лишь в том, чей лазер более дальнобойный. Но атаки не последовало. Беспилотник преследовал их минут десять, потом, как будто получив "отбой", развернулся и с тем же рвением помчался к своему кораблю.
39
02.05, терминал Примы.
Эпопея у тройной системы HIP789067 наделала много шума. Поначалу ДАГАР и специальные силы флота попытались скрыть операцию, но сообщение со "Спрута" перехватил не только ДАГАР, оно стало достоянием и полиции и СМИ.
Постепенно последовательность событий была восстановлена. Предполагалось, что эолийский корабль совершал "инспекционный" облет зоны, которую считали своей. Каким-то образом им стало известно, что в этой зоне появился "Спрут", либо они охотились за кем-то другим. Так или иначе, но Командор вступил в первый в истории человечества бой с эолийцами. К счастью, бой закончился бескровно. "Спруту" удалось уйти (и теперь в летных школах будут учить его маневру), корабль всплыл у ближайшего терминала Канала. Командор сообщил о столкновении и о том, что эолиец может двинуться к газовому гиганту с такими-то координатами. Естественно, Командор имел в виду, что чужой будет преследовать Мореля.
Но ДАГАР все понял иначе. Последние две недели он вместе со спецназом флота готовил спасательную операцию. Подготовка заключалась в том, что на самый совершенный Д-корабль навешивали самое совершенное оружие и средства защиты. Самым совершенным кораблем на этот момент был "Рэм". Эолийцы не дали ему пойти по своему мирному маршруту, и военные решили использовать его для специальных целей. Именно поэтому экспедиция "Рэма" была отменена полностью.
Когда Командор предсказал направление движения эолийца, ДАГАР, ничего не зная о Мореле, решил, что база на спутнике газового гиганта обнаружена. Военные закончили подготовку в одни сутки и бросили корабль в прорыв. Конечно, это была чистейшая авантюра. Командиры надеялись, что "Спрут" потрепал врага или, по крайней мере, заставил израсходовать боезапас. В любом случае, другого выхода у них просто не было. "Рэм" всплыл у тройной системы и связался с базой. После обмена сообщениями он перешел на максимально скрытный режим движения и помчался к газовому гиганту. Через двадцать часов он встретился с "Патрулем", на борту которого находились двое дагарцев. Эолийский корабль в это время полным ходом шел к краю системы, а, достигнув его, пропал. Пришедшая гравитационная волна говорила о том, что он совершил гиперпространственный Д-переход.
Отказ эолийца принять бой был воспринят как наша победа. Считалось, что ложная волна заставила его думать, что против него идут два корабля, и он струсил. Конечно, на официальном уровне никто не употреблял такие слова, как "победа", "бой", "наделали в штаны и удрали". В интервью военные говорили об успешной спасательной операции, ни сбитый беспилотник, ни эолийцев они вообще не упоминали, как, впрочем, и Роша Мореля.
О том, что Морель послужил катализатором событий, я узнал от Эдвардса, которому дали поговорить со спасенными дагарцами. Оба были уверены, что физик не мог погибнуть во время самоликвидации базы. Взрыватель был настроен таким образом, что давалась десятиминутная отсрочка, если на базе находились живые люди. Скафандры, хоть и порядком поношенные, имелись в избытке. Также Эдвардс заставил их проговориться о ложных грави-волнах, о которых в прессе, разумеется, не было ни слова.
Можно было подумать, что после конфликта с Эолом поток грузов и пассажиров на Приму уменьшится. Но ничего подобного не произошло. Пограничные споры пока ни как не сказались на торговле. Туристов, наоборот, стало больше. Одни считали, что эолийцы скоро запретят не только щупать себя, но и смотреть на себя, поэтому надо воспользоваться последним шансом. Другие, увидев, что эолицы начали вести себя как настоящие Чужие, открыли для себя новый вид экстремального туризма. Третьи полетели лишь потому, что в прессе стало больше упоминаний об Эоле, а любое упоминание - это реклама.
Из-за наплыва туристов нам с Эдвардсом пришлось ждать в баре, когда появится свободный стол. Ресторан "Небо Эола" был осажден публикой, отправляющейся фешенебельным лайнером "Принц Хо" к Приме. Строители терминала явно не рассчитывали, что их создание станет таким популярным. Рядом шли работы по его расширению. О работах говорили, что их окончание будет приурочено к началу войны с Эолом, то есть к тому моменту, когда новый терминал уже не будет нужен.
Терминал Примы не был последним на этой ветви Трансгалактического Канала. От него можно было телепортироваться в сторону луча Возничего, к терминалу базы "Рукав Персея - 19" и к терминалу ТКЛ4560, ближайшему к системе HIP789067. У ТКЛ4560 Командор сообщил о столкновении с эолийским кораблем и именно к этому терминалу направлялся Эдвардс. Официально он продолжал ловить пирата. Неофициально он искал пути попасть на то место, где в последний раз видели Роша Мореля.
- Что по его поводу говорят эолийцы? - спросил я.
Эдвардс взял второй стакан кофеиновой шипучки. Он был на работе, поэтому не заказывал алкоголь. За компанию я заказал кофе.
- Говорят, что сожалеют о нашем решении самостоятельно эвакуировать экипаж станции. Они могли бы это сделать без возникновения конфликтной ситуации.
- А о Мореле?
- Не комментируют.
- И мы не можем ничего сделать?
- У нас нет доказательств того, что эолиец в самом деле метил территорию возле нашей базы. Зачем Командор вообще туда потащился? У него что, контракт на доставку физиков в отдаленные части галактики? Или он собирался стереть ту надпись в сортире?
- Жалко, что от сортира ничего не осталось. Мы бы провели графологическую экспертизу.