- Вы здесь застряли так же, как я. Ждете эвакуации, а за вами не летят. Рассказывайте, что произошло. Возможно, мы вместе придумаем, как отсюда выбраться.
Шин был вынужден признать его правоту. Их забросили в эту систему в конце марта - тогда эолийцы следили за этим местом не столь тщательно. Они должны были смонтировать здесь некую аппаратуру, о которой Морелю лучше не знать. Исследовательский корабль собирался забрать их две недели назад. Но эолийцы резко возражали против полета, и наша сторона изменила маршрут.
Ясно, что на произвол судьбы их не бросят. В худшем случае Земля попросят эолийцев забрать их отсюда и доставить к своим. Это будет верх унижения, но все-таки не смерть. Проблема в другом. Что делать с аппаратурой? Если их буду эвакуировать свои, то аппаратуру можно оставить. Если эолийцы, то ее надо уничтожить.
- Что за аппаратура? - спросил Морель.
- Ну, тогда точно придется тебя убить, - сказал Сол.
- Вот, заладил…
У Мореля уже была возможность изучить приборную панель и интерфейс на многочисленных экранах. На одном из них он обнаружил предложение сгенерировать гравитационную волну выбранной конфигурации.
- Я понял, - сказал он. - Вы разместили в этой системе генераторы ложных гравитационных волн. Они должны имитировать вход и выход Д-кораблей. Это запутает эолийцев, заставит их распылять ресурсы, гоняясь за несуществующими кораблями. Только почему для размещения вы выбрали именно эту систему?
- А он не дурак, - сказал Шин.
- Что, скажем? - спросил его Сол.
- Ладно, я сам. В общем, как мы сказали, Канала здесь нет. До ближайшего терминала два световых месяца. Быстрая связь может осуществляться либо Д-кораблями либо специальными Д-передатчиками, которых у нас нет. Эолийцы получают информацию о том, что здесь происходит практически мгновенно. С одной стороны мы хотим понять, как у них работает связь. С другой, как ты уже сказал, мы заставим их побегать. Пока они бегают здесь, наши корабли проскочат в другом месте.
- Почему нельзя честно соблюдать договоренность? Не летать, где обещали не летать.
ДАГАРовцы переглянулись.
- А может он все-таки дурак, - предположил Сол.
- Да нет, он просто шутит.
Морель с ностальгией подумал о том времени, когда он сидел в заложниках к пиратов. Условия жизни в пиратском плену были лучше, чем здесь, и до своих было ближе.
- У вас есть какие-нибудь оговоренные сроки эвакуации?
Шин хмыкнул.
- Ждем со дня на день.
Двухнедельная задержка эвакуации не была для ДАГАРа чем-то из ряда вон выходящим. Были случаи, когда корабля ждали полгода. Нынешний случай отличался в худшую сторону наличием умного и сильного неприятеля. Приборы внезапно об этом напомнили.
- Что это гудит? - спросил Морель.
ДАГАРовцы пошарили глазами - в этом, напичканном приборами помещении, гудеть могло что угодно. Гудел антирадар. Их станцию активно облучали. Источник находился в полумиллионе километрах и шел на сближение. Приборы не могли определить тип радара на основе его частоты. Это могло означать только одно.
- Эолийцы! - прошипел Сол, как будто те могли его слышать. - Откуда они могли взяться?
Грави-сканеры не фиксировали появления новых волн. Оставались все те же три волны двухдневной давности.
- Сканеры не могли его пропустить? - спросил Морель.
- Исключено, - ответил Шин.
- Кто же оставил третью волну? Две пришли от вхождения "Спрута" и эолийца. Чья третья?
- Похоже, твои друзья успели удрать. А эолиец остался искать тебя.
- Но я ясно видел взрыв.
- Наверное, это был взрыв ракет. Они промахнулись первым залпом. Электромагнитная вспышка ненадолго ослепила системы наведения, и "Спрут" ушел. Ну, и ты заодно. Что за капитан был на "Спруте"? Только пилот высшего класса мог такое исполнить.
- Да, Командор был хорошим пилотом.
- Как ты сказал его зовут? - встрепенулся Сол.
- Командор. А что?
- В сортире на стене нацарапано "Командор - продажное дерьмо".
- Кем нацарапано?
- Не знаю. Этой базе полвека. Здесь сотни людей побывало. Командор ничего не рассказывал об этих местах?
Морель не успел ответить. Гудение антирадара сделалось громче. Неизвестный корабль обшаривал поверхность планеты с низкой орбиты. Морель буквально физически ощутил его присутствие, и ему стало страшно.
- Он нас найдет? - спросил он.
- Не должен. База покрыта поглощающим составом, как и наши "Патрули".
В эту секунду все трое подумали об одном и том же.
- Черт, твой "Фэлкон"! - крикнул Сол.
Они практически перестали дышать. Эолиец пронесся пятьюстами километрами южнее базы. Можно было надеяться, что на фоне этого каменно-ледяного хаоса маленький корабль не был заметен.
Судя по всему, чужой пошел на второй круг, повернув плоскость орбиты на несколько градусов.
Шин принял решение:
- Вот что сделаем. Включаем ближайший генератор грави-волн. До него сейчас триста восемьдесят миллионов километров. Через двадцать одну минуту он заработает. Еще столько же будет идти обратный сигнал. Когда он дойдет, отправляем "Фэлкон" в автономном режиме - как будто ты полетел навстречу кораблю. Эолиец пойдет за "Фэлконом"… Ну, а потом что-нибудь еще придумаем. Главное, отвлечь его от базы.
- У нас есть эти сорок две минуты? - спросил Рош.
Ему никто не ответил. Дагарцы принялись за работу. Им еще не приходилось применять генераторы ложных волн в боевой обстановке. Рош следил за их действиями, но в душе был готов сдаться эолийцам по первому требованию. Он не сделал им ничего плохого, почему он должен прятаться?
Потянулись долгие минуты ожидания. Эолиец продолжал движение. На следующем витке он мог пролететь непосредственно над базой. Наконец, пришла долгожданная гравитационная волна.
- Отправляй "Фэлкон", - скомандовал Шин.
Морель ткнул пальцем в хронометр. С момента подачи команды на генерацию прошло только тридцать пять минут.
- Это не наша волна, - сообразил Сол.
В этот момент ожил приемник радиоволн. Сначала шли завывания, потом на экране появилась надпись "дешифрование", и через мгновение послышался открытый текст:
"База - Семь, ответьте контролю!".
- Это наши! - воскликнул Сол, в его голосе слышался и восторг и ужас.
Шин уже посылал зашифрованный ответ:
- Контроль, идите тихо. Посылаю координаты гостя. За вами придет грави-волна. Путь думают, что вы сразу ушли. Сейчас к вам пойдет пустой "Фэлкон". Не обращайте на него внимания. Конец.
Сол пошел проводить Мореля до корабля. Он видел, что силы физика на исходе. Морель собрал все углы; валяющиеся провода были иногда для него непреодолимым препятствием. Когда они вернулись, Сол спросил Шина:
- Думаешь, эолийцы купятся?
- Кто их знает! Они зафиксируют две волны. Либо решат, что наши ушли, либо что наших двое. Связываться с двумя кораблями они не станут. Не идиоты же они, в конце концов. Подлетное время нашего корабля примерно сутки. Эти сутки нам нужно здесь продержаться.
- Я читал статью… точно не помню, какого-то Дикси, так он считает, что они психи, типа параноиков.
Дагарцы начали обсуждать психическое благополучие эолийцев. Морель сполз на пол, подогнул колени и уперся в них головой. Он мечтал о какой-нибудь таблетке, приняв которую он бы проспал до того момента, когда снова все станет хорошо.
Эолиец быстро вычислил "Фэлкон" и пошел на перехват. Чужой корабль был тяжелым и неповоротливым, он долго раскручивал спираль, прежде чем смог лечь на курс прочь от газового гиганта. Сол сказал:
- Если бы я знал, что это такая дура, я бы вывез всех нас отсюда. Он бы меня не догнал.
- Ты ничего не понял. "Фэлкон" быстрый, потому что идет без пилота. У него сейчас ускорение под сто "же". Чужой не может поддерживать такое ускорение. Следовательно, он пилотируемый! Там живые эолийцы. В этом наша удача. Автомат мог бы запросто вступить в бой. А этот должен испугаться. Он знает, наши не станут стрелять первыми, следовательно, у него есть шанс решить дело миром.
У Морель вырвался истерический смех.
- Ты чего? - насторожился Шин.
- Мы идиоты. Разумеется, он сейчас сообразит, что "Фэлкон" пустой. Автомат не сообразил бы и гнался бы дальше. А живые пилоты, конечно, поймут, что это приманка. Хуже того, они видели, откуда стартовал наш корабль. Теперь ждите гостей.
Его опасения быстро подтвердились. Эолиец остановил разгон и начал снова снижаться. Теперь его радар был нацелен точно на базу.
- Пойду, проверю боезапас, - сказал Сол, направляясь к стыковочным узлам.
- Вы такие же психи! - закричал Морель и, не вставая, вцепился Солу в штанину. Дагарец потерял равновесие и воткнулся головой в какой-то экран. Падая, он схватился за кабель, который, вылетев из гнезда, обдал обоих снопом искр. Пятидесятилетняя станция явно исчерпала свой ресурс.
Шин бросился их разнимать. Много времени на это не ушло. Дольше искали запасной кабель, чтобы связать Роша.
Тем временем эолиец вышел на низкую круговую орбиту и приступил переговорам:
- Земляне, вы прибыли сюда незаконно. Мы предлагаем вам подняться на наш корабль. Вам гарантируется жизнь и безопасность. Ждем ответа на этой частоте в течение пяти минут.
Что произойдет через пять минут, они не уточнили, дав дагарцам возможность проявить фантазию.
- Будут штурмовать? - предположил Шин.
- Разнесут в прах, - возразил Сол, исследуя на ощупь шишку на лбу.
- Нам нужен час, чтобы собрать вещи! - крикнул Шин в микрофон.
- Посадочная капсула уже в пути. Не советуем ее атаковать. Надевайте скафандры и выходите.
У Морель опять случилась истерика.
- Что на этот раз? - поинтересовался Шин.
- Мой скафандр остался в "Фэлконе". Я остаюсь.
- Можешь забрать наши оба. Мы уходим.
План был рискованный, но он мог сработать. Планета сейчас была на теневой стороне. Маскировочное покрытие на "Патруле" гасило любой сигнал. дагарцы собирались пойти низко над поверхностью, прячась в расщелинах, петляя между скал. Для ориентации они будут использовать короткодействующий бортовой локатор. Когда планета скроет их от пришельца, они наберут скорость и пойдут по направлению к своему Д-кораблю. Ну, а там как получится.
- Ну, что, ты с нами? - спросили они у Мореля.
Солдафоны ему надоели. Своей любовью к стрельбе они погубят и себя и его. С другой стороны, эолицев он никогда не видел живьем. Будет интересно познакомиться. Многие заплатили бы большие деньги, чтобы прокатиться на чужом корабле, а ему это предлагают бесплатно. Он ученый, он не должен бояться нового. Соотечественники могут быть куда страшней.
Отпустят ли они его? Он теперь знает секрет этой базы. Он не расскажет его эолийцам (не станут же они его пытать!), но ДАГАР вряд ли понадеется на его слово. Они либо убьют его, либо поведут силой.
- Я с вами, - сказал он, - развяжите.
Его развязали. В течение минуты он продумал каждое свое следующее движение. Он помнил, где находится санузел, и помнил, что в нем надежная дверь и задвижка. Выбрав момент, когда оба дагарца находились в стороне от нужного прохода, он вскочил на ноги и бросился бежать. Они метнулись за ним, но у него была фора, и он очень хотел жить. Дверь в санузел захлопнулась перед самым носом Шина.
- Я выхожу к ним, - прокричал Морель, - я постараюсь их заболтать. Вы, тем временем, уйдете. Ваши тайны я им выдам.
Никакие увещевания на него не действовали. Между тем, время уходило.
- Мы ставим базу на самоликвидацию, - сказал Шин, - у тебя пятнадцать минут.
"Если они не оставят скафандр, я труп", - мелькнуло в голове у Мореля.
Он подождал пять минут. За это время он отыскал выцарапанную надпись "Командор - продажное дерьмо". Но размышлять над ней времени не было.
На базе царила тишина. Он осторожно выбрался из кабины. Никто его не караулил. Он дошел до шлюзов. В шкафах хранились скафандры устаревших моделей. Дагарцы имели возможность их испортить или попросту запереть шкаф, но не стали делать ни того, ни другого. Морель натянул тот, что почище, и вошел в шлюз.
37
28.04, Манила, Земля
Долорес поставила перед собой две несовместимые задачи. Во-первых, она хотела завоевать расположение персонала клиники. Во-вторых, она хотела знать, что с ней делают. Медсестра была ласкова до тех пор, пока Долорес не начала задавать вопросы. Доктор Багатсинг имел больше терпения. Он разрешил Долорес рассмотреть этикетки препаратов, которые ей вводили. Этикетки выглядели как настоящие, названия лекарств упоминались в справочниках. Назначение их состояло в том, чтобы обеспечить нормальное созревание яйцеклеток. По мере объяснения взгляд медсестры становился все более злым, а улыбка на лице доктора Багатсинга все более натянутой. Поэтому вопрос, что они собираются делать с ее яйцеклетками, Долорес решила держать при себе.
Но как это выяснить самостоятельно?
Долорес не сомневалась, что медсестры следят за каждым ее шагом. За вентиляционной решеткой в ее палате что-то подозрительно поблескивало. Не камера ли? В коридоре камеры висели в открытую, робот-уборщик сновал туда-сюда весь день, а ночью стоял, словно охранник, у входа в стационар.
Все вещи Долорес были помещены в пакет, который был опечатан и заперт в шкафу в кабинете врача. Взамен ей выдали пижаму, халат, тапочки, туалетные принадлежности и расписку, что опечатанный пакет ей вернут перед выпиской.
В комнате медсестры был компьютерный терминал, которым можно было пользоваться с ее разрешения. Разрешив войти в сеть, медсестра усаживалась за свой терминал, на котором дублировалось изображение открытой страницы. Рядом обязательно присутствовала большая чашка с травяным чаем, но Долорес его никогда не предлагали.
Предполагалось, что Долорес, сидя напротив лицом к медсестре, не знает, что за ней подглядывают. Но Долорес придумала способ подтвердить закравшееся подозрение. Она нашла в сети страницу с безобидными снимками и отформатировала ее так, чтобы снимки располагались в виде длинного горизонтального ряда. Двигая снимки то справа налево, то слева направо, она проследила за движением глаз медсестры. Глаза дергались точно в соответствии с движением снимков. Но Долорес перестаралась, повторив эксперимент слишком много раз. Медсестра подняла глаза, их взгляды пересеклись. Оба поняли друг друга, но ничего не сказали.
Для писем "больной маме" у Долорес был заведен специальный почтовый ящик. Мама, то есть Эдвардс, жаловалась на боль в суставах, дочь обещала ее в скором времени навестить. Говорить о деле, даже шифруя сообщения, было в таких условиях невозможно. Но эта ситуация была предусмотрена. Они с Эдвардсом договорились, что слово "болезнь" в письме Долорес будет означать, что она нашла доказательства преступной деятельности. Слово "скука" должно говорить о том, что она на подозрении. "Диагноз" указывал, что персоналу стало известно, на кого работает Долорес. Фраза "жду с нетерпением нашей встречи" призывала Эдвардса вытаскивать Долорес из клиники любой ценой.
Сочиняя первое письмо, Долорес потратила много сил, чтобы избежать употребления кодовых слов, а они упорно просились на страницу. С другой стороны, о чем еще писать больной матери, когда сам находишься в медицинском учреждении?
Сегодняшнее письмо было вторым. Заменив "скучаю" на "тоскую", Долорес приготовилась его отправить. Как хорошо, что она забраковала слово "бессонница" в качестве кода для вызова подкрепления. Она пожаловалась маме на постоянную бессонницу и нажала кнопку "переслать".
В комнате ее ждал поднос с куриным бульоном, вареные овощи и сок. Пообедав, она вышла в сад, огороженный трехметровой стеной с датчиками движения. Скоро ее должны были вызвать на процедуры. За ней придет медсестра, у которой был ключ от лаборатории. Без ключа попасть туда было невозможно. Следовательно, нужно было раздобыть ключ.
Она была уверена, что во время вечерних процедур у нее проверили забор яйцеклеток. Чтобы не казаться слишком безразличной к происходящему, она задала несколько невинных вопросов, на которые Багатсинг ответил общими фразами. Затем она перевела разговор на свою маму и на свое волнение по поводу ее здоровья. Наверное, из-за этого у нее депрессия и плохой сон. Нельзя ли ей принять каких-нибудь таблеток?
Багатсинг, обрадованный тем, что забор материала прошел гладко, сказал, что "теперь ей все можно" и выдал горсть снотворного и антидепрессантов.
Находясь в положении, не слишком удобном для наблюдений, Долорес пыталась опереться на слух. Среди позвякивания стекла и металла, среди глухих хлопков дверцами шкафов она различила металлический лязг, которого не слышала раньше, и она запомнила этот звук.
Профессиональный опыт подсказывал Долорес, что в ванной комнате камер слежения не было. Она вскрыла капсулы со снотворным и высыпала их содержимое в конвертик, свернутый из туалетной бумаги. У пижамы не было карманов. Поэтому она еще утром умудрилась порезать палец страницей глянцевого журнала, за что получила пластырь. Теперь, с помощью этого пластыря, она закрепила конвертик под рубашкой.
В начале одиннадцатого она вошла в комнату дежурной медсестры и попросила разрешения попользоваться компьютером. Та, поворчав, что время позднее и пора спать, все-таки разрешила. Долорес посмотрела почту, почитала светские новости, ознакомилась с рецензиями на последние мелодрамы. Минут через десять она спросила, нельзя ли ей выпить того ароматного чаю, который медсестра пьет с таким аппетитным причмокиванием. Старая карга тяжело вздохнула и отправилась за второй чашкой. Она стояла спиной к столу всего три секунды, но Долорес этого хватило, чтобы высыпать снотворное в чашку.
Когда Долорес уходила в свою комнату, медсестра отчаянно терла себе глаза.
Получасом позже агент пошла посмотреть на дело своих рук. Медсестра спала, упираясь лбом в стол. Ключ-карта от лаборатории нашелся в кармане ее халата. Долорес отыскала еще один медицинский халат с шапочкой и переоделась.
Как она и рассчитывала, робот еще не заступил на свой пост. Доктор Батасинг уже давно должен был оказаться дома. Она покинула стационар и пересекла лестничную площадку, за которой был небольшой тамбур, оканчивавшийся металлической дверью. Эта дверь вела в лабораторию. По понятным причинам "испытуемых" поместили ближе к месту испытаний. Теперь это обстоятельство сыграло Долорес на руку.
Она без помех отрыла тяжелую дверь. Лаборатория состояла из нескольких смежных комнат. Долорес подождала, пока глаза не привыкнут к темноте. Дежурное освещение позволяло различать стены, двери и крупную мебель. Она начала исследование с процедурной - как с единственного помещения, где она уже бывала. Но вряд ли "материал" остался здесь, тем более что медсестра не раз выходила в соседнюю комнату. Последняя была больше, в ее центре располагался лабораторный стол с микроскопами и мониторами, вдоль стен стояли шкафы и холодильники.
Она попробовала отрыть холодильники, но у нее ничего не вышло. В то же время, щелчок одной из ручек показался ей очень знакомым, она была почти уверена, что она слышала этот звук, когда медсестра унесла "материал" в эту комнату.