– Ну да, он сказал, что видел меня в передаче и я ему подхожу. Я сначала боялся, думаю, если вдруг придется драться там или как-нибудь еще его защищать, то я же и не смогу. Только у сенатора один настоящий был телохранитель, а мы с Длинным изображали просто. Для понту, я так понимаю. Ну так он нам почти и не платил, сенатор-то.
Дамьен рассеянно покивал. Парень уже вполне расслабился, пора возвращаться к делу.
– Итак, - он испытующе уставился в глаза свидетелю, - что же вы увидели в зеркале?
Бедолага-телохранитель доверчиво приблизил лицо к допрашивающему:
– Там человека убивали.
Дамьен вздохнул.
– Ну, конечно. Об этом мы и говорим.
– Да нет, вы не поняли. В зеркале убивали человека. Там так получалось, знаете, как на этих старых комиксах, где голову повернешь, и не видно становится. Улица появилась такая, с лужами. Грязная. И мужик в рванье от другого убегал. Потом к стенке прижался и руками замахал. И как будто закричал чего-то. А тот, другой в него стрелять начал. Я поэтому и сенатора не сразу увидал, когда его застрелили, что на того бродягу смотрел.
На лице детектива, видимо, написалось недоверие, потому что парень заторопился.
– Я серьезно это видел, сэр, я не придумываю. Бродяга был грязный и в рваном пиджаке, в черном. Волосы у него сосульками на лоб висели. А когда в него попали, у него лицо такое удивленное сделалось. А у того, кто стрелял, брови были разные - одна круглая, а другая такая, - он показал на собственном лбу, - домиком. И лицо... щеки висели и под глазами мешки.
Дамьен подергал себя за вылезшую из хвоста прядь.
– Чуть позже с вами поработает информационник, вы составите модели обоих лиц.
– Я постараюсь, сэр. Только я на убийцу и не смотрел почти, сэр, там бродяга этот бежал. А как в него стрелять начали, так я вроде и обалдел.
В совершенном недоумении Дамьен выпал в коридор. От стены немедленно отлепилась высокая фигура и нависла над ним. Узкие глаза изучающе уставились в бледное от недосыпа лицо.
– Детектив Ли. Как продвигается следствие по делу о "запертых" трупах? Вам удалось что-нибудь выяснить по поводу сенатора Фольмаха?
Круглый глаз голокамеры уставился на аномальщика.
– Послушайте, мадемуазель Акула...
– Акура! - в слове не было ни одной шипящей, но она умудрилась его прошипеть. - Акура Такэо... детектив.
– Мадемуазель А-ку-ла! - Одним быстрым движением Дамьен вывернул камеру из гнезда очков. - Вам не кажется, что в мире есть много интересного, кроме моей физиономии? Когда следствие будет закончено, обратитесь к Урссону.
Журналистка захлопала ресницами и попросила тоном обиженной девочки:
– Ну хоть пару слов, детектив, а? Вы делаете свою работу, я - свою. Ну хоть что сказал вам свидетель?
– Чушь собачью, - искренне признался Дамьен. - Просто собачью чушь.
* * *
– Я сочувствую вашему горю, мадам, - Олаф склонил лысую голову в учтивом поклоне. - И я, безусловно, не стал бы тревожить вас без серьезной необходимости.
– Да что вы понимаете! - полная женщина приняла позу, наиболее выгодно демонстрирующую достоинства ее фигуры и столь же успешно скрадывающую недостатки, промокнула сухие глаза тончайшим платком. - Мервил был для меня всем. Всем!
Ее ультрамодное кресло выглядело переплетением тоненьких проволочек: казалось, повернись она неудачно, и конструкция рассыплется на мелкие кусочки. Урссон предусмотрительно устроился на гораздо более надежном стуле.
– Скажите, ваш муж не имел явных врагов? Может быть, кто-то открыто угрожал ему? Возможно, он получал письма с угрозами?
Алые губки с татуированным контуром изогнулись в изумленное "О".
– Вы совершенно правы, детектив. Получал. Я тогда еще так разволновалась, так переживала...
Она прижала холеную руку к груди и часто задышала, демонстрируя, как именно переживала.
– Это было письмо?
– Именно, - пальчик с голубым ноготком ткнул Урссона в коленку.
– С угрозами?
– Да-да, - энергично закивала мадам Фольмах.
– Сенатор Фольмах получил это письмо при вас?
– О... - вдова в замешательстве сплела пальчики, подыскивая безобидное определение. - Я его читала. Мервил так рассердился, когда получил его, что даже хотел связаться с полицией. Но потом его срочно вызвали, а вечером он просто стер письмо и велел мне не волноваться.
Ее лобик прорезала тонкая морщинка.
– Детектив, вы думаете, его убили именно из-за этого письма?
Олаф неловко пошевелился на неудобном стуле.
– Мы проверяем все варианты, мадам. Могу ли я поработать с записной книжкой вашего мужа?
– О, но он сменил ее. Это была такая устаревшая модель... Мервилу, с его положением было просто неудобно появляться с ней на людях. Вы знаете, эти журналисты, они всегда обращают внимание на такие подробности, а потом...
– Куда он дел старую записную книжку?
Дама всплеснула руками и поправила и без того идеально уложенный локон.
– Боже мой, детектив, неужели вы думаете, что я обращаю внимание на такие мелочи? Может быть, он ее выбросил. Нет, скорее всего он ее отдал кому-то из служащих. Но может быть, и просто выбросил, если он был не в настроении.
Урссон прикрыл глаза и мысленно досчитал до десяти.
– Мадам, мне очень нужна старая записная книжка вашего покойного мужа. Именно та книжка, на которую он получил письмо с угрозой. Я очень надеюсь на вашу помощь следствию.
– Ну конечно же, детектив! - с энтузиазмом воскликнула она. - Я буду рада оказать вам любую помощь. Любую!
Олаф мысленно застонал.
* * *
Вызов застал Дамьена в кафе-автомате, оторвав от соевого бифштекса и кофе того же происхождения.
– Дами? - голос шефа звучал донельзя устало. - Как наш свидетель?
– Вероятнее всего, пустышка, если только парень не провидец. Видел в зеркале целую криминальную историю, но убивали там не сенатора, а бродягу. Я отправил его к информационникам, пусть Микки попозже заберет модельки...
– Хорошо, - перебил его Олаф. - Езжай в контору, у нас кое-что нашлось.
Дамьен с тоской заглянул в чашку с неприятного цвета бурдой, проходящей в меню под видом капуччино.
– Уже мчусь, шеф.
Микки развлекалась какой-то древней игрой, смысла которой Дамьен за два года службы уловить так и не смог. Обе руки в контроль-перчатках так и порхали по воздуху, строя замысловатые конструкции из разномастных деталек. Пестрые фигурки сыпались со всех сторон, поле поворачивалось быстрее, чем Дамьен мог уловить закономерность, от такого зрелища у него мгновенно начинали слезиться глаза. Миккин же рекорд длительности игры составлял 37 минут.
– Дорожка, похоже, ведет в Институт тонких взаимодействий, - сообщил Урссон, подвинув к детективу пару банок квик-клика. - Судя по тому, что мы накопали в информаторе, у них в штате три лицензированных предсказателя и пять телекинетиков. И все работают по одному и тому же проекту.
– Забавно, - хмыкнул Дамьен. - Самые наши клиенты.
Замысловатая конструкция из разноцветных кубиков и шариков на мгновение застыла и разлетелась брызгами фейерверка. Довольная Микки поболтала кистями.
– Мой рекорд для этого уровня.
– Проект называется "Дельта-двойники", и финансировал его, как оказалось, сенатор Фольмах, - продолжал Урссон. - Не сам, конечно, а из Фонда развития методов познания, знаешь, все эти детекторы лжи в школах, обучение под гипнозом... Пару месяцев назад Фольмах получил письмо с угрозой предать его смерти, если он не прекратит работу с Институтом. Так и было сказано: "предать смерти".
– Откуда письмо?
– Анонимный пойнт, - ответила Микки. - Сейчас уже не существует, естественно. И никаких данных не осталось - два месяца прошло.
Дамьен повертел в пальцах опустевшую банку и через весь кабинет швырнул ее в утилизатор. Механизм протестующе пискнул.
– Но это еще не все, как ты понимаешь. Давай, девочка, показывай.
Контроль-перчатки вновь затеяли танец, смешивая голографии на экране.
– Похоже, на нашем проекте сходятся все дорожки. Казначей Партии Неприсоединившихся, чья жена стала первым "запертым" трупом, должен был подписать договор о выделении приличной суммы Институту тонких взаимодействий. После смерти жены он оставил свой пост и сейчас живет в куполе Ньютона на Венере. Вполне возможно, что он также получал угрожающие письма, но связаться с ним сейчас затруднительно. Далее, физик, погибший в вагоне монорельса, семь лет назад стажировался у Генри Германа, который работал... где, по-твоему?
– Все в том же Институте, - в тон ей ответил Дамьен.
– И являлся помощником руководителя проекта "Дельта-двойники" в течение пяти лет, как тебе?
– Мило, - детектив покачал на ладони следующую банку, размышляя, стоит ли ее открывать. - Значит старый астролог, убитый в мобиле, просто обязан оказаться руководителем проекта.
– Вынуждена тебя разочаровать. Руководителя проекта зовут Стен Хекли и он всего лишь администратор - никакой парапсихологической лицензии, а астролог как раз не имел к Институту прямого отношения. Однако, он автор пары статей об использовании зеркал при работе с астральными сущностями, а этими работами живо интересуются в Институте.
– Зеркал? - Дамьен уставился в экран. - Интересно.
– Да, я тоже сразу подумал о нашем свидетеле, - подтвердил Урссон.
– Что касается дополнительных трупов, - безмятежно продолжала Микки, - то было еще двое, которых к "запертым" не относят, но оба работали в Институте. Они убиты три года назад, когда разрабатывалась тема дельта-поля: судя по названию, имеющая отношение к дельта-двойникам. Между прочим, по этим убийствам был подозреваемый: он вымогал у одного из руководителей Института приличную сумму, угрожая, что в случае отказа с ним расправятся точно так же. Был суд, но обвиняемый оправдан за недостаточностью улик.
– А что это за двойники такие, ты не нашла? Клонирование?
– Информации мало и она весьма туманна. Кажется, что-то связанное с измерениями индивидуальных полей в отсутствие самого индивида... Словом, ерунда какая-то.
– Однако же все завязывается именно на этих двойников.
Шеф покачал головой.
– Может быть. А может, и нет. Займись-ка вымогателем, а я, пожалуй, наведаюсь в Институт. Микки, детка, устрой мне встречу с этим, как его... Хекли.
– Уже устроила, патрон. Он ждет вас через полтора часа.
– И перебрось мне в блокнот все материалы об этом проекте. Почитаю по дороге. Да, и покажи заодно Дами морду этого якобы-убийцы.
В воздухе материализовалась моделька испитого желтоватого лица с пронзительными глазами и действительно разными бровями: правая пологая, левая изломанная.
– Телохранитель описал убийцу вот так. Его самого, кстати, отправили к сенсам: если парень окажется медиумом, то этот красавец еще может выплыть в связи с каким-нибудь делом. Запоминай.
Дамьен прицепил клипсу-ассистента, помедлил и сунул в карман крохотный арбалет. Шеф заметил, но промолчал.
Девушка с фиолетовыми лохмами устроилась прямо на ступеньках у входа в Департамент расследований. Похоже, она задремала, потому что вздрогнула, когда Дамьен остановился в шаге от нее.
– Кого-то ждете?
– Вас, - нимало не смутившись, сообщила Акура и выщелкнула камеру из очков. - Детектив Ли, как продвигается...
Дамьен мягко, но крепко подцепил ее за локоть и поставил на ноги.
– Значит так, мадемуазель Акула. Я иду ловить летающие тарелки, лох-несских чудовищ и исчезающих киднепперов, как и полагается служащему из аномального отдела. Когда расследование закончится, вы сможете придумать об этом деле все, что угодно, но сейчас я настоятельно прошу не маячить возле меня целыми днями. Ясно?
– Но детектив Ли...
– Между прочим, сударыня, почему вы придумали такое дурацкое название - "запертые трупы"? Из четверых только одну убили в закрытой комнате, а уж сенатора и вовсе при целой толпе.
Акура поджала губы и сердито прищурила и без того узкие глаза.
– Не надо объяснять мне, как делать сенсации, детектив Ли. Я же не учу вас ловить преступников!
– И слава богу, - совершенно серьезно ответил Дамьен.
* * *
– Детектив Ли, - голос был Миккин, а официальное обращение указывало на то, что рядом какая-то неприятная личность. - Полицейское управление обратилось с просьбой оказать им содействие в расследовании киднеппинга, связанного с "тенями". Они считают, что это дело подпадает под специфику нашего отдела.
– И шеф согласился?
– Начальник отдела дал свое согласие, - голосом малышки Роуз можно было замораживать воду. - Лейтенант полиции Коэн любезно согласился ввести вас в курс дела и хотел бы с вами встретиться в ближайшее время.
– Ну, если шеф не против, значит у него свои виды на "теней". Микки, скажи полицейскому, что через три часа я буду ждать его у входа в "Галакт".
– Хорошо, детектив.
Дамьен отключился и вновь повернулся к собеседнику.
– Прошу прощения. Давайте продолжим.
Бывший вымогатель, подозреваемый в двойном убийстве, а ныне - владелец крошечного магазинчика, торгующего игровым чипами, минифонами и прочей мелочевкой, был плюгав и волосы зализывал на прямой пробор. Все это вкупе с хитрой физиономией сразу наводило на мысль, что из-под полы он приторговывает виртуал-наркотиками или еще чем похлеще.
– В газетах тогда писали, что обоим убитым приходили письма с угрозами. Ну, я и решил попользоваться, молодой был, дурак. Два письма написал, а через неделю меня и поймали: я их с настоящего пойнта отправлял, не своего, правда, но вычислили меня в момент. А раз, решили, я деньги требовал, значит и убивал тоже я.
Дамьен рассеянно скользил взглядом по пыльному прилавку.
– Только это, детектив, была полная чушь. И доказательств у них не оказалось, конечно, так что по убийствам меня оправдали. Ну, за вымогательство штраф взяли, само собой...
Нет, не тянул этот человечек с лицом обезьянки на коварного убийцу, не оставляющего следов. Никак не тянул. Вот с налогами у него наверняка нечисто, да и ворованным запросто приторговывает, но чтобы провернуть такую комбинацию с "запертыми" трупами - слабоват. И Дамьенова интуиция молчала, а ей он доверял едва ли не больше, чем умозаключениям.
– Но с тех пор, детектив, я ни-ни. Чист, как стеклышко!
– Как вы вообще узнали о происходящем в Институте?
– Да дружок у меня там автоматы заправлял. Ну и слышал всю эту историю. А я и думаю, чего бы не примазаться, там у них деньги немеряные. Ну сдуру-то и отправил письма...
* * *
Крохотный пятачок у входа в мюзик-холл "Галакт" чрезвычайно удобно было назначать местом встречи, поскольку потеряться здесь было просто негде. Сейчас на прозрачном бортике лазерного фонтана обжималась лишь парочка подростков. "Живые" тату плавно перетекали с щеки одного на лоб другой, что придавало картине некую сюрреалистичность.
Плечистый полицейский спустился от самого входа в мюзик-холл.
– Лейтенант Коэн, - отрекомендовался он, глядя на детектива почему-то с легкой неприязнью.
– Добрый день, лейтенант. Тут за углом неплохое кафе, может быть, расположимся там?
На протянутую руку полицейский не обратил внимания.
– Я хотел бы прояснить один вопрос, чтобы между нами не оставалось недосказанностей, детектив.
Коэн намеренно сохранял дистанцию метра в полтора.
– Видите ли, господин Динамит, я наслышан о вашей сверхъестественной реакции, но считаю, что ваша слава чрезвычайно преувеличена. Помимо разрекламированной быстроты вы не обладаете необходимыми для расследования качествами и ваша карьера - следствие простой удачи и расположения к вам начальства. Я считаю, что должен был сказать вам это.
Дамьен уставился на полицейского с веселым изумлением. Круглое мальчишеское лицо, честные прозрачные глаза - да, такой способен вбить себе в голову что угодно просто из желания говорить неприятную правду в глаза.
– Спасибо, лейтенант, - спокойно ответил он. - Может быть, теперь мы все же перейдем к делу?
Если Коэн и был обескуражен такой реакцией, то никак этого не показал.
Через два часа Дамьен был беднее на несколько монет, тяжелее на пару безвкусных бутербродов и умнее на длинную, грустную историю о неуловимых "тенях".
Они действовали уже пять лет, и на счету этой странной банды числилось несколько десятков похищенных детей от пяти до двенадцати лет. Письма с требованиями отправляли с фиктивных пойнтов буквально через несколько минут после похищения, выкуп брали только драгметаллами, обмен назначали в старых индивидуальных домах, детей держали на снотворном. До сих пор не удалось выяснить не только, где находились малыши в течение трех-четырех дней, но даже внешний вид членов банды. Они всегда назначали точное (почти точное, вспомнил о собственном опыте Дамьен) время обмена, и при такой невероятной наглости ни одна засада еще не дала результатов.
Вот разве что Дамьен-динамит, да и то живым взять не смог.
Но самая непонятная закономерность - это появление "теней" за пару минут до обмена словно из ниоткуда и такое же невозможное исчезновение. Похоже, похитители обладали весьма действенными средствами скрываться от сетей наблюдения.
Впрочем, в пользу "теней" говорило то, что детей они действительно не убивали. Может, поэтому и не поднималась против них вся система, да и журналисты норовили поискать материал погорячее. Была в самом начале "теневой" карьеры пара несчастных случаев, но тогда полицейские являлись к месту обмена вооруженными до зубов. Один раз, кстати, мальчишку именно полицейский в суматохе и подстрелил.
В общем, создавалось ощущение, что "тени" чувствуют себя слишком свободно. Это Дамьену не понравилось совершенно.
* * *
Больше всего Урссон страдал от духоты.
В кабинете Стена Хекли царила почти материальная жара, чего хозяин не замечал совершенно. Сухой и строгий, в черном костюме, от одного взгляда на который делалось душно, он неподвижно сидел на жестком стуле, разглядывая детектива с плохо скрытым раздражением.
– Господин Хекли, три года назад в вашей лаборатории случилась трагедия: были убиты два сотрудника. У Департамента расследований возникло опасение, что кому-то из ваших работников опять может угрожать опасность.
Ни слова, ни жеста. Олаф вспотел, мечтал о ледяном пиве и с трудом подбирал круглые фразы.
– Мне необходимо получить некоторую информацию, господин Хекли. Скажите, в чем заключается ваш проект "Дельта-двойники"?
– Боюсь, эта информация покажется слишком сложной для вас, детектив, - надменно произнес Хекли.
– А вы попробуйте растолковать мне на пальцах.
– Если кратко, то проект занимается изучением индивидуальных дельта-полей, соответствующих как самому человеку, так и его информационному отражению или двойнику. Вы в курсе, что такое дельта-поле?
– Ни в малейшей степени, - Олафу казалось, что мозги сейчас превратятся в горячее желе.
Стен Хекли осуждающе поджал губы.