– Подожди, подожди, – задумался Артём. – Может, наш "Джек" является сотрудником этого торгового заведения? То бишь, продавцом?
– Не обязательно. Он, скорее всего, просто трудится где-то рядом с магазином. Шёл с работы (или же выскочил в обеденный перерыв), и увидел объявление о скидках. Зашёл в магазинчик и купил, польстившись на дешевизну, парочку толстых книжек…
– Работает где-то рядом?
– Ага, – заразительно зевнула Таня. – Например, в полицейском офисе, расположенном в торце здания Музея детства…
Глава восемнадцатая
Сделка и пушистые хвосты
Ровно в одиннадцать пятьдесят пять с улицы – из-за потрескавшейся оконной рамы – долетел высокий голос, полный глубокой задумчивости и величественной печали.
– Дурдом какой-то, – недовольно проворчала Татьяна. – Уже в который раз не удаётся толком выспаться. И зачем так часто проводить намазы? Какой в этом заложен глубинный и потаённый смысл? Ну, отважный и сексуально-активный амазон, встаём? Иди-ка в душ, а я пока проверю электронную почту. А перекусывать будем?
– Зачем, радость моя? – сонно отозвался Артём. – Мы же собрались посетить куриный ресторан. Надеюсь что там – кроме деловых разговоров – удастся заодно и покушать…
Когда он вернулся из ванной комнаты, Таня сообщила:
– Наша уважаемая Катенька загадочно молчит. Никакой информации – ни о причинах пропажи изумрудного оттенка лампочки анализатора, ни о мистере Германе Уилшере. Ладно, подождём, не горит. Наверное, Катерину срочно вызвали на очередное судьбоносное совещание…
Приведя себя в порядок, и тщательно загримировавшись, они вышли на шумную Филдгрейт-стрит, заполненную смуглолицыми, скромно-одетыми мужчинами самых разных возрастов.
– Наваз закончился, – пояснил Артём. – Правоверные мусульмане, совершив священный обряд, покидают мечеть.
– А о чём они сейчас так оживлённо переговариваются между собой по-арабски? – заинтересовалась Таня. – Обсуждают мудрые слова седобородого священнослужителя? И куда, интересно, направляются?
– Обсуждают, в основном, дела футбольные. В частности, букмекерские ставки на результаты игр предстоящего тура чемпионата Англии. А направляются – кто куда. Бедные, конечно, на работу. Например, на сомалийский продуктовый рынок. А богатые…. Да, кто же их знает? Может, в ближайшую восточную кафешку – покурить кальян и, перебирая с важным видом самшитовые (или же нефритовые), чётки, поточить лясы с себе подобными бездельниками. Не исключаю вариант, что некоторые обеспеченные и сознательные мусульмане следуют домой – на предмет старательного исполнения супружеского долга. Жён-то у них, бедолаг правоверных, бывает по нескольку штук. Не всех удаётся удовлетворить за ночь. Приходится и днём – в поте смуглого лица – отрабатывать…
– Шутки шутим? – понимающе улыбнулась жена. – Следовательно, любимый подполковник, ты слегка волнуешься и сомневаешься…. В чём же причина такого неуверенного поведения, если, конечно, не секрет?
– Не жду я ничего хорошего от предстоящей встречи, – задумчиво поморщившись, признался Артём. – Вернее…. Неправильно я выразился. Дело не в терминах – "хорошее" и "плохое". Просто, судя по предчувствиям, на наши головы очень скоро свалится очередная навороченная шарада, а времени на её решение будет, как и всегда, в обрез…
Они вышли на Уайтчепел-Хай-стрит.
– О, из "анархического" переулка доносится бодрый шум и гам, – оживилась Татьяна. – Неужели эти дешёвые лицедеи до сих пор не угомонились? Заглянем, Тёма?
Рядом с книжным магазином продолжался утренний молодёжный митинг. Высоченная девица с ярко-малиновым "гребнем" на голове, облачённая в чёрный потрёпанный мужской костюм, упрямо излагать скучающим слушателям основные догмы и постулаты классического анархизма. В отдалении, устало прислонившись к прямоугольному щиту с портретом князя Кропоткина, застыл бородатый юнец, которого соратники по партии именовали "Рамиресом". Во рту молодого человека находилась мятая светло-коричневая сигаретка, а его глаза были какими-то замутнёнными и подозрительно-отрешёнными.
– Да, картина маслом, – покачал головой Артём. – Те же персонажи – в прежнем интерьере. Причём, некоторые зарвавшиеся наглецы, ничего не опасаясь, даже покуривают марихуану. Наверное, юноша забыл, что Лондон не имеет к наркотически-терпимой Голландии ни малейшего отношения…. Куда, спрашивается, смотрит английская полиция? В нашей демократической России всех участников этого дурацкого спектакля уже бы давно, предварительно настучав по обкуренным физиономиям, загребли бы в кутузку.
– Вот, а я что говорила? – подключилась Таня. – Клоуны несчастные, не способные на серьёзные поступки. Впрочем…. Милый, тебе мордашка этого Рамиреса – никого не напоминает?
– Напоминает. Если данному молокососу добавить восемь-десять годков, слегка подстричь бородку, а на прыщавый нос напялить очки с круглыми стёклами, то получится вылитый товарищ Лев Давидович Троцкий (он же – Лейба Бронштейн), накануне Октябрьской революции.
Ожил мобильный телефон.
– Это Маргарет Слоун беспокоит, – сообщил хриплый старческий голос. – Не отвлекаю, подполковник? Что это у вас там за странный шум? Надумали, от нечего делать, посетить футбольный матч?
– Извините, миледи, но вы не угадали, – благоразумно прикрывая трубку ладонью, отозвался Артём. – Просто мы с женой решили ознакомиться с повседневной жизнью толерантного Лондона. В настоящий момент, как раз, присутствуем на митинге английских анархистов.
– Очень полезное и весьма поучительное мероприятие, – насмешливо фыркнула миссис Слоун. – Смотрите только, чтобы – от однообразия заумных слов – не стошнило. Кстати, я вам по поводу анархистов и звоню…
– Разобрались с отпечатками пальцев?
– Так точно. Но обрадовать, похоже, нечем. Ни в наших архивах, ни в расширенной картотеке Скотланд-Ярда ничего похожего не значится. Следовательно, посещая вышеозначенный митинг, вы, ребятки, понапрасну тратите время.
– Спасибо за заботу, – вежливо поблагодарил Артём. – А как прошла ваша с сэром Генри прогулка по толстым начальственным коврам?
– Вашими молитвами.
– То есть, нормально? Почти не орали?
– Приятно иметь дело с опытным и знающим человеком, – вздохнула старушка. – На всякий случай сообщаю, что и на генерал-лейтенанта Громова копия нашего совместного отчёта-рапорта – по факсу – отправлена…. Ну, не смею излишне отвлекать вас от неотложных дел. Роджер!
Спрятав мобильник в карман декадентской куртки-бушлата, Артём шёпотом оповестил:
– Ты, дальновидная амазонка, в очередной раз оказалась права. То бишь, "анархический след" завершился обещанным тупиком.
– Отпечатки пальцев не идентифицировали? – понимающе прищурилась жена. – Что же, этого и следовало ожидать…. Может, пойдём отсюда? А то у меня нежные девичьи уши – от услышанной чуши – уже начали сворачиваться в тугие трубочки…
Впереди показалось величественное и симпатичное здание Музея детства.
– Свернём на аллею? – взглянув на наручные часики, предложила Таня. – Время ещё есть, не опоздаем.
На тёмно-синей садовой скамье сидел печальный Фрэнк Уилшер и, меланхолично вздыхая, кормил кусочками белой булки шустрых сизых голубей. На коленях у старика доверчиво устроилась молоденькая огненно-рыжая белка.
"Мельком взглянул на нас, но, как и следовало ожидать, не узнал", – облегчённо прошелестел внутренний голос. – "Умеют местные гримёры работать, ничего не скажешь…".
Когда садовая скамейка осталась далеко позади, Артём поделился с женой ощущениями:
– Постарел и погрустнел наш мистер Уилшер. Видимо, дела совсем плохи. То есть, посещаемость Музея детства продолжает неуклонно падать. Разгар рабочего дня, а музейный директор, позабыв о текущей повседневной деятельности, городскую живность подкармливает…. Знаешь, милая, очевидно, мне следует – прямо сегодня, после намеченного разговора – отправиться в английский Парламент и ещё раз потолковать со здешним Премьер-министром. Необходимо – во что бы то ни стало – получить полноценный доступ к подземному объекту "А-317". И информационный доступ, и, так сказать, физический…
К ресторанчику, на вывески которого красовался симпатичный упитанный цыплёнок, они подошли без семи минут три.
– Нас уже ждут, – тихонько прошептала Таня. – У нужного столика "припаркована" инвалидная коляска со старушкой, лицо которой скрыто за старомодным кружевным чепчиком. А рядом с коляской на стуле расположилась стройная, неприметно одетая брюнетка, на носу которой красуются солнцезащитные очки в пол-лица. Других посетителей на ресторанной веранде не наблюдается…. Очевидно, это сеньора Мартина Сервантес-Рамос и её любимая внучка Мария. В загримированном виде, ясная куриная печёнка…. Интересно, а где сейчас находится нас закадычный дружок Лёха Никоненко? Вдруг, он тоже – на всякий пожарный случай – засел на чердаке соседнего дома? Алексей из одного окошка следит за развитием ситуации, а Хантер – из другого?
– Обожаю твой фамильный громовский юмор, – улыбнулся Артём. – И, главным образом, за его глубинную актуальность.
– А, что тут такого? Не удивлюсь, если по поводу окошек я угадала. Мозги у всех рыцарей плаща и кинжала заточены в одну и ту же сторону…
Пройдя на открытую веранду ресторана, Артём громко кашлянул в кулак, после чего вежливо поздоровался:
– Рад видеть вас в добром здравии, милые леди!
– Хорошо выглядите, – поддержала Татьяна. – Надеюсь, нам можно присесть за ваш столик?
– Будем польщены, – заверила старушка и, обернувшись, попросила худенькую брюнетку: – Распорядись-ка, внученька!
Мария, мельком улыбнувшись, поднялась из-за стола и прошла в главный зал ресторана.
– Что же вы стоите? – наигранно удивилась донья Мартина. – Присаживайтесь и ведите себя непринуждённо. В меру, конечно. Времена нынче такие, что я не доверяла бы даже различным хитрым разноцветным лампочкам. В том смысле, что – волей-неволей – приходится соблюдать повышенную осторожность, особенно, когда находишься за пределами обожаемой Родины…
На веранду вернулась Мария, за которой следовали – с круглыми подносами в руках – сразу четыре официанта.
"Абсолютно правильное решение!", – одобрил дальновидный внутренний голос. – "Сейчас – за один присест – накроют стол, чтобы у любопытных халдеев не возникало лишнего повода – шастать туда-сюда…".
Дабы не мешать работникам общепита, Артём отошёл к перилам веранды и – якобы невзначай – посмотрел наверх.
"Неужели наша Татьяна Сергеевна вновь попала в яблочко?", – засомневался внутренний голос. – "На чердаке тёмно-серого дома, расположенного напротив ресторана, имеется восемь прямоугольных окошек. И два из них, размещённые по разные стороны фасада, слегка приоткрыты. Оно и понятно, летнее солнышко сегодня припекает всерьёз, в чердачных помещениях, наверное, очень душно…. Слышишь, братец, бойкий шёпоток за спиной? Это две девицы и бабулька наспех обмениваются какой-то информацией. Понятное дело, что чисто-женского характера. То бишь, заинтересованно обсуждают течение беременностей означенных девиц. Мария-то, скорее всего, тоже на сносях…".
– Милый! – позвала жена. – Ты там, похоже, уснул? Заканчивай мечтать и присоединяйся к нам.
– Что, молодой человек, высмотрел в голубом небе? – присоединился к Таниному насмешливый пожилой голос. – Никак, дождик намечается?
– Похоже на то, – согласился Артём. – На юго-западе, кажется, начинает угрожающе темнеть. Не удивлюсь, если к вечеру оттуда подойдут серьёзные грозовые тучи…
Стол был плотно заставлен различной кухонной посудой.
– Разнообразные закуски – как холодные, так и горячие – приготовленные из куриного мяса, – пояснила донья Мартина. – Разливай-ка, мистер, напитки по бокалам. Нам с тобой накапай сухого винишка, а беременным девицам налей апельсинового сока – вон из того кувшина…
– Уважаемые доктора говорят, что на ранних стадиях беременности красное сухое вино – в малых количествах – даже полезно, – попробовала возразить Таня.
– Нельзя ни капли! – отрезала старушка, – В некоторых вопросах я являюсь натуральной и непреклонной консерваторкой…. Ну, за нашу неожиданную встречу и за полное взаимопонимание! Закусывайте, ребята и девчонки, закусывайте. Насыщайтесь, за всё уплачено сполна…. Судя по скучающей физиономии, уважаемый лондонский декадент, ты расстроен отсутствием на столе пива?
– Есть такое дело, – сознался Артём.
– Ничего, обойдёшься. Сегодня, вполне возможно, тебе предстоит немного поработать по профилю. В том плане, что слегка побегать и немного посуетиться. А, как известно, переполненный мочевой пузырь этому не способствует. То бишь, наоборот, отвлекает и мешает…. Кушай, родной, кушай. А в процессе поглощения пищи можно обсудить, к примеру, здешнюю погоду и последние новости мирового футбола…
Минут через двадцать, когда основная часть трапезы была завершена, сеньора Мартина предложила:
– А теперь, леди и джентльмены, немного поговорим на серьёзные темы. Снизим, что называется, степень нагрузки на наши многострадальные желудки…. Девочки, проверьте эфир!
Мария достала из бежевой дамской сумочки прямоугольную чёрную коробочку и, чуть слышно щёлкнув крохотным тумблером, объявила:
– Всё нормально. Прослушивания не зафиксировано.
– У меня аналогичный результат, – подтвердила Таня, демонстрируя крохотный изумрудно-зелёный огонёк, загоревшийся на ободе подзорной трубы.
– Тем не менее, попрошу не расслабляться, – нахмурилась старушка. – Не стоит излишне распускать беспечные языки. Попробуем обойтись без открытого текста. Бережённого, как известно, Бог бережёт…. Итак. На днях, в том числе и сегодня утром, мною были проведены подробные консультации с некоторыми…м-м-м, "большими" людьми различных национальностей. Круг стоящих перед вами, молодые люди, вопросов и проблем был старательно обрисован. Основные версии – обозначены. Логика всего проводимого расследования – в укрупнённом виде – пояснена…. Сейчас, насколько я понимаю, вас интересует некий подземный ход, оставшийся на территории Ист-Энда с давних времён. Так ли это? Не торопитесь с ответом…
Артём, допив вино из бокала и с минуту подумав, подтвердил:
– Да, миледи, нас очень интересует упомянутый вами секретный объект. Вернее, место его выхода на земную поверхность…. Существуют, конечно, и другие важные моменты, входящие в сферу нашего пристального внимания. Но подземный ход, оснащённый лесенкой, по крутым ступеням которой так не любил подниматься один грузный и высокопоставленный старикан…
– Попрошу притормозить! – велела донья Мартина. – Я, собственно, уже догадалась – о ком и о чём идёт речь. Поэтому ненужные подробности, пожалуй, опустим…. Перехожу непосредственно к сути наших сегодняшних переговоров и сообщаю, что интересующих вас подземных коридоров – на момент окончания Второй мировой войны – имелось целых два. Наверное, удивлены?
– Есть немного, – призналась Татьяна. – Но только, не наличию сразу двух тайных ходов, а вашей, уважаемая донна, потрясающей осведомлённости.
– Декадент, накапай ещё вина! – попросила старушка. – Что-то в горле запершило….
Осушив бокал до дна, донья Мартина пояснила:
– Разволновалась я немного, вспомнив о причинах собственной осведомлённости, вот, горло и пересохло. Вернее, не о причинах, а об одном конкретном человеке…. Ладно, не буду больше отвлекаться. Итак, я знаю, где раньше располагался вход – с земной поверхности – в один из подземных коридоров. Могу, проведя определённую работу, прояснить ситуацию и со вторым ходом…. Вам, молодёжь, это интересно?
– Ещё бы! – обрадовалась Таня.
– Что вы попросите взамен? – осторожно уточнил Артём.
– Так, сущий пустячок. Один маленький пластиковый прямоугольник.
– Простите, не понял…
– Что же тут непонятного? Я имею в виду – прямоугольник "на предъявителя". Ну, декадент, догадался?
"Это она толкует про одноразовый пропуск "на предъявителя" в здание английского Парламента", – подсказал заботливый внутренний голос. – "Очень неожиданный и, скажем прямо, нестандартный поворот. На фига "Эскадрону смерти" понадобился этот пропуск? Стоп, стоп! В 1982-ом году, если память мне не изменяет, между Великобританией и Аргентиной разгорелась короткая, но кровопролитная война за контроль над Фолклендскими островами. Чем эти дальние острова так заманчивы привлекательны? А хрен его знает, честно говоря. То ли особо шерстистыми и породистыми овцами, то ли нефтеносным прибрежным шельфом. Но англичане, как и следовало того ожидать, победили…. "Эскадрон" – в отместку за давнюю нанесённую обиду – планирует осуществить на территории английского Парламента террористический акт?".
Старушка, сверкнув из-под оборок старомодного головного убора молодыми тёмно-зелёными глазищами, попросила:
– Только, пожалуйста, мои юные и беспокойные друзья, не надо чрезмерно напрягать и без того обострённую фантазию. Клянусь честью, что никаких скотских гадостей – глобально-политического масштаба – не намечается. И о массовых убийствах речи не идёт. Задуманное мероприятие касается лишь одного…э-э-э, запутанного личного дела, которое уже много-много лет ждёт своего успешного разрешения…. Так как, мистер лондонский декадент, заключим взаимовыгодную сделку? Поможешь старинным и многократно-проверенным друзьям?
Настала очередь Артёма – жадно поглощать сухое вино.
"Оно нам надо, братец?", – надоедливо заканючил чрезмерно-осторожный внутренний голос. – "Невооружённым глазом видно, что намечается какая-то откровенная афера, могущая…. Что, собственно, могущая? Да всё, что угодно! Донья Мартина, не смотря на преклонный возраст, та ещё заковыристая штучка, способная на самые невероятные и изощрённые авантюры…. Притянут потом за уши на допрос, мол: – "Что ты, сукин сын, сотворил с доверенным тебе пропуском? Кому, русская зараза, передал? С какой коварной целью?". Доказывай потом – с пеной у рта – свою идеальную белоснежность и повышенную пушистость…. С другой же стороны, не хочется и уважаемую сеньору Сервантес-Рамос обижать отказом. Во-первых, она человек заслуженный и происходит из семьи легендарных советских разведчиков Александра и Марии Крестовских, засланных в Аргентину ещё в первой половине двадцатого века. Во-вторых, донья Мартина является дальней-дальней родственницей нашей обожаемой и неповторимой Татьяны Сергеевны. В-третьих, состоит в многолетних деловых отношениях с Виталием Павловичем…. Как там – намедни, с телевизионного монитора олигарха Абрамовича – вещал генерал-лейтенант Громов? Мол: – "Предоставляю, подполковник, тебе единоличное право на принятие самостоятельных решений – относительно взаимодействия с аргентинским "Эскадроном смерти"…. Естественно, что взамен донья Мартина попросит оказать какую-либо встречную услугу. Внимательно выслушай, Белов, взвесь, старательно просчитай все возможные варианты и последствия…". Вот же, Палыч, морда хитрая! Сам-то отполз – тихим сапом – в сторону. А ты, братец, теперь отдувайся. То бишь, принимай судьбоносное и ответственное решение, от которого, наверняка, и будет зависеть конечный успех всей операции. Или же – её полный и оглушительный провал…".
Поставив пустой бокал на белоснежную ресторанную скатерть, Артём, старательно изображая сильнейшую степень задумчивости, неуверенно забормотал: