Бэт поерзал на стуле, и Майя поняла, что он чего-то не договаривает:
– Ну? Выкладывай.
Он отвел глаза.
– Бэт?
– Ты знакома с неким Руфусом Гастингсом?
Руфус… Перед глазами Майи всплыла изборожденная шрамами физиономия здоровяка, в бешенстве покидающего кабинет претора Скотта.
– Да нет, в общем-то.
– Так вот, он выжил. Сейчас находится здесь, с нами, рассказывает что и как, – объяснил Бэт. – Но это не все: он распускает слухи, будто бы Люк тяготеет к Сумеречным и что в нем вообще мало чего от настоящего ликантропа. Дескать ему не достает лояльности к интересам стаи, что надобен новый вожак и всякое такое.
– Ты и есть теперь вожак, – пожала она плечами. – Потому что был вторым по старшинству.
– Да-да. С той только разницей, что на прежнюю должность меня определил как раз Люк. Обозначив тем самым, что мне тоже нет доверия.
Майя соскользнула с постели. Все тело ломит, ступни будто на льду оказались.
– Я надеюсь, к нему не прислушиваются?
Бэт мрачно дернул плечом.
– Глупость какая. Тем более после произошедшего… Нам наоборот надо сплотиться как можно теснее, а не давать кому-то вбивать клин. Сумеречные – наши союзники…
– И вот почему Себастьян по нам врезал.
– Это было неизбежно. Он никогда не был лоялен к нежити. Как-никак, сынок Валентина Моргенштерна. – У Майи полыхнуло в глазах. – Не исключено, что он хочет хотя бы на время вывести нас из игры, чтобы всеми силами взяться за нефилимов, но в том-то и дело, что, когда ему удастся стереть их с лица земли, он переключится на нас.
Бэт молча сидел, сцепляя и расцепляя пальцы, затем вроде бы принял решение.
– Я знаю, что ты права, – сказал он, вставая с места и подходя к столику в углу комнаты. Вернулся, держа в руках ее куртку и обувь, протянул вещи Майе. – Слушай, сделай одолжение, нынешним вечером никому больше не говори об этом, ладно? Тут и так все уже на ушах стоят.
Девушка принялась натягивать куртку:
– А что такого особенного в сегодняшнем вечере?
– Ну как же… Похороны да поминки, – вздохнул он.
– Я ее прикончу, эту твою Морин, – заявила Изабель.
Шкафчик Алека был распахнут настежь, и она бесцеремонно копалась в нем, швыряя одежду на пол.
Саймон лежал босиком на неизвестно чьей постели, наконец-то избавившись от гламурных сапожков с пряжечками. Хотя его кожа была теперь не самой чувствительной на свете, было приятно валяться на чем-то мягком после многочасового сидения на грязном, вонючем полу в "Дюморе".
– В таком случае тебе придется прорываться через всех нью-йоркских вампиров, – заметил он. – Потому что они влюблены в нее по уши.
– Сразу видно, никакого вкуса… – Изабель критически осмотрела темно-синий пуловер, который Саймон сразу опознал как принадлежавший Алеку, главным образом по дыркам на локтях. – Та к ты говоришь, Рафаэль притащил тебя сюда для переговоров с моим отцом?
Саймон слегка приподнялся, чтобы лучше ее видеть:
– Думаешь, это можно устроить?
– Ясное дело, отчего нет… Отец любит потрепать языком. – В голосе девушки прозвучала горькая обида. Саймон подался вперед, но когда она вскинула лицо, он увидел улыбку. Наверное, почудилось… – Хотя кто его знает, что принесет нынешний вечер. Как-никак, а только что атаковали Цитадель. – Она озабоченно прикусила нижнюю губу. – Может даже, из-за этого отменят совещание или перенесут. Теперь уже очевидно, что они недооценили опасность Себастьяна. По идее, он никак не мог столь близко подобраться к Цитадели, а поди ж ты…
– Положим, – заметил Саймон, – он все-таки Сумеречный охотник.
– Вот уж дудки, – тут же возразила Изабель и сердито сдернула с вешалки зеленый свитер.
– Извини, – пожал он плечами. – Могу себе представить, как народ мучается в ожидании новостей об исходе битвы. А кстати, сколько туда направили?
– То ли пять, то ли шесть десятков, – ответила Изабель. – Я тоже хотела, но… в общем, не пустили.
В тоне девушки появились нотки, говорившие о приближении к теме, на которую она не желала распространяться.
– Я бы слег от беспокойства за тебя, – сказал он.
Уголки ее губ дернулись в печальной улыбке.
– На-ка вот, примерь, – скомандовала она и бросила ему зеленый свитер, не столь обтрепанный, как прочие вещи.
– Ты уверена, что мне разрешено это позаимствовать?
– Но ты же не можешь разгуливать в таком виде? – напомнила она, показывая пальцем. – Беженец из женского романа. – Изабель томно приложила тыльную сторону ладони ко лбу. – Ах, лорд Монтгомери! Что вы замыслили сотворить с несчастной девушкой, коварно заманив ее в спальню? – Она вжикнула "молнией" на куртке и сбросила ее на пол, оказавшись в одной маечке поверх джинсов, после чего подарила ему знойный взгляд: – Ну? Признавайся? Замыслил, да?
– Я… это… ты чего, вообще? – забормотал Саймон, временно лишившись запаса слов.
– А-а-а! Я так и знала, что вы дерзкий, хищный самец, – заявила Изабель, приближаясь к постели и выразительно покачивая бедрами. Расстегнула джинсы и скинула их на пол. Тут выяснилось, что она носит черные мальчуковые трусы. – За вами ходит слава распутника. Все знают, как вы обращаетесь с дамами: настоящий дьявол во плоти, кружевной сорочке и этих неотразимых лосинах. – Она прыгнула на кровать и медленно поползла на четвереньках, не сводя с него взгляда. Как кобра, решившая закусить мангустой. – Умоляю, пощадите мою невинность, – выдохнула она. – И мое бедное, ранимое сердечко. О-о, внемлите, сударь!
Поразмыслив, Саймон решил, что это очень похоже на ролевую игру типа "Подземелья драконов", только потенциально более увлекательную.
– Лорд Монтгомери внемлет лишь собственным прихотям, – выдавил он замогильным голосом. – К слову сказать, у него… кхм… очень крупные владения и большие аппетиты!
Изабель хихикнула, отчего затряслась постель.
– Так-так. Вот уж не думала, что ты настолько хорошо вживешься в роль.
– Лорд Монтгомери всегда превосходит ожидания, – заявил он, хватая Изабель за талию и перекатываясь поверх нее. Сейчас она лежала под ним, рассыпав черные волосы по всей подушке. – Матери, держите дочерей под замком. Не забудьте также запереть служанок и горничных. А заодно и самих себя. Лорд Монтгомери вышел на охоту.
Изабель взяла его лицо в ладони.
– Мой лорд, – промурлыкала она, сияя взглядом. – Боюсь, нет у меня больше сил противостоять напору вашего обаяния и мужской силы. Делайте же со мной что хотите!
Трудно сказать, чего захотел бы лорд Монтгомери, зато Саймон отлично знал, чего хочет он сам. Он нагнулся и приник долгим поцелуем к девичьим губам, которые охотно поддались, и тут его захлестнуло теплой, темной волной, где были лишь ее губы, поначалу игривые, затем требовательные. От нее пахло, как и всегда, розами и кровью – до головокружения. Он прижался губами к трепещущей жилке у нее на горле – просто коснулся, без укуса, – и Иззи всхлипнула, ее руки поползли к вороту его рубахи. На секунду его встревожило отсутствие пуговиц, однако девушка запросто справилась с проблемой, разодрав ткань и откинув кружева ему за плечи.
– Обалдеть! Рвется как специально! – восторженно сообщила она, задирая уже собственную маечку, чтобы стащить ее через голову.
Дело успешно завершилось наполовину, когда распахнулась дверь и в комнату по-хозяйски шагнул Алек:
– Иззи, ты чего зде… – Глаза у юноши полезли на лоб, и он отпрянул, приложившись затылком о дверной косяк. – Какого… ну ни хрена себе!
Она быстро заправила майку, недобро косясь на брата:
– Стучать разучился?
– А? да ты… да это вообще моя комната! – топнул ногой Алек.
Возникало впечатление, что он специально старается не смотреть на Саймона с Иззи, которые и впрямь очутились в щекотливом положении. Саймон быстренько скатился с подруги, а та села, делая вид, что собирает с себя ниточки. Юный вампир устроился рядом, грустно свесив ноги с края постели и рукой придерживая на груди разодранную сорочку.
– Я просто хотела подыскать ему что-то надеть, – объяснила Изабель. – Морин-то нарядила его в кружева и кожу в обтяжку, потому что он был ее невольником из романтической повести.
– Кем-кем он был?
– Невольником из романтической повести, – терпеливо повторила Изабель, словно имела дело с умственно отсталым.
Алек помотал головой, как бы стряхивая паутину кошмарного сна:
– Знаешь что? Не надо никаких объяснений, просто… Просто оденьтесь побыстрее. Оба.
– И что, ты даже не выйдешь за дверь? – обиженно протянула Изабель.
– Еще чего! Это моя комната. И потом, мне надо с тобой потолковать. – Судя по голосу, Алек был крайне раздражен.
Саймон подхватил с пола чужие джинсы с кроссовками и отправился в ванную переодеваться, нарочно не торопясь и затягивая дело. Возвратившись, он застал Изабель сидящей на кровати – напряженной как взведенная пружина.
– Открыли Портал, говоришь? Чтобы всех вернуть? Это хорошо.
– Хорошо-то хорошо… – Алек рассеянно помассировал себе плечо в том месте, где была нанесена его парабатайская руна, – да не очень. Нет-нет, Джейс не погиб, – торопливо добавил он, увидев, как побледнела Изабель. – В противном случае я бы точно знал. Но что-то случилось. И, сдается мне, дело касается Небесного огня.
– А ты можешь сказать, прямо сейчас с ним все в порядке? И как насчет Клэри? – потребовала Изабель.
– Эй, ребята, не так быстро, – вмешался Саймон. – Отмотайте назад. Что там такое с Клэри и Джейсом?
– Он прыгнули через Портал, – мрачно объяснила Изабель. – Чтобы участвовать в битве за Цитадель.
Саймон обнаружил, что нервозно прокручивает кольцо на правой руке. И когда только успел за него ухватиться…
– А разве они по возрасту подходят?
– Да они и не думали спрашивать чьего-то разрешения, – возразил Алек, устало откидываясь на стену. Под глазами юноши расплывались багрово-синие тени. – Консул попыталась было их остановить, но не успела.
Саймон обернулся к Изабель:
– И ты мне ничего не сказала?!
Девушка не желала встречаться взглядом:
– И так было ясно, что ты взорвешься…
Алек вертел головой, переводя взгляд с одного лица на другое.
– А Саймон что, разве не в курсе? – наконец спросил он. – Про то, что случилось возле Гарда?
Изабель скрестила руки на груди и выпятила подбородок:
– Нет, не в курсе. Я просто не успела. Мы столкнулись с ним на улице, сразу пошли сюда и… И вообще это не твое дело.
– Если дело происходит у меня в комнате, значит, мое, – сказал Алек. – А если ты решила попользоваться Саймоном, чтобы сбросить пар, чтобы разрядиться, то я не против, только делай это у себя.
– И ничего я им не пользовалась!
Саймону вспомнились ее глаза, такие сияющие, когда она увидела его стоящим посреди улице. Ему-то показалось, что это сияние радости, однако сейчас все указывало на непролитые слезы. Она-то и шла ведь понурив голову, опустив плечи, словно пыталась сдержаться.
– Алек прав, – кивнул он. – Иначе ты бы сразу все мне выложила. А ты даже не упомянула про Клэри или Джейса… или про свои заботы… вообще ни о чем не сказала!
В животе юноши появился тугой комок, когда он припомнил, с какой ловкостью Изабель уклонялась от его расспросов, отвлекала поцелуями… Идиот. Решил, что это она так рада его видеть. Да на его месте мог быть кто угодно, ей до лампочки…
У Изабель окаменело лицо.
– Ну конечно, – наконец сказала она. – Мог бы и спросить, если это тебя так интересует. – До этого девушка сидела, рассеянно перебирая волосы, но сейчас вдруг решительно принялась сматывать на голове тугой, прямо-таки безжалостный узел. – Если вы оба собрались тут стоять и бросать мне обвинения, советую не терять время и просто убраться куда подальше.
– Никто тебя не обвиняет, – начал было Саймон, но Изабель уже поднялась на ноги.
Она цапнула рубиновую подвеску, весьма бесцеремонно сдернула цепочку через его голову и с вызовом повесила у себя на шее.
– Зря давала, – заявила она. В ее глазах метались молнии.
– Твой камень спас мне жизнь, – негромко сказал юноша.
Это ее впечатлило.
– Саймон… – прошептала она, но тут что-то случилось с Алеком. Вцепившись себе в плечо, он медленно оседал на пол.
Кинувшись к брату, Изабель встала рядом на колени.
– Алек?… Алек! – чуть ли не в панике крикнула она.
Тот откинул полу куртки, оттянул у футболки ворот и вывернул шею, разглядывая метку на плече. Саймон узнал узор парабатайской руны. Алек опасливо коснулся рисунка; на подушечке указательного пальца остался след чего-то черного как сажа.
– Они миновали Портал на обратном пути, – сказал он. – И что-то не так с Джейсом.
Возвращение походило на сон, вернее, кошмар.
В свое время, по окончании Восстания, Площадь Ангела была завалена трупами. Телами Сумеречных охотников, которые выкладывали в аккуратные ряды, завязав глаза белым траурным шелком.
Сейчас здесь тоже творилось нечто подобное, однако на сей раз в воздухе витал явственный привкус паники и разгрома. Башни изливались ярким светом, как бы приветствуя Саймона, когда он, проследовав за Изабель и Алеком по извилистым улочкам Аликанте, добрался наконец до Зала Соглашений. Площадь оказалась отнюдь не безлюдна. Нефилимы лежали на брусчатке, многие корчились от боли, другие были пугающе неподвижны.
Собственно Зал Соглашений стоял темным, без единого светящегося окна; двери наглухо затворены. Зато громадные двустворчатые двери соседнего здания были распахнуты настежь и в проеме сновала бесконечная вереница Сумеречных охотников.
Привстав на цыпочки, Изабель глазами обшаривала толпу, и Саймон проследил за ее взглядом. А вот и старые знакомые: госпожа Консул собственной персоной, суетится среди своих людей, вот Кадир из нью-йоркского филиала, вот Безмолвные братья, без единого звука направляющие Охотников в освещенное здание.
– Смотри, Басильяс открыт, – бросила Изабель растрепанному и растерянному Алеку. – Если Джейса ранило, он наверняка там.
– Еще бы не ранило, – мрачно отозвался ее брат.
– Басильяс? – насторожился Саймон.
– Госпиталь, – отмахнулась Изабель и подбородком показала на залитый светом особняк. Саймон мог поклясться, что слышит звон ее натянутых нервов. – Думаю, есть смы…
– Братцы, я с вами, – не дожидаясь продолжения, заявил он.
– Вход только для нефилимов, – качнула головой Изабель.
Алек промычал сквозь зубы:
– Иззи, ну пошли уже, что ли…
Он болезненно кривился, держась за плечо, помеченное парабатайской руной. Саймона тянуло сказать, что его друг тоже ушел на войну и пропал без вести, что он отлично понимает Алека… С другой стороны, как можно разобраться в чувствах парабатая, если сам ты не Сумеречный? Он вообще сомневался, что Алеку будет приятно такое слышать. Еще никогда Саймон столь остро не чувствовал непреодолимую пропасть, отделявшую нефилимов от всех прочих созданий.
Кивнув, Изабель без лишних слов последовала за братом. Саймон проследил за ними взглядом – как они пересекают площадь, идут мимо статуи Ангела, который не сводил грустных мраморных глаз с раскинувшейся у его ног картины. Ребята взошли по парадной лестнице Басильяса и были таковы, скрывшись от взора вампира внутри здания.
– Как ты думаешь, – раздался шелестящий голос за его плечом, – они сильно обидятся, если мы подкрепимся ихними мертвецами?
Рафаэль. Растрепанные кудряшки украшали его голову неким подобием нимба; одет он был лишь в джинсы с футболкой. Тинейджер, да и только.
– Конечно, трупная кровь не входит в число моих любимых напитков, – продолжил он, – но она все равно лучше консервированной, не находишь?
– Ты прямо милашка, чес-слово, – покрутил головой Саймон. – Поди, устал такое слышать?
Рафаэль фыркнул.
– Твой вечный ядовитый сарказм, – кивнул он. – Вот от него устал.
Саймон раздраженно простонал.
– Тогда валяй упейся на здоровье. Погрызи дохлых нефилимов. Местные, наверное, только этого и ждут. Поживешь еще секунд пять – десять.
Рафаэль понимающе хмыкнул:
– Дело, между прочим, гораздо серьезнее, чем кажется. Здесь не так много убитых, как раненых. Им устроили "котел", так что они не скоро забудут, что это такое: сражаться с Помраченными.
Саймон прищурился:
– А скажи-ка мне, Рафаэль, что ты сам знаешь про этих Помраченных?
– Из всех сведений у меня лишь торопливый шепот в сумерках, – пожал тот плечами. – Впрочем, такая уж у меня работа.
– Коли так, ответь мне: где сейчас Джейс и Клэри? – спросил Саймон, практически не надеясь на результат. От Рафаэля был толк, лишь когда это ему самому шло на руку.
– Джейс лежит в Басильясе, – к изумлению Саймона, ответил бессмертный подросток. – Кажется, Небесный огонь в его венах наконец-то прожег дыру. Сам чуть не сгорел, а заодно какого-то Безмолвного брата едва не превратил в головешку.
– Что? – Подспудная тревога наконец-то обрела конкретную точку опоры. – Но жить-то он будет? И где Клэри?
Рафаэль скосил на него темные глаза, обрамленные длинными ресницами; ухмылка тоже вышла кривой.
– Вампиру не к лицу суетиться по поводу смертных тварей.
– Клянусь их богом, – помолчав, сказал Саймон, – ежели ты сию секунду не перестанешь кривляться, я не знаю… я тебя…
– Хорошо, хорошо. Я же говорю: не надо так нервничать. Пойдем-ка лучше… – Рафаэль направился к площади, и Саймон поспешил за ним. По дороге ему на глаза попалась пара девичьих голов – одна светлая, другая темная: Алина и Хелен, – и он подумал про Алека с Джейсом.
– На случай, если ты прикидываешь, не глотнуть ли Джейсовой крови, имей в виду: сейчас это стопроцентный яд, – сообщил Рафаэль. – Небесный огонь противопоказан вампирам. Даже таким, как ты, светолюб.
– Ничего такого я не думал, – нахмурился Саймон. – Просто размышлял, что случилось во время битвы.
– Ну как что… Себастьян атаковал Цитадель, – ответил Рафаэль, предусмотрительно давая крюк вокруг плотно сбитой группы Охотников. – Там же куют оружие для Сумеречных. Оплот Железных сестер, так сказать… В общем, каким-то образом ему удалось обвести вокруг пальца Конклав, внушить им, что у него с собой лишь пара десятков бойцов, а на деле их было куда больше. Дело шло к тому, что он бы всех их перебил и захватил Цитадель, кабы не твой Джейс…
– Что значит "мой"? Он сам по себе.
– … и эта твоя Клэри, – продолжал Рафаэль, будто не услышал. – Хотя подробности мне пока что неизвестны. Так только, живу слухами, к тому же нефилимы и сами толком не разобрались, что там к чему.
– Да, но каким образом Себастьян исхитрился так их обмануть?
Рафаэль неопределенно повел худеньким плечом:
– Сумеречные порой забывают, что далеко не вся магия на свете принадлежит им одним. Скажем, Цитадель возведена на стыке энергетических линий. А еще есть древняя магия, необузданная и первозданная, та самая, что существовала до Джонатана-охотника и которая еще покажет себя…