2023 год. Над Манхэттеном люди и андроиды по заказу миллиардера Гарри Ганта возводят "Новый Вавилон" - самое высокое здание на планете, памятник светлой человеческой мечте, которой исполнилось пять миллионов лет. А в прогнившей насквозь канализации внизу, среди аллигаторов и крыс-мутантов затеваются гораздо более темные игры. При загадочных обстоятельствах гибнет корпоративный налетчик Янтарсон Чайнег, стремившийся захватить империю Ганта, и бывшая жена миллиардера идеалистка Джоан Файн начинает расследование. Ей помогают оживленный компьютером дух русского философа и американской писательницы Айн Рэнд, заключенный в лампу, и веселая компания экопиратов на зеленой подводной лодке в розовый горошек под руководством последнего негра на Земле, а также "фольксваген-жук", в который вселилась личность Эбби Хоффмана, и 181-летняя ветеранка Гражданской войны… Но никто не может предугадать, насколько разросся жуткий заговор с участием большой белой акулы по имени Майстербрау, Уолта Диснея, директора ФБР Дж. Эдгара Гувера и толпы озверевших роботов-убийц…
"Канализация, газ & электричество" - роман об истории недалекого будущего, написанный в популярном жанре трилогии. Но не того будущего, которое настало, а того, что существовало в 1990-х, каким его видел Мэтт Рафф в чулане бостонского дома, где он написал первые из этого великого множества слов. О совершенно ином будущем…
Содержание:
Об авторе 1
Пресса и коллеги автора о романе 1
Мэтт Рафф - Канализация, Газ & Электричество - Трилогия общественных работ 1
Канализация 2
Газ 34
Электричество 94
& 118
Благодарности 120
Примечания 121
Об авторе
Мэтью Терон Рафф родился в 1965 году в семье лютеранского священника, окончил Корнеллский университет. Автор четырех романов, три из которых переведены на пять языков и становились культовыми бестселлерами в США, Японии и Европе. Живет в Сиэтле.
Вебсайт автора:
Пресса и коллеги автора о романе
На пустыре худла, загроможденном унылыми минималистскими эконоящиками, в которых толкутся перекормленные чернильные хряки, "Канализация, газ & электричество" выделяется бесспорно - неодиккенсианская пришпоренная тачка с турбонаддувом, заново металлизированная и с массой интеллектуальных лошадиных сил под капотом. Если б Мэтт Рафф писал побольше таких книг, я бы мог больше времени расслабляться с хорошим романом в руках. А раз все так, мне приходится пыхтеть над моими собственными сочинениями.
Нил Стивенсон
Эффектный спектакль нового тысячелетия - головокружительно.
Томас Пинчон
…Рафф по-прежнему доказывает, что он способен на полеты фантазии, в которые пускаешься, распахнув от изумления глаза: в своей модернизированной версии романа "Атлант расправил плечи" он сталкивает альтруистов с антигуманными роботами и над, и под улицами Манхэттена… Книга бунтовская и подрывная, даже со всеми своими невозможностями: репутация Раффа как писателя, одержимого фантазией, только укрепилась.
Kirkus Reviews
Рассказанная с беззаботным юмором, эта избыточно-дебильная история найдет читателей среди поклонников как неонового сюрреализма Стива Эриксона, так и запутанных теорий заговора Дэвида Фостера Уоллеса.
Publishers Weekly
Рафф - протейский талант… Написано очень сильно в абсурдистской традиции Пинчона, Хеллера, Роббинса и Воннегута.
The Washington Post
Потрясающее буйство… читатели после этой книги будут ловить ртами воздух, преимущественно - от хохота.
The San Francisco Chronicle
"Канализацию, газ & электричество" можно читать либо как легкомысленную научную фантастику, либо как сатиру. Очень похоже на Курта Воннегута и "Путешествия Гулливера" Свифта - но не так, как мы читаем их сейчас, а так, как их читали вскоре после того, как они были написаны… В общем, не рекомендуется читателям, которые не способны посмеяться над собой.
SF Site
Сюжет может чем-то напоминать истории ужасов среднего класса Джека Уомака, но по сути это чистый Нил Стивенсон: технологические загибы, опустошение природы, поп-культура и власть корпораций… Подвиг немалых масштабов - так легко танцевать по таким нехоженым землям.
Salon Magazine
Мэтт Рафф
Канализация, Газ & Электричество
Трилогия общественных работ
Посвящается Айн Рэнд
БОГАТЕИ
Гарри Гант , глава "Промышленных предприятий Ганта"
Янтарсон Чайнег , корпоративный налетчик, ныне покойный
СРЕДНИЙ КЛАСС И ВЫШЕ
Джоан Файн , белая либеральная католичка
Лекса Тэтчер , издатель "Межгорода"
Экипаж подводной лодки "Ябба-Дабба-Ду":
Фило Дюфрен , капитан
Моррис Каценштейн , первый помощник и всесторонне развитый еврейско-американский вундеркинд
Ирма Раджамутти , старший механик
Оливер, Хитклиф, Маугли, Галахад и Крошка Нелл Каценштейны - команда машинного отделения
Двадцать Девять Названий Снега , подкидыш народа инуит
Маршалл Али , курд-наставник Двадцати Девяти Названий Снега
Норма Экланд , начальник связи
Аста Уиллс , гидроакустик
Осман Хамид , водитель подлодки
Джейл Боливар , бортовой биолог
Исполнительный директорат и пиарщики "Промышленных Предприятий Ганта"
Ванна Доминго , ревизор общественного мнения
Клэйтон Брайс , глава Департамента творческой бухгалтерии
Сиваш Каспийски , инженер общественного мнения
К.Д. Сингх , лоббист Конгресса
Бартоломей Фрум , стажер
Фуад Нассиф , еще один стажер
Серафина Дюфрен , девятнадцатилетняя дочь Фило Дюфрена (от усопшей Флоры Дэрис)
Раби Тэтчер , семилетняя дочь Лексы Тэтчер и Фило
Эллен Левенгук , фотограф и следственный репортер "Межгорода"
Тосиро Отсосими , стриптизер
Эрнест Г. Фогельзанг , агент Подразделения анти-антиамериканской деятельности ФБР
РАБОЧИЙ КЛАСС, БЕДНЯКИ И ГОЛОДРАНЦЫ
Змей Эдмондс , уроженка Канады, ветеран американской Гражданской войны, 181 год
Максвелл , ветеран Войны за свободную торговлю 07 года в Субсахарской Африке
Трубадур Пенсиас , еще один ветеран Войны за свободную торговлю 07 года в Субсахарской Африке
Шанс Бейкер , капитан ледокола "Южная Борозда", затем - корабля ПЛО "Сьерра Миттеран"
Уэнди Душегуб , капитан торпедной подводной лодки "Город Женщин"
Работники Зоологического бюро Департамента канализации Нью-Йорка:
Фатима Сигорски , начальник смены
Ленни Прохаска и Арт Хартауэр , члены Мэйской Команды 23
Эдди Уайлдер , стажер в Мэйской Команде 23
Фрэнки Лонцо и Сальваторе Кондулуччи , укротители рыб Нью-Йоркского Аквариума
Оскар Хилл , незадачливый вожатый бойскаутов
Обли Воттлз , незадачливый бойскаут
* * *
Странно мне смотреть на ваше поколение. Понимаете, мы же постоянно думаем, что каждое следующее поколение будет умнее, прогрессивнее, больше будет ратовать за справедливость и за мир. Но вот мой младший сын, которому шестнадцать, говорит мне: "Пап, ты такой старомодный романтик. Думаешь, что жизнь станет лучше, что есть какая-то надежда, - говорит он. - Но среди нас никто в это не верит". И рассказывает, что, по прогнозам, половину населения уничтожит СПИД, ледяные полярные шапки растают, лет через тридцать исчезнут тропические джунгли, и на Земле не останется кислорода, хотя это все равно неважно, поскольку в ближайшие семь лет произойдет ядерная катастрофа, и если у меня есть хоть какие-то сомнения по поводу сроков, говорит сын, он может показать расчеты на компьютере… На мой взгляд, если следующее поколение и способно внести какой-то вклад, то он будет связан с попытками изменить общество без какой-либо на то надежды. Видите ли, в 60-х, когда человек подпрыгивал на поверхности земли, земля отскакивала назад - точно как говорил Эйнштейн. Мы знали, что выиграем любую битву, потому что росли с каждым днем. Каждый день был нов, а мысль о том, что мы стоим на грани Апокалипсиса, казалась романтичной. Но, может быть, ваш взгляд на вещи более реалистичен…
Эбби Хоффман на выступлении в Университете Южной Каролины, 1987 г.
Говорят, люди больше не верят в героев. Да пошли они к черту! Мы с тобой, Макс, - мы покажем им героев.
Роджер Уорд в фильме "Безумный Макс"
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Цель истории - воссоздать прошлое по ее собственному образцу, а не по нашему. Все эпохи, как говорил Ранке, одинаково близки к Богу. Но историки, как бы ни старались они бежать, остаются пленниками собственной эры. "Ни один человек, - писал Эмерсон, - не может в полной мере освободиться от собственного возраста и страны или создать модель, никак не связанную с образованием, религией, политикой, обычаями и искусством своего времени. Как бы ни был человек оригинален, осознан и экстравагантен, он не сможет убрать из своей деятельности все следы атмосферы, в которой вырос". Историк, как и все остальные, навсегда скован собственным эгоцентризмом и "презентизмом", в чем и заключается его первородный грех.
Артур М. Шлезингер-младший, "Циклы американской истории"
Нижеследующее повествование не стоит принимать за серьезную попытку предсказать, что будет в 2023 году, когда мы наконец до него доживем. Домысливание истории будущего - игра, обреченная на проигрыш, да и все равно это не так весело, как просто взять и все выдумать. В "Трилогии общественных работ" речь идет исключительно про 2023 год, а создаю я ее в 1990 году - сижу в чулане бостонского дома и пишу вот эти вступительные слова.
В общем, теперь совершенно иной год…
Канализация
1
Несколько аллигаторов, мальчишек и по меньшей мере одна лошадь случайно заплыли в нью-йоркскую канализацию. Похоже, мальчишкам и лошади это не особо понравилось, а вот у аллигаторов жизнь наладилась.
Роберт Дэли, "Мир под городом"
ЧЕЛОВЕК НА БОЛЬШОЙ ВЫСОТЕ, ОДИН
Никто не мог бы пожаловаться, что его не предупредили.
Орлиное гнездо надрывало небесный свод на высоте примерно две тысячи шестьсот семьдесят футов, то есть полмили и сколько-то ярдов в запасе. Широкую публику в гнездо не допускали. Почти всем посетителям "Феникса Ганта" разрешалось подниматься лишь до "Платформы Прометея", расположенной на 205-м этаже. Но этот наблюдательный пункт все равно выше любой другой обзорной точки, открытой для туристов, - даже выше "Минарета Ганта" в Атланте, который достигает двух тысяч трехсот футов. Некоторым близким друзьям, деловым партнерам и политикам позволяли взобраться повыше - когда погода считалась подходящей и никого не грозило унести внезапным ураганным порывом, - а именно: на террасу 208-го этажа, где можно забесплатно подышать подернутым дымкой разреженным воздухом, который в сувенирном магазине "Феникса" продавался по $7,50 за бутылку. Но лишь самому Гарри Ганту было дозволено подниматься и дальше, еще на три сотни футов вверх по служебной лестнице, проходившей внутри мачты "Феникса". Он вылезал через люк и оказывался на самой вершине, в огромном стеклянном шаре, который и назывался "Орлиным гнездом Ганта" - самой высокой точкой самого высокого строения, возведенного людьми за всю историю человечества.
- Сомнительная затея, - заявила ревизор общественного мнения еще несколько лет назад, когда Гарри впервые поделился с ней мыслями о том, что хочет построить такое гнездо. - Если оно будет предназначено для одного тебя, пресса определенно отреагирует с подозрением.
- Почему это сомнительная затея? - К тому времени оба уже были слегка пьяны, и, хотя на самом деле в ее голосе было больше изумления, чем предостережения, вино и беспечность сделали Ганта внимательнее.
- Гарри, не надо недооценивать библейскую аллюзию. Ты просто нарываешься на то, чтобы какой-нибудь журналистик или телекомментатор сделал дешевый выпад в твою сторону.
- В смысле?
- Да сам подумай: влиятельный человек поднимается на большую высоту, весь мир расстилается под ним…
- А, - произнес он, - вот оно что. Но погоди-ка, мне вспоминается, что в той истории наверху было два влиятельных чувака, так что, может…
- Гарри, с Иисусом тебя сравнивать никто не будет.
- Это почему?
- Потому что Иисусу не нужно было того, что он видел сверху, - в отличие от тебя. Как только залезешь на свой насест, через пять минут ты выдумаешь три вида товаров, в которые тебе захочется вложить деньги: все они поначалу покажутся дико непрактичными, да еще и опасными для окружающей среды и общественного благосостояния, но в результате все три принесут громадную прибыль, по крайней мере - до судебных разбирательств. Еще пять минут ты будешь выискивать место, где построить следующую башню, которую тебе наверняка захочется сделать вдвое выше первой. А еще через пять минут ты, скорее всего, сблюешь - ты же знаешь не хуже меня, что боишься высоты.
И это правда: Гант боялся высоты. Странно услышать такое признание от владельца двух с половиной высочайших небоскребов и целого частокола зданий пониже, но вот тем не менее. Его нелюбовь к полетам стала легендой: если путешествие действительно неизбежно, Гарри предпочитал поезд - он даже построил сеть "транзитных молний", объединяющую сотню городов, почти единолично начав тем самым в Америке эпоху железнодорожного возрождения XXI века. В то же время "Промышленные Предприятия Ганта" подняли уровень виртуальных конференций на такую высоту, что теперь Гарри мог одновременно присутствовать на заседаниях совета директоров в Сингапуре, Праге, Токио и Каракасе, не покидая terra firma Манхэттена.
Даже рукотворные каньоны и пики родного города Гарри, символизировавшие все то, что ему особенно дорого, были слабее его укоренившейся акрофобии. Когда Гарри Гант любовался небесным пейзажем, безвкусными шпилями "Прибрежной Аркадии Трампа" на северо-западе и расположенным чуть ближе небоскребом "Крайслера" (семьюдесятью семью ничтожными этажами которого он владел), южными великанами-близнецами, возвышающимися над Бэттери, он испытывал разнообразнейшие чувства, но вот броситься туда и сесть на первый же идущий наверх лифт ему никогда не хотелось.
С "Фениксом" же все было иначе. "Феникс" принадлежал Гарри - это не просто его собственность, но и его творение, его здание, высочайшее здание в истории человечества. Когда Гант стоял в его зените (или на вершине "Минарета" в Атланте, бывшего высочайшего здания в истории человечества, хотя Гарри теперь туда не часто ездит), все его восприятие как-то преображалось: ему казалось, что его держит в воздухе не грубая геометрия бетона и стали, а его собственная сила воли, непоколебимая сила.
Ладно.