Мальчика я вернула родителям на следующий день. Нехорошо обманывать, тем более детей, но у меня не было другого выхода. В академии всех первокурсников проверяют на способность к гипнозу. Я вошла в те четыре процента учащихся академии, у кого данные способности обнаружили и тщательно развивали. Не скажу, что владею гипнозом очень хорошо, но моих возможностей вполне хватило на то, чтобы внушить Майки ту историю, которую он должен был рассказать полиции и родителям. Некая тётя пообещала отвести его к маме, а сама привела в какой-то незнакомый дом и очень долго никуда не отпускала, а потом оставила его одного. Он сначала спал, потом проголодался и вышел на улицу - дверь незнакомая тётя оставила незапертой. Он оказался на пустом берегу, долго бродил, очень устал и заснул возле перевёрнутой лодки, а утром его разбудила уже другая тётя - я. Вмешиваясь в прошлое, я всё обставляю так, чтобы у клиента была иллюзия нормального течения времени. Во всяком случае у клиента, который не знает о моём даре. Подписывая протокол, я заметила, что начальник участка смотрит на меня так, словно какая-то мысль не даёт ему покоя. В деле было много неувязок, и я молила Бога, чтобы комиссар и два детектива, занимавшиеся делом Майки, оказались не слишком въедливы и дотошны. Бог меня услышал или этим ребятам просто не хотелось вникать в детали, но обошлось без лишних вопросов. Главное, что преступление, совершённое на их территории, раскрыто. Ребёнок найден. Я знала: обещание комиссара продолжить поиски таинственной похитительницы - чистейшей воды брехня. А они знали: мне есть, что скрывать, и я не стану возмущаться, когда в новостях объявят: "Поиски пятилетнего Майкла Дженкинса успешно завершены. Королевская полиция благодарит частного детектива и рыцаря Ордена тамплиеров леди Теодору Лайен за оказанную помощь". Так и объявили. В тот же день. А вечером произошло то, чего я опасаюсь каждый раз, когда вмешиваюсь в судьбы людей. Я поднималась из конторы к своей квартире на третьем этаже и уже у самых дверей ощутила спиной холод. Не тот, что похож на дуновение прохладного ветра, ворвавшегося в дом с улицы. Этот холод ни с чем не сравнить. Как и тьму, которая идёт следом за ним. Кроме меня её никто не видит. Она опасна только для меня. Я ещё успела запереть за собой дверь и распахнуть окно в надежде глотнуть свежего воздуха, но в лицо мне пахнуло ароматом смерти. Этот проклятый запах роз… С некоторых пор он ассоциируется у меня со смертью. И предательством. Делия Хоуп… Взрывы в Мангейме. Отчаянные, изматывающие прыжки во времени… Всё зря. Пышные похороны с золотисто-чёрными флагами и охапками роз - белых, розовых, алых, пурпурных… И ещё бордовых - почти чёрных, как запекшаяся кровь. Они были всюду, даже под ногами. А потом были холод и тьма, засасывающая всё глубже и глубже. Почему я сопротивлялась? Ведь я же хотела умереть… Нет, я себя обманывала. Я всё равно хотела жить.
По иронии судьбы розовые кусты возле похоронного бюро как раз переживали период самого бурного цветения. Чёрт бы побрал этого бакалейщика, который, разорившись, продал здание Сизару Коффи. Грех желать зла ближнему, особенно если ты рыцарь Храма, но я предпочла бы, чтобы он тоже разорился. Только вот это навряд ли. Его контора "Путь в вечность" процветает и, похоже, будет процветать вечно, а окна моей гостиной теперь едва ли не упираются в яркую вывеску, на которой среди серебристо-белых облаков реют два ангела с идиотски-блаженными физиономиями. По вечерам они ещё и светятся. А улыбаются так призывно, что кажется, вот-вот начнут рассказывать о прелестях райской жизни, как ведущие программы "Курорты мира" об отдыхе на Самарских островах. Ну мне-то об этих прелестях лучше и не мечтать. За мной ангелы не прилетят. Возможно, за мной придут те мрачные фигуры, которые так часто преследуют меня в кошмарах, - один с головой сокола, другой с головой собаки. Хранители времени, как их себе представляли древние египтяне. Что я сделала не так? Что нарушила, когда вмешалась в судьбу пятилетнего Майкла Дженкинса и судьбу начинающего маньяка Джима Криспела? Некую причинно-следственную связь между событиями, которые теперь пойдут иначе и, возможно, изменят этот мир не в лучшую сторону? Господи, разве мир может стать хуже от того, что уничтожен очередной убийца? Или спасённый мальчик станет новым тираном, который прольёт кровь тысяч невинных? Неужели Майки Дженкинс должен был умереть в пятилетнем возрасте и именно такой смертью? Как бы то ни было, исправлять сделанное я не собиралась. Холод уже обволакивал меня, а тьма, надвинувшись на меня, превратилась в длинный тоннель. Я плыла по нему, как сквозь липкую, вязкую жидкость, и замерзала. Может, это и есть та самая тёмная материя, над которой до сих пор ломают голову физики? Управлять ею умеют лишь загадочные даркмейстеры. Разговоры об этих магах я слышу всю жизнь. Всё это считается небылицами - вроде городских легенд, но мне ли не знать, что правда нередко маскируется под легенду… Потом мне стало казаться, что я распадаюсь на части. Вскоре я перестала чувствовать своё тело и подумала, что тьма уже почти поглотила меня. Растворив в себе мою плоть, она пожирает остатки моей души. Ещё немного - и от меня ничего не останется…
Меня нашёл Джонни, который уже в третий раз явился, чтобы повозиться с моим компьютером, леча его от вируса "Монополия" и устанавливая новую программу. Техника - одно из моих слабых мест, но даже я понимала, что Джонни мог решить обе эти задачи за несколько часов. Постучав в дверь моей квартиры и не дождавшись ответа, он почуял неладное - словоохотливый газонокосильщик сказал ему, что минут десять назад видел меня в окне и из дома я не выходила. Джонни вышиб дверь и вызвал Службу спасения. Он даже поехал со мной в больницу, назвавшись моим двоюродным братом. Если честно, я бы от такого брата не отказалась, да вот только Джонни Тревис питает ко мне не совсем братские чувства. Точнее, совсем не братские. Он тогда уже знал о моих методах расследования. А в тот день узнал, чего мне это может стоить.
- Терри, - его голос вывел меня из задумчивости. - Позвать эту даму?
- Да… Нет, подожди. Я только вытру подоконник.
- Терри, не соглашайся искать людей. Ты можешь снова не удержаться и вмешаться, и однажды это может закончиться гораздо хуже, чем тогда…
- Джонни, не все пропавшие гибнут. А иногда удаётся предотвратить то, что может случиться, но ещё не случилось в нормальной системе координат. В таких случаях моя работа мало отличается от работы обычного детектива, который сумел просчитать опасность и предотвратить её.
- Мне вот интересно… - Джонни взъерошил свои и без того торчащие во все стороны волосы и поставил ногу в оранжево-зелёной кроссовке на спинку кресла для посетителей. - Ты можешь предотвратить трагедию, изменив прошлое, и можешь предотвратить её, использовав свой дар только для наблюдения и сбора информации, то есть по сути действуя почти как обычный детектив… Ты в обоих случаях вмешиваешься в чью-то судьбу, но достаётся тебе только за вмешательство в прошлое…
- Да. Потому что прошлое, случившееся, произошедшее - реальность, над которой смертные не властны. Я нарушаю некую предопределённость. Я вторгаюсь не на свою территорию и нарушаю законы бытия.
- Но ведь ты и не вмешиваясь в прошлое, можешь нарушить предопределённость…
- Думаю, то, что не случилось в нормальной системе координат, и не было предопределено. Свершившееся - доказательство предопределённости. Некоего замысла, который я разрушаю. Я нарушаю порядок, тем самым пробуждая хаос. И вызывая гнев неких высших сил.
- Неких сил? Разве рыцари Храма не верят в единого Бога?
- Учение Мартина Симмонса не навязывает единого для всех представления о Боге. Джонни, ты же знаешь, нынешний Орден тамплиеров не имеет почти ничего общего с тем, средневековым. Красивое древнее название - вот и всё сходство. Почти всё. Лично я верю, что в мире есть нечто, более могущественное, чем мы, и лучше об этом не забывать. Большего сейчас от тамплиеров и не требуют. Даже Священный Синод. Жизнь в академии Тампль пронизана ритуалом - думаю, для того, чтобы царящая там атмосфера настраивала на возвышенный лад, но ни психологи, ни исповедники не пристают к курсантам со всякими въедливыми вопросами о вере. Рыцарь Храма должен верить в высшую справедливость и никогда не забывать о ней.
- Высшая справедливость… Неужели она заключалась в том, чтобы Майкл Дженкинс был задушен маньяком в пятилетнем возрасте? В этом долбанном мире всё чертовски запутанно. Потому мне и нравится возиться с компьютерами. Машину можно запрограммировать.
- Компьютер тоже даёт сбои. Особенно, когда заражён вирусом.
- Да… Знаешь, Терри, ты что-то вроде вируса, который нарушает планы великого программиста. Когда-нибудь я изобрету страшный вирус и назову его твоим именем.
- Хватит болтать! Мне пора работать.
- Ещё один вопрос… Да подождёт она, эта фифа.
- Джонни, она может психануть и уйти. Моё агентство не единственное в городе…
- Никуда она не денется. По-моему, она знает, куда пришла, и другое агентство ей не нужно. Меня ещё вот что удивляет. Если эти гении судьбы, эти сущности… Не знаю, как их назвать. В общем, если они не хотят, чтобы люди вмешивались в прошлое, они могли бы тебе это не позволить. Однако они позволяют, а потом начинают тебя мучить.
- Возможно, они не всегда сразу замечают нарушение. Если зеркало треснуло, это не значит, что оно сразу сломается. Иногда не сразу и трещину заметишь. Хранители не всегда карают меня за вмешательство. Возможно, иногда я со своим вмешательством просто вписываюсь в их планы. Или хотя бы не мешаю. Не знаю… Может, я только отсрочила гибель Майки. Самое недозволенное для человека - воровать у повелителя мёртвых то, что уже стало его добычей. Возвращать сюда тех, кого владыки времени и судьбы уже вычеркнули из реальности.
- Странные они, однако, эти владыки… - усмехнулся Джонни. - Они могут разгневаться, когда ты вырываешь добычу из их когтей, но не трогают тебя, когда ты разыскиваешь вещь или животное, а ведь твои поиски могут привести к перетасовке каких-то жизней и смертей. Иногда причиной гибели человека или каких-то глобальных перемен в судьбах многих может стать пустяковая вещица.
- Да… Когда погибла Эми Танако, мы так и подумали. А оказалось, что её браслет тут ни при чём.
Три месяца назад ко мне обратилась миловидная девушка, которая предложила солидное вознаграждение за поиски рубинового браслета. Он не просто дорого стоил. Он был ей дорог как память о погибшем женихе. Эми считала, что браслет украл кто-то из знакомых, часто бывавших у неё дома, но вычислить вора не могла. Я, естественно, вычислила его с лёгкостью. Браслет вернулся к хозяйке, а спустя месяц стал причиной её гибели. Подонок, которому приглянулся браслет на руке Эми, напал на неё вечером в одном из городских парков. Он не хотел её убивать. Хотел просто оглушить, но не рассчитал. Я решилась на вмешательство в прошлое, поскольку чувствовала себя в какой-то степени виноватой. Будь я обычным сыщиком, я могла бы и не найти браслет, и тогда бы Эми Танако осталась жива. Прыгнув на несколько дней назад, я появилась в том самом парке в тот роковой вечер и обезвредила грабителя, прежде чем он нанёс Эми удар по голове. Подонок был тут же сдан полиции, девушка спасена, причём Эми с лёгкостью поверила, что я оказалась поблизости совершенно случайно. Я спасла Эми, но через неделю она утонула, купаясь с друзьями в лесном озере. Я позволила себе снова вмешаться в судьбу Эми Танако. Вернувшись к началу нашего знакомства, я не стала искать её рубиновый браслет. Притворилась, будто эта задача для меня невыполнима. Я надеялась, что сведя к минимуму своё участие в судьбе Эми, точнее сведя к нулю свою помощь, я что-то изменю к лучшему. Возможно, именно это сочетание - Эми, я и найдённый мною браслет - явились тем узелком, из-за которого запуталась и порвалась нить её жизни… Нет, Эми Танако всё равно утонула в том проклятом озере. Не знаю, что за чёрт в меня тогда вселился, но спасение Эми Танако стало моей навязчивой идеей. Я вмешалась в её судьбу третий раз и спасла её, когда она тонула. Эми и её друзья, конечно, удивились, что я опять оказалась в нужное время в нужном месте. Кто-то даже затеял дискуссию о соотношении случайного и закономерного - почти все друзья Эми были студентами, а этот народ любит пофилософствовать. Потом мы все вместе пошли в уютное кафе на берегу и веселились там всю ночь. Вернее, другие веселились, а я притворялась, будто мне весело, поскольку меня грызла непонятная тревога. Через две недели Эми Танако заболела. У неё оказался скоротечный рак. Очень тяжёлая, неизлечимая форма. Через полтора месяца Эми не стало. Внося коррективы в её прошлое, я потратила столько сил, а в результате продлила её жизнь на каких-то пару месяцев, и почти всё это украденное у судьбы время ушло у бедной Эми на тщетную борьбу с недугом. Честное слово, лучше бы я даже не пыталась ей помочь. Эми Танако была обречена.
- Послушай, Терри, - заговорил Джонни тем своим вкрадчивым тоном, который меня всегда настораживал. - Можно я тут побуду при твоём разговоре с клиенткой? Не знаю, почему, но эта дамочка меня сильно заинтриговала. Ну позволь мне хоть разик прикинуться твоим секретарём.
- Ладно, - сдалась я без боя. Сегодня у меня не было ни желания, ни сил с кем-либо спорить, тем более с Джонни. Он относится к той счастливой категории людей, которым трудно отказывать. - Зови. Только, пожалуйста, помалкивай, пока не спросят.
Глава 2. Клиентка
Джонни точно подметил - эта дама была одета даже слишком хорошо. Так, как обычно одеваются люди с претензией на аристократизм. Вроде бы неброско и со вкусом, но как-то уж слишком продуманно. Элегантная дама под пятьдесят, довольно красивая, но напрочь лишённая обаяния. Её аккуратно подкрашенная физиономия показалась мне знакомой. Я определённо уже где-то видела эту женщину.
- Леди Дебора Хоббер, - представилась она, протянув мне худощавую руку - так, словно опасалась не то обжечься, не то заразиться, но шла на этот риск за неимением другого выхода.
Дебора Хоббер… Звучало дубово. И вполне ей подходило. Изысканно одетая обладательница этого имени производила впечатление дубинноголовой особы, хотя явно считала себя необыкновенно утончённой. Я вспомнила, где её видела. В телепередаче, посвящённой лауреатам Королевской премии. Её мужа Грегора Хоббера наградили за вклад в науку. Да ещё и титул лорда пожаловали. Грегор Хоббер - невзрачный мужчина с отстранённым взглядом бледно-голубых глаз - едва ли не шарахался от камер и журналистских микрофонов, зато его супруга позировала перед камерами и давала интервью весьма охотно. Она долго разглагольствовала о том, как гордится своим мужем, посвятившим жизнь укреплению обороны страны. Утомлённый красноречием леди Хоббер корреспондент еженедельника "Герольд" нашёл-таки способ деликатно от неё улизнуть, когда она перешла от обороны страны к семейным ценностям и запела хвалебную песнь своей дочери, которая недавно поступила в магистратуру. К сожалению, попасть в магистратуру сейчас непросто. Ещё пару лет назад дорога туда была открыта для любого, кто не желал ограничиваться степенью бакалавра. Теперь ввели какие-то тесты на определение уровня интеллекта и в магистратуру отбирали только учащихся с интеллектом первого уровня. Поговаривали, что скоро будут аналогичным образом тестировать учеников выпускных классов и тем, у кого интеллект третьего уровня, вообще не позволят учиться в высших учебных заведениях. Во всяком случае за государственный счёт. За плату пожалуйста, но все ли смогут платить? В магистратуре тоже можно учиться на платной основе - если у тебя второй уровень. Чёрт знает что! Знакомых, имеющих детей студенческого и старшего школьного возраста, у меня почти нет, но я не раз слышала, что эти уровневые тесты сущий бред и в последнее время в магистратуру попадают отнюдь не самые лучшие. Эти перемены в образовательной системе и во многих других сферах нашей жизни начались с тех пор, как Урм решил снова войти в состав Объединённого королевства, да ещё и, как говорится, со своим уставом. Многим это не нравится, тем не менее урмиане почему-то сразу получили довольно много мест в парламенте и ухитрились за два года завладеть контрольными пакетами акций ряда крупных корпораций. Поговаривали, что если бы не королева Амалия, которая ценит хорошие традиции и слово которой всё же что-то значит, урмианский режим воцарился бы на всех пяти островах королевства. Выйдя в отставку, я отдалилась от политики и, честно говоря, не горела желанием снова во всё это окунаться, но интуиция подсказывала мне, что окунуться придётся и, возможно, с головой.
- Леди Лайен, - клиентка смерила Джонни выразительным взглядом от самой его ярко-зелёной макушки до оранжево-зелёных кроссовок, - я бы предпочла побеседовать с вами конфиденциально.
- У меня нет секретов от моего помощника, - сказала я, - и вы тоже можете ему полностью доверять, леди Хоббер. Я вас слушаю.
- Дело в общем-то пустяковое, - помолчав, промолвила дама. - На первый взгляд. Казалось бы, просто пропала кошка… Вы ведь не гнушаетесь подобной работой?
- Не гнушаюсь.
Кошек я обожаю, но говорить об этом с леди Деборой Хоббер не хотелось. Я всегда приветлива с клиентами, но предпочитаю соблюдать дистанцию и сокращаю её крайне редко. Эта дама к сокращению дистанции не располагала.
- Это очень редкое животное, - порывшись в сумочке, клиентка достала фотографию. - Сомневаюсь, что у кого-то в нашем городе и вообще в Ателлане есть такая кошка. Вывезти её за пределы королевства непросто - все агентства внешнего транспорта уже получили соответствующее распоряжение, и тем не менее… Мы же с вами знаем, что мошенники бывают весьма изворотливыми, - доверительно улыбнулась леди Хоббер, - иначе не существовало бы даже такого понятия, как контрабандный товар.
Проигнорировав доверительную улыбку, я сосредоточилась на объёмной фотографии, с которой на меня смотрела смуглая, кареглазая девушка лет двадцати с прямыми чёрными волосами. Стрижка наподобие каре делала её похожей на египтянок с древних росписей. Девушка крепко прижимала к себе гладкошерстную золотисто-коричневую кошку, которая тоже заставила меня вспомнить египетский зал Королевского музея древностей. Поджарое тело, чуть удлинённая мордочка, крупные уши, огромные лунно-жёлтые глаза. Наверное, когда-то такие кошки жили при храмах Баст и во дворцах, где с ними играли жёны и дочери фараонов. Возможно, эта кошка тоже поиграла бы с какой-нибудь особой царской крови, но подстриженная по-египетски девушка явно не вызывала у неё симпатии. Создавалось впечатление, что, не держи её хозяйка так крепко, кошка бы вырвалась у неё из рук.
- Это моя дочь Эрика, - с умилением и гордостью произнесла леди Хоббер. - Снимок сделан чуть больше недели назад, вскоре после того, как ей подарили Миу. Она дала ей египетское имя. По-древнеегипетски миу "кошка". Правда моя Эрика похожа здесь на египетскую принцессу?
- Что это за порода? - спросила я.
- Ну-у… Я точно не знаю, - протянула клиентка, явно недовольная тем, что я не пожелала присоединиться к её умилению.