Я окрестил его про себя "гебистом". Он оказался очень интересным собеседником. Мы обсудили обстановку в стране и за рубежом, кризис, падение курса национальной валюты и проблемы с выездом за границу. Мы разговаривали уже сравнительно долго, и, к моему немалому удивлению, первоначальная неприязнь к собеседнику стала постепенно куда-то улетучиваться и исчезать. Возможно, сказалось выпитое пиво, а может, я так легко поддаюсь убеждению. Не знаю.
- …Итак Алекс, - Николай Сергеевич вдруг перешел непосредственно к делу, - у вас сейчас всего два варианта поведения. Или мы работаем вместе, вы получаете надежную "крышу" в лице нашей конторы, или отказываетесь…
- Все так просто? - с элементом сарказма спросил я.
- Просто. Но есть, как говорится, один маленький нюанс. В случае отказа, вы можете столкнуться с повышенным вниманием государства к собственной личности. Тут сразу появятся вопросы к некоторым аспектам вашей жизни, каждый из которых вполне тянет на статью. К персональным доходам и налогам с них; к личной деятельности в той фирме, где вы настоящий момент работаете; к недекларированному счету в "Royal Bank of Canada"; к вашему участию в антигосударственной акции этих безумных экологов. Про ваши книжки я уж и не говорю - вполне пройдут как пропаганда наркотиков. Поверьте, я не угрожаю, даже в мыслях подобного нет, просто в случае возникшей неприятности, вас никто не сможет защитить. Ни адвокаты, ни правозащитники, ни Страсбургский суд.
Тем временем совсем стемнело, и небо за окном приобрело характерный для Москвы грязно-розовый цвет, как это всегда случается у нас пасмурной ночью. Но свет мы не включили - я не хотел, а моего собеседника такой полумрак, судя по всему, вполне устраивал.
- Вы же умный человек, - как неразумному студенту-первокурснику продолжал втолковывать прописные истины Николай Сергеевич. - Так что я вам тут буду рассказывать банальные вещи, которые и так должны быть вам прекрасно известны? Впрочем - извольте, раз уж вы так настаиваете… Представьте, что мы сравним наше государство с живым организмом, тогда получится хорошая аналогия…
- С больным организмом. Уже представил.
- С не совсем здоровым, я согласен. Так тем более важно укреплять его иммунитет! И вот, если провести предложенное мною сравнение, то наша Служба - это иммунная система организма, и как в нашей с вами собственной системе иммунитета, здесь существуют свои антитела, и иммунные клетки. Наша внутренняя служба безопасности управляет сотнями регуляторных механизмов, является, по-видимому, самой сложной системой организма. Все живые существа находятся в постоянном взаимодействии с окружающим их миром, который, однако, содержит не только все необходимое для жизни, но и различные яды, возбудители заболеваний, чужеродные организмы. По признаку распознавания инородных тел биологического и не только биологического происхождения иммунитет делится на неспецифический и специфический. Первый занимается распознаванием и обезвреживанием инородных тел без учета их индивидуальности. Например - фагоциты и макрофаги пожирают и разрушают любые чужеродные тела. Специфический иммунитет более совершенный механизм защиты организма от биологической агрессии. Именно эта система несет ответственность за опознание и обезвреживание опасных чужеродных клеток и веществ. Эту работу ведут В и Т-лимфоциты. Первые отвечают за гуморальный, а вторые - за клеточный иммунитет. Иммуноциты, они же В-лимфоциты, вырабатывают антитела, способные поражать чужеродные тела на любой дистанции от лимфоцита. Т-лимфоциты, преимущественно особые клетки Т-киллеры - убийцы чужеродных клеток. Именно они ликвидируют раковые клетки, которые всегда появляется в наших организмах из своих же собственных. Ранее законопослушных. Таким образом, предохранять организм от внешних и внутренних агрессоров и врагов иммунная система может двумя основными путями - распознаванием и разрушением чужеродных молекул и клеток. Но если в каком-либо звене этой системы происходит сбой, организм становится подвержен любой болезни.
Судя по всему, мой вечерний незваный гость хорошо подготовился. Или это его постоянная профессиональная форма? Тогда - респект ему и уважуха.
- Значит, мне предлагается стать Т-киллером? Одним из? Или фагоцитом?
- Вы будете не один, вас будут прикрывать наши люди, - скупо пояснил Николай Сергеевич.
- Но иммунная система сама может дать сбой или заболеть, - как можно более мягким тоном напомнил я. - Тогда развиваются аутоиммунные болезни и прочие плохо излечимые недуги. Анафилаксия, СПИД, онкология… Лейкемия, наконец. Как с этим-то быть?
Николай Сергеевич болезненно поморщился, как если бы у него резко заныл зуб.
- Я ожидал подобного вопроса. Что я могу сказать? Только то, что мы сейчас не подвержены подобным хворям. Со времен тридцатых годов прошло немало времени. Скажу без ложной скромности, что если во многих других государственных структурах в той или иной степени развита коррупция, то в нашей Службе такого просто нет. Однако наша задача, при любой ситуации, не допустить гибели общего организма, а для этого надо постоянно и много работать. Если честно, то я вообще не понимаю ваших сомнений. В наших структурах трудятся специалисты всех дисциплин и наук, у них интересная важная и хорошо оплачиваемая работа. Нам нужны профессионалы во всех областях знания и человеческой деятельности. Поступив к нам, вы получаете хороший и стабильный заработок, неплохие перспективы на будущее, а главное - хорошую защиту в нашем лице. Люди рвутся к нам, и мы отбираем лучших из лучших, а вы пытаетесь отказываться.
- Николай Сергеевич, ну зачем вам именно я? Я же не супермен, не чемпион по биатлону, не призер по каратэ. Я не умею стрелять навскидку, подкладывать бомбы, гонять на мотоцикле, не могу гипнотизировать взглядом и вскрывать сейфы…
- Какое же у вас превратное представление о нашей работе. Фильмов про Леху Николаева насмотрелись? Все это не потребуется. Вы вообще никого не станете убивать, вы просто поможете личностям, попавшим в безвыходное положение, получить возможность существовать дальше.
- Из чистого альтруизма и человеколюбия? - с долей иронии осведомился я. Что мне еще оставалось?
- Не совсем, - усмехнулся мой собеседник. - Хотя альтруизм и человеколюбие, вполне позитивные явления, и очень приветствуются в нашей работе.
- Иными словами, мне совсем не обязательно знать ваши истинные резоны в этом деле? Старинный принцип - меньше знаешь, крепче спишь?
- Я с самого начала полагал, что вы очень разумный человек, - спокойным голосом произнес Николай Сергеевич. - Скажу только вот что. Существует множество опасных людей. Более того, они сами часто не осознают степень собственной опасности для страны. В иной ситуации их бы просто ликвидировали, и все. Ну, пошумит пресса пару дней, а потом все и забудет. А то и совсем тихо все пройдет, без всякого шума, это мы умеем. Но теперь появилась возможность убить сразу двух зайцев - ликвидировать опасного субъекта, как личность, и обойтись без убийства. Юридически такой человек остается жив, но как личность исчезает и теряет всякое значение. Но остается маленькая надежда, что там, в ином мире, эта личность может оказаться полезной для нашего государства.
- Каким образом? - не понял я.
- Существуют разные варианты сотрудничества и различные формы работы, - неопределенно выразился "гебист". Стало вполне очевидно, что ничего он мне больше не объяснит.
- Хорошо, я согласен, - признался я, чувствуя себя довольно-таки гадостно. Странная штука жизнь - вроде затрахала, а не удовлетворяет.
- Давно бы так. Тогда внимательно прочтите и подпишите данный документ.
С этими словами "гебист" положил на стол какой-то бланк.
- Это что? - зачем-то спросил я, хотя прекрасно понимал, что за документ сейчас подпишу.
- Чистая формальность. Назовем это соглашением. Собственно, такой документ нужен не столько нам, сколько вам. Для памяти.
Я кивнул. После чего поставил, где надо свою закорючку и мы кратко распрощались. Напоследок вечерний гость сообщил, что отныне он мой куратор, а мое сотрудничество будет непосредственно связано с работой в "Экспертных Системах". Точнее - в международном проекте "Вильфиер", причем все дальнейшие инструкции и указания я получу позднее, но в самое ближайшее время.
* * *
Когда это "ближайшее время" наступило, я снова был застигнут врасплох. Николай Сергеевич еще раз оказался в моей квартире и опять-таки в такой момент, когда ненужные встречи не могли стать помехой разговору.
- Работать будете следующим образом, - инструктировал меня тогда мой "куратор". - Каждый день проверяйте почту. Получите на свой электронный почтовый ящик закодированное сообщение. Раскодируете его, этому я вас сейчас обучу, там ничего сложного нет. Потом свяжитесь с клиентом, объясните ему обстановку, и обеспечите переход в это ваше Зазеркалье. Скорее всего, человек согласится - работать вы будете с такими людьми, которым уже нечего терять в этом мире. Подготовку самого клиента и его ситуации мы обеспечим. Организовываете переход, убеждаетесь, что все нормально, и звоните в "службу поддержки". Ключ спрячете где-нибудь в укромном месте рядом с дверью, так будет удобнее. Дальше уже не ваша забота - тело уберут и обеспечат ему достойное существование. Вопросы?
- Но это же… наверняка незаконно? Нет?
- Как говорили в старинных романах - ну я вас умоляю! А если вдруг будут проблемы, звоните мне по тому телефону, что я вам уже дал.
- А еще можно спросить?
- Попробуйте.
- Вам-то это все зачем? Ведь для чего-то же нужно.
- Нужно, конечно. Знаете, я не буду сейчас загружать вам мозги излишними подробностями. Ни к чему это. Сделаем так - переставим себе такую схему: мы направляем туда своих сотрудников. Они ходят туда как на работу, и всегда могут вернуться, также как и вы. Но им вменено в обязанности, кроме всего прочего, наблюдать за поведением бывших наших соотечественников оказавшихся там безвозвратно. Как живут, что делают, как адаптируются к новой среде обитания, какие у них перспективы. Годится такое объяснение? Или такой вариант: мы хотим быть уверенны, что оттуда не хлынет поток мигрантов. Тоже вполне достойная причина для беспокойства. Это все, что я могу вам сейчас объяснить.
- Ну, хоть какая-то версия… - неуверенно сказал я.
19. Стелла и мегаполис
Стелла, как коренная москвичка, очень любила старую Москву, но любить становилось уже практически нечего, и это безмерно расстраивало девушку. Вот только сама Москва Стеллу не очень-то жаловала. Утром, слушая выпуск московских новостей посвященных сносу старых домов, девушка жутко огорчилась. Она возмутилась словами какой-то важной чиновной шишки, заявившей, что Москва, мол, вовсе не вечный город Рим, поэтому сносить тут можно что угодно и где угодно, и соответственно - что угодно строить. Особенно взбесило девушку то, что эти изверги не останавливаются даже перед старинными усадьбами, и сейчас под вопросом существование особняка на Воздвиженке.
"Опять ломают старинные дома, - чуть не плача думала Стелла, - и это стало уже в порядке вещей. Новая традиция, чтоб ее… Этим безграмотным дворникам, ставшим отцами города, все мало, теперь и за старинные усадьбы с особняками принялись! И все только для того, чтобы освободить место для очередного бездарного офисного урода, и все для получения бабла! Мало им, все мало…"
Как сказал тот же чиновник, чтоб не сносили тот или иной дом, надобно провести целую бумажную волокиту, дабы подтвердить, что строение действительно представляет историческую ценность и ломать его нельзя. Причем дают специальную бумагу, естественно, далеко не всем, а тем, кто сможет больше заплатить. Ну, а у кого не будет денег, а соответственно и документа, что дом представляет историческую ценность - вправе снести, причем по закону и на полных основаниях. Так, уже многие дома объявлены не представляющими ценности, не имеющими хозяина, и назначены на снос в течение ближайших нескольких лет. Ещё по новостям объявили, что снесут ряд старых домов вдоль бульварного кольца, дабы устроить там множество подземных паркингов.
Стелле было горько про это слышать и, тем более, на всё это смотреть. И как можно прекратить наконец это беспредел? Наверное, уже никак. А она сделал бы всё, во всяком случае, от нее зависящее. Ну, в разумных пределах конечно.
А сейчас надо было завтракать и идти в офис.
Осмотрев внутренности своего пустого холодильника, Стелла совсем загрустила. Ходить утром перед работой за продуктами она не любила категорически.
Утренняя улица успокоила. Чирикающие воробьи, среднеазиатские дворники в оранжевых безрукавках, Георгиевские ленточки на продукции немецких автомобильных фирм, возникших еще при Гитлере. Вероятно, утренняя Москва сравнительно симпатична, но утренние пешеходы, особенно покупатели, и в особенности продуктовых магазинов - как-то не очень приятны. Утренний магазин вообще не похож на вечерний. Совсем разный народ отоваривается в разное время суток.
Разглядывать окружающих ее людей Стелле приходилось часто, особенно если она пробиралась через толпу. И не потому, что девушке зачем-то надобилось такое разглядывание, а только с целью не наткнуться на них. На прохожих. А то оправдывайся потом, что задумалась, дорогу перед собой не видела и ничего предосудительного не помышляла. Не поймут ведь. Так и проблемы возникнуть могут. Вообще-то, Стелла старалась выглядеть частью толпы и чувствовать себя одинокой в массе народа. Слишком много людей вокруг, и с этим уж ничего не поделаешь. Один выход - абстрагироваться от них и уйти в свою собственную "Внутреннюю Монголию".
Около небольшой, но малоподвижной очереди Стеллу вдруг кто-то сильно толкнул, она даже чуть не упала от неожиданности.
- Девушка!? - слегка истеричным тоном вопросила толкнувшая ее толстая тетка. - Вы в очереди стоите, или просто так тут ошиваетесь?
- Отнюдь нет, - невесело сказала Стелла, - Но не примите за грубость, если я отвечу вам иным вопросом: полагаете ли вы себя человеком вежливым?
- А вы мне не хамите! - почему-то обиделась тетка, засверкав маленькими глазками неопределенного цвета.
Стеллу всегда удивляло, почему, когда она начинала общаться с незнакомым человеком на литературном русском языке, используя такие слова и обороты, как "отнюдь", "с уважением", "не примите за грубость" - ее упрекали в хамстве, а стоило только начать грязно материться, как все сразу видели в ней интересного и увлекательного собеседника. Девушка уже собиралась ответить непростым трехэтажным выражением, как рядом вдруг кто-то тихо произнес мужским голосом:
- Девушка, а можно вас?
- Ой, а можно не вы? - сразу же среагировала Стелла, даже не повернув голову.
- Всегда шутите? Не стоит сейчас этого делать, поверьте.
- А? - удивилась девушка, все-таки взглянув на говорившего. - Это вы мне?
Около нее оказался мужчина среднего роста, средней упитанности, и вообще какой-то среднестатистический и среднепропорциональный.
- Вам, - подтвердил средний мужчина. - Вы скоро освободитесь? Нужно кое-что уточнить.
"Что за тип? - в панике думала Стелла - на психа вроде как не похож, на маньяка тоже не тянет. Извращенец? Кто ж его сейчас разберет… И на мента не очень, разве что на безопасника… Ой… Только этого мне сейчас не хватало!"
Когда Стелла, купила все необходимое и уже выходила из магазина, ее ждал среднестатистический незнакомец.
- Меня можете называть Николаем Сергеевичем, - сказал незнакомец. - У нас с вами два варианта - или мы сейчас идем к вам в гости, спокойно поговорим и расстанемся. Или едем ко мне в отдел. А там я беседовать не люблю - обстановка нервная, зачем нам лишние проблемы?
Стелла молча кивнула и пошла домой. Теперь она уже не сомневалась, откуда происходит ее собеседник, хоть он и не показывал никаких корочек. Бывают такие люди, которым корочки ни к чему. Николай Сергеевич шел рядом и немного позади ее.
- Чай будете? - спросила Стелла, чтобы сказать хоть что-то, когда они оказались у нее на кухне. Про себя она так и назвала Николая Сергеевича "безопасником".
- Не откажусь, - согласился "безопасник".
Стелла раскрыла створки кухонного шкафчика и сказала:
- Ой, нет. Чая у меня уже нет. Остался один только растворимый кофе. Будете?
- Не откажусь и от кофе.
Стелла пошуровала какими-то банками в шкафу и произнесла с делано-виноватой интонацией:
- Оказывается, кофе тоже нет, а купить я забыла!
- Тогда поговорим так, всухую! - жизнерадостно сказал Николай Сергеевич. Похоже, его было непросто вывести из состояния душевного равновесия. Садитесь, Стелла, если повезет, то долго я вас не задержу.
- А если не повезет? - с вызовом задала вопрос девушка.
- Давайте не будем о грустном, - примирительным тоном заявил "безопасник".
Он промывал ей мозги уже без малого полчаса.
- …когда влезаете во всякие аферы и авантюры, но обычно не теряете здравого смысла. Так зачем вам сейчас неприятности? Стелла, вы же так уязвимы.
- В чем это? - устало спросила Стелла. В животе у нее забурчало. Желудок протестовал против отсутствия завтрака, но питаться в обществе Николая Сергеевича девушка решительно не хотела.
- Вообще уязвимы. Хотя бы перед законом. Помните в прошлом году? Когда вы помогли своему молодому человеку убить его бабушку? Помните?
- Что я должна помнить? - осведомилась девушка спокойным, как ей самой казалось, тоном.
- То о чем я спросил. Я могу и дату назвать - десятое января прошлого года. Мне даже известно, как вы это осуществили. Сказать?
- Все было не так… - не выдержала Стелла.
- Так, так. Вы лично сделали инъекцию смертельной дозы тримеперидина. Вскрытия не было, поскольку врачи и так знали о ее состоянии, у милиции тоже вопросов не возникло.