- Да, я знаю, что не похожа на прочих людей. По крайней мере, на большинство из них, особенно на тех, кто стремится слиться с толпой. Ох уж эта досаждающая людям обыденность! Вот и я бегу от нее. Но люди так часто лезут со своими вопросами и советами! Я постоянно вижу непонимающие взгляды в свою сторону. Когда в мою душу вонзаются тысячи серых игл, летящих из серых глаз серых людей я снова, сдерживая безмолвный крик, спокойно улыбаюсь. Я удерживаю слова, которые никогда не произнесу вслух и никогда не отвечу порицающим мою необычность. Я всегда жалела тех, кто привык к серой повседневности существования, но они слишком сильно меня угнетают своими упреками. Да, я люблю то, как живу, и пусть уберут руки от моего красивого мира, он слишком непонятен для них. Они боятся его и поэтому пытаются меня сломать.
- Гениально! - задумчиво выдал я. - Знаешь Хельга, а все-таки зря ты пошла в телохранители. Тебе надо было бы стать скальдом. Еще не поздно, кстати. Писать стихи и пьесы для театра или какие-нибудь баллады, а вместо этого тебе приходится все время общаться с какими-то преступниками. Разве это дело для красивой девушки?
- А чем плохо мое занятие? Не хуже прочих, а то и лучше. Во всяком случае, я могу ходить по городу вполне спокойно, не опасаясь нападения. А преступники - та цена, которую общество должно платить за наличие святых и гениев. Гениев и святых можно отыскать только среди людей не вполне обыкновенных, и я не вижу, каким образом отклонения от нормы могут быть только в одну сторону. Должно существовать равновесие, чтобы никто не застрял.
Мы, болтая, медленно шли куда-то дальше. Возможно, ночами здесь орудовали какие-нибудь другие ночные воры или иной лихой народ, но никто подобный нам больше не встретился.
Оно и к лучшему.
В районе центра города, особенно ближе к Центральной площади стали попадаться люди. Волны звуков и запахов очищающим прибоем захлестывали прилегающие к площади вонючие кривые переулочки города.
- Сейчас праздник, - сказала Хельга, - ночь золотых огней. Ночь, которую многие любят отмечать на главной площади города. Сейчас время, когда всю ночь напролет люди не спят, а веселятся, дарят радость себе и другим, жгут свечи. Одну единственную свечу надо сохранить до конца ночи, сберечь огонь так, чтобы не почувствовать себя одиноким. Но нам лучше пойти домой.
Один раз мы увидели впереди группку легко вооруженных стражников, проследовавших куда-то в направлении, обратном нашему. На всякий случай мы спрятались в тени ближайшего дома, подождав, пока "блюстители порядка" проследуют мимо. Потом мы миновали Центральную площадь, а оттуда быстро вышли на нужную улицу и к дому, где я жил.
- Я припасла бутылку искристого вина, - проговорила девушка. - Поэтому ночь сегодня будет долгой, а мысли честными.
11. Отъезд
Временами мне начинало казаться, что все зря, и застрял я там уже навсегда.
Как же я не любил эти моменты своей слабости! Когда заводился комочек пакостного, гадкого страха в груди, и когда я начинал выглядеть полным ничтожеством. Как баран на бойне поддавался унынию, вялости, позволяя депрессии завладеть собой. Гнусность какая. Потом я кое-как научился бороться с этим, но временами наступал абсолютный мрак, а из-за какого-нибудь пустяка я вполне мог уйти в себя на пару недель. Теперь-то это время ограничилось парой часов. Возьмешь, бывало, сам себя за шкирку, надаешь самому себе по мордасам и начинаешь как-то жить. Самое основное - не задумываться на кой хрен вообще живешь. Тогда все классно и будет кайф. Чем меньше размышлений в мозгу, тем обширнее глупая улыбка и блаженнее дебильное лицо. А окружающие болваны, считают, что у меня жизнь удалась, и завидуют нечистой завистью. Даже смешно бывает глядеть на этих дурачков. Книги, физические нагрузки, тайные прогулки по городу, а иногда - местная трава по праздникам. Вот что, пожалуй, и все, что мне тогда не давало свихнуться и отправиться напрямик в местный дурдом. Было у них такое полезное заведение.
Примерно через месяц Хельга сказала, что все уже готово, и мы можем спокойно ехать. Все это время я совсем даже не бездельничал. Кроме всяких электрических штучек наделал арбалетных стрел с разрывными наконечниками. Несмотря на все усилия, таких стрел оказалось маловато, и мы договорились, что применять их будем только в самых исключительных случаях.
До самого отъезда я так и не встретил Хантера, причем не сильно от этого переживал.
Всегда, перед отбытием куда-нибудь, у меня наступало труднопреодолимое отвращение перед поездкой. Я уже не желал никуда уезжать. Я видеть не мог поезд, самолет, автобус, автомобиль, парусник или караван вьючных животных (ненужное зачеркнуть). Короче - в такие минуты мне очень не хотелось менять свои modus agendi и modus vivendi. Мне только и надо, что остаться дома, залезть под теплый плед, взять интересную книжку или посмотреть любимый фильм… Или немного не так. Вдруг возникало ужасающее желание послать все на фиг, наполнить ванну горячей водой, погрузить туда свое уставшее тело и просидеть так часа два, опять же читая интересную книжку и предаваясь приятному безделью. Как же замечательно лечь в горячую ванну с шампунем! Опускаться туда медленно-медленно, чтоб мурашки, просто замечательно! Потом уже начиналась слабость, значит - переварился. Не стоит пересиливать себя, включать душ и мыться. Приятнее выйти, накинуть теплый халат и с чашечкой кофе сесть за компьютер. Какая уж тут поездка? В подобных случаях спасали только попутчики, которые уже не могли ждать и не давали расслабиться, или, в крайнем случае, те, кто обязательно должен встречать, и кому уже нельзя позвонить, чтобы отменить мероприятие…
- Путешествие займет пять лун, но я так думаю, что сильно меньше - поясняла Хельга, проводя последний инструктаж накануне выхода. - Доберемся до Эсхира, а потом поедем с караваном марахавков.
- Что за марахавки такие? - удивленно спросил я.
- Марахавки - это такие животные специально созданные богом Света для путешествий по пустыне, - наставительно сказала Хельга. - До сезона дождей, мы должны успеть добраться до Срединных гор. В дожди горы абсолютно непроходимы. Там переждем, спустимся с другой стороны, или, если улыбнется удача, сядем а Элхассе на корабль. К празднику Осеннего Солнцестояния достигнем Эренейских предгорий.
- А побыстрей никак? - забеспокоился я. - На парусных повозках или еще как… На корабле каком-нибудь.
- Нет, я все продумала. Сухопутные парусники туда не ездят - тамошняя пустыня не для них, а лошади не дойдут. А если по морю, то мы должны сначала пропустить сезон ураганов, и тогда нас возьмут на какой-нибудь корабль. Так получится еще дольше. К тому же караваном дешевле, чем на корабле, раз в десять. А то и в двадцать. Но главное не это, можно и подождать в конце концов, время терпит. Ты уже забыл, что тебя ищут? Во все порты, куда ведут дороги из Столицы, отправлен приказ о твоем аресте. Твои портреты развешаны во всех крепостях и на всех воротах Королевства, каждого капитана предупреждают о тебе. Год, самое меньшее, туда лучше не соваться. Ты хочешь ждать еще год?
Я содрогнулся.
- Вообще-то, не хотелось бы.
- Вот и я о том. Прятаться еще целый год в Риане тоже не лучшая мысль и не самая хорошая идея. А в предгорьях Срединных гор, в Элхассе, вполне можно будет сесть на корабль. Элхасс - вольный город, он хоть и принадлежит формально Вильфиеру, но практически не подчиняется центральной власти Королевства.
- Но погоди, я и так уже почти месяц тут ошиваюсь! Даже по городу ходил, и никто ничего не заметил.
- Это пока. Все уверены, что ты рванул в порт или еще как-то сбежал из города. Дед специально распустил слухи, что тебя видели выходящим из Восточных ворот. А когда мы отправимся с караваном, у тебя будет измененная внешность.
- А? - испугался я. - Как это - измененная? Насовсем?
- Бороду по дороге отпустишь, она вон уже начинает расти понемножку. А на голову я тебе придумаю такой убор, что вообще никто не догадается, что ты - это ты. Будешь на провинциального купца похож.
Хельга развернула карту нарисованную на куске отличнейшего полотна.
- Вот смотри, - сказала она, показывая тонким длинным пальчиком на кружочек, изображающий Риан. - Маршрут будет такой: на обычных парусниках мы доедем до залива, это недолго, а нанять их в столице просто. По королевской дороге через перешеек нельзя - там заставы и крепости, тебя точно поймают. Вот здесь нанимаем лодку и нас перевозят на западный берег залива. Потом мы добираемся до города Эсхир - это дня два пути, если пешком. Может и подбросит кто-нибудь, но вряд ли, лучше на это не рассчитывать. Дальше отдыхаем, пополняем припасы и с караваном движемся через Большую Пустыню, до Срединных гор. Выходим к городу Элхассу. Это у нас будет самый трудный участок пути. А потом уж как повезет: может, удастся сесть на корабль, тогда через пару недель и мы в Эринее. Ну, может чуть дольше. Элхасс - портовый город. Если не получится, то придется обходить Срединные горы по берегу Океана, потом через Великую Южную пустыню. Это долго, но безопасно - там нет ни бандитов, ни разбойников, ни грабителей.
- А какая разница между грабителями и разбойниками? - не понял я.
- Очень существенная. Грабители - это вольные люди, живущие грабежом. Они только грабят, но не убивают без нужды. Бандиты - это невольники, грабящие и убивающие по приказу своего хозяина. Они могут сделать что угодно. Есть еще разбойники, которые отличаются от грабителей лишь тем, что отбирают только золото и самые ценные вещи. Разбойники - самые благородные, и обычно не убивают никого. Понятно?
- Понятно, - сказал я, потрясенный этой удивительной классификацией преступных элементов. - А как их различить друг от друга?
- По виду. Это я тебе потом объясню.
- Слушай, ты сказала, что бандиты - это невольники. А какие у вас могут быть невольники? Ведь владение одного человека другим запрещено законом!
- Да? - усмехнулось Хельга. - Запрещено законом? Невольники - это рабы, а раб человеком не считается, поэтому закон не для него.
Настало время уходить.
Я душевно попрощался с Ольгердом. Что-то мне подсказывало: больше мы никогда не увидимся.
Уезжали мы ночью, и наш отъезд очень смахивал на тайное бегство. Впрочем, так оно и было, если подумать. С одной стороны, чтобы не привлекать внимания, а с другой - чтобы Хантер не увязался с нами. Я не доверял этому типу, да и Хельга не советовала связываться с ним.
На первом этапе нам предстоял путь до залива, потом переправа, и снова сухопутная дорога до Эсхира - старой столицы Королевства. Как ни странно, это был самый короткий путь в Эсхир, но им уже практически не пользовались. В свое время кто-то из королей, по-моему Ярик Толковый, вдруг решил, что его город слишком тесен, многолюден, беспокоен и вонюч, и не дело это - жить монарху в таком неприятном месте. Поэтому король добрался до залива, переправился на противоположный берег, отъехал вглубь материка и на берегу полноводной реки основал новый город. Очень похожий на старый. Потом между двумя столицами - старой и новой, проложили хорошую гладкую дорогу по суше через перешеек, а прежний путь пришел в запустение.
Всю ночь мы ехали на забавном сухопутном паруснике. Забавным, собственно, для одного меня, поскольку местные жители не видели в нем ничего особенного.
Переправа через залив Тулер, воды которого населены множеством существ, как интересных и полезных, так и опасных для жизни, дело непростое. Там часто случались бури и шторма, поэтому переправа могла оказаться далеко не самым безопасным для нас делом. Но повезло. Проблемы с организацией не возникло - за пару сотен голдов рыбаки перевезли нас на тот берег, не задав при этом ни одного лишнего вопроса. Дело для них оказалось вполне привычное.
Оставшийся путь до Эсхира занял еще пару дней.
Знаменитая древняя Эсхирская дорога из красного гранита была в превосходном состоянии, только сильно запущена и заросла по краям. Между плит торчали какие-то растения, местами - молодые деревца. Говорят, что человек, ступающий по ней, может обрести многое… Не знаю, может, я и приобрел что-то, только вот до сих пор не в курсе, что именно.
Переночевали мы в каком-то придорожном трактире, хозяин которого еле-еле сводил концы с концами и подумывал уже сворачивать свое дело. Кроме нас тут остановился еще воз с бочками из-под масла, шедший в город на погрузку. А на другой день мы незаметно пробрались в Старую Столицу. Естественно, меня тут искали. Но Хельга обо всем позаботилась, и за десяток голдов меня провезли в одной из пустых бочек.
Кривые и не слишком ароматные улочки Эсхира были похожи на такие же в Столице, разве что здесь оказалось намного грязней и тесней, а в остальном город выглядел примерно таким же. Надо сказать, что и способ местной застройки мало отличался от столичной. В Риане полно извилистых улочек, все идет полукружьями и изгибами, что безумно затрудняет доступ к каким-либо отдельно взятым местам. Здесь все было примерно так же, если не считать большую потрепанность и обшарпанность Эсхира. Впрочем, у меня просто не хватило бы времени для подробного изучения местных достопримечательностей и городских пейзажей - выход каравана назначили на вечер следующего дня.
12. Буря в пустыне
…Караванщик, - вожатый каравана, он же его хозяин, - в пустыне для нас и царь, и бог, и великий диктатор. Его худощавое жилистое тело, по-моему, вообще не знало усталости. Примерно моего возраста, высокого роста, смуглый от пустынного солнца, с черными, лоснящимися волосами и с зелеными сумасшедшими глазами. Хотя зеленые - это не совсем верно, поскольку они имели удивительную особенность менять свой цвет в зависимости от часа дня и времени суток. Через все лицо, сверху вниз, рассекая левую бровь, шел глубокий шрам от меча. Я никогда не слышал, чтобы наш хозяин каравана хоть раз весело и от всей души над чем-то смеялся. Когда из его рта вылетало то, что у других называют смехом, то он скалил белые зубы, издавая при этом звук, похожий на животный рык, но никакой радости на его лице не возникало. Когда-то, еще сопливым мальчишкой, не имея за душой и ломаного гроша, примкнул он к такому же каравану и вот с тех пор приспособился к тяжелому бродячему торговому ремеслу, изучив его в совершенстве. Парень добился своей заветной мечты: сделался караванщиком. Только один мираж с юности маячил перед ним в пустыне - золото. За деньги этот малый был готов на все.
Звали его Клавдий. Всякий вечер он лично выдавал каждому человеку по связке дров, и наполнял водой флягу. Это на сутки. Еду каждый вез для себя сам. Иногда удавалось подстрелить кого-нибудь из диких родственников наших вьючных животных - марахавков, и тогда у нас случался пир.
Большая Пустыня, раскинулась на долгие тысячи километров, и путешествие по этой стране очень опасно, но, несмотря на все угрозы, люди живут и ходят по пустыне.
Наш караван в два десятка марахавков двигался под беспрестанный заунывный звон бронзовых колокольчиков. Нас было десять человек, по одному на два марахавка. Вот уже месяц, как мы находились в пути, выйдя из многолюдного и шумного Эсхира. Караван продвигался сквозь пустыню только ночами, и колокольчик не позволял потеряться в темноте. В ночные часы всякое раздражение, порожденные однообразием пустынного быта уступало гармонии небесной сферы и скудному сиянию ночных светил. Я часами смотрел на пересекающий небосвод Млечный Путь и чужие созвездия, воображая себя первой живой клеткой в древнем океане, или песчинкой несущейся среди миллиардов таких же песчинок по беспредельной вселенной. Временами в лунном свете Большая Пустыня выглядела жутковато - глубокие тени контрастировали со сверкавшими, словно иней, кристалликами гипса и соли.
Но утром, вечером и особенно на закате, Большая Пустыня смотрелась просто волшебно.
Днем мы ставили шатры и спали, а животные отдыхали или паслись.
Марахавки оказались неуклюжими зверюгами статью несколько напоминавшими бегемотов или безрогих носорогов. В холке они доходили мне до подбородка. Примерно трехметровые тела начинались огромными низко посаженными головами с высокими гребнями у затылков, а заканчивались короткими толстыми хвостами, быстро сходящими на нет. Туловище выглядело бочковидным, а массивные ноги, с мощными плоскими когтями, напоминали конечности носорогов или даже слонов. Своими когтями животные раскапывали грунт в нужных местах и находили клубни растений, надземные побеги которых появлялись только в редкие и краткие периоды дождей. Челюсти у марахавков роговые и очень острые, похожие на клювы черепах, но в отличие от черепашьих, эти морды несли крепкие костные выросты, а изо рта выглядывала пара острых зубов. Жрали марахавки любую растительность, не брезгуя даже пустынными колючками и деревьями, с которых они лихо объедали кору, а иногда и мягкую древесину. Несмотря на устрашающий внешний вид и широкий лоб, животные эти были начисто лишены ума, зато обладали спокойным добродушным нравом. Двигались они степенно, неторопливо, несколько в раскоряку, но довольно-таки быстро. Жители их приручали и использовали в качестве транспорта и вьючного скота в тех случаях, когда требовались дальние переходы по безводной засушливой местности со скудной растительностью. Однако одомашнивания, в полном понимании, так и не произошло. Специальные люди, называвшиеся марахавщиками, просто ловили молодняк, подращивали его, постепенно приучали таскать тяжести и ходить в караванных упряжках. Потом клеймили и продавали. После продажи партии, клеймо переделывалось так, чтобы следующую партию метить уже иным знаком. Обычно это были латинские буквы, руны или их сочетания. В природе марахавки жили в пустыне стадами, поэтому хождение в караване для них не казалось делом трудным. Лошади таких маршрутов не выдерживали.
При ближайшем рассмотрении, я понял, что марахавки все-таки рептилии.
Чтобы усидеть на плоских спинах этих животных, к ним посредством специальной упряжи, крепилось странное сидение, которое назвать седлом язык не поворачивался. Это был, по сути, стул с широким зонтиком сверху, укрепляемый на спине марахавка. На оставшееся место вьючили разные грузы, в результате чего все это выглядело необычно и, на первый взгляд, неудобно.
Моего марахавка звали Окс. На имя он никак не отзывался, но Клавдию - хозяину каравана - надо было как-то обозначать своих животных, чтобы отличать друг от друга. У каждого из них на заднице стояло клеймо выглядящее как вензель из букв "О" и "К". Вероятно - инициалы хозяина. Клички всех животных нашего каравана начинались с этих букв.
О том, как мы пробирались почти через весь материк, можно рассказывать долго и написать целый роман, причем получится нечто вроде "Волшебного путешествия" Клиффорда Саймака. Но я не хочу. Возможно, я как-нибудь поведаю об этом, если появится время и возникнет сильное желание. Пока у меня ни того, ни другого еще нет, да и получилось бы длинно и скучно.
Пребывание в пустыне, этой стране вечного зноя, потребовало соблюдения ряда мер личной безопасности, связанных с жарой, палящим солнцем, и исключительно сухим воздухом. Выбирать правильное направление нередко помогали скелеты вьючных животных, погибших на караванных путях, и следы костров, если их еще не закрыли барханы, когда они имелись. Впрочем, наш караванщик был очень опытен, и, по-моему, мог бы найти дорогу даже вслепую.