После чего понес всякую ахинею о своей якобы личной значимости и крутизне. У моего друга на какую-то секунду в глазах появился хищный блеск - несмотря на свое начальственное положение и важную должность, Иван до сих пор не утратил прежние замашки и от случая к случаю не брезговал оперативной работой. Как он мне потом говорил - чтоб не терять формы и навыков. Я поняла, что сейчас он готовится срубить очередную палку в графе "короткие оперативные контакты". Щедрой рукой отсыпав Николе горсть "серебра", Ваня начал расспрашивать его о том, кто в этом районе круче всех, какие здесь имеются группировки, какие происходят разборки. Тот, разболтавшись, начал выдавать все известные и неизвестные ему тайны местного криминального мира. Судя по тому, как Иван сразу скис и заскучал, ничего стоящего для себя он не услышал.
- А вы сами-то откуда? - поинтересовался "крутой" Никола.
- Да сами мы нездешние, - беззастенчиво врал Иван. Потом повернулся и показал на меня: - Вот она из Питера, ну а я - саратовский.
Это сообщение привело Николу в восторг и возбуждение.
- Да ну?! А ты Гену Сиплого знаешь?
- Нет, а что? - буркнул Иван. - Должен знать?
- Да он же у вас там, в Саратове, самый крутой!
- Не, браток, у нас круче всех Павел Ипатов. Понял?
Никола на минуту задумался, мучительно стараясь вспомнить, где же он слышал эту фамилию. Потом поднял красные глаза и протянул:
- А-а-а. Ну, теперь буду знать…
Когда "крутой" наконец ушел, Иван подмигнул мне и спросил:
- А от меня-то чего хотела? - Взгляд Ивана стал тяжелым, как чугунный утюг моей бабушки. - Нет чтобы просто зайти к старому другу, посидеть, поговорить… пивка вот выпить.
- Да я так и зашла. Мы с тобой уже целый час сидим говорим… Но еще я хотела кое о чем спросить, это мне по работе…
- Ну, правильно, по работе! - (Похоже, я наступила на больную мозоль.) - Мы ловим бандитов, а вы - адвокаты - их потом выпускаете. О тебе уже в газетах пишут, не читала? Знаешь, как тебя называют в наших кругах?
- Нет. А вот интересно - как меня называют в ваших кругах?
- "Адвокат дьявола" - вот как!
Ого! Почему именно дьявола? - я насторожилась. Он что, что-то подозревает?
- Потому. Ты сколько дел выиграла? А проиграла? Вот так-то. Вот я поймаю очередного клиента, а ты его отмажешь, нет, подруга, тут я тебе не помощник.
Мой друг, оказывается, имел в виду известный фильм Тейлора Хэкфорда. По сюжету триллера в Нью-Йорк, по приглашению главы крупного юридического концерна прибывает молодой адвокат Кевин Ломакс, который до этого был известен тем, что защищал исключительно негодяев и подлецов и при этом не проиграл ни одного процесса. На новом месте работы он вполне счастлив, живет в роскошной квартире с любящей женой, его окружают интересные люди. Но вскоре ситуация неуловимо меняется и происходят странные и жуткие события: внезапно при странных обстоятельствах погибает один из его коллег, затем кончает самоубийством его жена. Кевин, догадываясь, в чем тут дело, приходит к шефу концерна Джону Милтону… Последний же имеет еще и другое имя - он сам Дьявол, и вот он-то и объясняет молодому человеку, зачем его пригласили в Нью-Йорк, и почему он вообще понадобился Владыке Темных Сил… В роли Дьявола - неподражаемый Аль Пачино, а адвоката сыграл великолепный Киану Ривз.
- Ты, Ваня, меня не понял. Сейчас я веду одно дело, защищаю совершенно невиновного человека и строю свою защиту на доказательстве его полной непричастности. Для этого-то мне нужен настоящий убийца, и я хочу тебя спросить, не происходило ли в Москве год назад чего-нибудь странного и необычного?
- Ну подруга, ты даешь! Ты что? Это ж Москва, тут каждый день что-нибудь странное и необычное, а ты говоришь - "год назад!" - От выпитого пива Иван раскраснелся и на него нашло болтливое благодушие. - Вот недавно у меня в отделе был такой странный случай. Двое моих ребят вышли из конторы и направились к автобусной остановке, как вдруг в соседнем дворе - выстрел. Во-о-он прямо там, где красная "Тойота" стоит, видишь? Вот эта самая подворотня. Сработал профессиональный рефлекс - прибежав туда, мои орлы увидели возле детской площадки джип, а на переднем сиденье корчился солидный, крепко накаченный мужик. Когда они открыли дверцу, мужик сразу же вывалился наружу и упал прямо на землю - оказался серьезно ранен. Но оказать ему первую помощь сразу не смогли: выпав из машины, он принял эмбриональную позу и крепко прижал руки к низу живота, причем было совершенно непонятно, куда же это он получил ранение, а главное - от кого… Да, а ты ничего покрепче не желаешь? У меня с собой "кристалловская" есть!
- Не откажусь, - лукаво подмигивая, говорю я.
- Вот это я понимаю! - Иван быстро извлек из своего кейса бутылку, одним профессиональным движением снял крышку и разлил бесцветную жидкость по опустевшим уже пивным стаканам. - Так, давай за встречу!
- Давай! - Мы сделали попытку чокнуться, и я быстро проглотила противный раствор технического спирта в воде.
- Ну ты даешь! Одним глотком! Даже я так не умею!
- Научишься еще, не плачь, ты уже большой мальчик. Так что с тем дядькой?
- С каким дядькой?
- Который непонятно, кем и куда был ранен.
- А, ну вот. Пока один из моих сотрудников пытался оказать ему первую помощь, другой, осматривая салон джипа, нашел на полу пушку, а рядом - гильзу. Присмотревшись повнимательнее к раненому, ребята опознали в нем местного "братка". Обстоятельства его ранения выяснились уже потом, в больнице. "Браток" принял решение обновить свой личный арсенал и прикупил новый ствол. Уже сидя в машине, этот деятель вставил магазин, передернул затвор и, подражая крутым персонажам американских боевиков, начал впихивать пистолет себе за пояс. Но поставить-то на предохранитель забыл! Пузо мешало, а когда спусковой крючок зацепился за одежду, неожиданно произошел выстрел. Короче, одним выстрелом "браток" лишил себя весьма важного для мужчины органа, а заодно и заработал срок за незаконное хранение, ношение и применение огнестрельного оружия.
- Ишь ты!
- Вот так-то. А ты говоришь - "что странного". На моей работе не соскучишься, тут все странное.
- Слушай, я так и не поняла, эта твоя теперешняя работа, это вообще-то что? Ты у нас начальник чего?
- Ну, как. Я начальник Отдела охраны предприятий службы досуга. А вообще у нас - Полк Милиции по Охране Коммерческих Структур.
- Туманно как-то. Каких еще коммерческих структур?
- Чего ж тут туманного? Мы охраняем, например, рестораны, бары, ночные клубы. Ведь тебя это интересует? Да? Пришла-то не из-за чая и пива с водкой, а поболтать со старым другом. И не просто так, а по работе. Угадал?
- Угадал, - подтвердила я, хотя "угадал" Иван уже давно, после моих же собственных разъяснений, а сейчас просто так, кривлялся. - Что ты знаешь про клуб "After Dark"?
- Мало ли что я знаю. Тебя что интересует? Конкретно?
- В прошлом году там кого-то убили в переулке. Конкретно.
- Это когда голову мужику отрубили? Ну, как же, помню! Наши уже смеялись - не иначе как в Москву незабвенный Дункан Маклауд из клана Маклаудов вернулся. Труп есть, а головы - нет. А вообще - я не в курсах. Это - переулок, уже не наша юрисдикция. Расследовали коллеги из главка. "В связи с особой опасностью преступления". Поняла?
Иван мало-помалу "натрескался". Его полноватая физиономия из розоватой сделалась почти красной, а на белках глаз проступили кровеносные сосуды почти как у "крутого" Николы. Голос сел и принял сипловатое звучание.
- А клуб? - не унималась я.
- Что - "клуб"? Клуб как клуб. Не хуже и не лучше других. Там не очень-то дорогая тусовка. Обычно у них не бывает "золотой молодежи". Там, скорее, "серебряная молодежь", вернее - серебряная с позолотой. Ребята обеспеченные, но не так чтобы уж очень, но из кожи вон лезут, чтобы казаться крутыми. В Москве куча таких клубов.
- Я там была, знаю. Мне показалось, что у тамошней публики нет каких-то общих направлений и интересов. Ведь клубы обычно как-то ориентированы - имеют свою клиентуру, со своими увлечениями, а тут…
- Ну, почему. Тут тоже есть свои увлечения, свои ориентиры. Немножко педиков, лесб и треников. Секс, травка, галлюциногены. Тяжелой наркоты там, правда, нет, но марочки прикупить завсегда можно. Грибочки там, кислоту, ну и тому подобные вещи. Но, так - слегка. Формально и это запрещено, но администрация велела смотреть "сквозь пальцы". Если только совсем оборзеют, то тогда да… Даже "кокса" там нет. Не допускаем. Вот если драки там, поножовщина, изнасилования, незапланированная групповуха… Пресекаем, обеспечиваем порядок, все это в нашей компетенции. Сотрудничаем с охраной клуба. И доступ, конечно. Дресс-код, фейс-контроль - это уж как водится. Но - это все фигня. У нас тут один объект был - тоже клуб - так там вообще полный п…ец! Ой, извини!
- Ничего, я привыкла.
- Вот я и говорю. Есть один хитрый объект, но об этом - никому! Мы там раньше работали, но - все, теперь у них собственная вооруженная охрана. Гослицензия, разрешения всякие, все - тип-топ, но…
- А что - "но"?
- Никому, поняла? А то и башки можно лишиться. Запросто! - взгляд Ивана снова стал тяжелым и каким-то оловянным.
- Никому, поняла. Ну, а ты-то, что понял?
- Знаешь, я сам толком так ничего и не понял. Пока мы с ними сотрудничали, эти ребята проделали колоссальную работу по переделке арендованного помещения. Деньжищ это стоило немерено! Собственно, только в период строительства мы их и охраняли. Так вот, сначала там был обычный заводской цех и склад в придачу, ну а потом…
- Что потом? Не тяни! - я была уже заинтригована до крайности.
- Потом они такого наворотили! Зимние сады с самой настоящей тропической зеленью, искусственные водопады, скалы и озера, птички поют и бабочки летают. Потолок сделан с подсветкой - как голубое небо, через Большой зал даже извилистая речка течет между камушков. Вода - чистейшая, через нее все камни видно, а в прудиках лилии цветут и живые рыбы плавают.
- Усраться можно! А сколько там всего залов?
- Три. Большой, Африканский и Таиландский.
- Таиландский? Почему такие названия?
- По антуражу, наверное. А в залах - скальные гроты, и уже через них попадаешь в коридоры. Обычные такие коридоры, совершенно пустые, как в каком-нибудь банке. Справа-слева двери, а за дверьми - пустые комнаты. Когда там охраняли мои ребята, в этих комнатах было почти пусто. Туда только что подвели мощные коммуникации: в каждую комнату - водопровод, горячую воду, силовые кабели, вентиляцию и канализацию. Не комнаты, а контейнеры какие-то. Веришь - стены из нержавеющей стали, только трубы и краны торчат. Вытяжная вентиляция. Швы проварены на совесть, я в химвойсках служил, тут можешь мне доверять, понимаю, что говорю.
- И как этот эдем называется?
- Клуб "Волшебный аттракцион". Но это далеко не Эдем. Ты не шути так, я - человек верующий.
- Так при чем тут этот аттракцион? Наверное - очередной закрытый бордель. К чему вспомнил?
Иван почти вплотную придвинул к моему лицу свою красную рожу и, дыша перегаром, прошептал:
- Я там был потом - мы у них забыли кое-какие бумажки подписать. Ребята мои все в разгоне, вот и поехал сам. Так вот, входил я, по старой памяти, через сопредельную территорию, служебным входом. Там завод какой-то, и у меня еще пропуск остался. Ну вот, я сам видел, как с задних ворот этого клуба в небольшой фургон грузили черные пакеты с "молниями" и мешки поменьше - с арбуз величиной. Причем очертания этих мешков специфические.
- Чего грузили-то? - "не поняла" я.
- Да расчлененку оттуда увозят, сам видел! - просипел Иван. - Но самое непонятное - для чего им это надо?
- Как? - удивилась я.
- А так! Ты когда-нибудь видела большую промышленную мясорубку? Ту, которая на мясокомбинате делает фарш - начинку для пельменей и колбасу? Я видел. Так вот, последнее, что я наблюдал, пока мы там еще работали - это привоз двадцати контейнеров с такими агрегатами.
- Ты хочешь сказать…
- Я хочу сказать, - перебил меня Иван, - что они могли установить эту технику, сразу подключить ее к сливным трубам, перемалывать все что угодно и незаметно смывать в канализацию.
Честно говоря, в эту историю верилось с трудом - наверняка очередная милицейская байка, вялая попытка меня заинтриговать. Узнав напоследок у своего пьяного приятеля адрес и месторасположение этого загадочного клуба, я откланялась. Что, кстати, было не так просто сделать, поскольку Иван как раз дошел до такой стадии алкогольного опьянения, что начал ко мне усиленно приставать.
23
Большинство неврозов - это конфликт между способностями и тем, что мешает им проявиться. Если женщина замыкается на бытовых проблемах, если ее основные занятия - это мытье полов, приготовление обедов, стирка и - "на сладкое" - сидение у телевизора, то очень скоро она почувствует разочарование в жизни. В наше время женщине недостаточно быть нужной только своему дому. Я уже давно перестала думать о своем доме и своем здоровье, как телесном, так и духовном, то бишь психическом. А тут неожиданно пришлось вспомнить и о том и о другом.
Этот ночной скрежет стальных когтей о бетон меня так достал, что я медленно, но верно становлюсь невротичкой. Свою долю добавило и это дурацкое дело скульптора, конца которому не видно. Хотела сходить к нашему психоаналитику, а потом плюнула и решила попробовать таблетки - феназепам - по половинке на ночь. Не помогло - сплю, как и раньше, да и спокойнее не стала.
Ни для кого не секрет, что в нынешнем мире технического прогресса, постоянного ускоренного развития и изменения общества, погони за неуловимой модой, - основное человеческое состояние - стресс. Проблемой всего общества стали депрессия, внутреннее одиночество, нервные срывы и психические расстройства. Поэтому в последнее время так возрос спрос на психоаналитиков и психологов. Люди хотят найти покой для своих душ: латинское слово "психос" по-русски значит - "душа". Вот почему так популярны в нашем современном обществе специалисты с приставкой "психо", но они могут принести только временное облегчение, или просто научить с этим жить, с этой внутренней болью…
Я пока не умею в полной мере управлять собственной психикой.
Я много чего не умею, и не буду уметь, наверное, уже никогда.
Кататься на коньках не умею до сих пор, хотя давно мечтаю. Помню, в школе учитель физкультуры меня просто ненавидел. Я тогда вообще ничего не могла: ни перепрыгнуть через козла (когда я к нему подбегала, почему-то казалось, что козел сам хочет на меня накинуться), ни исполнить кувырок вперед (казалось, что от этого может переломиться шея), ни бросить условную гранату на подобающее расстояние (не знаю даже, почему), и никогда не могла поймать брошенный в меня мяч (страшно).
Еще я совсем не умею играть ни на одном музыкальном инструменте, хотя, мне кажется, при желании смогла бы на барабанах. Петь я тоже не умею, потому что нету у меня ни слуха, ни голоса. А петь, не имея слуха - совестно, так поют только нетрезвые придурки, шляясь по ночным улицам. Я могу, конечно, исполнить "Пусть всегда будет солнце" и одну малоприличную песню на английском языке. Очень хорошая песня, изумительная. Но что-то никто, как я заметила, не вызывает меня на бис. Более того - в семьях моих знакомых считают, что очень хороший признак, если маленького ребенка не устраивает мое пение, и он начинает горько плакать. Это может означать, что у него у самого, возможно, имеется музыкальный слух.
Идея проследить за Петерсоном, составить его распорядок дня, очертить круг знакомств и выяснить его постоянные маршруты возникла у меня почти сразу. Но почему-то только сейчас появилось время для осуществления.
Примерно в десять утра "Форд" Петерсона выехал из подворотни дома на Ленинском проспекте и поехал в сторону центра. Я вела его до тех пор, пока Петерсон не направился на Сретенку, видимо, на переговоры к какому-то богатому клиенту, и сумел вклиниться в довольно плотный ряд машин окаймляющих тротуар Сретенки. Свой собственный автомобиль мне каким-то чудом удалось припарковать возле тротуара совсем неподалеку от серебристого "Форда".
Я вылезла из машины, немного размялась, не упуская из виду машину клиента, заглянула в соседние магазинчики, даже купила там какую-то мелочь. Когда мне это надоело, я подошла к своему беленькому "Вольво", открыла дверцу, села за руль и стала ждать. Петерсон обязательно должен был проехать мимо - улица с односторонним движением. Через несколько минут я увидела его залезающим в серебристый "Форд". Машина вырулила с обочины, встроилась в левый ряд и проскочила мимо меня. Я включила двигатель и потащилась следом за ним.
Он не торопился, скрупулезно соблюдая все правила движения. Я следовала чуть ли не вплотную. Лишь изредка между нами вклинивался один или два автомобиля, и на светофорах я ни разу его не упустила, хотя пару раз мне пришлось проехать на желтый свет. Мы миновали запруженную движением центральную часть города, Садовое Кольцо и свернули на Ленинский проспект.
"Форд" быстро набирал скорость, проносясь мимо домов сталинской застройки. Я полагала, что он остановится у одного из этих зданий, однако ошиблась, что, впрочем, случается со мной не так уж и редко. Петерсон миновал эти кварталы и вскоре добрался до пересечения с оживленной городской магистралью - Ломоносовским проспектом. Я только недавно узнала, что этот перекресток называется - "Площадь 60-летия СССР". "Форд", находившийся в левом предпоследнем ряду, остановился на красный свет. Я была в том же ряду немного позади - между нами успели вклиниться еще две машины.
Я с нетерпением ждала, когда зажжется зеленый, наконец, долгожданный свет загорелся, и машины в других рядах пришли в движение. Но только не в нашем. "Форд" не трогался с места, а за ним стояли мы все. Водители начали раздраженно сигналить, однако серебристый "Форд" высокомерно презирал всю эту свистопляску. Он просто стоял и ждал, ждал до тех пор, пока не загорелся желтый, и потом рванул на перекресток, дико взвизгнули шины, автомобиль резко повернул влево, в сторону Черемушкинского рынка, и исчез даже прежде, чем я успела выругаться.
Другие водители, разумеется, не могли уяснить причину столь вопиющего нарушения правил. Но не я. Я поняла его цель - оставить меня с носом. Но почему? Как этот тип в серебристом "Форде" вообще узнал о моем существовании, а тем более о том, что я сижу у него на хвосте? Может быть, я допустила какую-нибудь непростительную ошибку? Например, слишком громко хлопала ушами, сидя в своем "Вольво"? А может быть, даже самые в этическом смысле безупречные адвокаты обладают каким-то особым запахом, который выделяет их среди прочего населения?
Ладно, чего уж тут горевать понапрасну. Это так же бессмысленно, как и пробовать нагнать ту машину. Меня перехитрили, и ничего уже не поделаешь.
На следующий день я поступила умнее - использовала свой мотоцикл. Надела черный комбинезон, непроницаемый вороненый шлем, и ни одна собака не смогла бы меня опознать. Хотя - нет, собака как раз бы и смогла.