* * *
В своём кабинете Нежный увидел женщину, сидящую за столом, прижимая к уху трубку допотопного служебного телефонного аппарата. С задумчивым лицом она кивала невидимому собеседнику, время от времени произнося "да, да" и "понятно".
- Кто ты такая и почему расселась за моим столом? - мрачно поинтересовался Нежный, как только снял пальто и шапку.
- Я - капитан Сорокина, товарищ майор, - представилась она. - Шеф сказал, что ваш стол - вон тот.
- И тот - мой, и этот - тоже. Это мой кабинет. Я с огромным трудом выпихал отсюда Бардина, и не собираюсь делить его со снайпершей по гениталиям.
Нежный был уверен, что новая сослуживица продержится тут недолго, поэтому заводить и поддерживать с ней хорошие отношения вовсе необязательно. Особенно в плохом настроении. А из-за прерванного отпуска настроение у него было понятно какое.
- Уверена, шеф вскоре предоставит мне другое рабочее место, - робко улыбнулась Сорокина. - А пока он этого не сделал, пожалуйста, потерпите моё общество. Тем более, что вы руководите расследованием, в котором и я участвую.
- Ах, да, расследование. Тройное убийство, насколько помнится. Так что там у нас с ценами на серебро? Называй в долларах, я за три дня успел отвыкнуть от местной валюты.
- В ломбардах серебро принимают, сейчас посчитаю, примерно по двадцать центов за грамм. Пуля к "Макарову" весит пять с половиной грамм, но это свинцовая, серебро чуть легче, значит, пуля потянет где-то пять грамм. Значит, её можно сдать в ломбард за доллар, может, чуть больше. Полная обойма - девять патронов, с тем, что в стволе, а значит, серебра в ней долларов на десять.
- Мелочь какая-то, - искренне расстроился Нежный. - ради этого не стоит даже руки марать.
- Не совсем так, товарищ майор. Я заодно поспрашивала, не покупал ли у них кто-нибудь крупные партии серебра за последние пару месяцев. Ведь пули, скорее всего, делали здесь. Так вот, один ювелир купил триста грамм, причём скупщику похвастался, что сделает серебряные пули, вставит в патроны, и продаст по пятнадцать долларов. По словам скупщика, очень радовался. А это уже сто двадцать долларов за обойму.
- Другое дело, - теперь Нежный обрадовался. - Ты, Сорокина, это… сиди тут и дальше. Ты пользу людям приносишь, а это в наше время большая редкость.
- Это каким людям?
- Мне, например. Что тебе этот ювелир сказал?
- Что ничего не помнит, а если буду наезжать, мне придётся иметь дело с таким крутым человеком, что он меня по стенке размажет, и даже не заметит. У вас тут есть настолько крутые люди?
- Есть, как же без них? Вот сейчас одному такому позвоню, пусть разбирается, - Нежный набрал номер. - Здравствуйте, товарищ Федералов! Вы не соскучились? Да ладно, признайтесь, ведь соскучились, да? Конечно, по делу. Есть у нас один ювелир, предполагаю, что это он сотворил патроны для охоты на нечисть. Вы же не забыли, что в старика стреляли серебряной пулей? Вот я и хочу узнать, кто был его заказчиком. Нет, сам не могу. У ювелира серьёзная крыша, мне она не по зубам, а для вас она - тьфу, плюнуть и растереть. Пусть ваши люди его допросят, но так, чтобы он не стал калекой. Потом с его помощью будете ловить следующих Вань из Хельсинки. Вы же не думаете, что эти были последние? Спасибо, товарищ Федералов, сейчас мой сотрудник сбросит вам эсэмэской его фамилию и номер телефона, а я жду вашего звонка.
- Я уже всё набрала, продиктуйте номер, куда отправлять, - попросила Сорокина.
* * *
Нежный поручил Сорокиной разобраться с женской одеждой, найденной в квартире Бонифация. Эксперты никаких следов на ней не нашли, если не считать нескольких собачьих шерстинок. Но одежда и сама по себе след. По ней можно многое узнать о том, кто её носил, от степени упитанности до уровня доходов. Судя по тому, как Сорокина поработала с ломбардами, опер она толковый, так что хоть какие-нибудь приметы пропавшей женщины установит. Хотя в той истории с соседской собакой концы с концами совершенно не сходятся, а она ничего не заметила.
Но сейчас для майора гораздо важнее было совсем другое. Бардин тоже толковый опер, и вполне может расколоть патрульных, а это совершенно ни к чему. Нежный ворвался к нему в кабинет, изображая такой градус ненависти, что запросто мог бы расплавить то самое серебро. Бардин вскочил со стула и забился в угол, хватаясь за пистолет, но всё же не решаясь его вытащить.
- Зачем ты это сделал, тварь? - рявкнул Нежный.
- Я же не думал, что ты ляжешь на дно на засвеченном месте!
- Мне плевать, что ты там думал! Зачем навёл федералов на тот отель?
- Не знаю. Само как-то вырвалось. Я потом язык прикусил, а уже поздно.
- А здесь что делаешь?
- Допрашиваю вот этих. Они не могут объяснить, что делали на месте преступления целых семнадцать минут.
- И что ты от них узнал?
- Говорят, ничего не соображали. Никогда в жизни не видели столько трупов сразу.
- Потом проведёшь для них экскурсию в морг. А сейчас скажи, как там поживают документы по супермаркету? Ты их оформил?
- Когда? Я с этими занимаюсь!
- Бросай их, Бардин, и пойди, позанимайся документами. Пока не закончишь, домой не пойдёшь. И даже не заикайся о сверхурочных! Раздолбайство дополнительно не оплачивается!
- Нежный, ты же знаешь, как у меня дела со всякими документами! Пусть кто-нибудь другой оформит, а? Та же новенькая, например.
- Тебе не нравится бумажная работа?
- А то ты не знал! Терпеть её не могу!
- И ты не понимаешь, почему я поручаю тебе то, что ты терпеть не можешь? Ты удивлён, да?
- Я не думал, что ты такой мелочный.
- Нет, Бардин, ты вообще не думал, когда закладывал меня федералам, изгадив мне отпуск. А сейчас думать уже поздно. Быстро дуй оформлять, или я тебя пристрелю за неисполнение приказа, а завтра уволю! И не думай, что шеф будет возражать.
Печальный Бардин ушёл что-то оформлять. Патрульные, ошарашенные склокой оперативников в их присутствии, немного расслабились. Видно, Бардин их здорово прижал, и они решили, что теперь, когда его отсюда выгнали, им будет легче утаить то, чем они не хотят ни с кем делиться. Напрасные надежды. Нежный и сам знал, что они делали четверть часа на месте преступления. Он от них хотел получить нечто поинтереснее.
- Ну, и какой лапши вы навешали Бардину? - развалившись на стуле, весело поинтересовался Нежный.
- Трупы, - пояснил патрульный.
- Много, и сразу, - добавил второй.
- И вы не проверили, трупы они или нет? - Нежный изобразил удивление. - Не посмотрели, может, старик ещё жив?
- Посмотрели, - неуверенно подтвердил первый.
- Не мог он выжить с такой раной, ему полбашки снесло, - поставил диагноз второй.
- Эксперты говорят, что пуля, пробив голову старика, попала в стену, а потом упала на пол. След на стене сохранился. Вопрос такой: как до вас дошло, что пуля серебряная? Вы же, как я понимаю, не эксперты по металловедению?
- Не, мы оба из патрульно-постовой службы.
- И как вы распознали серебро, уважаемые? Химическими тестами?
- Не, по запаху. Мы что, никогда серебра не нюхали? Его ни с чем не спутаешь. Подделать, конечно, можно, но кому надо подделывать запах пули?
- Что вы собирались делать с этими пулями?
- Ну, драгметалл же, - потупились оба патрульных.
- В скупку, значит? А вы знаете, сколько оно стоит? Сколько, по-вашему, весит пуля от "Макара"?
- Конечно! Это все знают. Девять граммов.
- Хрен там! Пять с половиной, если свинцовая, а серебряная - ещё меньше. За одну пулю дадут доллар. Сколько их было, пятьдесят одна?
- Нет, пятьдесят. Пятьдесят одна - это если с отстрелянной. А как вы подсчитали, товарищ майор?
- По две обоймы на рыло плюс патрон в стволе. Что тут считать? И вы за вонючие полсотни баксов решили рискнуть жизнью?
- Мы же не знали, что вмешаются федералы. А что нам теперь делать?
- Блин, прямо как дети малые! Сперва нашкодили, а потом "Ах, дядя Нежный, подскажи, как нам, идиотам, избежать порки". А ведь федералы шлёпать будут всерьёз! Ладно, выручу вас, так и быть. Если, конечно, пуля и патроны ещё у вас.
- У нас, у нас!
- Отдаёте их мне, а я переправлю экспертам. Скажу, мне их осведомитель подогнал. Вам, надеюсь, хватит ума хотя бы не болтать об этом.
Всего через полчаса Нежный вернулся в свой кабинет с карманами, набитыми серебром.
* * *
Люба внимательно рассматривала одежду, оставленную кем-то в квартире покойного Бонифация, но ничего особенного увидеть в ней не смогла. Эксперты аккуратно выписали все размеры - ступней, бюста, талии, груди, плеч и бёдер, рост и размер головы, примерно определили стоимость вещей и дали заключение, что всё это свободно можно купить, не покидая города. Что после них сможет найти она?
- Ты, Сорокина, должна сработаться с Нежным, - напутствовал её шеф. - Если ты ему не понравишься, на этом твой испытательный срок, считай, закончился, и не в твою пользу.
Эта работа была ей очень нужна. Если она вылетит отсюда, вряд ли ей удастся устроиться опером где-нибудь ещё. Почему-то её готовность защищать свою женскую честь от посягательств начальника всем, что попало под руку, в том числе табельным оружием, у других начальников начисто отбивала желание взять капитана Сорокину на работу. Здешний полковник, он же шеф, тоже кривился, морщился, но всё же дал ей шанс.
Теперь нужно было добиться расположения Нежного. Пока получалось - майор, о скверном характере которого она за полтора дня успела наслушаться, её похвалил и согласился делить с ней кабинет. Впрочем, она ещё не знала, нуждается ли шеф в его согласии, или готов делать, как считает нужным, а возражения подчинённых вертел на одном месте.
Кто-то зашёл в кабинет тихо и незаметно. Люба аж подскочила, когда в комнате, где она была, как ей казалось, одна, внезапно заскрипела дверца стенного шкафа. Мужчина, который вешал туда своё пальто, странным образом напомнил ей сексуально озабоченного прежнего начальника, и правая рука сама потянулась за "Макаровым". Тут он повернулся к ней лицом, и она узнала Нежного. Пальцы разжались, и пистолет с лязгом вернулся в сумочку.
- Ты всегда хватаешься за оружие, когда в комнату входит кто-то с членом? - недовольно поинтересовался майор.
- Простите, пожалуйста, Юрий Николаевич, - пролепетала Люба.
- Хорошо, но больше так не делай. Выяснила что-нибудь об этой одежде, до чего не допёрли наши многомудрые эксперты?
- Так точно, товарищ майор. Но очень мало.
- Рассказывай. Я и не думал, что ты установишь фамилию или домашний адрес.
- Тот, кто подбирал этот комплект, обладает вкусом. Тут всё подходит одно к другому, и по цветовой гамме, и по стилю. И всё довольно дорогое, все вещи фирменные, хоть фирмы и не самые знаменитые.
- Как думаешь, это наряд проститутки?
- Нет, товарищ майор. Точно нет. Колготки шерстяные. Ночные бабочки носят что-нибудь поэротичнее. В сеточку, или хотя бы тонкие прозрачные. В тёплых ходят к друзьям или любовникам, но никак не к клиентам.
- Нормально, Сорокина. А вот если бы ты какую-нибудь примету этой бабы вычислила, которую эксперты проморгали, тебе бы вообще цены не было.
- Я не уверена, важно это или нет, но у этой женщины очень узкие ступни, щиколотки и запястья. О ступнях эксперты написали, об остальном - ни слова.
- Показывай, как ты до этого допёрла.
- С запястьями - очень просто. Посмотрите, какие узкие рукава там, где манжеты. А видно, что она носила их застёгнутыми.
- А щиколотки?
- Сапоги у неё стандартные, не шитые на заказ. Так вот, внутри они потёрты на икрах, а там, где щиколотки - почти нет. Они явно не касались голенища.
- Молодец, что тут ещё можно сказать? Это всё?
- Почти. Остался бюстгальтер. Он на большой размер груди, но совершенно не жёсткий.
- И что это значит?
- Или её большая грудь торчит, или она не стыдится отвисшей груди. Судя по состоянию бюстгальтера, грудь у неё, скорее всего, упругая.
- Ясно.
- Это поможет её найти?
- Нет, конечно. Зато поможет заставить экспертов кое-что сделать, - Нежный набрал номер лаборатории. - Привет! Кто там у вас занимался одеждой невидимой бабы? Он сейчас на работе? Очень жаль. Ну, тогда ты зайди ко мне. Поговорим, есть тема. Не хочешь? Тогда жди неприятностей. Ты знаешь, что я умею устраивать неприятности? Хочешь проверить? Если нет, дуй бегом ко мне.
Не прошло и пяти минут, как примчался дежурный эксперт, толстяк средних лет в очках.
- Нежный, если это какой-нибудь прикол, я тебя уничтожу. Жизнь положу, но уничтожу! Мне пришлось прервать…
- Кончай шелестеть, Димон, - перебил его Нежный. - Вот заключение нашей доблестной экспертизы, раздел, в котором перечислены размеры женщины, носившей эту одежду.
- Если верить биохимическим тестам, эту одежду вообще никто не носил.
- Хорошо, скажем так: женщины, которая могла носить эту одежду. Размер обуви есть, размер бюста - тоже. Где ширина запястий и щиколоток? Что за халтура, Димон?
- Нежный, этим занимался не я.
- Хочешь, чтобы я этот вопрос обсудил с шефом или федералами? Это как раз те неприятности, о которых я тебя предупреждал. Схалтурил один горе-эксперт, а депремируют всю лабораторию, можешь не сомневаться. И тебя, который этим не занимался - тоже. Будем решать вопрос?
- Что ты предлагаешь? Чтобы мы определили недостающие размеры?
- Вам доверия нет. Капитан Сорокина это уже сделала. Она, оказывается, эксперт покруче всех вас. Позор-то какой! Сорокина, расскажи ему, как ты это вычислила, а он переделает акт. Но это не бесплатно, Димон, ты же понимаешь.
- Чего ты от меня хочешь?
- Ты помнишь пулю, которая прошила навылет башку трупа?
- Её же не нашли.
- Ошибаешься. Её, возможно, нашли. Вот она, - Нежный бросил пулю на стол. - Если баллистики скажут, что это та самая пуля, а я думаю именно так, значит, её там, в квартире, и нашли. Дошло?
- Выходит, патрульные позарились на серебро?
- Не твоё дело, Димон. Даже если позарились, незачем об этом орать.
- Сделаем, - кивнул эксперт. - Это всё?
- Почти. Вот патрон с серебряной пулей. Скорее всего, из точно такого же в старика и стреляли. Я не могу понять, как вышло, что пуля прошла сквозь башку.
- Там, вроде, пуля отрикошетила от черепа, и разнесла его вдребезги.
- Обычно пуля такое не вытворяет. Пусть проверят патрон, не сильно ли там пересыпали пороха? Результат нужен срочно, доложить лично мне, письменно не оформлять. Вопросы есть?
- Мутишь ты что-то, Нежный, - покачал головой Димон. - Ладно, сделаем и это. Но смотри, если твои махинации всплывут, никто из нас прикрывать тебя не станет.
- Знаю, - отмахнулся майор. - Ещё и добьёте при первом удобном случае. Что ж, постараюсь не давать вам, гиенам, удобных случаев.
* * *
Капитан Бардин честно пытался приступить к оформлению документов по супермаркету. Уговаривал себя, что работает давно, оформил и передал прокурорским много тысяч дел, ничего страшного в этом нет, хоть и противно. Нужно всего лишь собраться с силами, превозмогая отвращение, и оформить. Работы всего-то на час или два, учитывая, насколько эта работа неприятна. А уж какие неприятности падут на его голову, если он и сегодня не закончит, это вообще какой-то не представимый кошмар. И от шефа перепадёт, и от злющего Нежного.
Он заполнял бланки, а голове у него прочно засела совершенно посторонняя мысль: не было никаких двух Хоттабычей или Похабычей, един он в двух лицах. Новенькая баба у одного татуировку заметила, а у другого её не было. И что? Дочь Бардина тоже вечно себе лепит то на плечо, то на щиколотку змей, бабочек, обезьян или кошек. Даже он, опытный опер, первый раз готов был поклясться, что наколка самая что ни на есть настоящая, пожизненная. А оказалось - просто плёнка. Её можно запросто поменять или убрать совсем.
Вполне возможно, и у Похабыча была такая плёнка. Зачем он её нацепил? Шеф не понимал, а Бардин вполне представлял, зачем это могло понадобиться. Хоттабыч не связывает свою судьбу с бандой, но пока идёт акция, должен выглядеть своим для киллеров. Это всё хорошо, а вот можно ли уверенно доказать, что Хоттабыч один? Хотя бы самому себе или Нежному, а не судье или прокурору.
Заполнение бланка так и застыло на третьей строчке, а Бардин попытался представить действия второго Хоттабыча, преступного, или, по последним веяниям, террористического, если их действительно два. По рассказу новой бабы, он просто напрашивался на задержание, а потом изящно сбежал. Зачем напрашивался? Видимо, хотел узнать, как закончилась перестрелка. У кого же лучше всего узнавать такие вещи, как не у полицейских? И баба ему наверняка всё выболтала. Бабы, они такие, даже если работают операми. Против природы не попрёшь.
Выяснив всё, что его интересовало, Хоттабыч решил свалить, ведь неподалёку от места преступления и полицейских, которые его расследуют, делать ему больше было нечего. Если бы он попытался удрать на машине, по нему наверняка открыли бы огонь, и кто знает, чем бы оно всё для него кончилось. Вот он и ушёл пешком, ищи его теперь.
Но разве мог он наверняка рассчитывать, что ему дадут уйти? Конечно, не мог. Разве что с помощью настоящей, крутой магии, но в магию Бардин не верил. Нежный, крепко приняв на грудь на чьём-то дне рождения, что-то рассказывал о том, как федералы с его помощью когда-то ловили каких-то магов, и даже чуть не поймали, но Нежный - известный шутник, если не сказать "врун".
Значит, смог бы старик сбежать - хорошо, нет - тоже ничего страшного. Но если это был не тот Хоттабыч, из-под ареста его ждала только долгая дорога в казённый дом. Угон сходу доказывается, а дальше прицепом идёт пособничество в убийстве. Пять-семь лет, это как повезёт. В его возрасте, считай, пожизненное. Как он собирался избежать зоны? Может, он агент под прикрытием? Но чей? Уголовный розыск террористами не занимается. Кто тогда? Федералы? Но если он агент федералов, они бы уже давным-давно дело сами раскрыли. Нет, непохоже, что старик - агент.