Кэсс вернулась к штабу, но к Полковнику ее опять не пустили. Задание ей выдал один из его заместителей, и он опять казалось бесхитростным - уничтожение населенного пункта, но в этой операции Кэсс уже не верила данным штабной разведки. Три часа назад им обещали "совершенно беззащитную" базу. Заедая алую гранулу стимулятора грубым словом, она пошла восвояси. Встретиться с Полковником не удалось. Но зато навстречу попался недавно поминавшийся Эрг. В некотором роде - ходячая легенда. Как и прочее старшее поколение. Эрг отличался уникальными для пилота размерами - примерно шкаф - и при этом мало свойственным столь крупным людям темпераментом. Любую драку на его горизонте он воспринимал как затеянную специально, чтобы он мог развлечься, любую шутку - как повод громогласно рассмеяться. С его мускулатурой и глоткой и то, и другое было равно опасно для окружающих.
– Эрг, привет. Слушай, у вас вылетов много было?
– Ни одного… - развел руками Эрг. - Я уже третий день только тем и занимаюсь, что ловлю своих оболтусов по базе. То они с радистками заигрывают, то этому… новому эсбэшнику пакости строят. Не повезло мужику - не успел появиться, а уже всех достал.
– Чем достал-то? - с деланным равнодушием поинтересовалась Кэсс.
– А он три раза собирал всех, кто не на вылете, на очередные беседы о благонадежности. И в баре завел манеру подсаживаться и вести задушевные беседы. Бар один, выпить хочется, а он то к одному столику подсядет, то к другому - и давай по мозгам ездить…
– Н-да, - пожала плечами Кэсс. - Судя по количеству наград - уже не мальчик. А манеры, как у салаги.
– Да нет, не так уж он прост, - покачал головой Эрг. - Если бы был дурак - ладно. А то он под дурака косит, причем так неумело, что сразу ясно - нарочно косит. И его устраивает, что все понимают, что он нарочно. Кстати, мы тут свели концы с концами - и поняли, что он под тебя копает. Причем так, чтобы это заметно было.
Посторонним Эрг мог показаться не особенно одаренным интеллектуально громилой. Впечатление это Эрг старательно поддерживал простоватой манерой речи и грубыми манерами, но те, кто знал его столько, сколько Кэсс уже давно не обманывались этим представлением "танк в посудной лавке". Наблюдательности и информированности Эрга всегда могло позавидовать все СБ вместе взятое.
– В смысле - под меня? - прищурилась Кэсс.
– Да интересуется больно - дружим ли мы с вами на отдыхе, что вы пьете, что поете…
– А вы?
– А мы - как всегда, - рассмеялся Эрг. - Морды ящиком, все идеально, вообще лучшая эскадрилья, и все такие идейные, что аж противно с ними пить.
– Спасибо, Эрг. Только ты подкинь ему ненароком идейку, что все-то - молодцы, а вот комэск подкачал. И говорит странное, и вообще… сбивает, короче, молодых с толку.
– Зачем? - удивился Эрг.
– Да так… хочу кое-что проверить. Ладно, Эрг, мне бежать надо, у меня опять вылет.
– Легкого неба! - Эрг выставил вперед ладонь.
– Легкого неба! - хлопнула по подставленной ладони Кэсс и бегом отправилась к своим.
По дороге ее озадачили еще больше - из диспетчерской пришел сигнал, что задание по уничтожению города в таком-то квадрате отменяется, и новое она получит через несколько минут. Кэсс устало чертыхнулась, вздохнула. Ей, наверное, было все равно, куда идти и что делать. Раздражали неразбериха, путаница и суета, следствием которых являлись такие вот приказы. Впрочем, могли бы развернуть их уже в воздухе - Кэсс помнила не одну сотню таких вылетов, и далеко не всегда смена задания была связана со стратегической необходимостью. Чаще это объяснялось "маленькой ошибкой" диспетчеров или штабных планировщиков.
Когда она вбежала в помещение, там еще никого не было. Она положила голову на стол, прижалась щекой к холодному металлу. Операция только начиналась, а она уже чувствовала себя усталой и раздавленной. Чувство стыда перед своими людьми, груз подозрений, недоумение - всего этого было слишком. Она чувствовала себя виноватой перед каждым - за то, что осмеливалась их подозревать. Но эти неумолимые данные. Как ни крути - а один из них, тех, кто сейчас вылезает из капсул и натягивает костюмы - предатель. И он заплатит - не столько ей, сколько остальным. За то, что предал их и заставил ее подозревать всех.
– Ну что за нафиг? - вернул ее в реальность обиженный голос Ристэ. - Ну почему опять мы?
Поднимая голову, Кэсс пожала плечами, но где-то внутри неприятно дернуло. В самом деле, почему - мы? Вот Эрг изнывает от скуки, завидует ей. А их уже четыре раза за два дня отправляют в воздух. И где, собственно говоря, полетное задание? Кэсс обменялась сигналами с диспетчерской, прикрыла веки, принимая информацию, и, осознав ее смысл, выругалась про себя. Разведывательный полет, так бы их и эдак! Вместе с тремя машинами десантников! Разведывательный! А спутники на что?!
– Сейчас я тебя еще больше огорчу, - с улыбочкой сказала Кэсс. - Идем в двенадцатый квадрат, с нами - три машины десантников, цель - разведка.
– Чего-о?! - взвыла Эрин.
– Того-о… - хором передразнили ее Эрмиан и Истэ Анки. - Не "чего", а "слушаюсь".
– Да слушаюсь я, слушаюсь. Вся сплошное послушание. Но ведь издеваются же надо мной, такой послушной! - шутливо и манерно ответствовала Эрин.
– Ай, бяки штабные, нехорошие, обижают малышку… - подхватила Ристэ.
– Хватит, распустились… - негромко, но с внятной угрозой сказала Кэсс. Воцарилось несколько удивленное молчание. Нечего, нечего языками молоть и чувствовать себя, как на учениях, подумала она. - Берем по машине десантуры на звено и равняемся по ним. Охранять их, как зеницу ока. Понятно?
– А смысл? - задал Эрмиан вопрос, этого самого смысла лишенный.
Кэсс почувствовала, что сейчас совершенно бессмысленно взвоет. Бессмысленно и неинформативно. Если уж Эрмиан, умница и тихоня Эрмиан, отрада ее души, задает подобные вопросы - значит, или дисциплина в эскадрилье куда-то далеко утопталась мелкими, неслышными шажками, или действительно что-то не так. Кэсс вновь прикрыла глаза.
И с диспетчерской что-то не так, и с ней самой что-то не так. Определенно что-то не так с Полковником. И со всей этой операцией. Или все так, а что-то "не так" с ней самой? Голова кружилась, желудок норовил вывернуться наизнанку, даром что пустой.
Взять вот сейчас самоотвод по самочувствию, перевесить вылет - заведомо бесполезный и безопасный - на Истэ, и ни одна зараза не предъявит претензии. Впрочем, все это мечты. Ну, скажите ему кто-нибудь что-нибудь вразумляющее, взмолилась она про себя. Сами, без меня.
– Приказ, Эрмиан. Вот и весь смысл, - тихо сказала Сэлэйн, и Кэсс сильно удивилась. Вот уж от кого она не ожидала услышать ни звука. Во всех подобных перепалках и дискуссиях Сэлэйн всегда молчала, будто ее и не было. Ее вообще очень часто "как бы не было" - и в баре, и в казарме, и везде, кроме воздуха. В свободное время девушка могла часами сидеть, просто прикрыв глаза, то ли думая о чем-то, то ли просто отдыхая. Ее невозможно было отправить на дискотеку, посещение которой молодежью психологи Корпуса считали обязательным - гипнотические ритмы, резкие движения считались полезными и подходящими для психологической релаксации. Сэлэйн считала иначе, и предпочитала расслабляться, слушая музыку в собственных наушниках и только отбивая пальцами ритм по груди.
– Хватит языками молоть, - поднимаясь, отрезала Кэсс. - По машинам.
Сама Кэсс уже подзабыла те юные годы, когда дискотека базы давала ей хотя бы иллюзию усталости и расслабления. Те импланты, которыми щедро изобиловало ее тело, давали ощущение избыточной, нервозной бодрости, и она могла бы не спать десяток суток, при этом исполняя тяжелую физическую работу, и не устать. Энергии в теле всегда было слишком много - чего нельзя было сказать о голове. В результате, складывалась странная картина: физически активный, всегда на взводе пилот на отдыхе, способный раскидать голыми руками пару патрульных не за счет умения, за счет отчасти измененных мышц и нервов, но при этом абсолютно равнодушный ко всему происходящему, глубоко погруженный в себя и редко откликающийся на что-то вовне. С годами пропасть между возможностями тела и желаниями психики только возрастала, а способность сбросить физическое напряжение сходила на нет. И тогда начинался период регулярного приема наркотиков, либо временно взбадривавших психику, либо приносивших ощущение расслабленности тела.
В рейдах было чем-то проще. Вместе с имплантами активировались и желания, появлялись хотя бы азарт, жажда боя, победы. В рейдах были вылеты - то, чем и для чего они вообще жили…
Уже в воздухе пришлось зависнуть и ждать, когда с соседнего летного поля поднимутся и присоединятся к ним десантники. Тяжелые пузатые машины были предназначены для выброски десанта, а не для разведывательного полета, пилоты, судя по репликам, тоже не горели желанием идти с экспериментальными истребителями на весьма далекое от их профиля задание. Реплики были в основном нецензурными, и Кэсс пришлось пару раз резко оборвать особо многоэтажные загибы, прежде чем в эфире установилась рабочая обстановка.
– У вас что, аппаратура на борту, что ли? - спросила она своего ведомого.
– Типа того, - ответили ей.
– Типа - это да или нет? - пока еще спокойно спросила Кэсс.
– Да не знаю я! - злобно отвечал молодой хриплый баритон. - Что-то нагрузили, велели машину не трясти по возможности.
– Содержательный инструктаж…
Пилот транспорта грубо выругался и начал изливать Кэсс душу:
– Да я вообще не понимаю, что тут делается! Мы сидим три дня, нам уже два раза намечали цели выброски, машины уже загружали, в последний момент все отменялось. Без объяснений! Вместо этого - две лекции про безопасность, туда-сюда.
– Штаб-капитан? - наугад спросила Кэсс.
– А кто же? - пилот вновь выругался. - Ну какого ж - в операции-то?
Идти приходилось так медленно, что не мешала даже зловредная плата. А транспортникам приходилось не так уж легко - слишком велика была разница между возможностями машин. Кэсс пару раз одергивала своих звеньевых, когда те слишком уж вырывались вперед, заставляя транспортников выжимать из машин последний резерв. С обоюдными страданиями дошли до назначенного квадрата.
– Ну, что делать будете? - спросила Кэсс, любуясь мирным пейзажем пустынного морского побережья внизу. - Прочесывать квадрат?
– Нет инструкций! Нет! - возопил хриплый баритон. - Сказали - пойти в квадрат!
– Это кто же у вас такой умник? - удивилась Кэсс.
– Диспетчерская, так ее и эдак…
– Сейчас разберемся. - Кэсс вызвала базу - прямиком давешнего младшего лейтенанта Арито Онну.
– База слушает Кэсс!
– Задание для десантных транспортов по прибытию в квадрат! - потребовала она.
Секундная пауза.
– Нет задания, - в голосе диспетчера легкой тенью промелькнуло удивление. Кэсс выругалась про себя, попыталась осознать, зачем их отправили на эту прогулку. Ничего складного не получалось.
– Ищите, запрашивайте.
Через несколько минут младший лейтенант прорезался в эфире.
– Задание: пройти весь квадрат на дистанции пятьсот метров. Истребителям - патрулирование. Капитан, мы не виноваты! Нам его не передали! - Онна еще не забыл недавно полученную головомойку и явно не хотел повторной.
– Вас поняла. Конец связи. - Кэсс не любила вступать в дискуссии в эфире. Она перекинула задание на транспортники, переспросила:
– Все поняли? Выполняйте!
Истребители поднялись повыше, нарезая круги. Что за аппаратуру транспорты несли на борту, Кэсс волновало мало. Патрулировать - так патрулировать. Если кто-то решит сему процессу помешать - вот тогда и будем реагировать. Но небо было пустым, база и спутник молчали.
– Эрти, что ты делаешь над морем? - спросила Кэсс просто так, для порядка.
– Патрулирую.
– Подводные лодки?
– Ну, мало ли…
Кэсс злилась, чувствуя, что очень хочется сорваться на ком угодно и за что угодно. За нечеткий ответ, за бестолковое болтание над морем, без разницы. Удержать себя в руках стоило большого труда, и Кэсс призадумалась. В полете все они были полуавтоматами: пара-тройка "разрешенных" чувств - азарт, жажда победы, стремление к импровизации, да и все. Для того и создавалась сложная система, контролирующая мозг, чтобы лишние эмоции, размышления, сожаления и опасения не создавали задержек в принятии решения. И по всему получалось, что вот этого бессмысленного раздражения она чувствовать никак не должна была. Но вот - чувствовала же…
– Закончили? - спросила она транспортников.
– Да… Да… Готово… - пришли ответы.
– На базу, построение то же, - скомандовала она.
В том же темпе доползли до базы. Уже темнело. Кэсс вновь разозлилась. Второй день из семи, отпущенных ей на расследование. Ну и когда она будет заниматься всей этой ерундой? Сейчас упасть бы в капсулу, и пусть автомат приводит в норму все ее отрицательные эмоции и снимает постоянное ощущение напряжения. Но закончит он к утру, там, скорее всего - новый вылет. И где найти время для анализа и сопоставления?
Стискивая зубы, чтобы не сделать и не сказать что-нибудь лишнее, Кэсс прямо из кабины обменялась данными с диспетчерской. Нет, третьего вылета им не собирались давать. Послеполетная разгрузка и отдых.
– По капсулам, встречаемся в баре, - перевела это для своих Кэсс.
Сама она поразмыслила и пошла следом, тоже к медикам, но в капсулу не нырнула - выловила ближайшего медика и при виде его поняла, что с ней и впрямь что-то не в порядке. Привычная бледно-голубая накидка вдруг резанула по глазам, словно светилась в мягком дневном свете медкорпуса чем-то враждебным.
– Прогоните-ка мне основные тесты… - стараясь говорить вежливо, попросила Кэсс. Хотелось сдернуть с медика эту слепящую глаза накидку, она щурилась и пыталась перевести взгляд на что-нибудь еще, но все предметы приобрели омерзительные радужные ауры.
Медик облепил ее тело паутиной датчиков, детекторов и контактов, поднес к виску штекер медицинского тестера.
– Я сама… - вырвала она из рук штырь, вставила в висок, морщась от ощущения, что в голову плеснули голубоватого едкого ментола. Не любила она, когда это делает кто-то другой. Медику, впрочем, было все равно - у господ пилотов было множество мелких заскоков, и он уже давно к этому привык, не спорил, предпочитая игнорировать все то, что не мешает ему осуществлять свои обязанности.
Перед глазами прыгали то цветные геометрические фигуры, то какая-то полная невнятица, потом возникали пейзажи, натюрморты, абстрактные композиции, иногда по рукам или ногам пробегали смутные и непонятные ощущения. Все обследование шло полным и вполне привычным ходом. Потом перед глазами закрутилась спираль, гипнотизируя, заставляя заснуть, и Кэсс с удивлением куда-то провалилась, в черное и вертящееся.
– Это что-то новенькое, - сказала она, открывая глаза и чувствуя себя на удивление прилично.
Медик усмехнулся.
– Вы бы почаще к нам заглядывали. Этому новенькому пятьсот лет завтра в обед. Я снизил вам агрессию и провел базовый антистресс. Но результаты очень неутешительные. Нервное истощение, стресс и все прочее. Не рановато? - спросил медик укоризненно. - Плюс нарушения режима, как водится. Если бы вы не пришли сюда добровольно, я бы подал рапорт.
– И на том спасибо, - усмехнулась Кэсс. - Вы подайте, подайте, я не возражаю. Возьмите данные по тому, как гоняют вторую эскадрилью - и подайте. Мне интересно, что вам ответят.
Медик отошел куда-то в невидимую для лежащей Кэсс часть кабинета, пощелкал там клавишами, хмыкнул.
– И подам, - послышался его недовольный голос.
Кэсс усмехнулась - сколько же служб, и каждая считает себя главной. Техники, медики, эсбэшники, и все считают, что их рапорты, докладные записки и личные жалобы способны что-то изменить. Формально - к претензиям Медслужбы все обязаны прислушиваться со вниманием. Практически же - штаб может отправить все эти претензии в утилизатор. Одеваясь, она размышляла, какая судьба постигнет рапорт этого медика. Хотелось бы узнать. Надо бы не забыть заглянуть сюда через пару дней.
В баре было многолюдно - пилоты, техники, кто-то из медиков, незнакомые лица случайно заглянувших сюда десантников, сгрудившихся за отдельным столиком. Видимо, ошибившись заведением, они чувствовали себя не особенно уютно.
Своих Кэсс увидела сразу - восьмерка оккупировала столик возле самой импровизированной стойки бармена, и на столе уже громоздились бокалы, пустые, полупустые и пока еще полные. Кэсс подсела к ним, взяла ближайший стакан, уставилась в него, рассматривая серый металл стола через отливающую сиреневым и розовым опалесцирующую жидкость. Говорить не хотелось не только ей - почти все молчали, только Ристэ и Эрти по обыкновению перебрасывались шутками. Выпью пару-тройку коктейлей и завалюсь спать, подумала Кэсс. Розово-сиреневое содержимое бокала оказалось слишком слабым и слишком сладким, она выпила его залпом, слегка морщась от отвращения, взяла следующий, на этот раз с чем-то золотистым и пряным. Хотелось надраться и уснуть прямо под столом, но это было нереально. Антистресс, устроенный ей мрачным медиком, помог лишь отчасти - все равно оставалось ощущение, что она бродит по картонной театральной декорации, плоской и пыльной. Очень хотелось распинать эти декорации ногами, повалить и поджечь, чтобы пламя очистило их, выжгло пыль и плесень.
Напряженная тишина заставила ее поднять голову. У стола стоял Эскер с бокалом в руке.
– Вы позволите? - галантно кланяясь, спросил он лично Кэсс, словно бы игнорируя всех остальных.
Кэсс кивнула, хотя хотелось ей не позволять, а послать подальше.
– Чем обязаны, штаб-капитан? - утомленно и без вежливой радости в голосе спросила она.
– Давайте без чинов? - обаятельно улыбнулся он ей и всем остальным. - Просто Эскер.
Пилоты без восторга переглянулись между собой, но промолчали.
Кэсс еще раз кивнула, без чинов - так без чинов. Она подметила, что штаб-капитан предпочитает обращение по имени, а не по фамилии. Должно быть, неловко чувствует себя с фамилией Валль среди Лальяда - родственников Императора, Эррэсов, Алонна и прочих весьма звонко звучащих аристократических фамилий, злорадно подумала Кэсс. И никакой высший допуск, никакие светские манеры тут не помогут - не вышел родом, да и все тут. А вот не надо было идти служить в СБ! Глядишь, и пожаловали бы титулом за подвиги на поле боя. И гордились бы потомки пращуром, положившим основу новому славному роду военной аристократии.
– Что вы думаете, господа офицеры, об этой операции? - вальяжно, словно на каком-нибудь салонном приеме, спросил Эскер. Но на явную провокацию никто не повелся.
– Думать - дело штаба, - с зевком сказала Ристэ, поднимая голову. - Наше дело - исполнять.
– Не согласен, - широко улыбнулся Эскер. - Разве от понимания офицером приказа не зависит успех его выполнения?
– Кого - его успех? Офицера или приказа? - вяло поинтересовался Истэ, большой любитель грамотной речи.