Детектив в викторианском стиле, в котором Тэлбот, специалист в области выявления медиумов-мошенников, вместе со своим другом, доктором Зобергом, посещают спиритический сеанс, в результате которого в наш мир попадает оборотень…
Содержание:
Предисловие 1
I - "Почему бремя доказательства должно ложиться на спиритов?" 1
II - "Вы вполне можете услышать там призраков" 2
III - "Это не моя дочь…" 3
IV. "Не знаю, что убило его…" 5
V - "Они хотят взять в руки закон" 6
VI - "Горящие глаза!" 7
VII - "Неужели это существо было таким косматым?" 8
VIII - "Я вас чуть не убил" 9
IX - "Он обречен стать жертвой…" 9
X - "Жажда крови и сочувствие" 11
XI - Встретиться лицом к лицу с таким чудовищем!" 12
XII - "Мы здесь в его власти" 13
XIII - "Огонь - наше лучшее оружие" 14
XIV - "Я был волком, да я и сейчас волк" 15
XV - "И это конец" 16
Примечания 17
Мэнли Уэйд Веллман
"И косматые будут скакать там…"
Мэнли Уэйд Веллман (Manly Wade Wellman) написал более семидесяти пяти книг и двухсот рассказов, многие из которых были опубликованы в популярных журналах 1930 - 1940-х годов. Он дважды получал Всемирную премию фэнтези (World Fantasy Award), а лучшие рассказы писателя представлены в сборниках "Кому страшен дьявол?" (Who Fears the Devil?), "Худшее еще впереди" (Worse Things Waiting), "Одинокие бдения" (Lonely Vigils) и "В низине" (The Valley So Low).
Классическая новелла об оборотнях, которая следует ниже, была первоначально опубликована в журнале "Мистические рассказы" (Weird Tales) за 1938 год под псевдонимом Ганс Т. Филд. На одной из иллюстраций Виргила Финлея в этом издании Веллман изображен бьющим кулаком по оборотню (так его себе представлял Финлей). Автор счел, что это совсем на него не похоже, но с художником они никогда не встречались. Финлей подарил рисунок Веллману, который несколько лет спустя передал его Карлу Эдварду Вагнеру.
В рассказе "И косматые будут скакать там…" вновь повествуется о подвигах исследователя оккультного, судьи Кейта Хилари Персиванта, приключения которого ранее появлялись в антологии "Вампиры"…
Предисловие
Сэр, к чему излишние слова?" - написал однажды сэр Филип Сидни, бросая вызов противнику. Настоящее повествование будет воспринято как вызов огромной армией скептиков, к числу которых и я когда-то принадлежал. Поэтому я пишу открыто и кратко. Если мой рассказ в некоторых местах покажется неровным, то это потому, что рука, которая пишет его, все еще дрожит от недавно пережитого мною волнения.
Если перенести метафору с дуэли на военные действия, то это первое орудие из тех, что должны выстрелить. В это же время под присягой готовятся заявления всех тех, кто пережил странное и в некоторой степени невероятное приключение, о котором я расскажу. После этого все выдающиеся специалисты по медиумам в стране, да и некоторые в Европе, примутся за свои исследования. Хотел бы я, чтобы мои друзья и братья маги, Гудини и Терстон, дожили до этого дня, чтобы помочь им.
Должен сразу же извиниться за то, что в моем рассказе будет много личного. Кому-то это может показаться погрешностью против хорошего вкуса. Мое скромное оправдание заключается в том, что я был не только наблюдателем, но и участником во всей этой драме, пусть и неискушенным.
Если же мне скажут, что я повествую о том, чего, но мнению многих, быть не может, то позвольте мне заранее улыбнуться. И сейчас, и раньше происходили вещи, которые не подчиняются законам пробирки и формулы. Могу лишь еще раз сказать, что я пишу правду и мой рассказ подтверждают мои товарищи по приключению.
Тэлбот Уиллс 15 ноября 1937 г.
I
"Почему бремя доказательства должно ложиться на спиритов?"
- Вы не верите в психические явления, - повторил доктор Отто Зоберг, - просто потому, что вы в них не верите.
Он произнес это с деланой любезностью, сидя в самом удобном кресле моего гостиничного номера. Хотел бы я, в свои тридцать четыре года, обладать его здоровьем и шармом - он, будучи на двадцать лет меня старше, при своей поджарой худобе казался таким крепким, таким ухоженным, включая твидовый костюм, бороду, сходящиеся брови, так четко произносил слова, несмотря на акцент, что невольно вызывал восхищение. Доктор Зоберг - и это совершенно очевидно - в свою очередь испытывал симпатию по отношению ко мне и даже восхищался мною, и я еще раз пожалел, что не ответил ему комплиментом на комплимент.
- Я знаю, что вы выступаете на сцене как маг… - начал он снова.
- Выступал когда-то, - поправил я его несколько мрачно.
В начале карьеры я заработал немало денег и обратил на себя внимание публики, но, после того как миновало ощущение новизны, мое отношение к шоу-бизнесу изменилось. Мистик Талбото - впечатляющее сценическое имя, но безвкусное. Лучше быть Тэлботом Уиллсом, лектором и специалистом в области выявления медиумов-мошенников.
В течение шести лет доктор Отто Зоберг, мастер спиритизма и лучший специалист-медиум, был моим соперником и товарищем. Впервые мы встретились во время дискуссии, проводившейся под покровительством Общества физических исследований в Лондоне. Я тогда был молод, полон энтузиазма, но легкомыслен, и мне почти не давали сказать слово и поделиться своими мыслями. Но доктор Зоберг одобрил мои аргументы, а также мое краткое выступление и милостиво пригласил меня на поздний ужин. На следующий день от него пришел подарок - редкие книги и журналы по интересующим нас обоих вопросам. Во время нашей следующей словесной дуэли я смог немного наверстать упущенное в прошлый раз, и он, смеясь, поздравил меня с тем, что я эффективно использовал материалы, которые он мне прислал. После этого мы стали официальными противниками в мире оккультной науки и неразлучными товарищами в жизни. И сейчас мы ездим по Соединенным Штатам, дискутируем, устраиваем выставки, посещаем медиумов. Вечерняя программа, прежде чем среди вашингтонской публики не стали появляться высокие чиновники, завершалась по взаимной договоренности ничьей, а после этого мы вступали в миролюбивую перебранку.
- Доктор, прошу вас, - умоляюще проговорил я, предлагая ему сигарету, - оставьте свои обвинения в упрямстве, когда мы будем выступать на сцене.
Он отстранил мою руку с пачкой сигарет и взял в рот жуткого вида черную сигару с обрезанными концами.
- Я бы этого не сказал здесь или на публике, не будь это правдой, Тэлбот. А вот вы насмехаетесь даже над телепатией и, пожалуй, не верите во внушение. Э, да вы хуже Гудини.
- Гудини был совершенно искренен! - едва не вскипел я, ибо знал этого блестящего и доброжелательного принца чародеев, великого мастера по изобличению мошенников и восхищался им.
- Э, ну конечно-конечно, - кивнул Зоберг, склонившись над горящей спичкой. - Я и не говорил, что это не так. И тем не менее он отрицал доказательство - доказательство, каким был сам. Гудини был великий мистик, медиум. Он и сам не ведал, какие чудеса способен творить.
Я уже слышал это и от Конан Дойля, и от Зоберга, но промолчал. Зоберг продолжал:
- Быть может, Гудини боялся - если что-то и могло испугать такого смелого и мудрого человека, то это исходило изнутри. И поэтому он даже не прислушивался к доводам. - Неожиданно он стал серьезным. - Но ему-то было лучше знать, да-да. Однако он оказался таким же упрямцем, как и вы.
- Не думаю, что обо мне можно такое сказать, - снова возразил я.
Сигара дымилась, и я закурил сигарету, чтобы внести и свою лепту в пороховые облака.
В холеной бороде сверкнули белоснежные зубы, Зоберг дружелюбно улыбнулся и снова кивнул, на этот раз с откровенным восторгом:
- О, да на вас можно надеяться, Уиллс, если не приходится рассчитывать на Гудини.
Так он раньше не говорил, во всяком случае так откровенно. Я улыбнулся ему в ответ:
- Я давно хотел, чтобы мне показали, как это происходит. Познакомьте меня с настоящим, неподдельным, выходящим за рамки нормального явлением, доктор. Дайте мне возможность самому во всем разобраться, и я с радостью пополню ряды поклонников спиритизма.
- Э, да вы всегда так говорите! - взорвался он, ничуть, впрочем, не гневаясь. - Почему бремя доказательств должно ложиться на спиритов? Как вы можете доказать, что духи не живут, не двигаются, не действуют? Посмотрите, что говорит об этом Эддингтон.
В течение пяти лет, - напомнил я ему, - я предлагал приз в пять тысяч долларов любому медиуму, спиритические чудеса которого я не смог бы повторить, прибегнув исключительно к ловкости рук.
Он сделал движение своими длинными пальцами, точно хотел, чтобы я не слышал этих слов.
- Это совершенно ничего не доказывает, Уиллс. Отдавая должное вашему мастерству, уж не думаете ли вы, что ловкость рук - единственный способ показывать чудеса? А может, наилучший?
- За последние несколько лет я разоблачил несколько знаменитых медиумов, примерно по одному в месяц, - отрезал я. - И все они оказались грубыми мошенниками.
- Потому что они были нечестны? Или же нечестны все? - вопросил доктор. - Что конкретно смогло бы вас убедить, мой друг?
Я задумался на минуту, глядя на него сквозь облако дыма. Ни одного седого волоска… а у меня, хоть я и на двадцать лет моложе, уже по несколько на каждом виске. Я не уставал восхищаться его бородкой клинышком - я завидовал ей, ведь и я, маг, мог бы отрастить нечто подобное. И тут мне пришла мысль:
- Я бы хотел присутствовать при материализации, доктор. Эктоплазма, видимая, материально ощутимая, в пустой комнате без занавесок и шкафов, все двери закрою я сам, медиум и свидетели в наручниках. - Он хотел было что-то сказать, но я поспешно договорил: - Знаю, что вы хотите сказать, что я видел несколько впечатляющих эктоплазм. Может, и так, но ни одна не контролировалась научно и непредвзято. Нет, доктор, если уж нужно меня убедить, то я должен выставить условия и сам все расставить на сцене.
- А если материализация явится полным успехом?
- Значит, это и будет доказательством для меня - и для всего мира. Материализация - самое главное во всей этой области.
Он долго смотрел на меня, сузив свои проницательные глазки под темными, сошедшимися в одну линию бровями.
- Уиллс, - произнес он наконец, - я так и думал, что вы потребуете чего-нибудь в этом роде.
- Вот как?
- Да. Потому что… Но прежде всего - а вы сможете выделить на это день-другой?
- Полагаю, что да, - подумав, ответил я. - До выступления в Новом Орлеане у нас есть недели две, а то и больше, - быстро соображал я. - Да, это будет восьмого декабря. А вы ведь что-то задумали, доктор?
Он снова усмехнулся, шире обнажив белые зубы, потом взмахнул своими длинными руками.
- Вот видите, мои рукава пусты! - воскликнул он. - Никакого мошенничества. Но в пяти часах езды от того места, где мы находимся, - в пяти часах езды на быстром автомобиле, - есть небольшой городок. И в этом городке есть медиум. Нет, Уиллс, вы о ней никогда не слышали и не видели ее. Я нашел ее случайно. Я долго изучал ее с молитвами и благоговением. Поедемте со мной, Уиллс. Она покажет вам, насколько мало вы знаете и как много сможете узнать.
II
"Вы вполне можете услышать там призраков"
Я сел, намереваясь записывать, последовательно и даже сухо, все, что произошло со мной и с доктором Отто Зобергом в нашем импровизированном приключении в ходе эксперимента с медиумом. И тем не менее уже в самом начале я считаю необходимым умолчать об этом маленьком городишке, где приключение имело место. Зоберг начал с того, что отказался говорить мне, как называется этот город, теперь и мои друзья из разных комитетов по изучению медиумов просят меня молчать, пока не закончат кое-какие исследования без вмешательства желтой прессы и сующих нос не в свое дело политиков, а также просто любопытствующих.
Городок был расположен, как сказал мне Зоберг, в пяти часах езды от Вашингтона, если воспользоваться скоростным автомобилем. На следующее утро, рано и быстро позавтракав, мы выехали из гостиницы в семь часов в моем выносливом автомобиле-купе. Я вел машину, Зоберг показывал дорогу. В багажник мы уложили сумки с вещами, ибо ноябрьское небо начинало затягиваться темными, тяжелыми облаками и мы боялись, что гроза может задержать нас в пути.
В дороге Зоберг много говорил, как всегда интересно и оживленно. Он насмехался над моим скептицизмом и предвещал, что еще до наступления очередной полуночи я изменю свои взгляды.
- Сотню лет назад реалисты вроде вас высмеивали гипноз, - посмеиваясь, говорил он. - Утверждали, что это фантастический трюк, как в одном из забавных рассказов Эдгара По, так ведь? А теперь это великая наука для исцеления людей, для того чтобы их успокаивать. Несколько лет назад мир презрительно смеялся над телепатией…
- Погодите, - прервал я его. - Я в это и сейчас не верю.
- Вчера вечером я вам так и сказал. Впрочем, вы считаете, что зерно истины в этом есть. Глупо смеяться над многочисленными экспериментами по ясновидению, которые проводились в университете Дьюка.
- Да, они производят впечатление, - согласился я.
- Они грандиозны, но отнюдь не уникальны, - продолжал он. - Загадайте цифру от одного до десяти, - неожиданно предложил он.
Я посмотрел на свои руки, державшие руль, подумал было о том, чтобы ответить в шутливом тоне, но поддался-таки его настроению.
- Хорошо, - сказал я. - Загадал. И что это за цифра?
- Семь, - произнес он не задумываясь и рассмеялся от души, увидев недоумение на моем лице.
- Послушайте, это вполне логично, что средний человек загадает именно эту цифру, - возразил я. - Вы полагаетесь на человеческую природу, но это не телепатия.
Он усмехнулся и покрутил кончик бороды своими пальцами с ухоженными ногтями.
- Очень хорошо, Уиллс, давайте еще раз. Теперь загадайте цвет.
Прежде чем отвечать, я подумал с минуту.
- Хорошо. И какой же?
Он тоже поколебался, поглядывая на меня искоса.
- Думаю, голубой, - сказал он наконец.
- Выйдите из класса, - пробормотал я. - Я ждал, что вы назовете красный, - это же самое очевидное.
- А я не гадал, - заверил он меня. - У меня перед глазами мелькнул голубой цвет. Ну ладно, давайте попробуем еще раз.
Какое-то время мы продолжали эксперимент. Зоберг не всегда был прав, но в каждом случае был на удивление близок к отгадке. Самых любопытных результатов он достиг с именами разных людей. Некоторые его догадки были почти мистическими. Так, когда я загадал актера Бориса Карлоффа, он сказал, что я имел в виду актера Белу Лугоши. Когда я думал о Гилберте К. Честертоне, он назвал близкого друга Честертона Хилери Беллока, а задуманного мною Джорджа Бернарда Шоу он принял за Санта-Клауса. Когда я повторил свое обвинение в психологическом трюкачестве и попросил его обучить меня его методу, он не на шутку рассердился и более получаса не разговаривал. Потом заговорил о месте нашего назначения.
- Просто удивительное местечко, - произнес он. - Старое… один из самых старых городов внутренней части Америки. Погодите, вы еще не видели, какие там дома, мой друг. Вы вполне можете услышать там призраков, и это среди бела дня. А их Роща Дьявола, ее тоже стоит увидеть.
- Какая роща?
Он покачал головой, словно пришел в отчаяние.
- И вы еще настаиваете на том, будто являетесь авторитетом в оккультизме! - фыркнул он. - Потом скажете, что никогда не слышали о друидах. Роща Дьявола, мой скучный юный друг, когда-то имелась в каждой английской или шотландской деревне. Добрые люди отводили поле для Сатаны, чтобы он не забирал их собственные земли.
- И в этом городе есть такое место?
- Jawohl, Роща, состоящая из самых толстых деревьев, которые когда-либо видели в этой сверхцивилизованной стране, да еще и огороженная. Не скажу, чтобы они верили в Сатану и прочее, но это муниципальная собственность, и она защищена специальным законом от нарушителей.
- Я бы хотел побывать в этой Роще, - сказал я.
- Прошу вас! - воскликнул он, протестующе всплеснув руками. - Только давайте устроим все так, чтобы не быть там нежеланными гостями.