"Ну, - думаю, - мой же счет, а не чужой! И телефон тоже мой. А у меня как раз деньги кончаются, и предупреждение пришло от МТС, что с 31 января для звонков и отправки SMS баланс должен быть положительным. А я и так обычно тысячу рублей кладу, когда деньги на телефоне кончаются, так почему бы не положить сразу три тысячи? Себе же кладу, а ни кому-нибудь другому!"
"Хорошо, - говорю я".
"Но, - продолжает голос, - вы должны положить эти деньги в течение ближайшего получаса".
"Не, - возражаю я, - не получится так быстро. Два часа минимум - я все-таки на работе, и уйти сейчас не смогу. Занят я!"
"Ладно, - соглашается голос, - мы подержим ваш звонок в режиме ожидания, и в течение двух часов вы к нам сразу прозвонитесь, только деньги переводите через терминал, а не через оператора".
"Да? - удивляюсь, - а какая вам разница?"
"Это, - поясняет голос, - обязательное требование нашего спонсора".
"Хорошо, - не возражаю я".
"Только перед тем, как класть деньги, - поясняет мне голос, - обязательно позвоните нам".
"Ладно, - снова соглашаюсь я, - перезвоню".
Ну, иду я в ближайший магазин, где этот платежный терминал установлен, встаю рядом, вытаскиваю свой мобильник и опять нажимаю на номер этого моего благодетеля "из Европы-плюс". Тот сразу же отвечает, удостоверяется, что звоню именно я, а не кто-нибудь другой, и говорит, что соединит меня с техническим специалистом. Этот "специалист" объясняется мне, что надо платить через систему "Webmoney": зайти туда и ввести номер - 214-453-203-408. Я, как дурак, всовываю три бумажки по тысяче рублей и ввожу этот номер. Деньги уходят. И только тут я понимаю, что перевел деньги неизвестно куда и непонятно на что. "Специалист" со связи исчезает, а все тот же прежний вежливый голос на другом конце подтверждает, что деньги прошли, опять меня поздравляет и спрашивает:
"А как доставить вам ваш выигрыш?"
"А как?" - попугаем спрашиваю я.
"Можете просто зайти в наш офис в Санкт-Петербурге…"
"Очень мило, - говорю, - но я-то в Москве, а не в Питере!"
"Ничего страшного, - успокаивают меня, - можно и по почте! Но, поскольку посылка получится ценная, шестьдесят четыре тысячи рублей, то придется оплатить пересылку".
"Да? И сколько?" - интересуюсь я, сознавая, наконец, что вот он, момент истины.
"Пять тысяч, - спокойно отвечают мне, - но это если по почте. А если срочная доставка, в течение сегодняшнего дня, то будет уже восемь тысяч. Только оплатить нужно сразу и сейчас".
"А почему нельзя наложенным платежом, при получении? - опять вопрошаю я, окончательно понимая, что с тремя тысячами я могу уже распрощаться навсегда".
"Нет, - отвечает мне тот же голос, - вы должны так же перевести деньги, через "Webmoney" и на тот же счет".
"А в течение дня нельзя?" - глупо продолжаю интересоваться я.
"Хорошо, - неохотно соглашается мой вежливый собеседник, - но только до шестнадцати часов".
А время уже два по полудни. То есть в течение двух часов я должен буду уплатить еще пять или восемь тысяч. Ну, я, естественно, начинаю возмущаться и обещать "своим благодетелям" всякие виртуальные неприятности, не особенно веря в свои слова. Но меня успокаивают:
"Так вы хотите отказаться от выигрыша?"
"Да!" - резко говорю я.
"Ничего страшного, мы положим эти деньги на счет вашего телефонного номера".
Стоит ли говорить, что никто ничего не перевел, и никаких трех тысяч на своем счете я пока не увидел?
- Алекс, это ты серьезно? Это правда было? - Спросила Ирина, его близкая знакомая, когда вечеринка уже закончилась. - Я, вот, никогда на такие вещи не отвечаю и не реагирую, даже не знаю почему. С детства так настроилась, наглядевшись пару раз на родителей, которые тоже на лохотроны попадались. Пока ты рассказывал, я тебе не поверила ни разу.
Тем временем они выходили из института. Ирина - красивая молодая женщина, была одним из давнейших московских друзей Алекса. Иногда, спонтанно, или после корпоративных вечеринок, у них возникал дружеский секс, но всегда самопроизвольно и с большими перерывами - бытовые условия и наличие супругов у обоих не особо располагали к более активной связи. И не потому, что они того не хотели, просто каждый воспринимал другого именно как друга, а не как сексуального партнера. Одним из поводов для их отношений послужило увлечение интернетовскими дневниками. Похоже, что после увольнения Алекса их странная дружба закончится, сойдет на нет или станет сугубо виртуальной, за отсутствием возможности для личных контактов. В свободное от основной работы время Ирина занималась дизайном, причем весьма успешно. Ее работы ценились и приносили неплохой дополнительный доход.
- А что? - удивился Алекс. - Получилось вполне реалистично. Зато есть чем разбавить повседневную рутину и есть чего добавить в фантасмагорию того, что я сейчас пишу.
- Да, насчет реалистичности можешь не сомневаться. Тебя подвезти? - спросила она, пискнув сигнализацией.
- Конечно, подвези. Так что тебя интересует?
- Это из твоего личного опыта?
- Ага, было дело. Такова селява! Но эпизод мне понравился! Еще надо доработать слегка, и все будет хорошо!
- Ты меня сильно расстроил…
- Это с чего бы? Что тебя так расстроило? Что я так глупо лоханулся?
- Вот вроде совсем взрослый человек, а… Так и хочется гадость сказать.
- Так ты скажи! Облегчи душу! Будет потом что вспомнить!
- Ой… ну вот зачем глупость сделал? Знал ведь стопудово на что шел. Хлопни еще раз дверью, а то плохо закрылась. И ремень пристегни.
- Ну, почти знал, скажем так, - ответил Алекс, прищелкивая ремень безопасности. - Зато потом стало очень, как теперь говорят, "атмосферно"… Бытует сейчас такое выражение, ко мне вот тоже прилипло. А что значит - "атмосферно?" Кстати - в Питере таких слов не знают, что интересно.
- Ну, здрас-с-с-сте!..
- Ага!
- Это значит, что сочетание цветов, запахов, звуков, интерьера и пространства создает так называемую атмосферу. Например, атмосферу домашнего уюта, или атмосферу средневекового замка…
- Вот - классный ответ! - обрадовался Алекс. - Спасибо.
- Да не за что… А кто это там атмосферные места нашел? Я тож хочу!
- Ну, не то чтобы… тут про Ховринскую больницу опять рассказывали. Знаешь - великий недострой? Народ просто прется от этого места, никак не нарадуется.
- Да? Странно! А про Ховринскую так скажу. Мне там нос проломили и череп чуть не раскроили - не вижу ничего атмосферного.
- Ты рассказывала! А меня как-то водили на экскурсию в некий недостроенно-заброшенный аквацентр или аквапарк. Сто рублей за вход. Я там чуть ногу не сломал - провалился в какую-то дыру. Я, помнится писал на каком-то своем блоге… Да, чего-то последнее время ты не пишешь ничего, и дневник у тебя какой-то покинутый.
- А, так… временно забила. Но вообще… Вернусь наверное… Мне, знаешь ли, как и большинству сидящих в Сети личностей, блоги-дневники, просто необходимы. В них я черпаю свои силы, поддержку друзей, чувствую себя живущей, существующей во внешнем мире, в чьих-то других мирах, а не только в своем и своих близких. Тут что-то все время происходит, драмы и войны, здесь можно узнать новости, увидеть чужие креативы. Здесь я себя "рекламирую", чтобы обо мне узнало большее количество народа, среди которого я, может статься, найду хороших приятелей. Или друзей. Я делюсь своими мыслями или эмоциями, получаю реакцию окружающих на них. Раньше мне необходима была многостраничная переписка с хорошими друзьями, прозаический креатив, долгие разговоры о вечном, а сейчас хватает дневников. Где и как бы я ни выражала свои мысли, они должны находить отклик. Иначе, зачем их вообще выражать? Причем отклик не у нескольких близких людей, а у множества. Дневники, как это ни прискорбно, часть моей жизни.
- Почему это - прискорбно? - удивился Алекс.
- Почему прискорбно? - эхом отозвалась Ирина, - да потому, что они убивают мою креативность, желание высказываться по-настоящему, облегчают и упрощают выражение мысли, делают меня тупее. Потому что они отрывают от реальности. Чем больше веду дневник, тем более понимаю, что делаю из своей жизни болото. Я гораздо меньше стала общаться "в реале", чем раньше, меньше делиться чем-то, стала более самодостаточной, что ли, более "нормальной". Потому что в дневниках происходит много дерьма, которое отнюдь эту "треть жизни" не красит. Иногда я сама бываю источником этого дерьма. Если бы я действительно могла строить красивый образ, я была бы ангелом и меня бы все обожали. Нередко дерьмо "складывается удачно" и приносит мне радость, удовлетворение. Но, мне кажется, эта радость не стоит всей этой массы говна, она не пропорциональна ей. В конце концов, потому что дневники банально отнимают время. Почти треть жизни я провожу в них, треть жизни думаю о том, что в них происходит. Это "неправильная" жизнь, ее пластиковый заменитель. И все занимаются точно тем же, хотя врут, что у них нет дневниковой зависимости и что она для олухов и неполноценных. А фиг ли вы все тогда здесь делаете, милые, и какого хрена проявляете интерес?
- Я так никогда не говорил, - буркнул Алекс.
- Знаю, что не говорил. Так что иногда мне требуется уйти с дневников, отдохнуть. Я хочу почувствовать себя свободной от всего этого, я люблю периодически ампутировать куски жизни, в которых накопилось слишком много всего и которые надоели. Я люблю придать жизни новую свежесть и звучание, мне необходимо обновление. Хочу почувствовать себя живущей в реальности, заняться реальными делами и решением реальных проблем, а дневники своим "существованием где-то там" мешают мне, заставляют о них помнить.
- Так в чем же дело? - не понял Алекс. - Это разве кому-то мешает?
- Мешает! - продолжала она. - Поэтому я всякий раз в такие моменты пытаюсь с ними покончить, но никогда не хватает сил: они, при всей своей мерзости, мне дают слишком много приятного. Вот тот наркотик, с которого я не могу слезть. Как героинщик или еще кто-нибудь подобный. Наркоманы тоже чувствуют, что наркотик съедает мозг, все больше овладевает жизнью, но ничего не могут поделать: ощущения от него такие приятные, а без него так пусто и настолько мучительно, что жизнь становится невыносимой.
- Да ладно! Не такой уж это страшный наркотик! Иногда даже помогает в жизни, сама знаешь.
- Ну, да, и тем не менее! Сейчас я ушла на время, но очень скоро вернусь, когда соскучусь по вниманию и отклику. Скорее всего, через неделю или две, такая уж у меня судьба.
48. Пол Жданов
Лорен умерла на следующий день. В заключении патологоанатома я прочитал, что там была степень ожога III-Б при девяноста с чем-то процентах поверхности тела. С такими ожогами до сих пор никого не лечат. Иными словами врачи знали заранее, что Лорен обречена, но при этом тянули деньги. За такое судить надо. Нет, возможно, что они делали все, что могли, но разве нельзя было просто колоть обезболивающее? Стив мне потом объяснил, что Лорен мало что чувствовала, потому что болевой порог у нее был искусственно понижен, да и нервные окончания сгорели. Все три дня она была в сознании, до самого конца… она вообще чудом прожила эти дни.
Тело Лорен выглядело просто ужасно, поэтому хоронили в закрытом гробу. Хоронили тайно, поскольку никто из основной конторы ее не знал, да и не должен был знать. Присутствовали только самые близкие - я, врачи, два тренера и кибертронщики, вживлявшие в ее тело свои устройства. Как потом оказалось, они пришли вовсе не для того чтобы проститься, а чтобы после прощания и опускания гроба, пойти куда-то в тайные комнаты крематория и вырезать из тела Лорен все те хитрые штучки, что сами же туда и вставили. Сжигать с электроникой и чужеродными имплантатами запрещал закон.
По многолетней традиции полагались поминки, и даже в таком нестандартном случае, как Лорен, отступать от заведенного порядка никто не хотел.
Наша немногочисленная компания арендовала маленькое кафе, двери заперли, и процесс пошел.
Я уже точно сейчас и не припомню, почему возник тот разговор. Как это всегда бывает в таких случаях, начали с одного, перешли на что-то другое, а потом добрались до третьего. Речь в компании пошла на "модную" тему - про "молодежь", экологических христиан, сатанистов и атеистов. По-моему, именно в такой последовательности, но поскольку все время перескакивали с одного на другое, тут я могу и ошибаться. В конце концов, разговор зашел о традициях и о людях, которые даже не думают руководствоваться умом. Эти люди привыкли говорить и делать то, что сейчас положено, и делать так, как надо, "как принято у всех". Или так, как "делают все". Если раньше все были атеистами - то и эти люди были тогда атеистами. Если сейчас все верующие - то и сейчас эти люди верующие. Причем люди эти сами не знают, во что, в кого и почему они верят. И делают они все так, как принято, как полагается, как надо именно потому, что не надо думать, а надо только знать "как положено". И они знают, как сейчас принято. Кем принято, кому положено и для чего надо - не ясно. А когда начинаешь что-то спрашивать, то получаешь универсальный ответ - "у тебя гордыня". А это грех, а если грех, то значит - молчи в тряпочку и не высовывайся, ибо неприлично.
Вот и давят на нас различные традиции, поверия, поветрия и суеверия. Обычаи, если хотите.
Особенно много всяких глупых традиций, примет и ритуальных действий связано со смертью и похоронами. Оно и понятно - об этом давно написаны горы литературы, и я не стану углубляться в эту тему. Сам-то я считаю, что сознание разрушается в момент гибели мозга, а мифическая душа - некое религиозно-нравственное понятие, без живого организма не существующее. Переселение сознания в электронную оболочку - это пока еще далекая перспектива, дело неясного будущего. В наше время эти мотивы усилено разрабатывает фантастика - киберпанк, и я не стану сейчас затрагивать сию интереснейшую область литературы.
Итак, допустим, что сознание и самоощущение умирает вместе с человеком, и покойнику абсолютно все равно, как его похоронят, поэтому похороны должны быть организованы таким образом, чтобы это было удобно близким умершего. Ваше счастье, если близкие люди - личности устойчивые, здравомыслящие и сильные. А если нет? Если они в горе, их разум пасует, и они не могут четко организовать погребение? А вы, не являясь близким родственником, можете лишь выполнять чужие указания? Вот тут-то и выходят на первое место похоронные агенты и некие боковые родственники, которые всегда знают, как принято, как надо и как положено.
Ну, то, что на похороны уходит много денег, знают все. И здесь положено не скупиться. Стандартный и недорогой похоронный договор в Городе - от двадцати до ста тысяч кредитов. Сверх всяких плат предусмотренных собственно договором, еще положено "отблагодарить" всех тех, кто хоть как-то принимал участие в скорбном ритуале. Хорошо отблагодарить. Кроме того, положено выполнить ряд формальностей, без которых "будет очень нехорошо".
На мой взгляд, вымогать деньги у близких умершего аморально, поскольку месячный доход похоронных работников и так сильно превышает среднестатистическую зарплату государственного служащего. Но это - ладно. В крайнем случае, можно и не благодарить. Ничего страшного уже не произойдет, тут не больница. Однако за это похоронный агент выберет неудобные время и место, служащие морга не дадут проститься с усопшим, шофер катафалка повезет по тряской дороге, а носильщики уронят гроб.
Почему-то гроб положено делать без ручек. Почему? Не знаю. Видимо, чтобы у тех, кто его несет, лица были еще более скорбные и печальные. Вы никогда не носили гроб без ручек? Я носил. И поэтому теперь, когда удается, всегда заказываю к гробу ручки. Так можно делать, хоть и не положено. Если гроб открыт, то положено целовать покойного в лоб. Зачем? Почему? Не знаю. И никто не знает. Но - положено, и так надо. Я лично это всегда игнорировал, поскольку холодный плохо набальзамированный труп, лежащий в гробу, у меня никогда уже не ассоциировался с тем человеком, которого я знал. Или любил. Еще сейчас положено как-то связывать похороны с церковью. Заказывать службу, проводить отпевание и еще устраивать всякие сомнительные обряды со служителями религии. Естественно, что не бесплатно. Положено устраивать поминки. Потом - девять дней и сороковины. Таков обычай. И положено кормить и поить всех тех, кто на эти мероприятия придет. Положено делать какую-то ритуальную пищу, и пить алкоголь. Положено. Так надо.
Когда зашла речь о всяких религиозных конфессиях, кто к какой принадлежит, я сказал, что сам-то атеист, но среди моих друзей есть люди в той или иной степени близкие к сатанизму. Народ сразу как-то поскучнел, и на меня посмотрели как на зачумленного. Со мной перестали разговаривать, а на мое прощание перед уходом никто не ответил.
Я никогда не поступал так, как "положено", как "принято" и как "надо", если это шло вразрез с моими собственными морально-нравственными принципами и установками. А принципы эти основываются только на законах природы, психологии и физиологии. Есть еще заповеди, которые не совпадают с заповедями Христа. Здравый смысл, опять же, должен присутствовать.
Вообще-то, как человек, видевший и принимавший личное участие во многих похоронах, могу со всей ответственностью заявить, что нет ничего лучше церемонии в крематории. Красиво, удобно и музыка хорошая.
49. Алекс
А может, так и надо, ничего особенного не предпринимать, а просто жить, доверяя своей судьбе?
Но Алекс в судьбу все-таки не верил. Несмотря на лекции Пухова, несмотря на удивительные события в своей жизни и недавние мистические приключения, не верил - и все тут. Он вообще не верил во все то, во что надо верить.
Довольно долго они ехали молча.
- Расскажи еще чего-нибудь, - наконец спросила Алекса Ирина.
- Не, не могу. Я уже на пьянке все рассказал, что знал. А то, что не рассказал - не могу, там матерных слов много. А ты пила только воду и сок.
- Я ж за рулем. Ну расскажи-и-и-и… Врешь ты все! Я знаю, у тебя в загашнике много историй. Расскажи, - требовала она.
- Хорошо, только от дороги не отвлекайся, и не бей меня каблуками.