*
Обменявшись вежливыми приветствиями со Стражами на входе, я прошел через ворота. Достав из кармана сложенную карту я уточнил мое расположение. Расположение туннелей довольно-таки сложное и тут легко заблудиться.
Откуда начать?
Если Привратник был поблизости, следовало в первую очередь найти его. Рашид был моей опорой и союзником уже несколько раз, Бог знает почему. С Мерлином я был не в тех отношения, что называют - на короткой ноге. Я едва знал Марту Либерти или Слушающего Ветер. Старейшину Мэй я находил очень устрашающей персоной. Оставался Эбенизер.
Я направился в Командный Центр.
Чтобы добраться туда, мне потребовалась большая часть часа. Как я говорил, комплекс туннелей был огромным, и после того, как война покосила ряды членов Совета, он выглядел более опустевшим и обезлюдевшим, чем когда бы то ни было. Мои шаги глухим эхом отражались от каменных стен, не заглушаясь никакими другими звуками.
Едва вступив в Скрытые залы, я почувствовал себя не комфортно. Я думаю, в этом виноват запах. Когда я был подростком, которого привели судить перед советом за нарушение Первого Закона Магии, они привезли меня в Эдинбург. Затхлый, влажный, минеральный запах этого места - это все, что я чувствовал с мешком на голове, проведя связанным целый день в камере. Я помню: было ужасно холодно, и то, какие пытки испытывали мои мышцы от веревок, которыми я был связан столько времени. Более одиноким я не был никогда в своей жизни, в ожидании, пока что-либо произойдет.
Я был напуган, очень напуган. Мне было 16.
Это был тот же самый запах, и этот аромат обладал силой воскрешать останки самых темных воспоминаний, вытаскивая их на поверхность из глубин моей памяти. Психологическая некромантия.
- Мозги, - я простонал сам себе, выводя слова наружу.
Если вы не можете остановить скверные мысли от прихода к вам с визитом, то в конечном итоге начнете испытывать от них удовольствие, пока они закрывают все вокруг.
В проявление немыслимой логики, Командный Центр, расположенный между центральными покоями Высшего Совета и казармами Стражи, включал в себя маленькую кухоньку. Запах свежевыпеченного хлеба вытеснил заплесневелую сырость туннелей, и я почувствовал, что шаги мои ускоряются.
Я прошел через казармы, которые, в основном, были несомненно пусты. Большинство Стражников отправились охотиться за Морганом, что стало очевидно по схеме охраны - увиденному мной на посту Чендлеру. Я получил разрешение, кивнул очень молодому Стражнику, открыл дверь и прошел в Командный Центр Белого Совета.
Это было обширное сводчатое помещение, площадью в сотню квадратных футов, но тяжелые арки и колонны, поддерживающие свод, занимали значительную часть комнаты. Освещающие кристаллы здесь светились ярче, что было удобнее для чтения. Доски объявлений на передвижных подставках занимали место между колоннами, и были покрыты картами, кнопками и мелкими заметками. Большинство из них имели рядом одну или несколько меловых досок, покрытых диаграммами, загадками, сводными пометками, и картами-схемами. Совершенно обычная офисная мебель в задней части помещения, разбитой на кубики-кабинеты.
Машинистки стучали и бренчали за работой. Мужчины и женщины административного персонала, все - волшебники, - двигались по комнате взад и вперед, спокойно говорили, писали, печатали и подшивали. Ряды конторок на передней стене комнаты были уставлены рядами кофейников на пропановых горелках. Несколько хорошо потертых диванов и стульев отдыхали поблизости.
С полдюжины Стражей-ветеранов растянулись на кушетках, сидели на стульях, читая книги, или играли в шахматы за кофейным столиком. В руках у них были посохи и плащи, чтобы в случае мгновенного оповещения быть готовым. Они были опасными, твердыми мужчинами и женщинами, Старой Гвардией, пережившей первые смертоносные дни войны с вампирами. Не хотел бы я пересечься с кем-нибудь из них.
Несколько в стороне от них, глядя на огонь, потрескивавший в грубом каменном камине, сидел мой старый наставник, Эбенизер МакКой. В потрескавшихся от работы толстых пальцах он держал чашку кофе. Большинство старейших чародеев Белого Совета обладали чувством стиля, к которому они относились достаточно серьезно, всегда одеваясь с иголочки, всегда безупречно и в соответствии с ситуацией. Эбенизер носил джинсовый комбинезон с фланелевой рубашкой и рабочими кожаными ботинками, которым должно быть было лет тридцать или сорок. Его редкие серебристые волосы были в беспорядке, будто он только что проснулся от беспокойного сна. Он старел, даже по меркам чародеев, но его плечи все еще оставались широкими, а мускулы предплечий были твердыми и проступали через пятнистую старческую кожу. Он неотрывно смотрел на огонь сквозь проволочные очки, его темные глаза были расфокусированы, а одна из ног слегка касалась пола.
Я прислонил мой посох к стене, взял себе чашку кофе и опустился в кресло около Эбенизера. Я потянул кофе, позволив теплу огня прогреть мои кости, и начал ждать.
- У них тут всегда хороший кофе, - сказал Эбенизер через несколько мгновений.
- И они не называют его прикольными именами, - сказал я, - Это просто кофе. Не фрапе-латте-грандечино.
Эбенизер хмыкнул и отхлебнул из чашки.
- Как добрался?
- Столкнулся с чьими-то головорезами на тропе Зимних.
Он поморщился.
- Да. Наши люди пару раз подвергались нападению за последние несколько месяцев. Как ты, Хосс?
- В неведении, сэр, - сказал я.
Он покосился на меня.
- Ммммм. Я поступил так, как посчитал будет лучше, мальчик мой. Я не буду извиняться за это.
- Я не жду этого, - сказал я.
Он кивнул.
- Что ты здесь делаешь?
- А вы как думаете?
Он встряхнул головой.
- Я не хочу брать тебя в ударную группу, Хосс.
- Думаете я не из той весовой категории?
Он перевел на меня взгляд.
- Тебя слишком многое связывает с Морганом. Это дело требует беспристрастия, а ты самый менее беспристрастный человек, которого я знаю.
Я хрюкнул.
- Вы уверены, что это Морган прикончил ЛаФортиера?
Его взгляд вернулся к огню.
- Я бы никогда не подумал на него. Но слишком много вещей свидетельствует об этом.
- Есть вероятность, что это подстава?
Эбенизер моргнул и бросил на меня взгляд.
- Почему ты интересуешься этим?
- Потому что если жопа наконец получит по заслугам, я хочу быть уверенным в том, что это на полном серьезе.
Он некоторое время покивал. Потом сказал:
- Я не вижу способа, как это могло быть сделано. Смотрится как утка, ходит как утка, крякает как утка, может это и есть чертова утка. Бритва Оккама, Хосс.
- Кто-то мог вложить это в его голову, - сказал я.
- В его возрасте? - спросил Эбенизер. - Навряд ли.
Я нахмурился.
- Что вы имеете в виду?
- Когда разум становится старше, он становится стабильнее, - сказал он. - Все расставлено по своим местам. Как ива: когда она молода, то податлива, а с возрастом становиться хрупкой. Когда твой возраст достигает века или больше, то обычно невозможно заставить разум изменится, не разрушив его.
- Обычно?
- Ты не можешь зайти так далеко, - сказал Эбенизер - Заставить истинно верящего человека предать всё, во что он верит? Ты бы свел его с ума до того, как добился этого. Это значит, что Морган сделал свой выбор.
- Если он его сделал, - я покачал головой, - я спрашиваю себя - кто выиграет, если мы казним Моргана сами.
Эбенизер поморщился.
- Я знаю - это мерзко, - сказал он, - но вот оно, ты смотрел ему в душу, но ты знаешь, это не детектор лжи.
Я немного помолчал и потянул кофе. Затем спросил:
- Просто любопытно. Кто будет держать меч, когда вы его поймаете? Обычно Морган был ответственен за отрубание голов.
- Капитан Люччио, я считаю, - сказал Эбенизер, - или кто-то, кого она назначит. Но она не того сорта, чтобы кому-то всучить такое по субординации.
Я вызвал обработанный ментальный образ Анастасии, отстраняющей от должности своего старого ученика. Как себя, отрубающего голову Молли, и вздрогнул.
- Вот это отстой.
Эбенизер продолжил смотреть на огонь, и глаза его, казалось, утонули в глазницах, как будто на глазах у меня он постарел на двадцать лет.
- Да.
Дверь Командного Центра открылась и мелкий, тощий волшебник в светло-коричневой твидовой одежде вошел, таща большую папку. Его короткие белые волосы курчавились вокруг головы, пальцы покрыты чернильными пятнами. За одно ухо у него был заложен карандаш, за другое - перьевая ручка. Он остановился, некоторое время оглядывался в комнате, заметил Эбенизера и заторопился к нему.
- Простите, Чародей МакКой, - сказал он. - Если у вас есть минута, мне нужна ваша подпись на нескольких бумагах.
Эбенизер поставил свой кофе на пол и принял светло-коричневую папку от мелкого парня, вместе с перьевой ручкой.
- Что на этот раз, Пибоди?
- Во-первых, разрешение поверенному в Джакарте на покупку здания, для нового защищенного дома, - сказал Чародей Пибоди, открывая папку и доставая страницу. Эбенизер просмотрел ее и подписал. - Очень хорошо. Теперь разрешение на проверку заплат для вновь назначенных Стражников, здесь, пожалуйста, благодарю Вас. И последнее - разрешение на просмотр вкладов Чародея ЛаФортиера и перевод их его наследникам.
- Только три? - спросил Эбенизер.
- Остальные - ограниченного доступа, сэр.
Эбенизер вздохнул.
- Я спущусь в свой офис, когда буду свободен, чтобы подписать их.
- Чем раньше, тем лучше, сэр, - сказал Пибоди. Он моргнул, словно только что заметил меня. - Ааа. Страж Дрезден. Что привело вас сюда?
- Я намеревался прибыть и посмотреть, не понадобится ли кому-нибудь помочь сбить спесь с Моргана, - протянул я.
Пибоди сглотнул.
- Я… вижу.
- Индеец Джо нашел что-нибудь? - спросил Эбенизер.
В голос Пибоди вплелись неуверенность и несогласие с его ответом:
- Чародей Слушающий Ветер углублен в приготовления к гаданию для расследования, сэр.
- То есть нет, - сказал я.
Пибоди фыркнул.
- Пока нет. Вместе с Мерлином, я уверен, они выяснят, как Стражу Моргану удалось обойти охрану Совета Старейшин. - Он взглянул на меня и произнес исключительно вежливым тоном: - В конце концов они оба чародеи с величайшим опытом и навыками.
Я сердито посмотрел на Пибоди, но копать глубже, пока он не забрал бумаги и ручку у Эбенизера, было не лучшей мыслью.
Пибоди кивнул ему и сказал:
- Благодарю Вас, сэр.
Эбенизер рассеяно кивнул, поднял свою чашку кофе, и Пибоди вновь засуетился.
- Настырный бумажный кретин, - пробормотал я под нос.
- Бесценный настырный бумажный кретин, - поправил меня Эбенизер. - То, что он делает, не бросается в глаза, но его организационные навыки были крайне необходимыми ценными качествами с начала войны.
Я фыркнул.
- Бюрокромансер.
Эбенизер слегка улыбнулся и допил кофе, кончики первых двух пальцев его правой руки были запачканы синими чернилами. Потом он встал и потянулся, при этом его суставы негромко захрустели.
- Невозможно вести войну без секретарей, Хосс.
Я смущенно опустил взгляд на свою чашку кофе.
- Сэр, - сказал я спокойно. - Если говорить гипотетически. Что, если Морган невиновен?
Он надолго нахмурился.
- Я думал, ты хочешь набить ему рожу.
- У меня есть странная причуда, при которой я не хочу смотреть, как обезглавливают неверно осужденного мужчину.
- Хорошо, у тебя натурально получается. Но, Хосс, ты должен поня… - Эбенизер неожиданно замер и глаза его расширились. Они на мгновение заволоклись мыслями, и я почти мог слышать шестеренки, вращающиеся в его голове. Его глаза вернулись ко мне, и на выдохе он прошептал.
- Вот оно что. Ты уверен?
Я кивнул.
- Адские колокола, - старик вздохнул. - Тебе следует начать задавать свои вопросы намного осторожнее, чем сейчас, Хосс. - Он опустил подбородок и посмотрел на меня поверх обода очков. - Две головы падают с такой же скоростью, как и одна. Ты понял?
Я медленно кивнул.
- Да.
- Не знаю, что я могу для тебя сделать, - сказал он. - Я собираюсь прибить свои подошвы к полу, пока Морган не обнаружится.
- Приняв, что это не утка, - сказал я, - откуда мне начать ее искать?
На мгновение он сморщил губы. Потом медленно кивнул и сказал:
- Индеец Джо.
Глава 15
После того, как я прошел еще несколько контрольных пунктов охраны, коридор уступил место холлу в половину бальной залы, который смотрелся как что-то из Версаля. Белый мраморный пол с золотыми завитками совпадал в цветовом отношении с элегантными белыми мраморными колоннами. Водопад, ниспадающий с дальней стены в небольшую заводь, окруженную обильными зарослями - от трав до роз и маленьких деревьев, формировавших поразительно гармоничный садик. Тихий звук ветряных колокольчиков, разносившийся в воздухе. Золотистый свет, лившийся вниз с потолочных кристаллов, был неотличим от солнечного. Птички пели в саду, и я видел быстрый, стремительный черный росчерк соловья, петлявшего между колонн и севшего на одно из деревьев.
Ряд дорогостоящих, с виду комфортабельных предметов мебели, расположенных в саду или около, примерно как гарнитуры, которые вы можете увидеть в дорогих отелях. Маленький стол напротив одной из стен был накрыт как эклектичный буфет с едой, все - от холодной нарезки до обжаренных щупалец осьминога; и следом за ними стойки с напитками, готовыми защитить членов Совета Старейшин от смутной угрозы обезвоживания.
Зал, на высоте десяти футов, охватывал балкон, с дверьми, открытыми в личные покои членов Совета Старейшин. Я прошел через громадное, грандиозное пространство Показушнитария к ряду широких лестниц, тянувшихся вверх у одной из стен. Я оглядывался вокруг, пока не заметил, у какой двери стоят на страже пара статуй храмовых собак вместе с вялого вида молодым человеком в плаще стражника и гипсовой повязке. Я прошел вдоль балкона и помахал ему рукой.
Я как раз собирался заговорить, когда обе искусственные храмовые собаки резко двинулись, повернув ко мне головы с резким звуком камня скользящего по камню.
Я прекратил двигаться и слегка поднял вверх руки.
- Хорошие собачки…
Молодой Страж вгляделся в меня и сказал что-то на языке, который я не узнал. Выглядел он как кто-то из восточной Азии, хотя его происхождение я угадать не мог. Он пристально посмотрел на меня секунду, и я внезапно узнал в нем одного из молодых людей личного штаба Старейшины Мэй. В последний раз я его видел замороженным до полусмерти в попытке доставить сообщение Королеве Мэб. Сейчас сломанная лодыжка, наверное, уберегла его от присоединения к поискам Моргана.
Полагаю, некоторые люди просто родились счастливчиками.
- Добрый вечер, - я обратился к нему на латыни, официальном языке Белого Совета. - Как дела?
Счастливчик пристально смотрел на меня следующее мгновение, прежде чем сказать:
- Мы в Шотландии. Тут утро, сэр.
Точно. Моя получасовая прогулка привела меня за шесть часовых поясов.
- Мне нужно поговорить с Чародеем Слушающим Ветер.
- Он занят, - ответил мне Счастливчик. - Его нельзя беспокоить.
- Чародей МакКой отправил меня поговорить с ним, - воспротивился я. - Он чувствовал, что это важно.
Счастливчик нахмурил глаза настолько, что они полностью закрылись. Тогда он сказал:
- Подождите здесь, пожалуйста. Не двигайтесь.
Храмовые собаки продолжали пристально смотреть за мной. О'кей, я знаю, что на самом деле они не смотрели. Они просто каменные. Но для лишенных разума конструктов, они очень пристально наблюдали.
- Без проблем, - сказал я ему.
Он кивнул и скрылся за дверью. Я ждал десять некомфортных минут, пока он не вернулся, легко коснулся головы каждой собаки и снова кивнул мне:
- Войдите.
Я сделал осторожный шаг, наблюдая за конструктами, но они не отреагировали. Я кивнул и последовал за ним, пытаясь не выглядеть как нервная кошка, из Показушнитария в покои ЛаФортиера.
Первая комната, в которую я вошел, была студией или офисом, а может быть - антикварным магазином. Там был массивный стол, украшенный какой-то разновидностью неокрашенного дерева; использование и века затемнили фасад и ручки выдвижных ящиков, и резко отличались от стоящих впереди современных офисных стульев. Пресс-папье лежало точно в центре стола, с набором из четырех перьев, выложенных аккуратным рядом. Полки ломились от книг, барабанов, масок, метателей, старого оружия и множества других вещей, видимо из экзотических стран. Стены между полками были заняты щитами, с парой перекрещенных орудий на каждом - норманский треугольный щит с перекрещенными палашами, дубинка Зулу, скрывающая щит вместе с перекрещенным ассегаем, персидский круглый щит с длинной пикой, перекрещенной с ятаганом и еще куча всего. Я знал музеи, которые бы согласились провести в своих галереях Марди Грас, чтобы запустить свои руки в коллекцию, хотя бы наполовину такую же богатую и разнообразную.
Дверь из дальнего конца кабинета вела очевидно в спальню.
Я видел комод и фут застеленной кровати, размером наверное с железнодорожный вагон.
А еще я смог увидеть красно-черные капли крови на стенах.
- Войди, Гарри Дрезден, - позвал меня спокойный, закаленный голос из спальни. - Мы застопорились и ждем тебя.
Я прошел в спальню и обнаружил, что оказался на месте преступления.