ГРИБЫ С МЯСОМ И МОЛОКОМ
- Не знаю, чего они от нас хотят, - удрученно сказал старший инспектор Хутиэли. - Экспертиза вполне ясная.
- О чем вы? - спросил Беркович.
Он зашел в кабинет к коллеге за бумагой для принтера и застал Хутиэли в состоянии крайнего раздражения, вызванного только что закончившимся телефонным разговором.
- Ты читал сегодняшнюю сводку? Я имею в виду отравление грибами у Сэмюэля Кролла.
- Читал, - кивнул Беркович. - Грибы были некачественными, пятеро оказались в больнице, шестой умер.
- Вот именно. Так вот, Сэмюэль Кролл подал в полицию жалобу - он считает, что его хотели отравить, а Амнону Фридману досталось по ошибке.
- То есть, - уточнил Беркович, - Кролл считает, что это не было случайное отравление?
- Именно так.
- Нельзя ли подробнее, старший инспектор? - заинтересовался Беркович.
- Израильтяне любят собирать грибы, - начал Хутиэли, но Беркович его тут же прервал словами:
- Вы преувеличиваете! Что-то я не замечал, чтобы во время грибного сезона леса кишели грибниками, если, конечно, не иметь в виду "русских".
- Борис, ты не знаешь, как было раньше, до большой алии. Коренным израильтянам и в голову не приходило, что грибы можно собирать в лесу. Они думали, что грибы выращивают в киббуцах. А сейчас даже так называемая элита не считает для себя зазорным отправиться на машинах в лес и побродить час-другой в поисках маслят - других грибов, похоже, в наших краях просто нет.
- А шампиньоны? Мои любимые грибы! - воскликнул Беркович.
- Сразу видно, Борис, что ты покупаешь грибы, а не собираешь…
- Я даже не покупаю, - улыбнулся старший инспектор. - Этим занимается Наташа. Маслята, кстати, тоже очень вкусные.
- Так вот, - продолжал Хутиэли, - именно маслятами и отравились все, кто был на вилле Кролла, включая хозяина. Сам Кролл выжил, а вот Амнон Фридман…
- Грибы действительно оказались ядовитыми?
- Экспертиза показала, что среди маслят было несколько поганок, причем самого отвратительного типа - внешне их, при плохом знакомстве с предметом, можно принять за нормальные грибы. На вилле Кролла в субботу собралось пятеро, не считая хозяина. Отправились в ближайший лес на двух машинах, собрали не так уж много, погода сейчас сухая, но все-таки хватило, чтобы сварить и зажарить, как гарнир к мясу. Ужинали в шесть часов, а в восемь у всех начались сильные боли… На вилле постоянно живут Сэмюэль Кролл и его племянница Ализа, которая помогает старику. Родители Ализы в Штатах, мать ее - родная сестра Сэмюэля. Ализа учится в Бар-Иланском университете, собирается стать юристом. А погибший Амнон Фридман был ее другом, они собирались пожениться. Девушка в шоке, а Кролл утверждает, что убийца намерен был расправиться с ним, а не с Фридманом.
- Почему он так решил? Почему он вообще думает, что это не несчастный случай? И кто такой этот Сэмюэль Кролл, что он собой представляет, если с ним хотели расправиться?
- Сразу три вопроса, Борис, - покачал головой Хутиэли. - Начну с третьего. Сэмюэль Кролл - американский еврей, ему сейчас под семьдесят, в Израиле пять лет, раньше жил в Калифорнии. Богатый предприниматель, владеет предприятиями в сфере "хай-тек". В Штатах, кстати, ему не так уж везло, несколько раз разорялся, а потом - на старости лет - решил попытать счастья на исторической родине. Денег у него было достаточно, чтобы начать свое дело, а потом он купил две "старт-ап" компании, удачно вложил капитал. В общем, разбогател.
- Бывает же, - усмехнулся Беркович. - Одни едут за богатством в Америку, другие - наоборот… Простите, я перебил вас…
- У Кролла редкая болезнь ног, - продолжал Хутиэли, - он почти не ходит, ему и в инвалидном кресле сидеть трудно, большую часть времени он проводит в постели. В лес он, естественно, не ездил. Кроме его племянницы Ализы и ее друга Амнона вчера на вилле были еще трое: семья Шустерманов - Игаль, Фира и их дочь Марта, двенадцати лет. Игаль Шустерман тоже владеет предприятиями, подобными тем, что есть у Кролла. В некотором смысле они конкуренты, но поддерживают дружеские отношения.
- Почему Кролл считает, что его хотели отравить? Он ел грибы?
- Конечно. Готовила Фира. Марта с Ализой ей помогали, пока мужчины в спальне Сэмюэля спорили о программе размежевания. Хозяин был решительно против плана Шарона, а Шустерман - за, так что можешь себе представить, какие там были крики. Стол женщины накрыли в салоне, и Сэмюэль не пошел есть со всеми, сославшись на слабость. Ализа принесла ему еду в постель. Через пару часов все шестеро с одинаковыми симптомами оказались в больнице. Ты спросил, почему Кролл думает, что это не несчастный случай? В отличие от гостей он лучше разбирается в грибах и утверждает, что сумел бы отличить поганки от маслят. Когда грибники вернулись из леса, он все-таки зашел на несколько минут в кухню - посмотреть, какие грибы они собрали. Кролл утверждает, что в кастрюле находились только маслята. Кто-то уже потом положил туда поганки.
- Допустим, - с сомнением сказал Беркович. - А почему Кролл думает, что отравить хотели его, а не Амнона? И еще: если они все ели грибы, то убийца их ел тоже, верно? И тоже оказался в больнице? Не слишком ли он рисковал - мог ведь и сам погибнуть? А если убийца грибов не ел, то его легко вычислить, опросив всех, кто присутствовал!
- Ты прав, Борис. Конечно, убийца ел грибы вместе со всеми. Все утверждают: не было никого, кто не съел хотя бы одну порцию. А рисковал убийца не больше, чем знаток змей, пробующий на себе нужную порцию яда - нужно знать меру. Видишь ли, Борис, твой друг Хан - а лучшего эксперта у нас нет, верно? - утверждает, что поганок среди прочих грибов было не так много, чтобы вызвать смерть. Это точно. Но! Если после такой трапезы выпить стакан молока, действие грибного яда усиливается во много раз.
- Понятно, - сказал Беркович. - Молоко пил только Амнон Фридман?
- Именно.
- Ну и что? Я все равно не понимаю, почему Кролл решил, что кто-то хотел отравить его, а не молодого человека.
- Но молоко, Борис, предназначалось хозяину! Кролл всегда пьет молоко после еды - такая у него привычка еще с юности. В обязанности Ализы входило три раза в день ставить на столик у дядиной кровати стакан молока. Она и вчера так поступила. Сэмюэль, сидя в постели, съел порцию мяса с грибами, принесенную той же Ализой, но молока выпить не успел - в спальню вошел Амнон, который принес вазочку с печеньем. Мужчины разговорились - речь шла о том, чтобы друг Ализы после окончания университета начал работать на одном из предприятий Кролла. Говорили около получаса. Амнон захотел пить и сказал, что выйдет в салон, чтобы взять бутылку "колы". А Кролл, увлеченный разговором, предложил ему выпить молока - ничего другого в спальне просто не было. Амнон выпил, разговор продолжался еще минут десять, после чего юноша вышел к гостям, и тут его прихватило, молоко сыграло роль катализатора. Остальным стало плохо чуть позже, когда "скорая" уже была на вилле.
- Как видишь, - заключил Хутиэли свой рассказ, - если бы Кролл выпил свое молоко, то умер бы именно он.
- Молоко, молоко, - пробормотал Беркович. - Кто из тех, кто был вчера на вилле, мог желать смерти Кролла? Напрашивается - Игаль Шустерман, его конкурент. Но это слишком очевидно. Шустерман наверняка не такой дурак, чтобы…
- Он - да, не дурак, - перебил Хутиэли, - а его жена? Почему ты исключаешь женщин? Фира могла сильнее мужа переживать то, что Кролл отбивает у Шустермана рынки сбыта. Серьезно отбивает. Из-за конкуренции Шустерман потерял в прошлом году несколько очень выгодных контрактов, а Кролл эти контракты заключил. Речь идет о десятках миллионов. Долларов, кстати, а не шекелей.
- Ну хорошо, - сдался Беркович. - Двое подозреваемых: Шустерман и его жена. Или вы что-то знаете об остальных, и они тоже подпадают под подозрение?
- Нет, я согласен, подозреваемых всего двое. Девочка исключается, она, кстати, перенесла отравление хуже всех… кроме Фридмана, конечно. Всю ночь ей проводили инфузию, выписали только час назад, взрослые были дома еще утром… Ализа исключается тоже - она обожала дядю и от его смерти ровно ничего не выиграла бы. Фридман, естественно, тоже исключается - если он собирался отравить Кролла, то не стал бы пить молоко сам. Кроме того, у Фридмана не было мотива для убийства!
- Шустерманов уже арестовали? - поинтересовался Беркович.
- Пока нет. Прокурор требует более надежных улик.
- Может, еще раз поговорить с Ализой? - сказал Беркович. - Она ведь была на кухне, могла что-то видеть и не обратить внимания.
- Не вижу смысла, - вздохнул Хутиэли. - Я говорил с каждым из этой компании. Впрочем, попробуй-ка сам, если хочешь. Свежий взгляд не помешает. К тому же, ты знаешь, как я тебе доверяю.
- Спасибо, - пробормотал Беркович.
- Только поторопись. Через час я все же попробую еще раз убедить прокурора.
* * *
Вилла Кролла стояла на самом краю города Модиин - до леса отсюда было минут десять езды на машине. Ализа встретила старшего инспектора в салоне - девушка была вся в слезах и плохо понимала, чего хочет от нее этот полицейский. По ее словам, в кухне толкались все, даже дядя приковылял посмотреть на грибы и убедиться, что они хорошие.
- Убедился? - спросил Беркович.
- Конечно! Дядя прекрасно разбирается в грибах. Если он сказал, что это маслята, то так оно и было. Не было там никаких поганок, не было, не было!
- Успокойтесь, пожалуйста, - мягко сказал Беркович. - Я ведь не спорю. Я только хочу представить, как все происходило. Кто мог войти в кухню и подкинуть в кастрюлю пару поганок.
- Каждый мог, - с горечью произнесла Ализа. - Даже Марта.
- Вы думаете, девочка могла…
- Конечно, нет, о чем вы говорите! Я просто хочу сказать, что каждый - даже Марта - какое-то время, хотя бы минуту, оставался в кухне один.
- Ясно, - вздохнул Беркович. - Скажите, Ализа, Амнон любил молоко?
- Не знаю… Как-то не приходилось…
- А вы сами? Вы часто пьете молоко?
- Я - нет. Дяде я готовлю, ему нравится. Он привык…
- Вы очень любите дядю?
- Это замечательный человек! - воскликнула девушка. - Если бы не он, я не могла бы учиться, наша семья довольно бедная…
- Он и вашему жениху собирался помочь, я слышал.
При упоминании погибшего Ализа опять расплакалась.
- Да, - сказала она, взяв, наконец, себя в руки. - Амнон учился на программиста, и дядя обещал ему…
Она так и не смогла закончить фразу - ее душили слезы.
- Дядя у себя? - спросил Беркович. - Я бы и с ним хотел поговорить.
- Да, - кивнула Ализа. - Он и в хорошие дни встает редко…
* * *
Сэмюэль Кролл оказался тщедушным пожилым мужчиной, он лежал в пижаме под легким одеялом и смотрел на Берковича умными глазами, в которых читалось страдание.
- Вам не тяжело было спускаться на кухню? - спросил старший инспектор. - Напрасно вы вставали, вам только хуже стало. Ализа могла принести вам собранные грибы сюда, верно?
- Не люблю утруждать… - вяло произнес Кролл. - И вообще, я стараюсь больше двигаться… насколько это возможно. Ализа и без того устает сверх меры. Она ведь и учится, и дом ведет, и за мной вот… А когда ко мне приезжают по делам - у меня ведь четыре компании, вам это известно, конечно… Ализа всех нас обслуживает, я ей очень благодарен. Если бы не она, я бы просто не выжил. И вчера тоже.
Голос Кролла прервался - воспоминания о вчерашних событиях были для него, похоже, слишком тяжелы.
- Вы любите племянницу? - понимающе спросил Беркович.
- О, ее нельзя не любить! - с воодушевлением воскликнул Кролл. - Не представляю, как она переживет смерть этого парня. Ализа - такая чувствительная натура. Не представляю…
- А ведь он, наверное, не очень хотел пить молоко, - сказал Беркович. - Молодые предпочитают "колу". Пиво, может быть… Но в спальне ничего другого не было, а вы продолжали говорить, и он не мог вас прервать. Его мучила жажда, а вы говорили: "Да вот же, выпей молоко"… Вы-то, в отличие от других, хорошо разбираетесь в грибах. И в отличие от всех, знаете, что молоко нельзя пить, если съедены ядовитые грибы.
- О чем вы? - с недоумением спросил Кролл, пытаясь привстать.
- Я уверен, - продолжал старший инспектор, - что если произвести обыск здесь, в вашей спальне, то мы найдем пакет, в котором вы хранили поганки. Вряд ли вы его успели выбросить - у вас не было такой возможности. После вчерашнего ужина все оказались в больнице, вы тоже. Вернулись всего несколько часов назад и вниз, как мне сказали, не спускались ни разу. Полицейские еще в доме… Нет, я уверен, оставшиеся поганки должны быть в этой комнате.
Беркович и Кролл долго смотрели друг другу в глаза.
- Ах, - сказал наконец Сэмюэль и опустился на подушку. - Все равно… Она никогда не стала бы моей женой. Мечты старика. Господи, какая глупость!
- И вы потеряли голову от ревности, когда Ализа сказала, что собирается замуж за Амнона.
- За этого тупицу! Я говорил с ним несколько раз - он бездарен! Я никогда бы не взял его в свою фирму!
- Но племяннице вы говорили…
- А что я должен был ей сказать? Ализа была по уши влюблена в этого… Но я никогда…
- Где вы собрали поганки? Вы же не ездили со всеми в лес.
- А, - махнул рукой Кролл, - за оградой этого добра достаточно.
- И оставшись на минуту один в кухне, вы высыпали в кастрюлю содержимое пакета, который принесли с собой, - уверенно сказал Беркович. - А потом ели эту гадость, как и все, обрекая себя на мучения.
- Труднее всего было заставить этого идиота выпить молоко, - пробормотал Кролл. - Он все говорил, что предпочитает "колу". Но я его убедил…
- А ведь он мог сказать перед смертью, что это вы заставили его выпить молоко, - заметил Беркович.
- Этот дурак? Да он, даже умирая, наверняка не мог понять, что происходит, - презрительно бросил Кролл.
- Вы не будете возражать, если я оформлю наш разговор в виде протокола? - спросил Беркович.
- Как знаете, - буркнул Кролл и отвернулся к стене.
Ему действительно было все равно.
- Может, вы сами покажете, куда спрятали пакет с поганками?
- Ищите, - презрительно отозвался Кролл, не оборачиваясь.
* * *
- Но почему он подал жалобу в полицию? - с недоумением спросил Хутиэли, когда Беркович вернулся в управление. - Лежал бы тихо, никому бы и в голову не пришло… Списали бы все на несчастный случай.
- Хотел перестраховаться, - объяснил Беркович. - Он ведь не знал, что сказал Фридман перед смертью.
- Господи, - вздохнул Хутиэли. - Надо же - влюбиться в собственную племянницу!..
КАПЛЯ УКСУСА
- Борис! - позвал Берковича один из полицейских следователей, когда старший инспектор вошел утром в холл управления и направлялся к лифту. - Хорошо, что я тебя встретил!
- Здравствуй, Давид, - сдержанно отозвался Беркович, пожимая руку плотному невысокому человеку с глазами навыкате. Он почему-то недолюбливал Давида Гросса, хотя почти не сталкивался с ним по службе, да и слышал о нем одни только положительные отзывы. Но бывает так - вроде хороший человек, а говорить с ним не хочется, будто возникает невидимое, но ощутимое поле отталкивания.
- Здравствуй, здравствуй, - сказал Гросс, - ты ведь говоришь по-русски, верно?
- По-русски? - удивился Беркович. - Да, не забыл еще.
- Замечательно! - обрадовался Гросс, будто только что узнал о том, что Беркович репатриировался из России, а не из Южной Африки. - Значит, только ты можешь выяснить, чего она хочет.
- Кто? - насторожился Беркович, поняв, что Гросс, видимо, занимается делом, по которому проходит кто-то из "русских" - свидетелем или, скорее всего, подозреваемым. Старший инспектор не то чтобы не хотел помогать коллегам, испытывавшим трудности в общении с репатриантами, но по возможности избегал попадать в такие ситуации: чаще всего получалось, что заниматься приходилось не простым переводом, но долго и, по сути, бесполезно объяснять подследственным, что никакого зуба на них у следователя нет и выполняют они свою работу добросовестно, а то, что общего языка найти не могут, так надо было иврит учить после приезда, а не на русский авось надеяться…
- Женщина одна, - сказал Гросс. - С утра пришла, сказала, что хочет заявить об убийстве, я битый час понять не могу, почему она решила, что кто-то кого-то убил. Вышел в буфет и встретил тебя, вот удача!
Значит, не подозреваемая и не свидетель, уже лучше. Скорее всего, женщина насмотрелась детективных сериалов, - в последнее время их по российским каналам крутят с утра до ночи, - и мерещатся ей разные ужасы там, где вообще ничего никогда не происходило. Естественно, что бедняга Давид не сумел ее понять.
- Я буду у себя, - сказал Беркович. - Скажи, пусть зайдет.
Женщина оказалась вовсе не пенсионеркой, как решил старший инспектор, и не любительницей сериалов, - на вид ей было лет тридцать пять, и через несколько минут Беркович знал, что живет Ольга Винер с мужем и сыном десяти лет, работает, как многие "русские" женщины, на уборке, в стране два года, иврит не идет, потому она и не смогла убедить того полицейского, хороший он человек, но ничего, видно, не понял, а проблема, из-за которой она решила побеспокоить полицию (специально отпросилась на день с работы, потому что дело безотлагательное), связана с соседом из квартиры напротив.
- Нехороший он человек, - повторяла Ольга. - Нам с мужем он с самого начала не понравился, как только мы переехали. А жена его Ида - замечательная женщина… была. Вчера ее похоронили, да, я вам уже сказала, и это он ее убил, я не знаю как, это дело полиции, но уверена - Ида не своей смертью умерла, что-то он с ней сделал.
- Погодите, - сказал Беркович, взглянув на часы. - Давайте по порядку. Как фамилия соседей?
- Зингеры. Альберт и Ида.
- Сколько им лет?
- Альберту под пятьдесят, Ида моложе лет на пять.
- Дети?
- Нету у них детей. Ида рассказывала - был сын, но умер вскоре после рождения, а больше она не решалась, врачи не советовали, потому что…
- Понятно, - перебил Беркович. - Расскажите о соседях. Как они жили?