- Я не вижу никаких следов, - пробурчал Власьев, пригнувшись к земле.
- Ну конечно, вон вода проступает. - Вадим надавил ногой на траву, и там запузырилась грязь. - Здесь болото уж, какие следы тут найдёшь теперь.
- Темнеет быстро, - пожаловался Кристиан. - Если кровь есть на булыжнике, значит, и в других местах её можно отыскать, куда мальчишек тащили.
- Можно взять фонарь у Роберта…
- Да какой фонарь ещё, ничего ты не увидишь ночью. Надо утром сюда вернуться и всё повнимательнее осмотреть. И желательно с ментами.
- Ты прав.
- Ладно, я схожу за машиной, а то и её сожгут психи, пока мы тут лазаем. А ты иди к пастору, ему самому ничего не говори. Я сам отцу сообщу о наших находках.
На всякий случай Власьев сфотографировал на мобильник кусочек пижамы и направился в обратную сторону.
- Может, я с тобой? - предложил Плетнёв, но его напарник отмахнулся и скрылся в кладбищенской темени.
От деревянного забора до дома Роберта было минут десять ходьбы. Тропинка здесь пролегала довольно широкая, почва казалась прочной, будто протоптанной. Неужели ею кто-то часто пользовался? Что, если за бывшим детским садом злоумышленники следили перед тем, как напасть? В голове роились новые подозрения, но поделиться ими Вадиму было не с кем. Он добрался до зарослей бурьяна и хотел уже протиснуться между колючими стеблями, как со стороны здания донеслись мужские голоса.
- Вот там прямо и нашли? - поинтересовался густой бас.
- Совершенно верно, под полом, - ответил пастор.
- Почему же тогда наш дознаватель ничего не обнаружил? - грозно вопрошал неизвестный, судя по всему, какой-то представитель власти.
- Значит, так смотрели, - парировал недовольный голос Власьева-старшего. - Никто мальцов не ищет, кроме нас. Никому ничего не нужно. Это же бардак!..
- Бардак у вас в общине здесь, - воскликнул бас, и Вадим решил поскорее пробраться к дому, чтобы сообщить новому стражу порядка о сегодняшних находках на кладбище. - Плетнёв этот куда вот делся? Сбежал?
Парень замер в бурьяне, не понимая, почему этому человеку вдруг понадобился именно он.
- Вы в курсе, что его уже судили за похищение? - продолжил незнакомец, и Никита Денисович с Робертом не нашли, что ответить на такое заявление. - А? И что он с судимостью у вас здесь лазает зачем-то?.. Нет, это вы не потрудились выяснить?
- Вы что хотите сказать, что подозреваете Вадю? - ошеломлённым голосом уточнил пастор.
- Ха, его уже не подозревают, ему обвинение предъявить собираются! Где он сейчас вот? Испарился?
Плетнёв угрюмо стоял в зарослях, раздумывая, как ему лучше поступить. То, что судимость у него имелась, он, конечно, не сообщал адвентистам. Да они и не спрашивали. Но думать, что это он повинен в исчезновении сыновей пастора, было просто возмутительно!
- Обыщите здесь всё, - приказал бас, видимо, своим подручным, с которыми прибыл в дом Роберта. - На уши мне всё село поставьте. Этот Плетнёв не мог далеко скрыться. И "Газель" вон тоже в розыск объявите. Вдруг он угнал её, чтобы сбежать…
Теперь Вадиму меньше всего хотелось выходить из укрытия. И хотя он понимал, что это не совсем правильно и что надо поскорее разобраться в этом недоразумении, ноги повели его обратно к кладбищу.
Парень шёл и всё размышлял, как же ему поступить. С одной стороны, у следствия явно нет никаких доказательств его причастности. Более того, у него же имелось алиби, ведь он всю прошлую ночь провёл дома. С другой стороны, это алиби могли подтвердить только пьяницы-родители. Да и местные правоохранительные органы работали весьма топорно по таким вопросам. Уж кому, как не Вадиму, это было знать на собственной шкуре. И чем дальше он удалялся от дома пастора, тем увереннее себя чувствовал.
Небо над головой тем временем стремительно темнело. Вдобавок с севера наступали чёрные тучи, предвещая ночной дождь. Поэтому следовало поскорее придумать план отступления. Жаль, ни мобильника, ни денег у Плетнёва нет, а сумка с немногочисленными вещами осталась дома у пастора. Лишь топорик, который он продолжал сжимать в руке с момента его находки. Во всяком случае, находиться вблизи бывшего детского сада никак было нельзя, и Вадим решил вернуться на кладбище. Может, даже удастся догнать Власьева-младшего. Хотя тот уж наверняка был в своей "Газели" и собирался ехать за родителями и сёстрами. Конечно, стоит попытаться найти другой путь. Но с левой стороны кладбища подпирало непролазное болото, а справа плотная стена из зарослей крапивы и чертополоха. Так что иного выбора не было - пришлось лезть через дыру в заборе на погост.
В вечерней темноте здесь было по-особенному жутко. Тишина сменилась какими-то шорохами и треском. Тропинку практически не видно, поэтому Плетнёв то и дело натыкался на острые ограды и поросшие мхом каменные надгробия. У Кристиана хотя бы имелся фонарик на сотовом телефоне, а Вадим с топориком двигался фактически на ощупь. Поэтому когда он споткнулся и повалился на мраморный крест, это не вызвало особых удивлений. А вот приглушённый пиликающий звук откуда-то из недр кладбища заставил парня насторожиться. Кажется, это была мелодия какой-то популярной песни. Но откуда она в тёмное время на заброшенном погосте?
Вадим двинулся на звук, который не прекращался. В голову закрались смутные подозрения. Когда же из мглы засиял мелкий огонёк, он окончательно убедился, что это мобильник.
Пробраться к нему оказалось не просто. Телефон наигрывал у подножия очередного памятника, окружённого металлической оградой. Несколько раз зацепив джинсы за острые края, Плетнёв протянул руку и поднял дребезжащий аппарат. Несомненно, это был мобильный Кристиана. Но самого хозяина поблизости не обнаружилось. Когда Вадим заглушил звук звонка, он почувствовал, что клавиши телефона липкие. В сумеречном свете экранчика показалось, будто это кровь.
- Крис! - выкрикнул парень, обходя могилу, у которой нашёл мобильник. - Крис, отзовись!
Плетнёва охватила паника. Что же это такое происходит??? Сначала менты объявляют его в розыск, а теперь ещё и Власьев угодил в какую-то переделку?! Ведь говорил же ему не идти одному, увещевал Вадим, метая взгляд во все стороны в надежде отыскать товарища. И так продолжалось бы долго, если б со стороны каменной стены не донеслись звуки машин.
- Крис, - прошептал Плетнёв и ринулся к выходу.
Может, злодеи, напавшие на Власьева, в этот самый момент грузили его в свой автомобиль? Нужно было догнать их и попытаться как-то остановить. Заметив впереди огни деревенских домов, Вадим прибавил ходу и выпрыгнул сквозь обрушенный участок ограждения прямо к чьей-то тёмной иномарке.
- А ну руки поднял! - воскликнул знакомый голос милиционера, с которым удалось познакомиться днём возле сгоревшей машины. - Я не шучу, ногу тебе отстрелю, гадина!..
Вадим нехотя выполнил приказ, и к нему подбежал парнишка в серой пилотке. Беглеца уложили на землю, заломили руки и ноги.
- Отлично, мужики, - раздался бас, который Вадим слышал около часа назад в заросшем бурьяном огороде пастора. - Гражданин Плетнёв, Вы задержаны по обвинению в похищении троих братьев Камаловых!..
Глава 2 Адвентисты-сатанисты
Молодой адвокат Артём Хомунин привык браться за обречённые случаи. Поэтому проигранных дел у него было много. Но парень не отчаивался, ведь за свои услуги он брал стопроцентную предоплату и не давал никаких обещаний. Так получилось и сегодня, когда на пороге его крохотного кабинета возникла высокая фигура в чёрной рясе и шляпе. Поначалу Артём решил, что к нему пожаловал священник из какой-нибудь баптистской церкви. Ведь даже лицо клиента казалось тёмным и отнюдь не из-за весеннего загара. Вдобавок оно было сплошь в царапинах и шрамах. На глазах очки с чёрными непроницаемыми линзами. В общем, классический кадр из американского вестерна. Но в процессе беседы выяснилось, что никакой он не священнослужитель, хотя и пришёл нанять адвоката для адвентиста.
- А, так это ж тот, что детей похитил! - воскликнул Хомунин, вспомнив громкий случай последних дней, о котором трубили все СМИ. - И убил кого-то там, да-да, знаком я с этим делом…
- Делами, - поправил его клиент моложавым голосом, будто ему лет 18–20. - Там целый букет обвинений, и их надо как можно скорее снять.
- Ну, не знаю, - загудел Артём, сидя в своём дешёвеньком кресле из дерматина. - Вы же понимаете, уважаемый, что никаких гарантий здесь я дать не могу. Наша судебно-следственная система весьма непредсказуема, и обещать что-либо…
- Вы нужны исключительно для бумажной волокиты, - огорошил его незнакомец и извлёк из кармана рясы несколько тугих пачек денег. - Основное я беру на себя, Вам надо лишь присутствовать и подписывать бумажки.
- Ну-у-у, - задумался Хомунин, уставившись на зелёные купюры голодным взглядом. - Как-то это… странновато.
- Понимаю, поэтому я пришёл именно к Вам, - подчеркнул мужчина таким голосом, от которого адвокат теперь чувствовал себя немного не в своей тарелке. - Выступать защитником по этому делу я напрямую не могу, но знаю, как решить вопрос с освобождением.
- Простите, но зачем Вам этот адвентист? Он Ваш родственник? Или друг?
- Это неважно. Я плачу за услуги по его защите, поэтому Ваша задача их просто оказывать.
- И как мне тогда Вас называть? - уточнил парень, на всякий случай пересчитав по-быстрому деньги.
- Ламбрант, - представился клиент необычным именем.
- Как-как? Ламбрант? Или Лангрант?..
Но поток уточнений прекратился, стоило мужчине со шрамами склонить голову набок. Выглядел он как-то инфернально, словно зомби, умеющий членораздельно говорить.
- Ламбрант Павлов, - медленно повторил посетитель.
- Ваши родители явно были оригиналами, - подметил Артём, спрятав пачки с купюрами в стол. - И что же мне тогда надо делать?
- Для начала добиться встречи с Вадимом Плетнёвым, - всё те же мерным холодным тоном произнёс Ламбрант. - И я пойду туда с Вами в качестве помощника.
Если Хомунин чего-то и не понимал, то задавать много вопросов чудаковатому клиенту не решился. В конце концов, у людей могут быть свои маленькие странности. Поэтому он тут же созвонился со следователем и уточнил, кто назначен Плетнёву в качестве государственного защитника. Выяснилось, что господин Карпатов, который был давним знакомым Артёма. Несколько звонков убедили бесплатного адвоката, что бесперспективным клиентом нужно поделиться. И уже через час он в сопровождении Ламбранта вошёл в здание пригородного СИЗО N11.
Как ни странно, никто из персонала изолятора не возмутился внешним видом "помощника" адвоката. Даже одежду его проверять не стали, пропустив в комнату для свиданий. Артём же листал на планшетном компьютере наспех сфотографированные материалы уголовного дела. Благо, их пока было немного, и Карпатов любезно скинул файлы по электронной почте.
- Вот этот старинный предмет выглядит дорого, - поделился своими впечатлениями Хомунин, показав Павлову фотографию серебристого топорика с ободком между лезвиями и красным камешком на рукоятке.
- Он из коллекции "Аденбарум", - флегматично ответил Ламбрант, даже не взглянув толком на экран планшетника. - Вы правы, вещица не из дешёвых, но не старинная.
- Да Вы, я смотрю, очень даже в теме, - обрадовался адвокат, несмотря на довольно мрачную обстановку следственного изолятора. - И что за коллекция? Её тоже стибрил мой новый подзащитный?
- Сильно сомневаюсь, - отозвался Павлов всё тем же неэмоциональным голосом, и дверь комнаты резко распахнулась.
Плетнёв выглядел помятым. Под левым глазом темнел синяк, русые волосы взъерошены, одежда в пыли и явно казённая. Видимо, с ночи задержания никто из родных его ещё не посетил. Впрочем, Ламбрант знал, что родителям-алкоголикам нет дела до такого сына, о котором теперь в областной столице судачили все.
- Но это же не мой адвокат, - попытался возмутиться Вадим, от которого попахивало потом и краской.
- Я Ваш новый защитник, - представился Хомунин, вручив ему свою визитку и пару листов с текстом, и жестом пригласил сесть на деревянную скамью. - Вот, подпишите, и мы можем начать…
Однако Плетнёв удивлённо уставился на Ламбранта. Видимо, они были знакомы, подумал Артём и про себя же отметил, как опрометчиво он сегодня поступил. Вдруг сейчас этот Павлов достанет из-под своей рясы какое-нибудь оружие и прикончит подследственного! Что вот тогда делать? Но, обменявшись настороженными взглядами, Вадим присел и недоверчиво посмотрел на адвоката.
- Похищение малолетних и убийство с особой жестокостью, - Артём принялся называть пункты обвинения, читая с планшетника.
- Никого я не трогал, меня пытаются заставить взять чужой грех, - огрызнулся Плетнёв и повнимательнее присмотрелся к Ламбранту. - Это же ты был в тот день у церкви, да?
- У развалин церкви, - поправил его Павлов.
- Надо бы обсудить стратегию защиты и… - заговорил Хомунин привычную речь, но Ламбрант прервал его, подняв указательный палец, спрятанный в перчатке.
- Чужие грехи - это вполне по-христиански, - сказал он уже Плетнёву, поправив свою широкую шляпу. - И только я могу тебе помочь от них избавиться.
Артём теперь совсем ничего не понимал. Кто же такой этот его загадочный клиент в рясе? Может, всё же какой-то священник из числа религиозных сект?..
- Я не буду признавать вину, - заявил Вадим, которого присутствие этого человека с оцарапанным лицом тоже изрядно напрягало. - Я ничего не делал. Наоборот, хотел помочь.
- А труп Вашего приятеля, Кристиана Власьева, нашли, я так понимаю, на том же кладбище? - вновь принялся Хомунин прояснять обстоятельства. - За домом Камаловых, так?
- Я не знаю, где его нашли, - озлобился Плетнёв, потирая синяк под глазом. - Мне ничего не показали и не рассказали. Это следователь должна знать, девушка такая, Юлия зовут.
- Ну я вот смотрю сейчас протокол осмотра места происшествия, - продолжил Артём, листая на планшетнике фотографии дела. - Судя по карте, это кладбище за домом Камаловых. И уже вот из протокола Вашего допроса, как я понял, именно там Вы с убитым решили поискать пропавших детей.
- Ну да, искали…
- Ага, и его зарубили как раз похожим топором с нешироким лезвием, тело положили в могильный грот… Так, отпечатки пальцев Ваши обнаружены на теле, м-да.
Хомунин пытался на ходу знакомиться с уликами и делать какие-то умозаключения.
- Вы закончили? - небрежно поинтересовался Ламбрант, на сей раз повернувшись к адвокату всем телом.
Артём тут же почувствовал, как сердце сжалось у него в груди, и начал кашлять. Планшетник едва не выпал из рук. Он отстранился к зарешётчатому окну, схватившись за горло, и принялся успокаивать дыхание. Вадим недоверчиво посмотрел на эту сцену и вновь уставился на человека со шрамами.
- Кто ты такой? - спросил Плетнёв, решительно не понимая, что делает здесь этот незнакомец.
- Скажем так, я сочувствующий, - улыбнулся Павлов, уже не обращая внимания на кашляющего Хомунина. - И провожу одно небольшое исследование…
- Но ведь ты же не из общины, да? - не унимался Вадим, указав на него визиткой Хомунина. - Зачем тебе заниматься моим делом?
- Если я скажу, что мне нужны твои показания против церкви адвентистов, ты поверишь? - ухмыльнулся Ламбрант и вытащил из открытого портфеля адвоката чистый лист бумаги.
- Какие ещё показания?..
- Об этом поговорим позже. Сейчас тебе надо знать, что ты уже не состоишь в адвентистском движении. А мне такие люди, отлучённые от церкви чистых христиан, крайне необходимы.
- Как это не состою??? Я планирую вернуться в приход, изучать веру!..
- О, об этом придётся забыть, - твёрдым голосом заявил Павлов, рисуя что-то на бумаге. - Во-первых, тебя оттуда уже изгнали на вчерашнем экстренном сходе. Во-вторых, небезопасно будет появляться среди родственников и друзей убитого Власьева. Я уж не говорю про детишек.
- Но я же не убивал и не похищал никого! - возмутился Вадим. - Клянусь своей жизнью!..
- А вот этого делать не стоит. Мы ведь не на исповеди.
Ламбрант протянул ему лист с начерченным кривым крестом в круге и постучал по нему авторучкой.
- Завтра на суде скажешь, что это сатанинский знак, - сопроводил он свой жест. - Что тебе лично неоднократно поступали угрозы от приверженцев Дьявола. Ну и твоему бывшему пастору тоже.
- Но… - попытался возразить Плетнёв.
- Ты хочешь выйти отсюда или дальше прослыть адвентистом-сатанистом? - парировал Павлов и вновь постучал авторучкой по своему рисунку. - Скажешь, что в Церкви Равноапостольного Дмитрия Каримского дьяволопоклонники сожгли себя на праздник Бельтан два года назад… И что пастору Камалову это известно.
Вадим был удивлён. Конечно, клеветать на Роберта и своих братьев-адвентистов он точно не собирался. Ведь незнакомец со шрамами говорил чудовищные вещи.
- Ну и напоследок скажешь, что на кладбище видел посторонних, - добавил Ламбрант и повернулся к притихшему Хомунину. - К завтрашнему заседанию понадобится эксперт-криминалист, который даст заключение, что брызг крови на одежде Плетнёва не обнаружено. А без них предъявить нашему подзащитному нечего.
- Какое завтра? - недоумевал Артём, едва сдерживая кашель. - Какое заседание?.. О чём Вы вообще сейчас говорите???
- О том, что завтра областной суд рассмотрит жалобу на незаконное задержание и помещение под стражу, - скороговоркой произнёс Павлов и взглянул на подследственного. - Если не скажешь так, как я велел, будешь гнить на нарах до конца своих дней, понял?
Вадим поёжился от уродливого лица человека в рясе, но торопиться с ответом не стал. В конце концов, он сам ещё не виделся ни с кем из общины. Наверно, к нему сюда просто никого не пускали. Поэтому надо было прояснить ситуацию с адвентистами. Да и с чего вообще этот незнакомец со шрамами решил, будто Плетнёв станет наговаривать на братьев и пастора такие нелепицы?
- Я лгать не буду, - заявил парень, вызвав ухмылку на лице Ламбранта.
- Будешь, - уверенно ответил тот и жестом потребовал от адвоката планшетник, на котором быстро нашёл фото топорика с красным камнем. - Этот предмет у тебя был в руках в тот день, верно?
- И что? - продолжал недоверчиво бубнить Вадим.
- Где ты его взял? - Павлов увеличил изображение на экране, так что стал виден символ на рукоятке.
- Нашёл под комнатой мальчишек в доме пастора Роберта.
- И ты так спокойно смог взять его в руки? - Ламбрант откровенно удивился этому факту, а Хомунин вообще перестал понимать, что здесь происходит.
- Ну да, а что такого? - буркнул Плетнёв.
- Если выберешься отсюда, может быть, расскажу, - парировал мужчина в рясе, смяв бумагу с нарисованным сатанинским знаком. Он поднялся из-за стола и повернулся к адвокату. - Мы закончили.
- Так я даже не объяснил клиенту его права! - взорвался Хомунин от такой бестактности.
- Я ваш клиент, - напомнил Павлов, мигом заставив парня позабыть про амбиции. - Всё, что нужно, он узнал. Теперь выбор за ним, а Ваша задача - устроить завтра суд.