- Мы вас здесь не для того обучаем, чтобы вы дурачились! - снова рявкнул он. - Забыли, курсантами какого учебного заведения вы являетесь? Так я вам это напомню!
Наказание оказалось суровым. Нас с Максимом лишили увольнительных до самого конца учебы.
И чего это Дмитрий Иванович тогда так разъярился? Может, он болел за "Спартак"?
- 5 -
Наступил последний день нашего пребывания в спецшколе. Учеба закончилась. Начиналась служба.
Год сам по себе срок небольшой. Но за это время я уже успел свыкнуться с мыслью, что меня зовут Артем Резник, что я круглый сирота, воспитывался в детском доме, - именно так было написано в моей новой биографии, - и что я теперь профессиональный контрразведчик. Невзрачный инженер-экономист Илья Воробьев ушел в далекое прошлое. Порой мне даже казалось, что его вообще не существовало, и что мое предыдущее "я" - это всего-навсего страшный сон, порожденный воспаленным воображением.
Выпускной вечер прошел шумно и весело. Мы все собрались за большим столом в "красном уголке". Наш преподавательский состав предстал во всем параде. В обычные дни мы никогда не видели своих инструкторов в форме. А тут они явились при погонах, с орденами и медалями. Мы даже не подозревали, что нас обучают люди, имеющие такие немалые, судя по наградам, заслуги перед страной.
Михалыч встал из-за стола и задумчиво посмотрел на нас.
- Дорогие мои друзья, - сказал он. - Такие дни, как сегодня, бывают у меня каждый год. И я их считаю для себя самыми грустными и печальными. Каждый год у меня появляется новая группа курсантов. Каждый год я привыкаю к ним настолько, что даже начинаю относиться к ним, как к собственным детям. И каждый год мне снова и снова приходится переживать этот грустный момент расставания. Друзья мои, не сочтите мои слова за дежурный пафос, ибо они совершенно искренни. Мне бы очень хотелось, чтобы вы никогда не забывали наших с вами встреч, наших бесед, чтобы вы хорошо осознавали свое предназначение и свои обязанности перед нашей страной и нашим народом. Защищать свою страну - это удел самых лучших и избранных. И вы относитесь к этим избранным. Гордитесь и дорожите этой честью. Служить своей стране - всегда почетно. Нет такого государства в мире, где дела обстояли бы по-другому. Страна, которая не умеет себя защищать, не может быть великой. А Россия - великая страна. Она всегда находила в себе силы противостоять иноземцам, стремящимся присвоить ее обширные территории, завладеть ее природными ресурсами, и поработить ее народ. Я буду очень горд, если вы станете профессионалами высокого класса, и если со временем вашу грудь будет украшать столько же орденов, сколько, например, у Дмитрия Ивановича. Но мне будет очень горестно, если кто-нибудь из вас не оправдает надежд. В этом будет и моя вина, как вашего воспитателя. Я хочу поднять этот бокал за ваши будущие успехи. Пусть это шампанское станет для вас неким эликсиром жизни, полученным в нашей школе. Виват!
- Виват! - хором крикнули мы.
Когда все торжественные речи закончились, все пожелания и благодарности были высказаны, грянула музыка, и начался настоящий праздник.
Я, как и все остальные курсанты, оттягивался на полную катушку, не жалея сил. Когда моя энергия стала иссякать, я пристроился за столом, намереваясь немного отдышаться. Через некоторое время рядом со мной кто-то сел. Я повернул голову. Это был Нейл Абрамович.
- Как настроение? - приветливо спросил он.
Я поднял вверх большой палец.
- Ну и прекрасно, - улыбнулся в ответ Нейл Абрамович. - Дай бог, чтобы оно таким оставалось всегда. Очень важно уметь избавиться от прошлого, чтобы оно не отравляло твою дальнейшую жизнь. Понимаешь, о чем я говорю?
Я утвердительно кивнул головой и сказал.
- Очень важно, когда тебе в этом помогают.
Нейл Абрамович снова улыбнулся и ободряюще похлопал меня по плечу.
- Хорошо, когда это ценят, - сказал он. - А то ведь бывает наоборот. Мне очень жаль, что из двух моих учеников на этом вечере присутствует только один. До сих пор не могу понять, что толкнуло Роберта на побег. Ты, кстати, не знаешь, где он сейчас?
- Нет, - ответил я.
- Жаль, - вздохнул Нейл Абрамович. - Ну, ладно, отдыхай, веселись. Не буду тебе больше мешать.
Нейл Абрамович встал из-за стола и ушел, оставив меня в некотором недоумении. В честь чего это он вдруг завел речь о Роберте?
Музыка смолкла. Раздались бурные аплодисменты, которые перекрыл зычный бас Михалыча.
- А сейчас, уважаемые господа и господа, - дам среди нас, вроде нет, - мы начинаем иллюзионный аттракцион. Волшебство без обмана. Только у нас. Только одно представление. На сцену приглашается маг и факир Максим. Перемещение предметов на расстоянии.
Все захлопали. Послышались ободряющие восклицания. Максим вышел на середину комнаты и шутливо раскланялся на четыре стороны. Михалыч поставил на стол пустой бокал и сделал приглашающий жест. В комнате воцарилась тишина. Кто-то застучал пальцами по столу, имитируя барабанную дробь. Максим сосредоточился, напрягся и буквально впился взглядом в бокал. Бокал приподнялся в воздухе, немного пролетел, но затем упал на пол и разбился.
- Это к счастью! - громко провозгласил Михалыч.
Раздались бурные аплодисменты и крики "браво". Покрасневший Максим вытер обшлагом рукава обильно выступивший на лбу пот. Очевидно, этот фокус потребовал от него значительных усилий.
Михалыч, тем временем, продолжал изображать из себя бравого циркового конферансье.
- Почтеннейшая публика жаждет новых развлечений? Пожалуйста. Смертельный номер. Проездом из Северного в Южный полюс, маг и факир Денис. Феноменальная память.
Денис вышел на середину комнаты и, подражая Максиму, шутливо раскланялся во все стороны.
- Есть здесь кто-нибудь, кто сомневается в могуществе нашего факира? - с шутливой угрозой спросил Михалыч, - Тогда, для чистоты эксперимента, попрошу его пожертвовать на время какую-нибудь записную книжку, блокнот, газету, журнал, или что-то в этом роде.
- Я сомневаюсь в могуществе вашего факира, - раздался веселый голос начальника спецшколы.
По комнате пронеслось удивленное "у-у-у".
Дмитрий Иванович подошел к подоконнику, на котором лежала целая стопка старых, пожелтевших книг, и вытащил из-под самого низа какую-то брошюру.
- Сейчас посмотрим, не липовый ли у вас маг, - воскликнул он, взяв на себя роль второго, недоверчивого конферансье, - прием, часто применяемый в цирке.
Дмитрий Иванович продемонстрировал брошюру собравшимся, после чего "красный уголок" потонул в диком хохоте. Брошюра называлась "Сборник задач по высшей математике".
Денис невозмутимо взял брошюру на открытой наугад Дмитрием Ивановичем странице, посмотрел на нее около минуты, затем вернул.
- Ну, что, господин факир, Вы уже готовы продемонстрировать свое, так сказать, мастерство? - с наигранной издевкой спросил второй "конферансье".
- Готов, - ответил Денис.
- Тогда начинайте. А мы проверим.
Дмитрий Иванович повернул брошюру так, чтобы все зрители могли видеть ее содержание. Денис стал повторять приведенные на раскрытой странице примеры, не допуская при этом ни одной ошибки. Комната потонула в рукоплесканиях. Дмитрий Иванович схватился за голову, и картинно стал раскачивать ею из стороны в сторону.
- Признаю, признаю свое поражение! - воскликнул он, и, улыбаясь, вернулся за стол, получив обильную порцию аплодисментов за свое, явившееся для всех неожиданным, актерское мастерство. За год учебы мы привыкли видеть начальника нашей школы всегда серьезным и строгим. Так что сыгранное им сегодня амплуа стало для нас приятным сюрпризом.
Веселье продолжалось.
- А сейчас, почтеннейшая публика, перед вами выступит маг и факир медицины Тимофей! - торжественно провозгласил Михалыч.
- И большой любитель бани! - выкрикнул кто-то.
Комната взорвалась хохотом. Неудачная тренировка Тимофея по слежке в бане еще не выветрилась у нас из памяти.
- Мгновенная постановка диагноза на расстоянии. Прошу факира на сцену.
Тимофей вышел на середину комнаты.
- А можно я обследую Вас, господин конферансье? - громко спросил он Михалыча, подмигивая ему глазом.
- А чего меня обследовать? Я полностью здоров! - воскликнул Михалыч, обращаясь к зрителям.
- А вот мы и посмотрим, - произнес Тимофей, подошел к Михалычу и стал медленно его оглядывать.
- Так-так-так, - укоризненно проговорил он, дойдя до области живота. - Что-то печень у Вас великовата!
- Это у меня наследственное! - воскликнул Михалыч под смех собравшихся.
Тимофей опустил взгляд чуть ниже, и наигранно сморщился.
- У-у-у!
- Достаточно! - перебил его Михалыч, повернулся к нему спиной, и принял позу футболиста перед штрафным ударом.
Публика разразилась хохотом.
- А сейчас битва спецназов! - провозгласил Михалыч. - Спецназ Центрального Разведывательного Управления США против спецназа Федеральной Службы Безопасности России.
В комнату вбежали шесть человек. Трое из них были в масках с лицами Арнольда Шварценеггера, Сильвестра Сталлоне и Стивена Сигала. Очевидно, это был спецназ ЦРУ. Остальные трое были одеты в костюмы Бабы Яги, Кощея Бессмертного и Иванушки Дурачка. Видимо, это был спецназ ФСБ. Они стали друг против друга и устроили шуточное побоище, явно придуманное и отрепетированное заранее. Победили, естественно, наши.
Той ночью я долго не мог заснуть. Вся прожитая до этого дня жизнь прокручивалась в моей памяти, словно кадры старой кинохроники, и заставляла щемиться сердце. Я вспоминал свое детство, школу, институт, завод, свою первую настоящую, окончившуюся так трагически, любовь. Воспоминания проносились с такой ясностью, что мне казалось, будто все это было только вчера.
Завтра мне предстоит переступить незримую границу, четко разделяющую мое прошлое и будущее. Наступит утро, я встану, оденусь, возьму уже собранный чемодан со своими немногочисленными пожитками. После этого меня отвезут на железнодорожный вокзал. Я сяду в скорый поезд и уеду далеко-далеко, в небольшой уральский городок Р-ск. Именно там мне предстоит нести свою службу.
Конечно, я был не очень доволен своим распределением. Многим ребятам с нашего курса достались места гораздо лучше. Например, Денис, Тимофей и Максим откомандировывались на службу в Центральный аппарат, в Москву. На это, честно говоря, рассчитывал и я. Но меня, почему-то, удостоили лишь провинциальной "дырой". Я не знаю, почему руководство спецшколы приняло именно такое решение. Но оно его приняло, и мне ничего не оставалось, как ему подчиниться.
Я заснул только под утро. Во сне мне почудилось, будто я вижу Роберта. Он стоял, приветливо улыбался, и смотрел на меня.
- Привет, - сказал он.
- Привет, - ответил я.
- Как поживаешь?
- Нормально. Ты сейчас где? Наш Нейл тобой интересовался.
- Я далеко, - сказал Роберт. - Но мы скоро встретимся. А Нейла опасайся.
- Почему? - удивился я.
- Объясню при встрече, - ответил Роберт, и словно растворился в воздухе…
- 6 -
Начальник Р-ского Управления контрразведки Фаустов Александр Петрович, высокий, грузный, черноволосый мужчина с усами, напоминающими по своей форме усы тюленя, долго и скрупулезно изучал мои документы.
- Я уже ознакомился с твоим личным делом, - сказал он. - Его мне вчера доставил курьер спецсвязи. Не скрою, очень рад тебя видеть. Я уже давно просил Москву направить мне специалиста с такими данными. Слава богу, что они, наконец, расщедрились. Что ж, осматривайся, обживайся. Вводить тебя в курс дела начнем завтра. Надеюсь, мы сработаемся.
Первый день моего пребывания в Р-ске целиком ушел на бытовое обустройство. Меня отвезли в ведомственное общежитие, располагавшееся на самой окраине города, где для меня уже была подготовлена комната. Это было потемневшее от старости пятиэтажное кирпичное здание с облупившимися стенами. Вокруг него стояли точно такие же невзрачные строения, примитивные кирпичные коробки, серые и бесцветные. Отведенная мне комната оказалась небольшой, примерно четырнадцать квадратных метров. Когда я в нее вошел, из моей груди непроизвольно вырвался тяжелый вздох. Убогая нора, да и только. Бросив на кровать свою сумку, и осмотрев неброскую казенную мебель, в окружении которой мне предстояло провести бог знает сколько времени, я, как и всякий другой человек, переехавший на новое место жительства, отправился знакомиться с окрестностями, смотреть, есть ли поблизости магазин, аптека, парикмахерская, где находится остановка общественного транспорта, и тому подобное.
Микрорайон произвел на меня удручающее впечатление. Образно говоря, глушь в глуши. Нет, ни на какой Лас-Вегас я, конечно, не рассчитывал. Но в душе все же надеялся на нечто лучшее. Что поделать, выбора у меня не было. Нравится - не нравится, а жить здесь все равно придется.
Осмотревшись, я вернулся в свою комнатушку, не разуваясь, плюхнулся на кровать и закрыл глаза. Меня охватило леденящее чувство одиночества. В сердце защемили грусть и тоска. Я невольно стал вспоминать свою прошлую жизнь, свою квартиру, свой завод, Таню, кота Маркиза, Павла, и все мое нутро пронзилось острой ностальгической болью. Именно в этот момент я и решил завести дневник. Воспоминания о прошлом хотя и заставляли время от времени краснеть мои глаза, но все же помогали немного побороть мучившую меня хандру. Каждый вечер, возвращаясь со службы, я садился за эту тетрадь. По крайней мере, у меня теперь было, чем заняться. Знакомых в Р-ске у меня не было, куда-нибудь пойти, или просто пообщаться, было не с кем. У меня не было даже телевизора, этого лучшего друга всех одиноких людей. В комплект мебели, стоявшей в комнате, он не входил. Его нужно было покупать самому. А с деньгами у меня тогда было туго. Телевизор у меня появился только через три месяца. А до этого единственным моим развлечением, заполнявшим угрюмые вечера, стало ведение этих записей.
Первое, что мне предстояло сделать, осваивая службу в Р-ском Управлении контрразведки, это изучить сам Р-ск.
- Прежде, чем приступить к выполнению заданий, тебе нужно хорошо познакомиться с городом, - сказал мне Фаустов. - Ты должен свободно ориентироваться в хитросплетениях наших улиц, и знать, где какой объект находится. На это я отвожу тебе неделю. Иди в гараж к Антонычу. Я его уже озадачил. Он тебе все покажет и расскажет.
Антонычем оказался щупленький, плешивый мужичонка, с озорными, острыми, близко посаженными друг к другу глазками, и небольшим шрамом на щеке. Он работал в Управлении шофером.
- Кошка поцарапала, - объяснил он, заметив мой интерес к своему дефекту. Очевидно, это был его обычный ответ на подобные вопросы. Но, даже особо не приглядываясь, было ясно, что происхождение этого шрама в действительности какое-то другое. На след от когтей кошки он был явно не похож. Из мыслей Антоныча я узнал, что ему довелось повоевать в какой-то "горячей точке".
Антоныч посадил меня за руль старой "шестерки", в которой, по его словам, всегда обкатывали "чайников", сам уселся на пассажирское место, и начал ознакомительную экскурсию, командуя, куда мне ехать, и где сворачивать.
Р-ск был не очень большим городом, поэтому недели оказалось вполне достаточно, чтобы изучить все его окрестности. Антоныч предстал превосходным гидом, знающим все тупики и закоулки. И через семь дней я уже был полностью осведомлен, где что находится, и как куда следует ехать.
Первое служебное задание не заставило себя ждать.
Когда через неделю я зашел в кабинет к Фаустову, чтобы доложить о своей готовности к работе, я увидел там еще двух человек. Один был рыжеватым, широкоплечим, с рябью на отдельных участках лица. Второй, напротив, был черноволосым и худощавым. Они были примерно моего возраста, и ничем особым не выделялись.
- Знакомься, это твои напарники, - сказал Фаустов.
- Николай, - представился рыжий.
- Сергей, - назвал себя второй.
Мы пожали друг другу руки.
- Будешь работать в группе с ними, - продолжал Александр Петрович. - Давай объясню суть дела. Есть у нас завод "Старт".
Я кивнул головой. Я уже видел этот завод. Антоныч меня с ним познакомил. Отсутствие таблички с названием на проходной недвусмысленно свидетельствовало, что это, так называемый, "почтовый ящик".
- Завод "Старт" относится к военно-промышленному комплексу. На нем разрабатывают и изготавливают системы наведения ракет среднего радиуса действия. Недавно в его конструкторском бюро закончили работы по созданию нового поколения системы, которое отличается более высокой точностью, чем предыдущее. Испытания на полигоне показали хороший результат, и в ближайшие месяцы должно начаться серийное производство. Но информация о появлении новой модели системы каким-то образом просочилась за границу. Поскольку эти сведения являются государственной тайной, мы обязаны выявить канал утечки информации, пока американцы не стащили всю техническую документацию. Есть данные, что они очень усердствуют в этом направлении. Посмотри на эту фотографию. Это инженер конструкторского бюро Сидоренко Юрий Васильевич.
Фаустов протянул мне снимок. С карточки на меня смотрело морщинистое, чуть нахмуренное лицо, с какими-то нехорошими глазами. Я протянул фотографию обратно, но Александр Петрович махнул рукой.
- Оставь себе для работы.
Начальник контрразведки достал сигарету и щелкнул зажигалкой.
- Так вот, - произнес он, выдохнув дым, - есть данные, что американцы надеются получить информацию о новой системе именно через Сидоренко.
- А что это за данные? - спросил я.
Николай и Сергей переглянулись и покосились на Фаустова. Тот сжал губы. Я осекся, чувствуя, что сделал что-то не так. Но не мог понять, что именно.
- Я прощаю тебе этот вопрос, - промолвил Александр Петрович, укоризненно глядя на меня. - Прощаю потому, что ты у нас человек новый, и еще не привык к нашим порядкам. А порядки у нас, друг мой, очень строгие. Строже, чем где-либо еще. Запомни, задавать такие вопросы недопустимо. Оперативник обязан только выполнять поручаемые ему задания. А все, что за ними стоит, его уже не касается.
Я густо покраснел, чувствуя себя нашкодившим школьником.
- Я просто хотел лучше уяснить ситуацию.
- Я в этом не сомневаюсь, - сказал Фаустов. - Но порядок есть порядок. Вернемся к делу. Так вот, сегодня вечером тебе предстоит прокатиться с этим Сидоренко в автобусе. Мы уже несколько дней ведем за ним "наружку". И я решил подключить к ней тебя. Думаю, ты можешь очень существенно нам в этом помочь. Держись все время рядом с объектом. Твоя задача - прощупать его мысли. Мне интересно абсолютно все, о чем он будет думать. Я не просто так сообщил тебе причину, по которой мы установили за ним наблюдение. Это должно тебе помочь выделить среди его мыслей именно те, которые могут подтвердить наши подозрения.