- 7 -
Когда я вернулся домой, помимо недовольного моими участившимися поздними возвращениями Маркиза, меня ждала еще и записка в замочной скважине. Я развернул ее и прочитал следующее: "Умоляем, как только может умолять милиция, позвони! Очень нужна твоя помощь. Позвони сразу, как только вернешься, даже если это будет ночью. Я сегодня на сутках. Павел". Внизу стояла подпись и сегодняшнее, вернее, теперь уже вчерашнее, число. Я улыбнулся. Ну и остряк, этот Павел.
Я зашел в квартиру, переоделся, покормил кота, перекусил сам, после чего стал вертеть в руках полученный клочок бумаги. Звонить, или не звонить? С одной стороны, конечно, хорошо, что я приобрел почет у милиции. Но с другой - нужен ли мне этот самый почет? Если я буду постоянно откликаться на их просьбы, они не дадут мне покоя. Я подумал и решил, что звонить не стоит. В самом деле, пусть милиция сама решает свои проблемы. У них своя работа, а у меня своя. Роль эдакой бабки-гадалки, помогающей раскрывать преступления, меня не прельщала. Я не стремился к приключениям. Я хотел спокойной жизни. Тем более, что в последнее время она наконец приобрела смысл, расцвела новыми красками, и я стал получать от нее удовольствие.
Приняв это решение, я облегченно вздохнул и лег спать, предварительно поставив будильник поближе к кровати. Опоздать на работу второй раз подряд будет уже слишком.
Но выспаться мне не дали. В половине шестого утра в мою дверь раздался настойчивый долгий звонок. Так могут звонить только те, кто чувствует себя облеченными властью. Либо теща, подозревающая зятя в неверности дочери, либо милиция. Поскольку тещи у меня пока еще не было, оставалось только второе.
Мысленно проклиная звонившего на чем свет стоит, я натянул трико, и в полусонном состоянии побрел в прихожую. За дверью действительно стоял Павел.
- Привет, - улыбнулся он. - Разрешишь войти?
- Входи, - вздохнул я, посторонился, пропуская Павла, и закрыл дверь.
- Слушай, ты, конечно, извини, что покоя тебе не даю, - сказал Павел. - Но тут, понимаешь, такая история, что без твоей помощи не обойдемся. Помоги нам одного "редиску" расколоть, а?
- Да не умею я "редисок" раскалывать, - попробовал деликатно отвязаться я. - Я инженер, а не сыщик.
- Умеешь, - решительно произнес Павел. - Когда захочешь - умеешь. Я это сразу понял. Ту бабу ты в минуту расколол. Посмотрел на нее, и сразу понял, что она за птица. Я уже встречался с такими людьми, у которых есть похожий дар. Они поглядят на лицо человека, и сразу все о нем понимают. Ты из их категории.
- Мне к восьми на работу, - не сдавался я. - А вечером я занят.
- Если мы поедем прямо сейчас, ты спокойно успеешь на свой завод. А не успеешь, наш начальник позвонит твоему директору, все ему объяснит, и никто тебя не накажет.
Я топтался в нерешительности, и мучительно пытался найти какой-нибудь убедительный повод, чтобы окончательно отказать Павлу в его просьбе. Но его дружелюбный взгляд настолько красноречиво свидетельствовал, что во мне действительно нуждаются, что я пошел на попятную. Что ж, бороться с преступностью нужно сообща. Так, кажется, агитируют нас плакаты на улицах. Я обреченно вздохнул и стал одеваться.
Наскоро перехватив пару бутербродов, и выставив из квартиры Маркиза, который своим шипением и царапаньем настойчиво пытался мне объяснить, что ему не хочется покидать дом в такую рань, я запер квартиру и вышел во двор, где в милицейском УАЗике меня ждал Павел. Поскольку время было раннее, дороги светились пустотой, и мы очень быстро добрались до дежурной части.
Пока мы ехали, Павел обрисовал мне положение дел. Накануне ограбили ювелирный магазин. Налетчиков было трое. Все были в масках, а у одного оказался еще и пистолет. Они застрелили пытавшегося оказать им сопротивление охранника, после чего забрали из кассы всю выручку, а также находившиеся на витрине драгоценности. Одного из грабителей удалось задержать. Как ни старался он убежать от преследовавших его оперативников, его все же поймали. Кассирша сначала его опознала. Но пойманный оказался хорошим артистом. Он настолько убедительно разыграл сцену оскорбленной добродетели собственного сочинения, что кассирша стала сомневаться, его ли она действительно видела. А поскольку в момент задержания при нем не обнаружили ни оружия, ни драгоценностей, ни денег, улики против него были смехотворны, и через двое суток его придется отпускать, если к этому времени он не "расколется".
- Вот поэтому, - резюмировал Павел, - нам нужно во что бы то ни стало заставить его сознаться. Иначе - пиши-пропало, и мы получим очередной "висяк". Мы этого фрукта сейчас снова вызовем на допрос, а ты сиди и слушай. Может чего и заметишь.
Я понимающе кивнул головой.
Когда мы приехали в дежурную часть, Павел отвел меня в кабинет следователя, представлявший из себя маленькую тусклую комнатенку со стоявшими друг напротив друга двумя столами, большим шкафом и несколькими стульями. Хозяином кабинета оказался молодой веснушчатый лейтенант, которого звали Вячеслав. Мы познакомились и обменялись рукопожатиями. Павел отправился в КПЗ за задержанным.
- Садись за второй стол, - предложил мне Вячеслав.
Я занял указанное место, огляделся, сложил руки на столе и пошутил:
- Что ж, почувствую себя немного следователем.
Вячеслав улыбнулся.
- Я сейчас его буду допрашивать, - сказал он. - А ты наблюдай, и, если надо, подключайся. Кофе хочешь?
Я отказался, объяснив, что буквально только что позавтракал.
Вскоре вернулся Павел. Он привел задержанного. Им оказался невысокого роста, худощавый мужичонка, весьма ушлого вида, с сильно вытянутым лицом, косым лбом, и маленькими колючими глазками. Мужичонка тяжело плюхнулся на стул, стоявший возле стола Вячеслава, и проворчал:
- Ни свет, ни заря допрос устроили. Хоть бы выспаться дали.
- В тюрьме выспишься, - прикрикнул на него Павел.
- За что в тюрьме? - воскликнул мужичонка. - Начальник, я свое уже отсидел. Ты мне новых грехов не шей. Определи свой "висяк" кому-нибудь другому. А я чист.
- Так уж и чист? - иронично спросил Вячеслав. - Эх, Завитаев, Завитаев. Ты это кому-нибудь другому говори, только не мне. Я же тебя знаю, как облупленного. Ограбил вчера ювелирный магазин, охранника убил, и не хочешь сознаваться.
- Да не грабил я никакого магазина, - возмутился задержанный. - И охранников никаких не убивал.
- А почему же ты тогда так драпал от оперативников?
- Да откуда я знал, что это оперативники? Я думал, это какие-нибудь бандиты. Потому и убегал.
- А что тебе бандитов бояться? Ты же весь пустой был.
- А вот того и боялся, что пустой. Кто их знает, этих бандитов? Обнаружат, что у меня ничего нет, разозлятся, что зря за мной бежали, и вообще убьют.
- Ладно, хватит заливать, - бросил Вячеслав.
- Начальник, какое заливать? - развел руки в стороны Завитаев. - Где я, а где заливать. Ты меня на понт не бери. Я за решетку добровольно не пойду. Предъяви доказательства, а уж потом дело шей.
- Предъявлю, не беспокойся, - заверил его Вячеслав. - Давай-ка еще раз расскажи, чем вчера вечером занимался.
- Так я же вчера все рассказал.
- А ты еще раз расскажи, а то мы забыли.
Завитаев тяжело вздохнул.
- Начальник, ну чем может заниматься человек, у которого в карманах ни шиша? Гулял я, дышал свежим воздухом.
- Где гулял? Куда заходил? Ты давай все подробно рассказывай.
Задержанный жулик еще раз тяжело вздохнул, и с неохотой стал рассказывать маршрут своих мнимых прогулок. Но я его не слушал. Меня не интересовало, что он говорил. Меня интересовало, что он думал. Я напрягся, стараясь уловить его мысли. И мне это удалось. Завитаев, сам того не подозревая, "раскололся". Сочиняя небылицы про вчерашний вечер, он невольно вспоминал то, что делал в действительности. Картина вырисовывалась весьма отчетливо. Я как будто видел ее своими глазами.
Охранника убил именно он. Выстрелом из пистолета в упор. Забрав деньги и драгоценности, грабители выскочили из магазина, сняли маски, и разбежались в разные стороны. Двум остальным повезло, им удалось скрыться с добычей в карманах. А вот Завитаев попал в поле зрения оперативников. Те крикнули ему, чтобы он остановился. Завитаев не подчинился. Остановиться для него было равносильно самоубийству, ведь в его кармане лежал "ТТ". Выбросить пистолет на глазах у всех было рискованно. Поэтому нашему жулику не оставалось ничего другого, как "задать стрекача". Пробежав немного по улице, он забежал в попавшуюся на пути пятиэтажку, устремился по лестнице вверх, проник на крышу, выбросил пистолет вместе с маской в трубу, и только после этого позволил себя задержать. После доставки в дежурную часть он мастерски разыграл сцену возмущения милицейским произволом, чем окончательно сбил с толку вроде бы опознавшую его кассиршу, и сейчас пребывал в полной уверенности, что через два дня его выпустят на свободу.
"Выйду, заберу свою долю, и плотно залягу на дно", - думал он.
Убедившись, что вся нужная информация мне известна, я расслабился.
- … Вот. Потом я зашел в магазин "Эльдорадо", посмотрел на хорошие товары, помечтал в том плане, что я себе куплю, когда у меня будут деньги, - продолжал разглагольствовать вслух Завитаев.
Я слегка кивнул головой Вячеславу, делая ему знак, что мне есть, что сказать. Вячеслав меня понял.
- Ладно, Завитаев, хватит сказки рассказывать, - бесцеремонно перебил он допрашиваемого. - Илья Сергеевич, у Вас есть вопросы?
Завитаев обернулся, и с интересом, даже с каким-то вызовом, посмотрел на меня. Бедняга еще не знал, какой шок придется пережить ему буквально через минуту.
- У меня только один вопрос, - произнес я. - Неужели задержанный гражданин Завитаев не смог найти более подходящего места, чем труба на крыше дома? Это же слишком просто.
На лице Завитаева не дрогнул ни один мускул. Но губы его заметно побелели.
- А что труба? - поинтересовался он, стараясь сохранить невозмутимость, но в голосе его послышалась предательская хрипотца.
- Как что? Ваш пистолет там нашли, марки "ТТ", на котором сохранились отпечатки Ваших пальцев. Экспертиза уже установила, что именно из этого пистолета и был убит охранник ювелирного магазина. И черную маску, которая была на Вас в момент ограбления, тоже нашли. На ней даже сохранились Ваши сопли.
Лицо Завитаева посерело, он жадно сглотнул слюну, и тревожно, словно новорожденный жеребенок, втянул в себя воздух. Вячеслав смотрел на меня с восхищением. Он повернул голову к стоявшему у двери Павлу. Тот широко раскрыл глаза и кивнул, как бы произнося: вот видишь, я же тебе говорил.
Серое лицо Завитаева стало стремительно краснеть, и очень быстро приобрело багровый оттенок.
- Дайте сигарету, - прохрипел он.
Вячеслав снисходительно протянул жулику "Родопи" и чиркнул зажигалкой. Тот глубоко затянулся, выдохнул, и тихо произнес:
- Чистосердечное признание зачтется?
- Конечно, - ответил Вячеслав.
- Пишите…
Вячеслав принялся записывать новые показания Завитаева, которые теперь уже ничем не расходились с правдой, а мы с Павлом вышли на улицу. Павел восхищенно смотрел на меня.
- Слушай, ты не перестаешь меня поражать! - воскликнул он.
- Просто повезло, - стал отговариваться я. - Насчет трубы на крыше я просто предположил, и попал в самую точку.
- Да нет, дружище, - возразил Павел. - Это не просто повезло. Это называется интуиция. Слушай, а ты, часом, не телепат?
Раскрывать свой секрет мне не хотелось, поэтому я постарался непринужденно рассмеяться.
- Если бы я был телепатом, я бы работал не на заводе.
- Что верно, то верно, - согласился Павел. - Телепаты на заводах не работают. Они в спецслужбах промышляют.
- А, что, телепаты на самом деле существуют? - удивился я, теперь уже вполне искренно. До этого момента я полагал, что я такой один.
Павел подтверждающе кивнул головой.
- Слушай, а и вправду, что ты с такой интуицией на своем заводе делаешь? - спросил он. - Открывай лучше частную сыскную контору. Деньжищи будешь зарабатывать космические. Может, и меня к себе в компаньоны пристроишь.
- Привык я на заводе, - ответил я. - Кстати, мне на работу пора.
- Ах, да, - спохватился Павел и посмотрел на часы. - О, а ты не опоздаешь. Еще без двадцати восемь. Прыгай в УАЗик, я тебя вмиг домчу.
- 8 -
- Илья Сергеевич, Вы приглашаетесь сегодня на совещание к Генеральному директору вместо Татьяны Петровны. Начало в 15 часов.
- Хорошо, - буркнул я в ответ и положил трубку.
Это звонила секретарь из приемной. Заведующая нашего отдела заболела, и поскольку вторым человеком в отделе считался теперь я, заменить ее предстояло именно мне.
На совещании собралась вся элита нашего завода. Начальники цехов и отделов деловито расположились за длинным столом, за которым главенствовал Петр Филиппович. Я, на правах новичка, вел себя очень скромно. Я дождался, пока все усядутся, и только после этого занял свободное место в самом конце стола.
Речь на совещании шла о сугубо производственных вопросах. Почему в том или ином цехе не выполнены те или иные работы в установленный срок. Отчего отдел снабжения задерживает поставку металлопроката. Почему отдел маркетинга так слабо привлекает новые заказы, и так далее, и тому подобное. Петр Филиппович привычно всех распекал. Начальники цехов и отделов кивали друг на друга и переругивались. В кабинете было шумно. Я же сидел, откровенно скучая, с трудом удерживая себя, чтобы не зевнуть, и думал о предстоящей вечером очередной встрече с Таней.
Когда бурное обсуждение повестки дня подошло к концу, Петр Филиппович постучал ладонью по столу, давая понять, что совещание еще не закончилось.
- Сейчас я приглашу сюда одного товарища, - произнес он. - Это менеджер фирмы "Теплоимпэкс". Он приехал к нам из Москвы. Предлагает нам пластинчатые теплообменники. У нас на август запланирован ремонт котельной. Теплообменники там стоят старые, постоянно текут, и их уже давно пора менять. То, что он предлагает, кажется мне штукой неплохой. И в смысле надежности, и в смысле стоимости. Цены у него очень даже приемлемые. Андрей Васильевич, наш главный энергетик, обеими руками "за". Но я хочу, чтобы мы приняли решение сообща. Давайте вместе во всем разберемся и решим, стоит нам связываться с этим оборудованием, или не стоит. Как говорится, одна голова хорошо…
- А две - уже некрасиво, - пошутил главный энергетик под смех собравшихся.
Петр Филиппович наклонился к селектору.
- Пригласите сюда "Теплоимпэкс".
В кабинет зашел элегантный молодой человек с маленькими хитрыми глазками, одетый в строгий темно-синий костюм, белую рубашку и ярко красный галстук.
- Знакомьтесь, Роман, - представил его Петр Филиппович.
Роман поздоровался и сел напротив меня.
- Ну, расскажите, чем так замечательны ваши пластинчатые теплообменники, - сказал Петр Филиппович.
Роман принялся методично расхваливать свой товар. Я не очень хорошо представлял себе, что такое теплообменник. Знал только, что это такая штука, которую ставят в котельной то ли для нагрева, то ли для охлаждения воды. То-есть, понятие об этом оборудовании имел самое что ни на есть поверхностное, и, естественно, не будучи специалистом, встревать в обсуждение не собирался. Но встрять мне все же пришлось.
Когда работаешь на заводе пятнадцать лет, поневоле начинаешь воспринимать его вторым домом. И когда видишь, что твоему второму дому кто-то хочет причинить вред, очень трудно отнестись к этому равнодушно. Пока Роман оперировал цифрами, ловко доказывая экономичность и эффективность своих теплообменников, я мысленно был уже на вечернем свидании с Таней. Но вдруг до меня донеслись его мысли, которые меня насторожили.
"Ну, давайте же, созревайте, пугалы огородные, - думал он. - Соглашайтесь, клюйте на дешевизну. Мы вас на такой крючок посадим - потом не отвертитесь".
Я отогнал от себя мечты о свидании, и полностью сосредоточился на мыслях Романа.
Когда я понял его коварный замысел, во мне пробудилось негодование. Ну подожди, дружок, я тебя сейчас выведу на чистую воду.
Роман закончил свой рассказ, и за столом пронесся гул одобрения. Я надеялся, что хотя бы главный энергетик, в чье ведение входила котельная, сможет разобраться в хитрости этого Романа, и поставит ему заслон. Но главный энергетик либо ничего не понял, либо, что было весьма вероятным, рассчитывал на "откат". Вместо того, чтобы задать Роману несколько кажущихся мне очевидными вопросов, Андрей Васильевич излучал бурный восторг, и чуть ли не с пеной у рта доказывал Петру Филипповичу и всем остальным, что теплообменники фирмы "Теплоимпэкс" следует обязательно брать.
В мыслях Романа бушевал восторг. Он уже представлял себе ту сумму, которую ежегодно будет вытаскивать у нашего завода их контора. Сумма была нехилой, и я счел себя обязанным воспрепятствовать столь разорительному для нас контракту. Поэтому, когда Петр Филиппович спросил, есть ли у кого-нибудь еще вопросы, полагая, что вопросов больше не последует, и что он сможет закрыть совещание, я поднял руку.
- Разрешите?
Взгляды собравшихся устремились на меня.
"Покрасоваться захотел. Выслуживается", - донеслись до меня мысли со всех сторон.
Петр Филиппович удивленно посмотрел в мою сторону. "Ну, какие могут быть вопросы у этого плановика?", - отчетливо читалось в его взгляде. Но вслух он снисходительно произнес.
- Пожалуйста.
Я набрал в грудь побольше воздуха и посмотрел на Романа.
- Вопрос у меня такой, - сказал я. - Сам теплообменный аппарат стоит у Вас недорого, сто пятьдесят тысяч, как Вы сказали. Так?
- Так, - подтвердил Роман.
- Гарантию на него Вы даете пять лет. Так?
- Так.
- Для того, чтобы эта гарантия действовала, мы каждый год должны будем проходить у вас сервисное обслуживание. Так?
- Так.
- А сколько будет стоить это обслуживание?
В глазах Романа промелькнула тревога.
- Ну, Вы поймите, - замялся он, - во время техобслуживания ваши теплообменники тщательно прочистят, осмотрят, продиагностируют. И они у вас проработают сто лет.
- Я понимаю, - сказал я. - И все-таки, сколько будет стоить сервисное обслуживание?
Роман посмотрел на главного энергетика, словно прося у него защиты. Но главный энергетик молчал. Петр Филиппович нахмурил брови. Остальные собравшиеся смотрели на Романа и ждали ответа. Он понял, что ему не отвертеться, и со вздохом назвал сумму. За столом прокатился гул недоумения.
- То-есть, получается, что за техобслуживание мы должны будем отдавать вам почти половину стоимости теплообменника, и так пять лет подряд? - переспросил я.
- Ну, Вы поймите, - попробовал снова выкрутиться Роман.
- Я понимаю, - перебил его я. - Еще один вопрос. Допустим, нам понадобится поменять либо пластину, либо резиновую прокладку. Вы продаете эти запчасти по одной штуке, или только в комплекте?
- Только в комплекте, - выдавил Роман.
- И какая минимальная партия?
- Пятьдесят штук.
- И сколько они стоят?
Роман обреченно назвал цены. Цены оказались астрономическими. За столом опять прокатился гул недоумения. Главный энергетик покраснел и с ненавистью покосился на меня.