- В чем-то легче, в чем-то сложнее. За мафиозные дела не посадят, но убить могут. Что поделать, если я влюбилась в мафиози, а он оказался полицейским. Вы правильно сказали - дура. Вы все правильно сделали, генерал, на душе спокойнее, что Костя честный человек, но бояться то я все равно не перестала. Я могу идти или у вас еще что-то для меня есть?
- Да, Эльвира, теперь вы можете идти и помните - меня вы не видели, ничего не слышали. Говорить на эту тему вы можете только со мной лично, всех остальных, хоть самого министра, расценивайте как провокатора. Если я уйду на пенсию, то Костя сам скажет вам с кем можно общаться. Без его слов не верьте никому. Теперь идите.
Она молча кивнула головой и ушла. Решила пройти по городу пешком квартал, а потом уже поймать такси. Вот так Костя, адвокат мафии, она усмехнулась. Как же ему тяжело приходится. Наверняка он этого Давида ненавидит, как и я, а необходимо общаться. Генерал сказал, что даже с Костей говорить я не могу, наверное, он прав, никогда не знаешь, если жучок на одежде или дома, в офисе или машине.
Дома Костя спросил ее:
- Пообщалась с клиентом?
- Пообщалась, но адвокатом его не стану. Квартира какая-то затрепанная, сразу видно, что жулик и денег у него нет. Потом он, видите ли, деньги отдаст, пусть кому-нибудь другому обещает. Я все правильно сделала, Костя?
- Ты у меня умница, все правильно, все.
Х
Старый еврей Либерсон Абрам Маркович уже не один десяток лет руководил одной из юридических консультаций города и считался практически лучшим адвокатом, услугами которого пользовались местные заправилы бизнеса. Он знал практически всех судей, следователей, прокуроров и руководящий состав полиции от районного до областного уровня. В его консультации работали лучшие, и чтобы в народе не злословили о том, что эта консультация оказывает услуги только богатым лицам, он взял на работу несколько лет назад выпускницу университета Солнцеву Эльвиру Анатольевну. Помог ей сдать соответствующие тесты и зачеты, и девушка стала адвокатам с маленьким отдельным кабинетом. Не перспективные дела или неимущие клиенты направлялись к ней, она же работала в качестве назначенного адвоката. Всех это вполне устраивало, консультация работала по полной программе, а тот факт, что Солнцевой иногда было нечего есть никого не волновал.
Последнее время Либерсон стал замечать, что Солнцева стала отсутствовать частенько на рабочем месте. На работе консультации в целом это не отражалась никак, но подрыва дисциплины он не мог допустить. Старый еврей никогда не махал саблей, не изучив все обстоятельства, не принимал поспешных и необдуманных решений. Он не стал приглашать девушку к себе, а прошел к ней в маленький кабинетик. Разговор получится здесь более откровенным, посчитал он.
- Здравствуй, Эльвира.
Как хозяин консультации он не спросил разрешения, а сразу же присел на единственный стул рядом с маленьким столом Солнцевой.
- Доброе утро, Абрам Маркович, хотя уже не утро - полдень.
- Вот именно, - подчеркнул он, - вы, Эля, частенько стали исчезать куда-то. Я ничего не имею против если в этом есть необходимость или какие-то кратковременные личные интересы. Все-таки вы у меня работаете, и я полагаю, что имею право поинтересоваться причинами вашего частого отсутствия.
- Конечно, Абрам Маркович, конечно. Вы прекрасно знаете, что рабочее место адвоката - это условность. Адвокат имеет право заниматься собственным расследованием обстоятельств уголовного дела в рамках закона, естественно. Он навещает своих подследственных в СИЗО, участвует в следственных мероприятиях, принимает новых клиентов, которые иногда не желают разговаривать в этих стенах, а предпочитают собственные офисы или рестораны. Вам это хорошо известно, Абрам Маркович, финансовую отчетность я сдаю аккуратно и полагаю, что претензий ко мне быть не может.
Либерсон поразился ее ответу - всего три года она работает у него, опыта никакого, а сказала так, что не придерешься. Сказала... а раньше бы вообще промолчала или извинялась неумело. Что-то произошло с ней, но что? Он вспомнил, как несколько месяцев назад мужчина вынес ее из консультации на руках и сразу же начались вот эти ее отсутствия в консультации. Мужчина не старый, молодой, значит не папик, но, видимо, достаточно обеспеченный человек, если Эльвира перестала нуждаться в деньгах. Надо бы выяснить эту тему.
- Эля, я зашел к вам совершенно по-другому вопросу. Следствие просит выделить адвоката, там сто пятая статья...
- Я поняла вас, Абрам Маркович, но я, к сожалению, не могу, я взяла недавно несколько клиентов и в данное время занята.
Старый еврей все-таки выбился из колеи - ему отказывала девчонка...
- Я именно вам поручаю это дело и потом - я вам никаких клиентов не поручал.
- Абрам Маркович, - улыбнулась Эльвира, - мы же с вами юристы. Я молодая, неопытный еще совсем адвокат, но вы то маститый профессионал. Не знаю, как получилось, но оформлена я в областной коллегии адвокатов, имею право на собственный адвокатский кабинет, это что-то типа ИП, кстати, и отчеты я должна сдавать туда же, а не вам. Поэтому поручить вы мне ничего не можете. Клиентов я имею право брать сама и вы это отлично знаете. Но я подумала и решила, что возьмусь защищать этого убийцу из уважения к вам, Абрам Маркович. Вы мой учитель, вы меня создали, как адвоката, вы предоставляете мне рабочее место. Но если вам оно требуется для своих подчиненных, то я могу освободить его немедленно.
- Нет, нет, что вы, располагайтесь. Что взялись защищать этого человека - хорошо.
Либерсон вышел из кабинета в шоке. Девчонка его сделала, как мальчишку. Его... старого Либерсона.
Он связался с председателем областной коллегии адвокатов и тот пояснил ему, что это не Солнцева, а Дедушкина, как раз сегодня утром ей поменяли адвокатское удостоверение, что она числится у них и поблагодарили за согласие защищать убийцу в качестве назначенного государственного адвоката. Да, жена того самого известного Дедушкина.
Вот это поворот событий!.. хватка у девочки чувствуется железная, Либерсон это сразу понял. А главное - она берет не криком и не ссылками на уважаемых лиц, а вежливостью и знанием дела. Когда хлещут вежливо - это больнее.
Эльвира появилась в следственном комитете в назначенный час. Зашла в кабинет, представилась следователю:
- Я адвокат Дедушкина Эльвира Анатольевна, назначена защищать подозреваемого в убийстве...
- Да, знаю, спасибо, что подошли, убийца уже здесь, сейчас его приведут и начнем допрос.
- Убийца? Уже есть Постановление суда, где он признан виновным?
- Не надо цепляться к словам, присаживайтесь.
- Спасибо, может вы тоже представитесь?
- Старший следователь Румянцева Анастасия Павловна.
- Анастасия Павловна, в двух словах расскажите о деле, - попросила Эльвира.
- В своей квартире убит Яротич Станислав Глебович, известный в городе бизнесмен, меценат и прочее. Убит ударом ножа в грудь, убийца задержан на месте совершения преступления, взят с поличным, так сказать. При обыске в его квартире найден перстень убитого, жена покойного опознала кольцо.
- Понятно, что пока ничего не понятно, - произнесла Эльвира, - я бы хотела переговорить с подозреваемым. Как, кстати его фамилия?
- Рукавишников Андрей Дмитриевич, - ответила следователь, - вам это надо, вы же назначенный адвокат.
- Каждый человек имеет право на защиту, и я не собираюсь здесь формально протирать юбку.
- Не имею право вам отказать, если вы настаиваете.
Арестованного привели, следователь вышла, оставив адвоката наедине с подозреваемым.
- Я ваш адвокат, Андрей Дмитриевич, Дедушкина Эльвира Анатольевна. Расскажите мне подробно что произошло?
Подозреваемый выглядел помятым, подавленным, но она видела, что в нем кипит злость, он постоянно сжимал и разжимал кулаки.
- Задавил бы эту сучку своими руками - я ей говорю, что невиновен, а она меня в суд и в СИЗО.
- Я понимаю вас, Андрей Дмитриевич...
- Что вы можете понимать, - криком перебил он ее, - я не виновен и тысячу раз себя проклял, что позвонил в полицию. Вот они и взяли меня, нашли убийцу сразу, отчитались, как любят говорить, по горячим следам.
- Андрей Дмитриевич, давайте без эмоций, у нас не так много времени. Рассказывайте подробно, начиная с того момента, как вошли в подъезд, в котором часу это было?
- Ровно в двенадцать дня десятого октября этого года, я на часы посмотрел, как раз, когда входил. Поднялся до второго этажа, вижу, что дверь открыта и черт меня дернул позвонить и крикнуть: "Эй, хозяин, дверь забыли закрыть". Никто не ответил, я голову сунул и вижу, что там мужик лежит с ножом в груди. Я вошел, в кровь, естественно, наступил со страху, потрогал пульс на шее. Какой там пульс, он уже холодный был, как ледышка, в коридоре телефон был, я позвонил 02. Приехали и меня же повязали. Вот... больше мне рассказывать нечего. Сутки меня в тигрятнике отдела продержали, опера кололи, тыкали на ботинок в крови и говорили, что перстень у меня дома нашли убитого. Выходит, что я убил, сбегал домой, спрятал перстень, потом вернулся к трупу. Бред какой-то.
- Труп точно холодный был, когда вы его трогали? Это очень важно.
- Конечно, я даже руку отдернул, мертвяков же никогда раньше не трогал.
- Во сколько вы позвонили в полицию, представились?
- Двенадцать было, когда я входил, поднялся на второй этаж... через минуту, максимум две. Дежурному назвал свое имя и фамилию.
- Зачем вы к убитому шли?
- Я не к нему шел, вообще его не знаю, у меня девчонка этажом выше живет, к ней и шел, но не дошел.
- Кто-то может подтвердить, что вы в двенадцать часов в подъезд вошли?
- Конечно, мы на даче гуляли. Я, два моих друга и две их подруги. Уехали туда вечером, часов в пять, всю ночь там были, а на следующий день поехали за моей девушкой, к которой я так и не дошел. Ребята видели, как я входил, они меня в машине внизу ждали, они видели, как меня в наручниках вывели обратно.
- Где дача находится?
- Километров тридцать от города.
- Вы хотите сказать, Андрей Дмитриевич, что еще накануне убийства уехали на дачу с друзьями, провели там всю ночь и к полдню следующего дня поехали за своей девушкой.
- Да, это так.
- Вы следователю об этом говорили или оперативным работникам?
- Следователь меня еще не допрашивал, а опера не слушали. Они одно твердили - кровь на ботинке, перстень нашли у меня дома при обыске. Я убийца и точка.
- Когда вы нашли труп - перстень на его руке был?
- Честно скажу - не обратил внимания. Но полицейские мне его показывали - золотая печатка с вензелем, буквы "Я" и "С".
- Вам не говорили, когда наступила смерть убитого?
- Понятия не имею.
- Хорошо, тогда мы на этом наш разговор сегодня закончим, сейчас вас допросит следователь в моем присутствии.
Вошла следователь.
- Вы закончили?
- Да, мы к допросу готовы, - ответила Эльвира, - небольшой вопрос к вам, Анастасия Павловна. Что говорят судебные медики, когда наступила смерть потерпевшего?
- В заключении сказано, - ответила она, - что смерть наступила между 22 и 23 часами девятого октября.
- Прелестно, Андрей Дмитриевич, прелестно! - радостно произнесла Дедушкина.
- Чего же прелестного в тюрьме? - удивился он.
- То, что вы невиновны, что у вас железное алиби, что на момент убийства вас вообще не был в городе, - ответила адвокат.
После допроса она задала вопрос следователю:
- Когда освободят моего подзащитного?
- Вы хорошо понимаете, что показания подозреваемого необходимо проверить, найти и допросить указанных свидетелей. Если все подтвердиться - конечно отпустим, - ответила следователь.
- Я обеспечу явку свидетелей в течение часа. Могу я рассчитывать, что моего подзащитного освободят сегодня к вечеру, в крайнем случае завтра.
- Сегодня у меня весь день уже спланирован, завтра и послезавтра тоже. Через недельку я займусь этим вопросом.
- Так, значит, вы решаете судьбы людей. Для вас неделя ничего не значит, а для невиновного в СИЗО - это целая вечность.
- Еще не доказано, что он невиновен, - усмехнулась следователь, - и потом вы не с того начинаете, госпожа адвокатесса, в следственном комитете не уважают таких рьяных девочек. Подумайте об этом.
- Спасибо, я подумаю. Да, я, конечно, молодая адвокат, но не переживаю, а горжусь этим. Возможно по молодости, но все же считаю, что сегодняшнего и завтрашнего дня вам предостаточно. Завтра вечером я собираю пресс-конференцию для журналистов, на которой официально заявлю, что следственный комитет представил в суд заведомо ложную информацию. И суд, исходя из этого, арестовал заведомо невиновного человека, которого следственный комитет освобождать не торопится. Будете вы осуждены или нет - я не знаю, но из следствия вас точно выгонят. И вы подумайте. До свидания.
Эльвире не пришлось собирать пресс-конференцию. Следователь прикинула все за и против, поняла, что адвокат может насолить ей крепко, вплоть до реального увольнения. Она понимала, что единственный козырь у адвокатши - это то, что подозреваемого взяли не по горячим следам, а на холодном трупе. И этот проклятый перстень еще... ясно, что его подкинули. К вечеру следующего дня довольный Рукавишников вышел на свободу.
Об адвокате Дедушкиной в следственном комитете заговорили. Молодая, а дело за один день развалила, достойная пассия своего муженька.
ХI
Дед получил СМС-ку и ехал к Давиду. В зале, который можно было условно наименовать приемной, его встретил Смола ненавидяще-презрительным взглядом. Смола всегда относился к нему с необоснованным подозрением, и он понимал почему. Давид постепенно приближал его, а Смола удалялся. Сегодня он доложил шефу, что Дед мошенник и пытался украсть у него сто тысяч, но он, Смола, предотвратил хищение. Он собирался поведать придуманную версию и даже нашел свидетелей, но Давид даже слушать не захотел, обозвал Смолу идиотом и выгнал. Наверное, надо было говорить о двухстах тысячах рублей, а не о сотне, решил Смола, сто тысяч: это действительно мало.
Дед вошел через "приемную" в кабинет, поздоровался и присел в кресло.
- Дед, сегодня день какой-то неудачный. Смола на тебя поклеп возвел, что ты, якобы, у меня сто тысяч рублей пытался украсть. Я долго ржал, потом выгнал его. Как ты думаешь, почему?
- Почему он на меня поклеп возвел? Ну, это совсем просто - он же у тебя был единственным, а теперь ты иногда общаешься со мной. Жлоба мужика давит, жлоба. С таким характером людям доверять нельзя - предадут по глупости, а не из-за корысти. Хуже дурака только дурак с инициативой, и он уже начал действовать.
- Я тоже думал об этом, - согласился Давид, - посмотрим. Тут еще директор ЧОП пришел, некий Красноперов Эдуард Валерьевич, бывший ментовской полкан. Просит прибрать к рукам его ЧОП, он раньше под Матвеевой ходил. Что думаешь? Кстати, он о тебе тоже плохо отзывался, говорит, что гнать тебя поганой метлой надо, что ты не на меня, а на Матвееву работал. Что это не сама она на дорогу пошла передком зарабатывать, вернее чесать его, а ты ее вывез, одурманил чем-то и вывез, бросил на дороге голой, а менты, естественно, подобрали, возможно и не без твоей подсказки. Я, понятное дело, не верю, его пока попросил задержаться. Будем брать ЧОП под себя или нет?
Будем брать ЧОП под себя или нет - чуть позже обсудим. Сначала мне оправдаться надо, что я эту гниду на дорогу не вывозил.
- Брось, Дед, я полностью верю тебе.
- Понимаешь, сейчас ситуация одна, а через некоторое время она может измениться. Кто-нибудь капнет еще в струю, сомнения появятся, а когда точно знаешь, то и сомневаться не в чем. Хорошо, пусть пригласят этого красноперого. Я с ним поговорю в твоем присутствии, потом решим, как поступить.
Красноперов вошел и очень удивился, увидев Дедушкина здесь, у Давида.
- Присаживайся, мил человек, ты предлагаешь нам ЧОП, это хорошо, спасибо. Но тут же ты сдаешь меня - это плохо. Причем не просто сдаешь, а с наветом, что еще хуже. Правду бы рассказал - ладно, но ты же врешь, гнида, и я хочу знать почему, какая у тебя цель и выгода?
- Михаил Михайлович, что же это получается? - испуганно заговорил Красноперов, - я ни в чем вам не солгал, все истинная правда.
Давид ухмыльнулся, его редко кто называл по настоящему имени и отчеству, а тем более по фамилии Ларионов.
- Ты со мной разговаривай, мил человек, со мной. Я знаю, что Матвеева отдала приказ взять меня и доставить в загородный дом. Это так?
- Да, это так, - ответил Красноперов.
- Твои чоповцы повсюду меня искали, у дома целая засада была, а я спокойно Матвееву сажу в машину и увожу. Куда твои чоповцы смотрели, почему не взяли меня, почему я оказался с Матвеевой, если она приказала найти меня?
- Мои ребята не видели, я видел, но взять тебя не решился.
- А чоповцы где были?
- Рядом и были.
- Понятно, - усмехнулся Дед, - все были рядом, все видели, никто пальцем не шевельнул. Ты это придумал, чтобы было с чем к уважаемому Михаилу Михайловичу идти, вот, типа, принес и сдал на блюдечке человека Матвеевой?
Красноперов молча опустил голову, он понял, что ему не верят. Видеть он действительно не видел, но предположил.
- Чего молчишь? Так или нет?
- Так, - еще ниже он опустил голову.
- А ЧОП как предлагаешь забрать, каким способом, - спросил Дед.
- Все учредительные документы, Устав я Михаилу Михайловичу уже передал. Вам не трудно будет сделать дальнейшее.
- Хорошо, допустим, что я соглашусь стать единственным учредителем ЧОП, а как мне с тобой поступить, мил человек? Ты в ментовке служил, полкан целый. Еще при погонах на Матвееву пахал, потом предал ее, к нам пришел, меня слили. Выходит, что ты везде гнида и предатель. Но ты еще и убийца.
- Какой убийца? - затрясся в страхе Красноперов, - я никого не убивал.
- К тому же врун конченный. Матвеева мне в постельке поведала одну историю, как ее муженек тебе поручил, ты своему человеку, который, кстати, меня пас, а он уже пристрелил ее любовника, до меня бывшего. Она муженька взяла за яйца в кроватке, он и развалился полностью. Я не прав, не так все было?
- Так, - понуро ответил Красноперов.
- Это хорошо, мил человек, пожалуй, я оставлю тебя директором, человек на крючке мне сгодится. Иди, посиди пока в зале.
Он посмотрел на Давида, тот махнул рукой и Красноперов вышел.
- Ловко ты его раскрутил, Дед. Хочешь ЧОП себе взять?
- Если позволишь, то заберу и этого оставлю пожить несколько дней, пока оформление идет, люди чтобы меня узнали. Потом он станет не нужным и опасным, у него предательство в крови, сам видел, такое не лечится.
- Согласен, но ЧОП тебе зачем? Пусть его Смола возьмет.