- Думаю, вы ею уже располагаете, мадам. Вы пришли ко мне, чтобы получить подтверждение имеющимся у вас сведениям. Не стоит себя утруждать, мне известно, что ваши доктора вас достаточно хорошо информируют.
- Да нет же, Ни-Ро… Тсеша широко обнажил зубы.
- Ваши доктора из Неоклоны работали в свое удовольствие, Анаис. Де Вриз, Парини и ваш великолепный Шрауд. Они своими секретами с идомени не делились. Почему идомени должны поступать иначе?
Уланова неотрывно и проникновенно смотрела в глаза Тсеши.
- Потому что идомени, как мне кажется, стремятся к тому же, что и мы в своем Содружестве, - к упорядоченному будущему. - Она сошла со своего высокого стула и вызывающе приосанилась. Теперь она не казалась такой коротышкой, как обычно. - Вот что я думаю, Ни-Ро. Насколько мне известно, ваше правительство не разделяет ваших взглядов относительно будущего.
Не взгляд, а скальпель!
- Им известны ваши убеждения, и все же они вас сюда прислали.
Тсеша обнажил зубы. Он был рад представившейся возможности поговорить откровенно, как идомени.
- Да, мадам, в Шере мои убеждения ни для кого не являются тайной.
- Вы считаете, что если мы достаточно долго будем жить по соседству, одинаково питаться и пить из одних и тех же источников, то мы начнем меняться. Идомени мутируют в сторону людей, люди будут становиться похожими на идомени.
- Пока в конце концов мы не превратимся в один народ. Воцарится порядок, которого так сейчас не хватает. Да, в конечном итоге мы превратимся в единое целое.
- Гибридизация. - Глаза Улановой сузились. - Джон Шрауд отчитывался по этому вопросу перед Кабинетом месяц назад, Ни-Ро Он находит эту идею смехотворной.
- Неужели? Очень интересно. В Рота Шере, орудуя у себя в подвале, он думал несколько иначе. Он частенько наведывался ко мне в Академию поговорить о своих отвергнутых ныне убеждениях. - Тсеше вспомнился теплый ветерок, аромат лампового дерева, воодушевленные голоса. - Уже тогда его исследования красноречиво говорили ему о преимуществах сочетания. Или гибридизации. "Люди могут жить двести лет", - говорил он мне, заливаясь вдохновенным румянцем. У меня до сих пор стоят перед глазами его розовые щечки.
Уланова по-прежнему стояла с гордо поднятой головой, теперь скрестив на груди руки.
- Но его исследования ни к чему не привели, Ни-Ро.
- В самом деле, мадам? - переспросил Тсеша с жестом пренебрежения. - И поэтому де Вриз и Парини катаются, как сыр в масле, каждый во главе собственной клиники, свысока взирая на Содружество, как олигархи и миротворцы? Потому что исследования Джона ни к чему не привели?! - У Тсеши дрожали руки. Как же он наслаждался этим настоящим открытым спором. - Нет, он по-прежнему уверен, что может переделывать людей по своему усмотрению, сохраняя при этом основные человеческие признаки. Он хочет получать преимущества, не давая ничего взамен, - таково его представление о порядке. И все эти годы оно не менялось! - Тут Тсешу осенило. - А вам не приходило в голову поинтересоваться у Джона Шрауда, не знает ли он, случайно, что произошло с Джени Килиан?
Уланова закрыла глаза и помассировала виски.
- Доктор Шрауд уверял меня…
- Неужто? - Тсеша был так воодушевлен, что перебил собеседницу, не извинившись. - Он уверял… Он и моего Хэнсена уверял за день до его смерти, он и меня уверял перед тем, как хааринцы вошли в Рота Шера и предводители сект потребовали моей смерти. "У меня ее нет, Ни-Ро, - говорил он. - Она погибла в этой ужасной катастрофе. Остался только пепел". Вот как уверял меня Джон Шрауд, в то время как у него в подвале стонали его изувеченные "новые люди".
Глаза Улановой распахнулись.
- Если моя догадка верна, и ваша Килиан объявится, я использую ее, чтобы устранить Эвана ван Рютера. Затем она предстанет перед трибуналом, и если мое слово что-то значит, она будет казнена за убийство Рикарда Ньюмана. - Губы Улановой искривились. Это была ее разновидность человеческой улыбки - улыбка стены. - Какая ирония! Имплантация помогла ей уцелеть во время катастрофы лишь для того, чтобы я могла взять ее живой.
Тсеша обнажил зубы.
- Смысл имплантации Джени в одном, мадам: чтобы она была со мной, когда я буду в ней нуждаться. Чтобы она была жива, когда придет ее время - время сменить меня, время занять мое место как главного миротворца виншаро.
В глазах Улановой блеснул недобрый огонек. Не страх ли это?
- В фанатизме вам не откажешь, Ни-Ро. Вы дадите фору нашим самым радикальным религиозным лидерам. - Внезапно ее голос стал холодным и жестким. - Тому, во что вы так верите, никогда не сбыться.
- Всё будет так, как должно быть. А верите ли в это вы, не имеет значения. Вы либо будете вынуждены принять, либо окажетесь за бортом, как оказались за бортом лоум, как окажутся все те, кто не приемлет порядка. Порядок восторжествует, мадам, равновесие неизбежно восстановится.
- Благодарю за откровенность, Ни-Ро, - мягко произнесла Уланова, глядя на него сверху вниз. - Теперь, что касается вашего отказа предоставить информацию о противозаконной торговле хааринцев. Позвольте мне сэкономить время наших подчиненных и заявить о своем протесте лично.
- Можете считать, что я вас выслушал, Анаис. - Тсеша все еще сидел, укутав ладони складками мантии, чтобы остановить их дрожь. Мои молитвы были услышаны - Джени жива, так что можете протестовать, сколько вам угодно. Таков был скрытый смысл его слов, звучащий между строк. Хэнсен остался бы доволен.
Глава 14
Джени сидела за столом у себя в кабинете. Двери закрыты. Шторы опущены: безоблачное небо и сверкающее в лучах солнца озеро отвлекали от работы. Все внимание Джени было поглощено молчаливо светящимся экраном компьютера. Опция голосового управления отключена, звуковые сигналы тоже. Закинув ноги на стол и положив клавиатуру на колени, Джени подалась вперед, чтобы полистать изображение на Экране с помощью ультрафиолетового стержня.
Нечаянно она задела на клавиатуре какую-то кнопку, и ее выбросило из сети. От неожиданности она дернулась к экрану и чуть не свалилась со стула.
Вслух было бы быстрее. Джени проклинала себя за непредусмотрительность, быстро листая один за другим файлы из дела Лиссы ван Рютер. Наконец ей удалось снова сориентироваться в путанице документов посредством клавиш, не отдавая команды вслух.
Она знала многих инспекторов, для которых компьютер становился едва ли не единственным собеседником. Для одних это был сознательный выбор, для других - просто выход из положения.
Чем не собеседник? Легкое, безопасное общение, к тому же во всех спорах выходишь победителем. Можно было работу подыскать себе подходящую, чтобы не возиться с бумажками, и поменьше вступать в контакт с людьми. Жила бы себе спокойно и горя не знала.
Но Джени нуждалась в том, чтобы слышать настоящие голоса, или, говоря точнее, голоса, в которых она была уверена, что они настоящие. Возможно, на первый взгляд разница покажется неуловимой, чем-то из области философских премудростей. Но на Шере она знала не одного из своих имплантированных коллег, которых эта разница доконала.
Если тебе начинает слышаться всякое, это очень нехороший знак. Еще хуже, если начинаются зрительные галлюцинации. Это означает, что все эти нейросубстанции, названия которых Джени старалась благополучно забыть, начали скапливаться в голове - состояние, более точно называемое "постимплантационный психоз". Если имплантант вовремя подвергнуть иссечению, то такой процесс мог стать обратимым. Но в большинстве случаев это не удавалось. Шрауд умолял ее внимательно следить за проявлением признаков возможного отклонения и сразу же обращаться к нему, если она почувствует необходимость в медицинской помощи.
Правда, милый доктор ее много о чем умолял.
Парочка из нас получилась бы что надо - из двух сумасшедших можно было сделать одного нормального. Сэтим согласился бы любой, кто обладал полным комплектом признаков нормальности. Джени просматривала сменявшие друг Друга на экране документы и старалась не думать о больничном периоде своей биографии, который представлял собой взятые в одинаковых пропорциях трагедию и фарс. Немного, конечно, и науки подмешано, просто другие ингредиенты ее затмили. Для некоторых светил я - настоящая находка. Галатея трех Пигмалионов. Нет, одного Пигмалиона и двух Франкенштейнов.
Какое-то время бездействовавший экран скрылся за призматическим хаосом заставки. Джени устало вздохнула и перевела машину в режим ожидания. Она подошла к окну, отдернула штору и тут же отпрянула. Солнечный свет, многократно отраженный от сверкающей поверхности заснеженного пруда, больно резанул глаза, привыкшие к искусственному освещению. Джени спряталась за штору и часто заморгала, прогоняя слезы. Затем она осторожно, по очереди оттянула веки, проверяя, не отошла ли пленка.
Она еще раз мигнула, немного подождала и снова выглянула в окно. Знакомый вид: озеро, небоскребы и парк, окружавший здание отеля. Голые деревья и кустарник контрастировали с заснеженными газонами, как черный шоколад, пересыпанный сахарной пудрой. Нужно чаще выбираться, чтобы подышать свежим воздухом, твердо решила Джени и направилась к двери.
- Решили прогуляться немного? - Стажер, помогавший Джени застегнуть теплый комбинезон, сочувственно кивнул. - Несколько дней в этом муравейнике из стекла и бетона - и начинаешь просто задыхаться.
Он проводил ее к выходу во двор, удивленно вскинул брови, когда Джени отказалась от скиммера, и непонимающе пожал плечами, когда она объяснила, что хочет просто пройтись.
- Чикаго в январе - не для неженок, - бросил он, закрывая за Джени дверь.
Мне доводилось жить в таких местах, уважаемый, по сравнению с которыми Чикаго - просто курорт. Джени опустила светофильтр и не поднимала его, пока глаза не перестали слезиться. Она с упоением шагала по нехоженому уголку парка, ломая свежий наст. Через несколько минут она вышла на плоскую, утоптанную площадку, которая с приходом весны наверняка превратится в любимый всеми бархатистый газон, перешла ее, попала в холмистую часть парка, поросшую редким кустарником и высокими деревьями. Судя по следам, это место пользовалось меньшей популярностью.
Несмотря на кондиционирующую маску, Джени с наслаждением ощущала мятную свежесть воздуха. С каждым новым вдохом голова прояснялась. После стольких недель искусственного воздуха корабля Джени хотелось сорвать защитный шлем и снова ощутить на щеках живой ветер. На всякий случай она взглянула на погодный сенсор, расположенный на правом рукаве. Прохладно - сорок девять ниже нуля. Свободолюбивый порыв пресекается. После ее "генеральной починки" на своевременное предупреждение со стороны нервных окончаний рассчитывать не приходилось, отморозить нос ничего не стоило.
Сказка! Вокруг - ни души, лишь деревья, припорошенные снегом. Все искрится и сверкает в лучах восходящего солнца. Заметив впереди колею, оставленную скиммером, Джени перебралась через поваленное дерево и легко зашагала вдоль колеи. Вдруг прямо перед ней на дорожку выскочила белка и замерла, навострив ушки, лишь кончик хвоста подергивался. Джени порылась в карманах комбинезона в надежде, что ее предшественник оставил там что-нибудь съедобное.
- А ну-ка, - весело подмигнула она белке. Та тут же сорвалась с места и понеслась к поваленному бурей дуплистому дереву. Пушистый хвост исчез в одном из дупел в ту самую секунду, как Джени нащупала в кармане что-то хрустящее. - Тебе повезло, могла бы и подождать, - сказала Джени вслед убежавшей белке, рассматривая смятый пакетик крекера. Она торжественно его вскрыла и жестом царственной щедрости высыпала содержимое под дерево.
Сделав доброе дело, Джени весело зашагала дальше. Все же время От времени она поглядывала на верхушки деревьев, спрашивая себя, где служба безопасности Эвана могла установить жучки. Если Джени не переоценила профессионализм полковника Дойл, то в эту самую минуту кто-то мог измерять ее пульс и кровяное давление. Поначалу отдаленный треск задеваемых веток не вызывал у Джени беспокойства. Она решила, что это лось или другое безобидное животное, а может, кто-то из озеленительной бригады министерства, что почти одно и то же. Не очень-то мило с твоей стороны: здесь все так доброжелательно к тебе относятся. За исключением разве что Риджуэя, но этого за травоядного не примешь. Хотя раздвоенные копыта и у дьявола…
Внезапно откуда-то из-за деревьев донеслось короткое жужжание отключающегося двигателя. Джени быстро оглянулась и попятилась к зданию отеля, крыша которого едва просматривалась за деревьями.
Так, пистолет в сумке, а сумка у меня в кабинете. Где же ей еще быть? Джени снова с досадой посмотрела в сторону отеля, на его покатую крышу с торчащими из нее кирпичными трубами. Красивое здание, ничего не скажешь, построено в стиле ретро, так, словно ему лет двести, а на самом деле. не больше тридцати. Уж лучше бы она рассмотрела его как следует, погуляла бы около. Нет, ее потянуло в эти заросли…
Снова хрустнули ветки. Джени нырнула в кусты и присела за упавшим деревом.
Если окажется, что это скиммер озеленительной бригады, которая выехала прочищать дорожку, то я буду чувствовать себя полной дурой. Выглядеть - ничуть не лучше. Джинни, ты ведь с меня глаз не спускаешь? Уже, наверное, решила, что у гостьи Эвана крыша поехала? Джени огляделась. Вокруг - лишь голые деревья. Спрятаться негде, да и бежать некуда. По колено в снегу ей вряд ли удастся оторваться. Ну, полковник, где же ты? Забирай скорее свою чокнутую подопечную.
Джени порылась в снегу в надежде найти что-нибудь подходящее, что могло бы послужить в качестве оружия, но под руку попадались лишь хрупкие щепки. Она ждала, что вот-вот даст о себе знать спасительный имплантант. Почему же на нее не обрушивается привычный теплый каскад спокойствия и уверенности, вместо этого лишь сухость во рту и неприятный холодок в желудке? Джени сделала глубокий вдох - обычный морозный воздух, никакого фруктового аромата. Она запаниковала, где-то в глубине сознания - смутно пульсирующая мысль… Я должна иначе реагировать… Что-то со мной не то.
Похоже, для ее "ягодок" был не сезон. Кто бы мог подумать, что спасительный имплантант вот так ее подведет.
Снег скрипел уже совсем близко. Джени прижалась к стволу, с благодарностью думая о своем защитного цвета комбинезоне.
Человек остановился.
- Риза!
Джени, продолжавшая рыться под деревом, застыла. Она уже наполовину закопала себя в снег и была вознаграждена за свои труды лишь двумя небольшими камнями, которые ей удалось найти.
- Риза! Я знаю, что вы здесь. Я видел, как вы нырнули. - Хрустнули ветки. - Мы только теряем время.
Джени подняла глаза в тот самый момент, как Люсьен Паскаль в зимнем служебном камуфляже перегнулся через бревно.
- А вы все же наглец, что отважились сюда приехать, - сказала она, сидя в снегу и сжимая камни в руках, которые все еще оставались под снегом. Кивнув в сторону министерства, Джени добавила: - Вы ведь знаете, что вас видели,
- Смотря кто. - Защитная маска Люсьена затуманилась от дыхания. Он улыбнулся, но еще по "Арапаго" Джени знала, что его улыбка не всегда предвещала хорошее. Люсьен протянул Джени руку.
- Прошу вас.
- Спасибо, я лучше останусь.
Рука Люсьена повисла в воздухе. Интересно, как выглядят его глаза, спрятанные за стеклами солнцезащитных очков? Джени знала, что тепла в них было не больше, чем в камнях, зажатых у нее в руках.
- Если бы я мог предложить вам возможность выбора. - Голос Люсьена заглушала защитная маска. - Но боюсь, что у вас его нет.
Пожалуй, он был прав. Без поддержки имплантанта врукопашную Джени его не одолеть. Она переместилась на корточки, оценивая ситуацию. У него полноценные мозги, он на двадцать килограммов меня тяжелее и на пятнадцать лет моложе. Он вооружен и в любой момент может воспользоваться скиммером, спрятанным неподалеку, чтобы меня догнать. Добавьте сюда тот факт, что у него, по-видимому, есть свои люди не только в отеле, но и в главном корпусе. Они, должно быть, связались с ним, стоило мне высунуть нос наружу. А это означает, что он только и ждал подходящей возможности, чтобы добраться до нее с момента ее прибытия. К тому же скорее всего он здесь не один.
- Итак? - В голосе Люсьена зазвучали самодовольные нотки. - Обойдемся без лишнего шума?
Вместо ответа Джени подскочила и со всего размаху двинула его в солнечное, сплетение кулаком с зажатым камнем.
Издав благодарное "ух", Люсьен опрокинулся навзничь. Но его меховая куртка, снабженная к тому же защитными амортизаторами, приняла на себя основную силу удара и смягчила падение. Джени хотела его оседлать, но он схватил ее за плечи и перевернул, прижав к земле.
Что-то острое и твердое врезалось Джени в спину. Она вскрикнула, надо сказать, намного громче, чем Люсьен, поскольку ее гражданский комбинезон не был снабжен амортизаторами. Перед глазами поплыли огоньки, "Увидеть звездочки" - надо же, как метко сказано.
- Какого черта… - Люсьен с трудом поднялся на ноги и отступил. - Вы что это задумали?
Джени слышала его тяжелое дыхание, едва не теряя сознание от боли. Думала застать его врасплох, а сама сплоховала. И кому нужна эта имплантация? Джени попыталась приподняться на локтях, но свалилась обратно. Ощущение было такое, точно какой-то невидимый великан наступил ей прямо на грудь и пару раз подпрыгнул. Мне, вот кому. Джени задыхалась, она хотела сорвать защитную маску, но внезапная судорога остановила ее. Обессилев, она закрыла глаза, с трудом вдохнула и замерла, ожидая, пока пламя у нее в легких угаснет,
Люсьен и не пытался ей помочь. Отряхиваясь от снега и прошлогодних листьев, он вынул из спрятанной под камуфляжем кобуры пистолет.
- Вы ведь не собираетесь опять на меня бросаться? - спросил он, осторожно приблизившись к Джени и протянув ей свободную руку. - Я не прочь покувыркаться с вами в снегу, но сейчас уж больно холодно.
- Болтун, - презрительно бросила Джени, отвергла помощь Люсьена и поднялась на ноги, хоть и с большим трудом, но все же самостоятельно. - Наверное, дежурная фразочка, держите наготове для всех своих пленников. - Она обернулась, чтобы посмотреть, что это так предательски вывело ее из игры. Джени пнула ногой бесформенный темный предмет, выступавший из снега. Как оказалось, это была обычная каменная глыба. Она сокрушенно вздохнула и добавила: - Ведите, лейтенант.
Люсьен насторожился. Откуда она знает? Но, спохватившись, он жестом велел Джени идти вперед.
Они медленно продвигались по колее, то спускаясь в овражек, то поднимаясь на пригорок: Для Джени каждый новый шаг, каждый сдавленный вдох отдавались невыносимой болью в спине. Какое-то время весь их разговор состоял лишь из коротких указаний Люсьена, говорившего, куда повернуть. Когда они приблизились к полянке, на которой он оставил скиммер, Люсьен пошел рядом с Джени. Она заметила, что пистолет он спрятал,
- Эх вы, собирались размозжить мне голову, - упрекнул ее Люсьен с неподдельной грустью в голосе. - А я ведь для вас костюм стащил.
- Вовсе не размозжить. Стукнула бы легонько, чтобы вы на время угомонились. - Джени едва удержалась, чтобы не застонать. - Правда.