- Благодарю вас, сэр, - кивнул газетчик. - Да, вы верно заметили, вчера тоже должны были прибыть свитки, в связи с чем я получил приглашение посетить чайную церемонию у матери Лукреции.
- А вас всегда приглашали в таких случаях, - поинтересовался инспектор О`Ларри.
- Ну разумеется, нет, - слегка усмехнулся мистер Адвокат. - В Ниппоне, не то что у нас в Эрине, леди имеют довольно большую самостоятельность, причем с древнейших времен. Неудивительно, что и суфражистки появились у них еще во времена седой древности, и, в отличие от наших, они не ограничились написанием романчиков, о – нет, джентельмены. Они выстроили целые философские школы и учения, трактаты которых для мужчин и вовсе-то не предназначены.
- Следовательно, ничего этакого, суфражистского, рассматривать не предполагалось, - поинтересовался Уоткинс.
- Помилуй Бог, доктор! Леди обладают большим чувством такта и не стали бы терзать меня подобными опусами, - рассмеялся репортер. - Нет, вчера мы должны были просмотреть некую "Радужную нить" Уэно-тян. Насколько могу судить по обмолвкам матери Лукреции, это нечто вроде рыцарского романа.
- С этим понятно, просим простить за то, что перебили вас, сэр, - суховато произнес мистер Ланиган. - Продолжайте, пожалуйста. Вы получили приглашение, и?..
- Ответил, что буду непременно, - пожал плечами мистер Адвокат. - Мать-настоятельница уведомила меня еще с вечера, когда ожидаемый ею корабль встал на рейде, ожидая прилива. На следующий день, то есть вчера, я заглянул в редакцию и сказал Джей Джею…
- Кому, простите? - не понял О`Ларри.
- Редактору Блинксу. Мы все называем его "Джей Джей", по первым буквам его имен, Джейсон Джером. Эдакая, знаете ли, традиция, - дождавшись понимающего кивка со стороны инспектора, репортер продолжил свою историю. - Так вот, я уведомил редактора о приглашении, получил от него "добро", и отправился в обитель Святой Урсулы. Прибыв туда я сразу проследовал в чайный домик…
- Вы вошли через Институт, или через обитель? - перебил его доктор.
- Ну что вы, мистер Уоткинс, - ответил укоризненным взглядом Фемистокл Адвокат. - Как же можно? Вход в обитель и в институт мужчинам строго ограничен – только родственникам, и то не во всех случаях. Разумеется, я прошел через калитку.
- И она что же, была не заперта? - прищурился Ланиган.
Газетчик посмотрел на него еще более укоризненно, чем на доктора перед этим.
- Разумеется, она была заперта, инспектор. Меня впустила привратница, этакая крупная монахиня, сестра э-э-э-э…
- Епифания, - подсказал О`Ларри.
- Совершенно верно, сестра Епифания, - согласно кивнул светский репортер. - Именно она. Даже удивительно. Как я запамятовал ее имя – ведь это именно она меня обычно через калитку и впускала. Как я уже сказал, я прошел в чайный домик…
- В сопровождении сестры Епифании? - поинтересовался доктор Уоткинс.
- Нет, к чему бы? Я прекрасно знаю дорогу.
- То есть сестра Епифания осталась у калитки? - задал вопрос Ланиган.
- Ну, разумеется. Должен же меня был кто-то потом выпустить наружу, инспектор. Кроме того, мать Лукреция упоминала, что будет еще один… визитер. Да, именно так она и сказала, когда мы все уселись за столик. Не могу сказать, джентльмен это был бы, или леди, но в первом случае привратница впустила бы его так же, как и меня – через калитку.
- А скажите, кто присутствовал на чаепитии кроме вас, и матери Лукреции, - сощурился мистер Ланиган.
- Да вам и без меня это, верно, отлично известно… Да извольте, я скажу. В этом ничего предосудительного нет: присутствовали леди Конноли, Куртц, Африк, Суонн и Стюарт – они все члены попечительского совета.
- И более никого не было, - спросил мистер О`Ларри.
- Нет, боле… А, хотя, постойте – нет, на миг заглядывала какая-то монахиня, принесла посылку с пирожными к чайной церемонии. Право, даже не знаю, кто она – мать Лукреции приняла у нее коробку в дверях.
- Голос молодой, старый? Вы не приметили, - спросил Ланиган.
- Нет, я в это время беседовал с леди Борзохолл, хотел узнать ее мнение по поводу одного предмета. Затем мать-настоятельница вернулась, разложила пирожные, и мы приступили к чайной церемонии.
Мистер Адвокат пару мгновений помолчал.
- Почти сразу после ее начала я почувствовал сильнейшее головокружение и помутнение рассудка, как от доброй бутылки виски, а леди начали терять сознание. Поднявшись, я вышел из домика, чтобы позвать на помощь, прошел через калитку… хм, странно, она была распахнута, а сестра Епифания при ней отсутствовала, теперь я это совершенно точно припоминаю… Да, мне кажется, что я встретил констебля, но, сдается, не смог объяснить ему суть ситуации… Очнулся я уже утром, в камере. Это, пожалуй, все.
- А где в момент отравления была сама мать Лукреция, - поинтересовался доктор Уоткинс.
- О, она, оказывается, забыла "Радужную нить" у себя в кабинете, и выходила ненадолго… Да, как раз в тот момент, когда я почувствовал отравление, ее в чайном домике не было.
- Вы, вероятно, не очень любите сладкое, и съели только одно пирожное, - не вопросительно, а вполне утвердительно произнес доктор.
- И даже не целиком, - согласился газетчик. - Зуб, знаете ли, побаливает, а на заговор времени сходить совершенно последние дни и не было.
- Ну что же, мистер Адвокат. Вы очень помогли следствию…
- Да, черт побери, следствию о чем? Меня тут пугали убийством до смерти!
- Нет, не пугали, - ответил мистер О`Ларри. - Вчера была убита мать Лукреция.
- О Боже мой, - ошарашенно прошептал репортер.
- Гм. Остался еще один вопрос, - мистер Ланиган с неудовольствием покосился на своего коллегу, и выложил на стол давешнюю вакидзясю. - Вам знаком этот предмет?
- Что? А, да, простите. Это мое.
В кабинете повисла мертвая тишина, и даже сэр Эндрю, всю беседу молча смотревший в окно, чуть пошевелился, словно намеревался развернуться в сторону мистера Адвоката, но передумал.
- Так, вы говорите, ваше? - вкрадчиво спросил инспектор О`Ларри. - Это, получается, в чайный домик вакидзясю принесли вы?
- Да, инспектор, - газетчик все еще выглядел огорошенным, но стремительно приходил в себя.
- И с какой же, позвольте полюбопытствовать, целью?
- Простите? Разве я не упомянул об этом? - Фемистокл Адвокат виновато развел руками. - Я не мог понять, действительно ли это старинная вещь, или же просто подделка – не являюсь, знаете ли, экспертом в ниппонских кинжалах. А вот эрл Борзохолл – он известный эксперт в холодном оружии, и его супруга увлечение мужа вполне разделяет. Я хотел понять, что это, безделушка, или стоящая вещь, какую не стыдно и на аукцион выставить, или презентовать, например.
- Не стоящая, - вмешался инспектор Ланиган. - Нам отлично известно и тот, кто ее изготовил, и даже лавка на Хитроу-плёс, в которой вы его приобрели. Странно, что вы решили, будто там можно купить что-то воистину древнее.
- Но я ее, простите, не покупал, - слабо улыбнулся репортер. - Этот кинжал достался мне от недавно скончавшегося двоюродного дядюшки, мистера Ройстона. По завещанию он оставил мне кое-что, в том числе и коллекцию оружия. В большинстве своем – дешевых подделок в дорогих ножнах, сказать по чести.
- И вы принесли его с собой, чтобы показать леди Борзохолл? - уточнил Ланиган.
- Да, инспектор, я же уже говорил, - пожал плечами Адвокат – Я только передал его ей, с просьбой взглянуть и высказать свое мнение, как началась чайная церемония. Она обещала взглянуть чуть позже.
- И оставила у себя? А вы, как я полагаю, сидели с противоположных сторон от столика, - подал голос мистер Уоткинс.
- Вы совершенно правы, доктор, - кивнул тот. - Именно так оно все и было.
- Проклятье, какая версия развалилась, - инспектор Ланиган аж прищелкнул пальцами.
- Простите, - не понял газетчик. - Вы, собственно, о чем?
- Дело в том, мистер Адвокат, - прервал наконец свое молчание сэр Эндрю, - что этот кинжал является орудием преступления. Именно им была убита настоятельница обители Святой Урсулы.
Сэр Эндрю медленно повернулся от окна, и несколько удивленно приподнял бровь.
- Э, джентльмены, - сказал он с некоторым неудовольствием, - а отчего никто из вас не додумался отпустить констебля Вилька? Он, должен вам напомнить, является сегодня старшим дежурным по участку, а мы отвлекаем его от исполнения прямых обязанностей, причем без какой либо нужды к этому. Идите, мой мальчик, идите, вы больше не нужны. А к вам, мистер Адвокат, у нас есть несколько уточняющих вопросов…
Едва я спустился, и вновь занял место за конторкой, как дверь в участок порывисто распахнулась, и в Зал Приема буквально влетел некий несуразный джентльмен средних лет. Был он высок и худощав, необычайно лопоух и лыс, весьма неплохой костюм на нем гляделся так, словно он надевал его второпях (хотя, возможно, он просто не умеет носить такую одежду – бывает такой сорт людей). Обведя комнату своими большими, выпуклыми глазами, сей мистер с вытянутым, но не лишенном приятности лицом остановил взгляд на мне, и стремительной, но какой-то дерганой и неуклюжей походкой двинулся к конторке.
- Констебль, я бы хотел сообщить о преступлении, - заявил он, стремительно, едва не налетев на разделяющую нас преграду, останавливаясь. - У меня пропал сотрудник. Его нет ни дома, ни где-то еще, где его можно было бы найти.
- Разберемся, сэр, - заверил его я, обмакивая перо в чернильницу, и придвигая к себе бланк протокола первичного опроса. - Сообщите мне ваше имя, род деятельности, а равно те же данные о пропавшем и обстоятельства его исчезновения.
- Меня зовут Джейсон Джером Блинкс, я редактор "Светского хроникера"…
Глава V
В которой под подозрение, последовательно, попадают сестра Епифания, констебль Вильк, доктор Уоткинс и мистер Сабурами, инспектор Ланиган находит тайник убиенной, что не мешает содержимому оного так и остаться секретом, а наш герой благополучно завершает суточное дежурство по участку, успокаивает владельца кафе, а затем получает нежданное приглашение и неожиданное предложение.
- Ну что же, доктор Уоткинс, похоже теперь убийцу мы не найдем никогда, - произнес мистер Ланиган, неторопливо спускаясь по лестнице.
Мистер Адвокат, вместе со своим редактором, покинули участок четверть часа назад, а инспекторы и врач оставались что-то обсудить с сэром Эндрю.
- Разве что нам удастся найти живой сестру Епифанию, при которой, как показывают свидетели, мать Лукреция открывала посылку, но лично я не поставлю на это и ломаный фартинг. Ее, либо устранили как свидетеля, либо же, к чему я больше склоняюсь, она была с убийцей в сговоре.
- Полагаете, инспектор, - иронично поинтересовался мистер Уоткинс.
- Полагаю, - ответил тот. - Нам неизвестно, что же пропало, и пропало ли вообще, если брать за версию ваше заключение, должен сказать – весьма и весьма умозрительное, - о том, что произошла кража. "Радужная нить" была в чайном домике, и это действительно рыцарский роман, как утверждает видный знаток ниппонских иероглифов, инспектор Махоуни с Первого участка. Больше, кроме как узнать, что же пропало, я зацепок в этом деле не вижу. Мы опросили всех, кого можно, мистер Канингхем лично вчера совершил визит в Борзохолл, чтобы снять показания с леди Конноли, и никакой, ни единой зацепочки.
- А с чего вы взяли, что что-то уже пропало, мистер Ланиган, - усмехнулся себе в усы доктор. - Вы ведь, как я понимаю, не осматривали кабинет настоятельницы на предмет тайников?
- Именно этим, собственно, мы с мистером О`Ларри и намерены были сегодня заняться, мистер Уоткинс, - ответил инспектор. - Кабинет закрыт на замок и опечатан, а раз иных зацепок нет, то придется покопаться в личных вещах убитой, как это ни прискорбно. Уже представляю, какой шум по этому поводу устроит ее благородное семейство.
- Ах да, она ведь племянница эрла Фартингдейла, - пробормотал доктор. - Однако, смотрите – как бы вас не опередили, мистер Ланиган.
- Опередил? Кто, - изумился инспектор О`Ларри.
- Убийца, - пожал плечами Уоткинс. - Или его сообщник. Вернее – сообщница. Насколько я знаю, никто из пансионаток Института или монахинь, кроме сестры Епифании, не пропал. Следовательно та персона, что получила посылку с пирожными, все еще скрывается или в обители, или в Институте Благородных Девиц. Ожидает возможности достать то, за чем охотилась – иначе какой бы смысл ей там оставаться?
- Отвести от себя подозрения, э? - крякнул Ланиган, останавливаясь прямо посреди Зала Приема, рядом с моей конторкой. - Нет, это чересчур рискованно. Ну, а почему вы так убеждены в невиновности сестры Епифании?
- Хотя бы и потому, что ничто не препятствовало ей скрыться с посылкой еще до того, как она вошла в обитель, - спокойно ответил доктор.
- А вот тут вы ошибаетесь. Препятствие стоит слева от вас, за конторой дежурного констебля. Ведь вы проводили сестру до самых ворот обители Святой Урсулы, констебль Вильк? - с некоторым ехидством произнес мистер О`Ларри.
- Совершенно верно, сэр, до самого порога, - кивнул я.
- А что помешало бы ей солгать, что у нее есть еще дела, за пределами патрулируемого им участка, например, на рынке? - иронично изогнул бровь мистер Уоткинс. - И что она желает принести все разом, а не бегать туда-сюда?
- Хм, немного странно, но не подозрительно, - ответил инспектор Ланиган. - Но ведь злоумышленники… Или одна лишь злоумышленница – чтобы ударить кинжалом и достать прямо до сердца нужна недюжинная сила, а у сестры Епифании она есть, - могли и не быть уверенными в том, что нужный им предмет прибыл именно в этой посылке.
- Я больше скажу, - добавил мистер О`Ларри. - Искомый предмет, если дело и впрямь в нем, мог быть получен матерью Лукрецией гораздо раньше, а вчерашняя посылка может и вовсе не иметь никакого отношения к преступлению.
- Весьма маловероятно, инспектор, - парировал доктор. - Хотя и возможно, разумеется. Также возможно, что убийство как-то связано с придворными интригами: дядюшка покойной все же Третий Морской эрл как-никак. Но это я тоже почитаю мало похожим на истину – в этом случае дело немедленно забрала бы морская контрразведка, чего не наблюдается. Ну а что касается недюжинной силы, так с тем же успехом вы могли бы подозревать и констебля Вилька.
Я поперхнулся воздухом от такого поворота разговора.
- Ну, знаете ли, - взъярился Ланиган. - Вы тоже весьма сильный человек, доктор! Мне отлично известна та история времен вашей службы в гуронской кавалерии, когда вы, в приграничной стычке, голыми руками задушили двухметрового ирокеза!
- Вот видите, инспектор, - флегматично пожал плечами мистер Уоткинс, - подозревать сестру Епифанию лишь на том основании, что она не была Господом обделена силой, несколько… преждевременно. И, я бы на вашем месте проверил, где же были заказаны пирожные.
- Ба, да в любом кафетерии, - всплеснул руками О`Ларри. - Мы их проверим, разумеется, но это займет много времени. И, не думаю, что опий в пирожные подложили именно при изготовлении. Хотя, разумеется, все возможно.
- Прошу прощения, сэр, - я кашлянул, - но это ниппонские пирожные. Мне доводилось видеть подобные в заведении мистера Сабурами.
- Хм, а "Цветок вишни" расположен рядом с обителью, - инспектор задумался.
- Как, констебль?! - воскликнул мистер Ланиган. - Вы знаетесь с художниками и монахинями, разбираетесь в коллекционном оружии, да еще и ниппонскую кухню изучили?!! И это я еще молчу про ваш хук левой. Нет, мистер Вильк, определенно, вы уже второй день меня беспрестанно изумляете!
- Констебль – один из ценнейших сотрудников Третьего участка, - улыбнулся доктор Уоткинс.
- Да бросьте, господа, у Ода Сабурами столуется половина Третьего участка, - отмахнулся мистер О`Ларри. - С тех самых пор, как мистер Вильк, на спор, отведал ниппонской стряпни. Должен заметить, что оторвать его от пищи в тот раз было бы абсолютно невозможно никакими силами, что послужило продукту хорошей рекламой. К тому же для констеблей, находящихся при исполнении, хозяин заведения подает еще и пончики.
- Прекрасное прикрытие, Брендан, - язвительно произнес Ланиган. - Кто же станет подозревать кормильца полицейских?
- Вы сегодня склонны подозревать, старший инспектор, положительно всех, - хохотнул его младший коллега.
- Такая служба, - желчно ответил тот. - Впрочем, шутки шутками, а давайте-ка заглянем в этот ваш "Цветок вишни" по дороге в обитель, да порасспросим хозяина. Доктор Уоткинс, вы с нами?
- Нет, господа, боюсь у меня есть еще масса дел на сегодня.
- Ну что же, как желаете.
Джентльмены раскланялись, и покинули участок, направившись каждый своим путем (инспекторы, притом, прихватили с собой дежурный наряд), а я продолжил исполнять свои обязанности дежурного.
День выдался, нельзя сказать, чтобы шебутной. Обычный вышел-то день. Пара горожан была, написавших заявления о мелких кражах, констебли доставили в кутузку несколько пьянчуг и побродяжек, вчерашних задержанных отконвоировали к мировым судьям, ну и вся тому подобная рутина – ничего необычного.
Пару часов спустя вернулся из Святой Урсулы дежурный наряд, причем у всех четверых констеблей, его составляющих, лица были весьма озадаченные.
Старший наряда, констебль Хайтауэр, подошел ко мне, чтобы, как это и положено, записать в книге дежурства данные о том, куда они направлялись, и что на месте прибытия делали.
- Ну, что там у Сабурами? - задал я ему вопрос, терзавший меня всю первую половину дня. - Его не закрывают?
- Успокойся, ничего с твоей любимой закусочной не случится, - усмехнулся Мозес. - Вины за ним никакой не нашли. Пирожные в обитель, да, пек он, потом его сынишка их отнес и отдал сестре-привратнице у калитки. За что же его закрывать-то?
- Эх, по всему видать, опий в них Епифания подложила, - расстроился я. - Зачем ей это?
- Как знать, Айвен, - пожал плечами Хайтауэр. - Может и она, а может и нет. Кабинет аббатисы-то открыт сегодня оказался.
- Да ты что?! - изумился я. - Это что же, и печати сломаны?
- Ну а как же. - Мозес кивнул. - И внутри форменный бардак – все, ну абсолютно все перевернуто вверх дном, единственно что стены целы. Я думал старину Ланигана карачун хватит, так он от злости аж затрясся-то.
- Поди, и разнос монахиням устроил, - хмыкнул я.
- А вот и, представь себе, нет. Вызвал сестру Амброзию, она сейчас за аббатису, показал ей, что за безобразие в кабинете покойной творится, - бедняжка чуть чувств не лишилась, - да и начал тайники искать. Нашел за съемной панелью несгораемый шкаф, вмурованный в стену.
- И что?
- А ничего. Ключей-то нет, да и хитрый он, шкаф, швейцарский, с цифирьным кодом. Сидит вот теперь старший инспектор, думает, как его открывать. Кстати, он просил прислать ему нашего нового художника.