* * *
В понедельник, 29 июля, день выдался ненастным, с резким холодным ветром. По небу неслись низкие бурые облака. Но прием, устроенный министром атомной энергии России Виктором Михайловым в честь делегации западных бизнесменов, удался на славу.
Глава атомного ведомства представил членам делегации Александра Васильевича Максимова, директора "Центра высоких технологий", с похвалой отозвался о работе его предприятий, обещал выделить средства на реконструкцию предприятия и закупку нового оборудования. У Максимова, таким образом, имелись все основания для прекрасного настроения.
Это был высокий, массивный, с широким разворотом плеч здоровяк, двигался он быстро и решительно, как человек, знающий себе цену. Его круглое румяное лицо с пухлыми щеками, из-за которых толстая шея казалась еще внушительнее, тоже выражало уверенность в себе. На самом же деле Максимов был умен, не очень уверен в себе и легко раним.
С некоторыми членами делегации директор "Центра" был знаком. Вот и сегодня он встретил среди гостей Филиппа Жерона, главу французского химического концерна. Концерн закупал крупные партии продукции, выпускаемой "Центром". Максимов и господин Жерон регулярно встречались и хорошо знали друг друга.
После нескольких тостов атмосфера за столом стала более непринужденной. Дождавшись, когда сидевший справа от Максимова иранский бизнесмен удалился, Жерон обратился к Александру Васильевичу на "международном английском":
- Господин Максимов, вы поставляете нам товар отличного качества, и мы хотели бы увеличить объем наших торговых сделок с вами. Как вы на это смотрите?
Максимов налил себе бокал шампанского, негромко кашлянул и сказал на том же простеньком английском:
- Я бы приветствовал такое развитие сотрудничества. Государство требует наращивать экспорт. Да и наши производственные мощности используются не полностью. Я думаю, мы сможем увеличить объем поставок за очень короткое время. Какая продукция вас интересует?
Жерон ответил не сразу: он огляделся и понизил голос.
- Речь идет об одном, как бы это сказать, деликатном продукте.
- Интересное определение, - улыбнулся Максимов. - Что вы имеете в виду?
- Я говорю о "красной ртути".
Улыбка медленно сползла с лица Александра Васильевича.
- Никогда не слыхал о таком продукте. Во всяком случае, мое предприятие его не производит.
"Хитрит, - подумал Жерон. - Наверно, хочет поднять цену?"
- Но у меня точные сведения, господин Максимов.
- Кто вам их сообщил?
Жерон рассмеялся.
- Это, как говорится, коммерческая тайна.
Александр Васильевич, глядя в глаза собеседника, тихо произнес:
- На этот раз источник подвел вас. "Центр" такого товара не выпускает. Он не производит даже обыкновенной ртути. А "красной ртути" нет в природе. Это вымысел журналистов, миф, - с нажимом добавил Максимов.
- Если это и миф, господин Максимов, то очень дорогой миф. Цена одного килограмма этого "мифа" на черном рынке колеблется от 350 до 500 тысяч долларов. Кстати, ваше личное участие в этих сделках позволит вам, дорогой коллега, заработать очень большие деньги. Скажем, при поставке моему концерну ста килограммов "красной ртути" по расценкам вдвое ниже международных, вы сможете положить на свой зарубежный счет два миллиона долларов. Так что подумайте хорошенько над моим предложением.
Некоторое время собеседники разглядывали друг друга, потом Максимов, несмотря на запрет врачей, вдруг налил себе водки и залпом выпил. Опыт подсказывал ему, что раз государственная тайна перестала быть тайной, то добром это не кончится, и от этой мысли у него испортилось настроение.
* * *
Наступил вторник. Нудный дождь, начавшийся накануне, продолжал лить с неба непреклонными прямыми струями, в то время как минуты шли, приближая время обеда. Максимов чувствовал себя неважно. Около одиннадцати часов, когда Леночка зашла в кабинет шефа, директор сидел, опустив голову на руки, на столе перед ним лежала упаковка таблеток.
- Может, вызвать врача? - сочувственно предложила секретарша.
- Спасибо, ничего не надо. Дай мне стаканчик чая с лимоном и сахаром. И никого не пускать.
Леночка подала чай и села печатать, когда в приемную директора вошел незнакомый мужчина. Уверенный взгляд, загар на лице, голос хозяина, не просителя:
- Я из министерства. Александр Васильевич у себя?
- Он занят и никого не принимает, - ответила Леночка, продолжая печатать. Мужчина, не обратив внимания на ее слова, направился в кабинет. Секретарша вскочила со стула.
- Погодите, туда нельзя…
Но дверь кабинета директора уже закрылась за нарушителем спокойствия, и Леночка не решилась последовать за ним. "Пусть сами разбираются", - подумала она.
Максимов поднял голову и недоуменно взглянул на нежданного посетителя. Высокий, светловолосый незнакомец был отмечен той порочной красотой, которая привлекает женщин, а мужчин заставляет настораживаться. "Женщины, наверно, пачками падают в его объятия!", - с раздражением отметил Максимов. Чутье подсказывало: это враг, будь начеку.
- Прошу прощения за вторжение, - голос вошедшего был веселым, уверенным. - Язнаю, вы сейчас не принимаете, но дело у меня очень серьезное и выгодное для вас, Александр Васильевич.
Максимов недовольно поморщился.
- Какое еще дело? У меня с минуты на минуту заседание начинается.
Гость усмехнулся:
- Речь идет о продаже на Запад специфической продукции вашего "Центра". Сейчас многие торгуют в России, но далеко не у всех есть надежные каналы сбыта. Наша посредническая фирма их имеет и предлагает вам деловое сотрудничество. А вы получите высокие проценты с продаж…
Максимов будто плыл в тумане и пропустил момент, когда посетитель переменил тему и пустился в рассуждения о расценках на радиоактивные материалы и редкоземельные металлы.
- Обратите внимание на цены, сложившиеся на международном рынке. Здесь можно очень хорошо заработать. Вы не находите?
Незнакомец сделал паузу, ожидая ответа. Максимов покачал головой.
- Вы правы, но у нас в "Центре" такие материалы не производятся.
Посетитель удивленно посмотрел на директора.
- Вы, наверное, шутите, Александр Васильевич. Вы производите "красную ртуть", осмий-187, иттербий-168 и другие редкоземельные элементы.
Максимов нервно запустил пальцы в шевелюру. Откуда этот шельмец узнал? Это же государственная тайна. На всем предприятии об ассортименте продукции знает лишь узкий круг людей, в профильном министерстве и Министерстве обороны - несколько человек. И вот - вторая утечка информации… Впрочем, секрет трех - это уже не секрет, - вспомнил он французский афоризм. Однако вслух сказал:
- У вас неверные сведения. Такая продукция у нас не выпускается.
Гость посмотрел ему прямо в глаза.
- Вообще-то ответ совершенно правильный, но не для меня. Мне известна вся номенклатура выпускаемых вашей фирмой материалов. У меня деловое предложение. Мы продаем на Западе "красную ртуть" и редкоземельные металлы по их настоящей цене. Вы лично получите сразу после вывоза десять процентов действительной стоимости товара, а это очень большие деньги. Завод тоже получит причитающуюся сумму по ценам, указанным в договоре с нашей фирмой. Ну, как вам мое предложение?
"Вчера Жерон предлагал большие деньги, сегодня этот. Сговорились они, что ли?" - подумал Максимов, а вслух сказал:
- Если даже предположить, что такая продукция у нас выпускается, то вы должны знать, что это стратегический товар. Его запрещено продавать за границу. Минобороны категорически против таких сделок.
- Дорогой Александр Васильевич, я все это знаю, - перешел на более фамильярный тон гость. - Я знаю также, почему Минобороны против этого. Ведь некоторые генералы сами торгуют этим товаром, получая приличный доход. А я помогу вам очень хорошо заработать при полном отсутствии риска. Вы только прикажете охране открыть ворота и пропустить машины с грузом. Машины будут наши, погрузим все сами. Вам остается только вывезти груз с территории "Центра".
Поскольку Максимов не проронил ни слова, гость продолжил свой монолог:
- Подумайте, Александр Васильевич. Минобороны платит за вашу продукцию жалкие гроши. Я смогу продать ее по ценам мирового рынка, и мы с вами станем миллионерами, на вашем счете в швейцарском банке появится несколько миллионов долларов. Счет будет непрерывно расти. Разве это не вдохновляет?
- А если я откажусь от вашего заманчивого предложения?
- Тогда о вас появится небольшая заметка в газете.
- Какая заметка?
- А вот такая. Взгляните сюда.
Посетитель подал Максимову газету и указал на подчеркнутый заголовок:
"ДИРЕКТОР РАССТРЕЛЯН У ДВЕРЕЙ ЗАВОДОУПРАВЛЕНИЯ"
Максимов прочитал и побледнел. Сердце его болезненно сжалось, по спине пополз холодок.
- Советую хорошенько подумать, Александр Васильевич, - жестко сказал незнакомец. - В пятницу я позвоню вам, чтобы уточнить кое-какие детали. И не рекомендую обращаться в органы. Там есть наши люди, и мне сразу станет известно об этом.
Незнакомец вышел, не попрощавшись.
Оставшись один, Максимов откинулся назад, на спинку кресла, и попытался расслабиться. Но нервы были натянуты до предела. "Ну, думай, думай, соображай!" - подстегивал он самого себя…
Прошло два очень тяжелых и долгих дня, в течение которых угрозы и предложения визитера не выходили у Максимова из головы. Он все время вспоминал безжалостное лицо непрошеного гостя. В пятницу в десять утра ему по селектору позвонила секретарша Леночка.
- Александр Васильевич, простите, вас к телефону. Сказали, что вы очень ждете этого звонка. Соединить?
- Слушаю вас, - директор взял трубку правой рукой, левой вытащил платок из заднего кармана и вытер пот со лба. Затем закурил сигарету. В трубке послышался уже знакомый голос:
- Здравствуйте, это Волков. Впрочем, извините, я не представился, когда заходил во вторник. Как насчет моего предложения?
- Ответ отрицательный, - твердо сказал Максимов.
- Вы хорошо все обдумали, Александр Васильевич?
Максимов потной ладонью стиснул телефонную трубку.
- Да.
- Послушайте, Александр Васильевич, - попытался нажать Волков, - вы же умный человек…
- Я сейчас занят, - перебил его директор и бросил трубку.
Максимов был в ярости, кровь бросилась ему в лицо… Теперь пройдет не один час, прежде чем ему удастся успокоиться…
* * *
"Шкода" Савельева плавно неслась по довольно приличному шоссе, на подъезде к Новообнинску дорогу обступили высокие сосны и ели, образуя серо-зеленый тоннель, расцвеченный мягкими предвечерними тенями. День был безоблачный, но какой-то странный: небо словно выцвело на солнце, в нем не было той кристально-чистой голубизны, к которой Савельев привык в Крыму, откуда был родом. Глядя на залитый неярким светом пейзаж, Савельев размышлял о том, что ожидает его в Новообнинске.
Ясно, что за хищениями "красной ртути" и других изотопов стоят какие-то высокопоставленные люди. И не нужно быть большим умником, чтобы понять: это неофициальное расследование таит огромную опасность. Боялся ли он смерти? Савельеву было сорок два года, при росте сто восемьдесят пять сантиметров он весил около восьмидесяти килограммов, здоровье - слава Богу… Он уже раз пять раз побывал на краю гибели, видел лик смерти, и его не тянуло увидеть этот лик снова. Савельев не боялся боли, терпеть-то он умел, и не боялся уйти из жизни: все равно это придется сделать рано или поздно. Но он боялся уйти неподготовленным. Десять лет назад, скорее мертвый, чем живой, он лежал на операционном столе. Пока хирурги пытались его спасти, он освободился от своего тела и со стороны наблюдал за своими бренными останками. Затем он ощутил себя летящим в тоннеле навстречу ослепительному свету. В самый последний момент Савельев услышал голос. Это был не человеческий голос, и он приказал Савельеву остаться… Господь позволил ему вернуться к жизни… Очевидно, он не выполнил полностью свою миссию на земле.
После пережитого Владимир Сергеевич почувствовал, что может улавливать мысли и чувства людей, и ощутил себя духовно обновленным. Главным же было то, что опыт смерти привел Савельева к вере в Бога. И эта вера помогла ему обрести прочную опору в жизни, что было крайне необходимо в его опасной профессии.
Между деревьями показались первые дома городка, в их окнах отражалось заходящее солнце.
Савельев притормозил у перекрестка, расспросил прохожих, как проехать на улицу академика Курчатова, и через несколько минут припарковал "Шкоду" напротив девятиэтажного дома, в котором размещались гостиница и квартиры для важных командированных. Небритый администратор, просмотрев паспорт и командировочное удостоверение, нехотя вручил Савельеву ключи от тринадцатой квартиры и предупредил, что лифт не работает.
Владимир Сергеевич вздохнул и счел это дурным предзнаменованием: цифра тринадцать вызвала у него неприятные ассоциации… Поднявшись на третий этаж, Савельев открыл дверь и вошел в квартиру. Поставив сумку в стенной шкаф, остановился перед зеркалом: в нем отразился атлетически сложенный, но без особых примет человек. Пройдешь мимо такого по улице и тут же забудешь о нем. Савельев с иронией отметил, что на лице появились новые морщинки. Интересно, как он будет выглядеть лет через десять? Доживет ли он вообще до пятидесяти?
Он осмотрел комнаты, туалет, ванную, вышел на балкон, закурил. Квартира попалась вполне нормальная, так называемая типовая - две маленькие комнаты, раздельные ванная и туалет, кухня. Что еще нужно человеку, привыкшему к спартанскому образу жизни?
Савельев подошел к окну. Места здесь красивые. К западу от гостиницы, на краю соснового бора, бледное солнце опускалось за горизонт, медленно окрашивая небо в красный цвет…
* * *
В тот же день в восемь вечера зеленого цвета "Вольво" остановилась у дома, где проживал научный персонал "Центра". Из машины вышел Максимов и неторопливо зашагал к подъезду. Рядом, озираясь по сторонам, шел широкоплечий охранник.
Возле лифта стояла симпатичная молодая женщина в короткой юбке и в обтягивающей грудь блузке. Обаятельно улыбнувшись и поздоровавшись с директором и его телохранителем, она вошла в лифт вместе с ними. Когда кабина лифта миновала третий этаж, она опустила руку в черную сумочку. Охранник рассеянно посмотрел на нее, но особого значения этому жесту не придал. И зря.
Несколько мгновений спустя раздался приглушенный хлопок, в боковой стенке сумочки возникло дымящиеся отверстие, а тяжело раненный секьюрити, коротко охнув от боли, упал на пол. Выхватив маленький пистолет с глушителем, женщина выстрелила директору в переносицу. Сползая по стенке лифта, он оставил на коричневом пластике ярко-красную полосу крови вперемешку с мозгами. Добив охранника контрольным выстрелом в голову, женщина-убийца вышла на десятом этаже, спустилась на два этажа ниже и спокойно скрылась в двадцать девятой квартире. Минут через пять в подъезде раздались крики инженера Раисы Белозерской, увидевшей трупы в лифте.
* * *
Старший следователь Московской городской прокуратуры Леонид Николаевич Красовский раздавил окурок, подошел к окну и уставился в темнеющее вечернее небо.
- Убийство заказное. Без сомнений. Выстрел в лицо, правда, единственный, но смертельный. Охранник добит контрольным выстрелом в голову. Никаких следов, даже оружия нет. Похоже, чистый глухарь. Ни одной ниточки. Выстрелов никто не слышал, убийцу никто не видел. Ладно, пора ехать, стемнело.
Следователь прокуратуры Красовский и майор УВД Субботин были последними, кто остался из группы, прибывшей на место преступления из Москвы. Все остальные уже уехали, трупы увезли в морг. Было ясно, что по горячим следам это убийство раскрыть не удастся. Никаких свидетелей, кроме инженера Белозерской, которая увидела директора и охранника уже мертвыми.
- Никакой ниточки, говоришь? - задумчиво произнес Субботин. - А я думаю, ниточка есть. И очень даже заметная. Только в июне утвердили обвинительное заключение по делу о хищении изотопов из "Центра высоких технологий" на сумму около одного миллиарда долларов, теперь вот убит директор. Считаю, что это звенья одной цени. Потянешь за одно звено - вытащишь всю цепь. Разве не так?
- Пожалуй, ты прав, Алеша, - ответил следователь, немного подумав. - Во всяком случае, твою версию можно принять за основу.
- Надо еще с жильцами побеседовать, - заметил Субботин. - Возможно, кто-то вспомнит кого-нибудь из выходивших в это время из дома: женщину, подростка или старика. Киллер не обязательно должен быть мужчиной. Думаю, убийца был один, пришел пешком либо приехал на машине. Может, кто-то видел машину, запомнил номер…
- Все это надо сделать, - ответил Красовский. - И прежде всего еще раз побеседуй с женой Максимова. Наверняка у него были враги.
- У каждого человека есть враги.
- Но у директора "Центра высоких технологий" врагов должно быть гораздо больше, чем у обычного человека. Максимов - ученый с мировым именем, директор крупной оборонной фирмы, дающей, кстати, доход выше, чем двадцать хороших золотых приисков. Тут может быть и зависть, и стремление к личному обогащению, и желание занять его место, убрать человека, который, возможно, мешал расхитителям развернуться в полную силу. Целый клубок вероятных мотивов убийства.
- А убийство на бытовой почве? - Алексей Субботин потянулся, хрустнул суставами. - Ты исключаешь такое?
- И это возможно, - медленно произнес Красовский. - Максимов мужчина интересный, умный, богатый. Жена у него, между прочим, лет на тридцать моложе. Здесь тоже есть над чем задуматься.
- А чем эта леди занимается? Кто она?
- Ничем не занимается, - усмехнулся Красовский. - Домашняя хозяйка. Детей у них нет, замужем за Максимовым всего три года.
- Живут дружно или ссорятся?
- Иногда случаются скандалы. А у кого их нет? Но ничего серьезного, по отзывам соседей.
- А из-за чего скандалы?
- Наверное, ревнует муж. Вернее, ревновал. Он весь был в работе. Ей, небось, скучно. Говорят, есть у нее кто-то. Но толком никто ничего не знает, - хмыкнул Красовский, - это тоже тебе, Атеша, предстоит выяснить. Ну, поехали, что ли? - Красовский шагнул к машине.
- Ты поезжай, а я хочу с домашней хозяйкой побеседовать, - задумчиво произнес Субботин. - Не все мне ясно в этом деле.
- Брось, Алексей, успеешь, - Красовский покачал головой. - Это чистый заказняк. Отложи разговор на завтра. Она тебя сейчас вряд ли ждет. Не тревожь женщину в несчастье. Дай ей опомниться. Кстати, ты знаешь, кто является заместителем Максимова по научной работе?
- Станислав Арташесович Казарян. Доктор технических наук, профессор, сорок пять лет.
- Молодец, майор, - улыбнулся Красовский. - Информирован ты прекрасно. Вот с Казаряном тоже надо будет срочно побеседовать. Наверняка узнаешь много интересного.
- Это вряд ли его работа, - пожал плечами Субботин. - Зачем ему? Но интересные подробности он может сообщить. Поговорю-ка я с ним завтра и с женой Максимова тоже… Ладно, Леонид Николаевич, поехали. Пусть домохозяйка пока отдыхает.