Оставив входную дверь открытой, Катерина принялась наводить порядок в магазине. Книги, обычно выставленные на столах на улице перед витриной магазина, сейчас кое-как были сложены на полу в глубине зала, поэтому она начала с того, что отыскала стол, где их можно было разложить. Не в состоянии рассортировать тома в соответствии с названиями или авторами, она просто складывала их на стол высокими стопками.
Весь остаток дня она провела за уборкой и в ожидании посетителей, всего один раз отлучившись, чтобы наскоро перекусить в ближайшей пиццерии. Только двое завсегдатаев решились преодолеть баррикады и заглянуть внутрь, однако видно было, что окружающий беспорядок их смущает, и они так и ушли из лавки, ничего не купив.
Йон появился к концу рабочего дня. Под глазами у него залегли черные круги, и он, похоже, утром не брился. Костюм, тем не менее, сидел на нем безукоризненно; правда, Йон, войдя, тут же снял галстук и расстегнул верхнюю пуговицу голубой рубашки.
- Трудный денек выдался? - спросила Катерина, когда они обменялись приветствиями и Йон с тяжелым вздохом опустился в кресло.
- Что ж, можно и так сказать, - ответил он, прикрывая глаза. - А здесь как? Какие-нибудь проблемы?
Катерина поведала ему обо всех событиях дня, что, впрочем, заняло у нее не больше минуты.
- Что ж, - сказал Йон и открыл глаза. - Надо бы вставить здесь новые стекла. Завтра попытаюсь связаться со стекольщиком.
- От Кортманна что-нибудь слышно? - поинтересовалась Катерина.
- Он звонил мне как раз перед моим отъездом. Собрание состоится… - он взглянул на часы, - через полчаса.
- Здесь?
- Нет, где-то на Эстербро. В какой-то библиотеке, - ответил Йон и с усмешкой добавил: - Разумеется, где же еще?
Библиотека находилась на Эстерброгаде напротив американского посольства. Большие окна выходили прямо на улицу, так что прохожие могли с тротуара рассмотреть книжные стеллажи и большие ящики с комиксами. Еще находясь снаружи, Йон и Катерина увидели, что, хотя до закрытия оставалось всего десять минут, в библиотеке было довольно много народа.
Катерина провела Йона по пятиметровому коридору к двери, ведущей собственно в зал. Сама она уже давно не бывала в библиотеках. Ее способности превращали каждое такое посещение в тяжкое испытание. И хотя Катерина научилась пропускать мимо себя многое, однако все эти впечатления накапливались, и она ощущала их как не стихающее ни на мгновение жужжание. Сами книги здесь удовольствия ей не доставляли. Корешки их часто были ламинированы, а обложки - однотипные и безликие.
Рядом с входной дверью находилась кафедра-стойка, у которой библиотекарша обслуживала последних читателей. Это была женщина примерно пятидесяти лет, с длинными светлыми волосами, в больших круглых очках, слишком выделяющихся на фоне худого, бледного лица. Катерине она показалась знакомой; когда они встретились глазами, библиотекарша улыбнулась и слегка ей кивнула. Миновав кафедру, они прошли к книжным стеллажам.
Справа от стойки был отдел периодики - стеклянный аквариум, вдоль стен которого были выставлены разные газеты и журналы. В центре его помещались столы со стульями, где читатели могли просмотреть свежую газету или полистать подшивку журналов.
- Кортманн, - прошептал Йон и глазами указал на мужчину, расположившегося спиной к ним за одним из столов. Приглядевшись, Катерина увидела, что мужчина сидит в инвалидном кресле.
- И что теперь? - тихо спросила она.
- Думаю, все начнется, когда библиотеку закроют, - вполголоса произнес Йон. - Давай разойдемся.
Катерина кивнула и медленно двинулась вдоль стеклянной стены отдела периодики к отделу детской литературы. Йон пошел в противоположном направлении. Снаружи стемнело, и огромные окна, отражая свет закрепленных под потолком ламп дневного света, превратились в непрозрачные экраны из черного стекла. У Катерины, проходящей вдоль ящиков с комиксами, возникло такое впечатление, что из темноты за ней кто-то наблюдает. Чтобы скоротать время, девушка стала листать комиксы, одновременно краем глаза поглядывая на прочих посетителей. В отделе художественной литературы какой-то человек лет сорока уткнулся в толстый том - "Имя Розы", насколько она могла судить по кратким отрывкам, которые уловила. Катерина как можно осторожнее постаралась активировать свои способности и сконцентрироваться на мужчине, и у нее возникло отчетливое впечатление, что тот также лишь убивает время. Когда она повернула голову, чтобы лучше его рассмотреть, он сразу же оторвался от книги, и Катерине показалось, что в глазах его мелькнуло понимание. Мужчина тут же отвел взгляд и пошел вдоль стеллажей.
Двигаясь дальше, Катерина обошла все помещение библиотеки и обнаружила еще несколько человек, которые пришли сюда явно не за книгами. Помимо сорокалетнего мужчины у края одного из стеллажей стояли, неторопливо беседуя, еще двое - на вид немногим старше тридцати лет. В отделе комиксов Катерина увидела девочку-подростка, а по секции научно-популярной литературы прохаживался человек азиатской наружности. Книги, которые эти люди брали с полок, нисколько их не занимали; время от времени то один, то другой бросал внимательный взгляд на окружающих.
Незадолго до закрытия библиотекарша обошла залы и объявила, что посетителям пора уже определяться с выбором книг. Никто из тех, на ком Катерина заострила свое внимание, никак не отреагировал на слова служащей библиотеки, а читатели, которые действительно пришли за книгами, направились к кафедре. Катерина тихо пошла в сторону отдела периодики, отметив про себя, что остальные последовали ее примеру.
Йон уже был внутри стеклянного помещения. Он двигался вдоль одной из стенок, и со стороны казалось, что его интересуют журналы о рыбалке. Катерина подавила искушение узнать, о чем на самом деле думает Йон.
Проводив последнего посетителя, библиотекарша заперла входную дверь.
- Что ж, можем начинать, - объявила она и погасила свет в помещениях, окружающих отдел периодики.
Прочие участники собрания постепенно подходили к стеклянному залу, покидая читательские места и проходы между книжными стеллажами. Они приветствовали друг друга легким кивком и мимолетной, но в то же время многозначительной улыбкой. Один за другим они занимали места за читательскими столами в центре отдела периодики; вскоре многие уже были увлечены оживленной беседой. Последней вошла светловолосая библиотекарша, однако не успела она прикрыть стеклянную дверь, как со стороны входной двери раздался громкий стук.
- Минутку, - сказала она и снова покинула зал. Разговоры тут же стихли; все прислушивались к тому, как служащая библиотеки идет по коридору и открывает дверь. Последовал короткий обмен репликами, после чего дверь снова была заперта, и послышался звук приближающихся шагов.
- Уф, ну что, кажется, успел? - В стеклянный зал вошел красный как рак, запыхавшийся По.
Библиотекарша аккуратно прикрыла за собой дверь, и те, кто еще стоял, сели на свободные места. После этого все сосредоточили свое внимание на человеке в инвалидном кресле.
- Добро пожаловать! - громко сказал Кортманн. В ответ послышался нестройный хор приветствий собравшихся. - Я рад, что собралось столько народу, хотя у нас не было возможности оповестить всех заранее. Согласен, что в наступившие времена довольно рискованно проводить наши встречи вот так, без всякой подготовки, однако, к сожалению, события последних дней заставили нас так поступить. - На каждом лице, обращенном к Кортманну, застыло напряженное выражение. - Вчера вечером на "Libri di Luca" было совершено нападение. Магазин забросали бутылками с горючей смесью, и он довольно сильно пострадал. Иверсен попал в больницу с ожогами, и к тому же у него шок. Лишь благодаря Йону магазин не сгорел дотла.
Тихим шепотом и кивками собравшиеся засвидетельствовали Йону свою признательность. Катерина плотно стиснула зубы и устремила взгляд на столешницу. Она вовсе и не ждала, что Кортманн объявит ее героиней, но он мог хотя бы упомянуть об ее участии в тушении пожара. Ведь он же согласился находиться с ней в одном помещении, и уже одно это свидетельствовало о его доверии к ней. Так почему же тогда он умалчивает о ее роли? Может, он не осведомлен в деталях, как развивались события? Кортманн знал обо всем со слов Йона и По, и неизвестно, какую версию происшествия они ему изложили. Катерина взглянула на Йона, однако по выражению его лица ничего нельзя было понять.
- Надо полагать, вы уже слышали, что Йон - сын Луки, - продолжал Кортманн. - Мы лишь недавно получили возможность с ним познакомиться. Или, быть может, мне следовало сказать, что лишь тогда, когда он появился, мы вспомнили, что у Луки есть сын. Поэтому он только сейчас узнал о существовании Общества, и пока еще не является активированным Чтецом. - Слушая Кортманна, собравшиеся один за другим отыскивали глазами Йона, на лице которого сохранялось непроницаемое выражение, даже когда речь зашла об его отце. - Лично я очень рад, что он снова с нами, особенно теперь, когда для того, чтобы защитить себя, нам важен каждый человек. И я бы попросил вас всех оказывать ему безоговорочную помощь и поддержку при выполнении порученного ему задания.
- Какого задания? - спросил мужчина, которого Катерина видела в отделе художественной литературы.
- К этому я вернусь позже, - ответил Кортманн. - Мне кажется, что сначала вы все должны ему представиться и рассказать, чем занимаетесь в Обществе и вне него. С По мы все знакомы, так что его, думаю, можно пропустить. - Кортманн обвел присутствующих взглядом и кивнул сидящей слева от него служащей библиотеки. Она тут же выпрямилась и слегка покашляла. Мощные очки висели теперь на шнурке у нее под подбородком, голубые глаза с любопытством разглядывали Йона.
- Итак, я - Бирте, - начала она, хихикнула, но тут же взяла себя в руки и продолжала: - Как видишь, я работаю тут библиотекарем. Или на выдаче книг сижу, или консультирую в отделе детской литературы. Я люблю, когда вокруг дети, и просто счастлива, когда мне удается им что-то почитать, особенно самым маленьким. Представляешь, история полностью их захватывает, и они…
Кортманн кашлянул.
- Ах, да… - Бирте снова смущенно хихикнула. - Об этом мы еще успеем поговорить. В Обществе библиофилов я занимаю должность историка. Это значит, я пытаюсь вкратце изложить историю возникновения Чтецов и их распространения в различные времена. Я работала в тесном контакте с твоим отцом. Прекрасный был человек! Такой жизнерадостный, веселый… - Не сдержавшись, она все же рассмеялась. - Всегда доброжелательный, любезный и…
- Спасибо, Бирте, - прервал ее Кортманн. - Хеннинг?
Человек, который ожидал начала собрания в отделе художественной литературы, чуть подался вперед, поставив локти на стол. В свете горящих под потолком люминесцентных ламп стало видно, что на макушке его начинающие седеть волосы сильно поредели. Было заметно, что просвечивающая сквозь них кожа головы покрыта мелкими капельками пота. К тому же он непрерывно, однако неравномерно, мигал. Из-за всего этого у него был нервозный вид.
- Мое имя Хеннинг Петерсен. Мне сорок два года. Я работаю в книжном магазине на Культорвет. - Темные глаза его по очереди смотрели то на Йона, то на Катерину. - Человек я, как сейчас принято говорить, одинокий, люблю готовить, ходить в театр - не считая, разумеется, чтения книг. - Он смущенно улыбнулся. - Активирован более тридцати лет назад, в настоящее время являюсь кассиром Общества библиофилов.
Откинувшись на спинку стула, он кивком предоставил слово следующему - точнее, следующей. Потому что это была женщина лет тридцати, которая сидела, держа за руку мужчину приблизительно того же возраста. Оба были чуть полноваты. От них исходила волна счастья и радости - быть может, из-за того, что они были вместе.
- Меня зовут Соня, - начала женщина неожиданно высоким, пронзительным голосом. - А это мой муж Тор. - Она с торжествующим видом подняла его руку. - Мы познакомились в Обществе около трех лет назад. И он, и я - учители. Тор преподает в школе в Роскилле, а я здесь, недалеко, в Сортедамсколе. - Свободной рукой она указала куда-то поверх головы Катерины. - В Обществе у нас нет никаких постоянных обязанностей, однако, когда это бывает нужно, мы всегда приходим на коллективные сеансы чтения. - Она посмотрела на мужа: - Ну теперь ты, Тор.
Тор покашлял в окладистую бороду.
- Что ж, мне вроде бы нечего добавить, - сказал он с сухим смешком, и тут же визгливым фальцетом ему вторила супруга.
Следующей была девочка-подросток; она покраснела и опустила глаза на свои руки.
- Лине, - тихо сказал она. - Меня приняли всего месяц назад, так что…
И посмотрела на мужчину с азиатскими чертами лица, которого Катерина видела в отделе научно-популярной литературы. Темные глаза его, скрытые узкими четырехугольниками стекол очков в роговой оправе, смотрели на Катерину. Непривычные для европейцев черты лица не позволяли понять, сколько ему на самом деле лет, однако Катерине почему-то казалось, что чуть больше двадцати.
- Фамилия моя Ли, - сказал он без малейшего намека на акцент. - От имени я вас избавлю, поскольку большинство все равно произносят его неправильно. Я работаю в области информационных технологий - инженер по программному обеспечению, если вам это что-то говорит. По мере сил я оказываю Обществу помощь именно в этой области. - Он умолк и тут же добавил с легкой досадой в голосе: - Правда, это не следует понимать так, будто я, к примеру, роюсь для него в Интернете или использую информационные технологии для его нужд. Я занимаюсь всего лишь сбором информации. Вот, пожалуй, и все.
Закончив, он кивнул Катерине.
Она уже разомкнула губы, намереваясь рассказать о себе, однако Кортманн не дал ей этого сделать, сказав:
- Что ж, спасибо всем, кто представился. К сожалению, сегодня сумели прийти не все. Иверсена вы уже знаете. Помимо него у нас в столичном регионе есть еще трое членов организации, которым помешали быть сегодня с нами различного рода обстоятельства. Тем не менее они поставлены в известность, что в ближайшее время вы их навестите в связи с вашим расследованием.
- Так мы наконец узнаем, Кортманн, о чем идет речь? - спросил Хеннинг Петерсен с заметным раздражением.
- Узнаете, - заверил его Кортманн. Взглянув первый раз за вечер на Катерину, он продолжал: - Улавливающие считают, что за всеми происходящими событиями стоим мы и что в лучшем случае среди нас есть предатель…
12
Со своего места рядом с Кортманном Йону была прекрасно видна реакция всех присутствующих. Ли сидел с каменным выражением на лице и неотрывно смотрел на Кортманна, будто ждал от него продолжения. Лине, девочка-подросток, выглядела так, словно не знала, как реагировать, и ее бегающие глаза перескакивали с одного лица на другое, тщетно моля о помощи. Супруги Соня и Тор в явном замешательстве воззрились друг на друга; впервые с начала встречи на ее и на его лице не было ни улыбок, ни романтического обожания. Библиотекарша устремила взор на свои тихо подрагивающие руки. Лишь По продолжал держаться как ни в чем не бывало, будто ситуация его вовсе не касалась, - наоборот, казалось, она его забавляет.
- Что ты имел в виду, говоря, что "в лучшем случае среди нас есть предатель"? - поинтересовался Хеннинг Петерсен. Слова он выговаривал медленно и отчетливо, словно это требовало от него предельной концентрации всех сил; прищуренные глаза его, между тем, не отрываясь, смотрели на Кортманна.
Катерина вздрогнула и подалась вперед.
- Он имел в виду, что если за всеми этими событиями стоят не улавливающие, - сказала она, прежде чем Кортманн успел отреагировать на вопрос, - то, значит, это вы, вещающие. А раз вы отрицаете какую-либо свою причастность к этому, то или вы лжете, или среди вас есть один предатель или даже несколько предателей. - Катерина сделала паузу, чтобы перевести дух. Краем глаза Йон наблюдал за ней. Девушка невозмутимо смотрела на Хеннинга Петерсена своими зелеными глазами, однако тяжелое, прерывистое дыхание выдавало то, насколько она взволнована. Миниатюрный подбородок Катерины с небольшим шрамом чуть заметно вздрагивал. - Из двух вариантов выбираем последний, как наиболее предпочтительный, - на одном дыхании выговорила она.
Хеннинг Петерсен посмотрел на нее с недоумением. Глаза его непроизвольно мигали, будто он не верил тому, что видит перед собой.
- А-а, теперь я тебя вспомнил, - наконец проговорил он. - Ты ведь Катерина, да? Улавливающая? - Не дав ей ответить, он добавил: - И даже, как я слышал, одна из лучших, верно?
Йон заметил, что щеки Катерины слегка порозовели. Кивнув, она с вызовом взглянула на Кортманна и продолжала:
- Верно. Мое имя Катерина. Я улавливающая уже пятнадцать лет. Десять из них я провела в компании Луки Кампелли и Свенна Иверсена, и если мои возможности сильнее, чем у многих, то в этом исключительно их заслуга.
- О'кей, извини, не хотел тебя обидеть. - Хеннинг Петерсен сделал протестующий жест рукой. - Я тебя вовсе ни в чем не обвиняю.
- В том, что Катерине можно верить, сомневаться не приходится, - вмешался Йон. - Вчера вечером я видел, как она боролась с пожаром, и это скорее не меня, а ее нам надо благодарить за то, что магазин не сгорел дотла. - Общее внимание теперь переключилось на Йона, и Катерина смогла, скрестив руки на груди, откинуться на спинку стула. Йон же продолжал: - Кортманн обратился ко мне с просьбой предпринять расследование в отношении событий последнего времени, в том числе гибели моего отца, и лучшего помощника, чем Катерина, мне не надо. Более того, сейчас она - единственный человек, которому я доверяю.
Обменявшись взглядами, многие из присутствующих стали кивать Йону и Катерине, глядя на них с пониманием.
Кортманн покашлял и заговорил:
- Как уже было сказано, Йон предпримет расследование, причем не только среди нас, но и среди улавливающих. Цель - выяснить, кто стоит за всеми этими нападениями, которым мы подверглись в последнее время, вне зависимости от того, понравятся нам результаты этого расследования или нет.
- Позвольте, - негромко проговорила Бирте. - Но разве может кто-то, кроме улавливающего, быть повинен в смерти Луки? Никакой вещающий просто не в состоянии так спровоцировать остановку сердца.
- Ты не права, - мягко возразил ей Хеннинг Петерсен. - Благодаря своим способностям вещающий вполне может вызвать учащение пульса и прочие физиологические реакции у слушателей. Однако до сих пор я не слышал, чтобы у кого-нибудь способности были настолько мощными, чтобы с их помощью можно было совершить подобного рода убийство. Кроме того, можно было бы сравнительно легко защитить себя в случае подобного злонамеренного воздействия. - Он пожал плечами. - Достаточно было бы просто-напросто зажать себе уши.