Води произнес слово, пламя нашей свечи взметнулось вверх, и мы отправились. Я испугался почти до паники, но вцепился в метлу и старался не показать страха. Камин расширился и выгнулся, как огромная арка. Огонь в нем затрещал и завыл, как лесной пожар, вынося нас. Пока мы поднимались, я мельком увидел танцующую в пламени саламандру и был уверен, что это моя, та, что почтила меня своим одобрением и иногда украшала собой мой новый камин. Это показалось мне добрым предзнаменованием.
Мы оставили портал далеко позади, если слово "позади" можно употребить в таком месте, где направление чисто символично. Треска и грохота пламени больше не было слышно, и я начал понемногу приходить в себя. Я почувствовал успокаивающую руку на своей талии и повернул голову, чтобы заговорить с миссис Дженнингс.
И чуть не упал с метлы.
Когда мы вылетели из дома, за моей спиной сидела старая, очень старая женщина, сморщенное и высохшее тело которой оставалось в живых только благодаря ее неукротимому духу. А сейчас я увидел за собой молодую, стройную, безупречного сложения женщину, волнующе прекрасную. Нет слов, чтобы описать ее: у нее не было ни единого дефекта, и никакое воображение не могло сделать ее более совершенной.
Видели ли вы когда-нибудь бронзовую Диану? Эта женщина чем-то напоминала ее, только металл не мог выразить живую, динамичную красоту, которую я увидел.
Однако это была миссис Дженнингс, Аманда Тедд, в ее тридцать пять лет, когда она достигла полного расцвета своей прекрасной женственности и время еще не смазало фокус идеала.
Я забыл о страхе, я забыл все, кроме того, что нахожусь в обществе самой изумительной женщины, какую я когда-либо видел. Я забыл, что она на шестьдесят лет старше меня, что ее теперешний вид - просто триумф колдовства. Если бы кто-нибудь спросил меня тогда, не влюбился ли я в Аманду Тедд, я ответил бы "да". Но в то же время мысли мои слишком перепутались, чтобы их можно было объяснить. Она была здесь - и этого было достаточно.
Она улыбнулась, в глазах зажглось понимание. Она заговорила, и ее голос был мне знаком, хотя это было богатое контральто, а не привычное чистое сопрано.
- Все в порядке, Арчи?
- Да, - ответил я дрожащим голосом. - Да, Аманда, все в порядке.
Что касается Нижнего Мира - как я могу описать место, которое ни в чем не соответствовало известным мне критериям? Что я могу сказать о том, для чего нет слов? Человек описывает незнакомые вещи, соотнося их с известными ему, здесь же не было ничего знакомого, за что можно было бы зацепиться. Все было не такое, ни к чему не относящееся. Я могу только рассказать, как все это действовало на человеческие чувства, какие события влияли на мои человеческие эмоции, но не знаю, что здесь - двойной обман - обман моего зрения и ощущений или фальшь моей передачи этого в словах.
Я разговаривал насчет этого с Джо, и он согласился, что эта трудность непреодолима, хотя кое-что можно сказать с долей правды, учитывая, каким образом Нижний Мир подействовал на меня.
Самое главное различие между реальным миром и Нижним в том, что в реальном мире существуют естественные законы, и существуют они вне перемен и обычаев в культуре: в Нижнем только обычаи имеют какую-то степень постоянства, а законов природы нет вообще. Вообразите, если можете, условия, в которых глава штата может отменить закон гравитации, и его декрет будет вполне эффективен, место, где король Канут может приказать океану течь назад, и волны станут повиноваться ему, где понятия "верх" и "низ" - дело вашего мнения, а расстояние может считаться как в милях, так и в днях, или в оттенках.
И, однако, там нет бессмысленной анархии, поскольку все вынуждены подчиняться обычаям так же неукоснительно, как мы слушаемся законов природы.
Мы резко свернули влево, в бесформенную сырость, что избавило нас от осмотра шабаша. Аманда намеревалась встретиться прямо с Главным, а не искать бесцельно в изменяющихся лабиринтах Нижнего Мира существо, которое трудно идентифицировать.
Я не видел решительно ничего, пока мы вдруг не очутились на земле. Тогда только появился свет. Впереди, вероятно, за четверть мили от нас, находилось возвышение, на котором стоял гигантский трон, от него исходило красное сияние. Я не очень хорошо видел, кто сидел на троне, но знал, что это "Сам", наш древний враг.
Мы уже были не одни: жизнь - чувствующее, бессмертное зло кипело вокруг нас, царило в воздухе, ползло по земле. Сама земля дрожала и пульсировала, пока мы шли по ней. Безликие существа принюхивались и щипали нас за пятки. Мы знали о невидимом присутствии вокруг нас в унылом тумане: существа пищали, ворчали, плакали и чмокали. Похоже, их тревожило наше присутствие (а только один Бог знал, как я боялся их), потому что я слышал, как они торопились убраться с нашего пути, а затем осторожно подбирались сзади, как предупреждали друг друга непонятными звуками.
Кто-то остановился на нашей дороге, кто-то с непомерно раздутой головой и вялыми руками.
- Назад! - заверещал он. - Кандидаты на ведьмовство собираются на нижнем уровне! - Он говорил по-английски.
Рейс хлестнул его по лицу, и мы прошли по нему, по его известняковым костям, хрустевшим под ногами. Он снова собрался воедино и, покорно повизгивая, поплелся за нами до самого трона.
- Единственный способ общения с этими созданиями, - шепнул мне на ухо Джо, - дай ему в зубы первым, и он будет уважать тебя.
Пространство перед троном было заполнено черными ведьмами, черными демонами в самом разном обличье и прочей мелкой нечистью. Справа ведьмы пожирали кого-то. Я отвернулся. Прямо перед троном, как того требовал обычай, исполнялись ведьмины танцы для развлечения Козла. Несколько десятков мужчин и женщин, молодых и старых, миловидных и отвратительных, прыгали в немыслимом акробатическом адажио.
Когда мы подошли, танец прекратился, и танцоры неуверенно посторонились.
- Кто это? - послышался гнусавый флегматичный голос. - А, это мое сердечко! Иди, садись рядом со мной, милочка! Ты, наконец, пришла подписать договор?
Джо схватил меня за руку. Я прикусил язык.
- Я останусь здесь, - презрительно ответила Аманда. - Что касается договора… ты хорошо знаешь.
- Тогда зачем ты здесь? И почему с такими необычными компаньонами?
Он смотрел на нас с высоты своего трона, хлопнул себя по волосатым бедрам и оглушительно захохотал. Рейс шевелился и что-то бормотал: голова его деда дрожала от ярости. Серафим шипел и плевался.
Джо и Аманда на секунду сблизили головы, а затем она ответила:
- На основании договора с Адамом я требую права на расследование.
Козел захихикал, и дьяволята вокруг него заткнули уши.
- Ты требуешь привилегий здесь? Без контракта?
- Таков обычай, - резко ответила она.
- Ах да, обычай. Ну, раз уж ты напомнила о нем, пусть он будет. И кого ты хочешь найти?
- Я не знаю его имени. Это один из твоих демонов, он позволил себе неуместные вольности вне твоей сферы.
- Один из моих демонов, и ты не знаешь его имени? Если ты пройдешь… я сейчас соображу… ровно пять месяцев и пять дней, ты найдешь моих джентльменов, выстроившихся для инспекции.
Я не помню, как мы шли. Громадная коричневая равнина, а неба не было.
Все дьяволята Нижнего Мира по военному приказу их повелителя выстроились легион за легионом. Старый Ник ждал нас со своими министрами. Джо указал мне на них: Люцифер, премьер-министр, Вельзевул и Левиафан - командующие авиацией, Ашторет, Абаддонна, Маммон, Титус, Асмодей и Инкуб, потерявшие трон. Семьдесят принцев, каждый командовал дивизионом и каждый остался со своей командой, так что в свите их владыки Сатаны остались только герцоги.
Сам Сатана все еще выглядел Козлом, но его штат принимал самые отвратительные формы, какие только мог придумать. Асмодей щеголял о трех головах - все разные и все вредные; Маммон грубо напоминал особо мерзкого тарантула, Ашторета я вообще не могу описать. Только Инкуб сохранял сходство с человеком, что лишь подчеркивало его гнусность.
Козел взглянул на нас.
- Торопитесь! - скомандовал он. - Вы здесь не на пикнике.
Аманда игнорировала его и повела нас.
- Назад! - взревел Сатана, и мы действительно попятились: наши ноги не шли вперед. - Не знаете обычая! Сначала - заложники!
Аманда прикусила губу и быстро посоветовалась с Рейсом и Джо. Я уловил ответ Рейса.
- Поскольку пойду я, - сказал он, - лучше мне самому выбрать спутника. Мой дедушка советует взять младшего. Это, конечно, Фрезер.
- В чем дело? - спросил я, услышав свое имя.
- Рейс хочет взять тебя с собой унюхать Дитворта, - объяснил Джо.
- И оставить Аманду с этими дьяволятами? Я бы этого не хотел.
- Я сама постою за себя, Арчи, - быстро сказала она. - Если доктор хочет взять тебя с собой, иди, этим ты поможешь мне куда больше, чем если останешься.
- А при чем тут заложники?
- Поскольку мы требуем права на расследование, - объяснила она, - то вы должны привести Дитворта, иначе заложники поплатятся.
Прежде чем я успел возразить, Джо сказал:
- Не разыгрывай героя, сынок. Тут дело серьезное. Лучше всего ты нам послужишь, если пойдешь. Если вы не вернетесь, будь уверен, мы им тут устроим бой, прежде чем с нас потребуют расплаты!
И я пошел. Доктор и я смело оставили их, и только тогда я понял, что островок мира в мыслях я получил от Аманды. Стоило мне выйти из под ее непосредственного влияния, весь ужас этого места и его кошмарные жители навалились на меня. Я почувствовал, что кто-то трется о мои ноги и выскакивает чуть ли не из-под самых ног. Но когда я взглянул вниз, я увидел Серафима. Кот решил пойти с нами. И мне стало немного легче.
Когда мы подошли к первому ряду демонов, Рейс принял свою собачью позу, но сначала передал мне голову деда. Раньше я подумал бы, что трогать мумифицированную голову противно, здесь же она показалась мне дружеской, уютной вещью. А Рейс опустился на четвереньки и стал прочесывать ряды адских воинов. Серафим бежал на пару с ним и охотился вместе с ним. Собака, похоже, была рада оставить половину работы на кота, и я не сомневался, что это оправдается. Я шел как можно быстрее по проходу между рядами, и животные бросались из стороны в сторону.
Мне кажется, это длилось много часов, настолько долго, что усталость сменилась деревянным автоматизмом, а страх превратился в тупое беспокойство. Я научился не видеть глаз демонов и не удивлялся никаким эксцентричным формам.
Мы прочесывали эскадрон за эскадроном, дивизион за дивизионом, пока не дошли до конца. Животные стали невероятно нервничать. Когда они прошли первый ряд последнего эскадрона, собака подбежала ко мне и заскулила. Я предположил, что она ищет своего деда, но наклонился и погладил животное по голове.
- Не отчаивайся, дружище, - сказал я. - Он здесь.
Я пошел к генералам и принцам, которые стояли перед своими дивизионами. Мы шли с тыла, так что нам осталось только осмотреть генералов левого крыла. Но отчаяние уже кричало мне: что такое полдюжины возможностей против отсеянных семи миллионов?
Собака затрусила к посту ближайшего генерала, кот бежал вплотную за ней, а я поспешил следом. Вдруг собака залаяла, и я бросился со всех ног. Демон зашевелился и начал изменяться, но даже в этой странной фигуре было что-то знакомое.
- Дитворт! - взвыл я и бросился на него.
Меня били крыльями, рвали когтями. Рейс пришел ко мне на помощь, он был уже не собакой, а двумястами фунтов сверкающего негра. Кот представлял из себя шар ярости, зубов и когтей. И все-таки мы пропали бы всем комплектом, если бы не произошло нечто поразительное: один из демонов вырвался из рядов и бросился к нам. Я скорее почувствовал, чем увидел его, и решил, что он бежит на помощь своему генералу, хотя и был уверен, что их обычаи не допускают этого. Но он помогал нам, своим извечным врагам, и нападал на Дитворта с такой яростью, что выигрыш оказался на нашей стороне.
Внезапно все изменилось. Я обнаружил, что вцепился не в принца-демона, а в Дитворта в его псевдочеловеческой форме - довольно тихого, лысого, изысканно одетого, в очках и с портфелем.
- Уберите от меня эту штуку! - раздраженно кричал он. "Этой штукой" был дедушка, по собачьи вцепившийся беззубыми деснами в затылок Дитворта.
Рейс разжал руку, державшую Дитворта, и взял своего деда. Серафим не сходил с места, глубоко запустив когти в ногу нашего пленника.
Демон, помогавший нам, все еще был тут. Он держал когтями Дитворта за плечи. Я откашлялся и сказал:
- Я думаю, мы обязаны вам… - Но дальше просто не знал, что сказать, ситуация была явно беспрецедентной.
Демон сделал гримасу, которую вполне можно было принять как дружескую, хотя она показалась мне просто ужасной.
- Разрешите представиться, - сказал он по-английски. - Федеральный агент Вильям Кей, ФБР.
Не иначе как от этого я потерял сознание.
Когда я очнулся, я лежал на спине. Кто-то наложил мазь на мои раны и туго забинтовал их. У меня ничего не болело, но я смертельно устал. Где-то рядом разговаривали. Я повернул голову и увидел всех членов нашего отряда. Вортингтон и дружеский демон, назвавшийся федеральным агентом, держали Дитворта перед Сатаной. Мощной адской армии не было и следа.
- Значит, это мой племянник Киберус, - сказал Сатана, тряся головой и хихикая. - Киберус, ты скверный парень, и я горжусь тобой. Но боюсь, что тебе придется помериться силами с их чемпионом, раз уж они схватили тебя. - Он обратился к Аманде. - Кто твой чемпион, дорогая?
- Похоже, что это моя работа, - сказал дружественный демон.
- Не думаю, - ответила Аманда.
Она отвела его в сторону и что-то настойчиво зашептала. В конце концов он пожал крыльями и отошел в сторону.
Аманда вернулась к группе. Я с трудом встал и подошел к ним.
- Борьба до смерти, я полагаю? - сказала она. - Ты готов, Киберус?
Я разрывался между смертельным страхом за Аманду и глубокой уверенностью, что она может сделать все, за что возьмется. Джо посмотрел на меня и покачал головой. Я не ввязывался.
Но у Киберуса была кишка тонка. Он был все еще в виде Дитворта и выглядел смешным. Он повернулся к Сатане.
- Я не рискну, дядя. Исход совершенно ясен. Заступитесь за меня.
- Ладно, племянник. Я даже надеялся, что она тебя уничтожит. Ты иной раз надоедаешь мне. - Он обратился к Аманде: - Может, договоримся, ну, скажем, десять тысяч лет?
Аманда собрала взглядом наши голоса, включая и мой, к моей радости и гордости, и сказала:
- Пусть будет так!
Я бы сказал, не такой уж суровый приговор - примерно шесть месяцев тюрьмы в реальном мире, но Дитворт не погрешил против обычаев в их мире, а просто потерпел поражение от белой магии.
Старый Ник выразительно опустил руку. Раздался оглушительный треск, вспышка света - и Дитворт-Киберус распластался перед ним на громадном камне, массивные железные цепи сковывали его руки и ноги. Он снова был в обличии демона. Аманда и Вортингтон осмотрели оковы. Они приложили к каждому замку кольцо-печатку и кивнули Сатане. Камень тут же покатился с громадной скоростью и вскоре исчез из виду.
- Ну, похоже, со всем этим покончено, и теперь, я полагаю, вы уйдете, - сказал Сатана. - Все, кроме этого. - Он указал на демона - федерального агента. - У меня свои планы относительно него.
- Нет, - ровным голосом сказала Аманда.
- В чем дело, милочка? Он не под защитой твоего отряда, и он нарушил наши обычаи.
- Нет!
- Я настаиваю!
- Сатана Микратриг, - медленно проговорила она, - не желаешь ли ты померяться силой со мной?
- С вами, мадам? - Он внимательно посмотрел на нее, словно впервые видел. - Ну, на это еще будет время. Пожалуй, не будем больше говорить об этом. Как-нибудь в другой раз…
И он исчез. Демон повернулся к Аманде.
- Спасибо, мадам. Снимаю перед вами шляпу. - И он с тревогой добавил: - Вы знаете выход отсюда?
- А вы знаете?
- Нет, в том-то и беда. Сейчас объясню: я был приписан к антимонопольному отделу. Мы вышли на этого типа - Дитворта, или Киберуса, думая, что он просто черный маг и что я вернусь назад через его портал. Когда я узнал, кто он, было уже слишком поздно, и я оказался в ловушке. Я почти покорился тому, что навеки останусь фальшивым демоном.
Я страшно заинтересовался его рассказом. Конечно, я знал, что все федеральные агенты - юристы, маги или бухгалтеры, но все, кого я знал, были бухгалтерами. Это спокойное принятие немыслимых опасностей потрясло меня и еще более увеличило мое и без того высокое мнение о федеральных агентах.
- Вы можете воспользоваться нашим порталом, чтобы вернуться, - сказала Аманда. - Держитесь ближе к нам. Ну, пошли, - обратилась она к своему отряду.
Джек Води все еще напевал строчки из книги, когда мы приземлились.
- Восемь с половиной минут, - объявил он, взглянув на свои наручные часы. - Хорошая работа. Фокус удался?
- Да, - ответил Джо глухим от болезненного перевоплощения голосом. - Все, что…
Но Води прервал его:
- Билл Кейн, старый негодяй! Как ты затесался в эту компанию? - закричал он.
Наш демон произвел трансформацию по дороге и приземлился в своем естественном виде - тощий, молодой, упорный, в спокойном сером костюме и шляпе с опущенными спереди полями.
- Привет, Джек, - сказал он. - Я повидаюсь с тобой завтра и все тебе расскажу. А сейчас я должен представить рапорт. - И он исчез.
Элен вышла из транса, и Джо заботливо наклонился над ней. Я оглянулся в поисках Аманды и, услышав ее шаги на кухне, поспешил туда. Она увидела меня и улыбнулась. Ее лицо сияло ясной и холодной красотой.
- Аманда, - сказал я, - Аманда…
Вероятно, у меня было подсознательное намерение поцеловать ее, любить ее. Но трудно предпринять что-нибудь в этом роде, если женщина ни в чем не выражает своей готовности. Аманда ее не выражала. Она была тепла и дружелюбна, но существовал барьер сдержанности, через который я не мог перейти. Я ходил за ней по кухне и говорил что-то бессвязное, пока она готовила на всех кофе и тосты.
Когда мы вернулись в комнату, я сел и с огорчением смотрел на Аманду, в то время как Джо рассказывал Элен и Джеку о наших розысках. Вскоре он пошел проводить Элен домой, и Джек ушел вместе с ними.
Когда Аманда, проводив их, вернулась, доктор Райс вытянулся на коврике у камина. На его широкой груди свернулся Серафим, и они оба тихонько посапывали. Я внезапно почувствовал, что зверски устал. Аманда тоже почувствовала это и сказала:
- Ляг на кушетку и немного подремли.
Уговаривать меня не пришлось. Я лег, она укрыла меня шалью и нежно поцеловала. Я услышал, как она поднимается по лестнице, и тут же уснул.
Меня разбудили бьющие в лицо солнечные лучи. Серафим сидел на окне и умывался. Доктор Вортингтон ушел, но, видимо, совсем недавно, потому что коврик был еще смят. Дом казался пустым, затем я услышал легкие шаги на кухне, вскочил и бросился туда.
Она стояла спиной ко мне и тянулась к старинным ходикам, висевшим на стене. Когда я вошел, она обернулась - маленькая, невероятно старая, с собранными в узелок белыми волосами. Мне вдруг стало ясно, почему прошлой ночью я мог получить только материнский поцелуй на сон грядущий.
Она соображала за двоих и не позволила мне совершить глупость.
Аманда взглянула на меня и сказала своим прозаическим голосом:
- Видишь, Арчи, мои старые часы остановились вчера, но сегодня утром пошли снова. - Она протянула руку и коснулась маятника.
Больше рассказывать не о чем. С исчезновением Дитворта и рапортом Кейна "Магия. Инкорпорейтед" свернулась чуть ли не на следующий день. Новые законы с лицензиями перешли в небытие раньше, чем их отменили.
Мы все околачивались у миссис Дженнингс, насколько она позволяла нам это. Я искренне благодарен ей за то, что она не позволила мне вмешаться в ее омоложение, поскольку теперь в наших отношениях есть что-то необыкновенное, что-то связывающее нас.
Я помог Элен и Джо организовать дело, а Води взял к себе управляющим, так как решил, что не хочу больше работать по-старому. Я пристроил новое крыло к зданию и купил те два грузовика, о которых предсказывала мне миссис Дженнингс. Работа шла хорошо.
Перевод с английского
ВАДИМА ПОДБЕЛЬСКОГО