Аура смерила командира сердитым взглядом, но в глубине души была с ним согласна. Родители Тесс – отец и дочь. Одного этого достаточно, чтобы ее рассудок помутился. К тому же она столько лет провела взаперти, в подземелье…
Ауре вдруг захотелось крепко обнять Тесс, которая стояла, все так же равнодушно глядя перед собой.
Вот оно воплощенное безумие: несчастный ребенок, плод грубого насилия. Проклятый еще до рождения.
Аура наконец решилась.
– Пойдем со мной, – шепнула она девочке на ушко. – Кое-кто будет рад с тобой познакомиться.
Старик услышал эти слова.
– Нет! – прохрипел он и даже приподнялся. – Тесс – моя дочь! Моя! Никто не отнимет ее у меня.
Он откинулся на подушку и затих. Рот его приоткрылся, левая рука вцепилась в руку Ауры.
Аура рывком высвободилась. Там, где он коснулся ее кожи, выпали волоски. Испуганная и изумленная одновременно, она дунула на руку – волоски улетели, а на их месте осталось гладкое пятно.
– Он мертв? – спросил Кристофер.
Баласси подошел и потрогал пульс старика.
– Нет, еще жив.
Аура в недоумении смотрела то на старика, то на венгра.
– Но он же не дышит!
Грудь старика действительно не вздымалась.
– Он умрет, – заключил венгр. – Завтра утром – не позже – все будет кончено. Но, может, вы хотите поторопить события?
Аура растерялась. Столько лет она мечтала убить Лисандра, покончить с ним раз и навсегда. Страстное желание, в которое она каждую ночь погружалась, как в холодную темную реку, чтобы утром с новыми силами идти к своей цели. И вот Лисандр лежит перед ней. Вернее, лишь его оболочка, в которой не осталось ничего от дьявольской души алхимика и к которой Аура не могла прикоснуться без отвращения.
Да и нужно ли прикасаться? В конце концов, она заплатила за то, чтобы снять с себя это бремя.
– Убейте его. – Голос ее дрогнул.
Солдаты кинулись к умирающему алхимику, но тут Кристофер крикнул:
– Нет! Подождите!
Солдаты остановились. Штыки замерли над немощным телом.
– Теперь вы отдаете приказы? – холодно спросил Баласси.
– Мы не можем его убить. Это грех.
– Грех? – прищурившись, Аура уставилась на Кристофера. Она ушам своим не верила. – Ты знаешь, что этот человек натворил? Он тысячу раз заслужил смерти!
– Бог его накажет. – В голосе Кристофера послышалось сомнение, как будто он пытался убедить самого себя, что его вера сильнее ненависти.
– И что ты предлагаешь? – Аура встала прямо перед Кристофером. Желание убить старика постепенно ослабевало.
– Может быть, мы заберем его с собой… – предложил он, не обращая внимания на насмешливые взгляды солдат. – Сдадим в полицию.
– В полицию? И это говоришь ты?
– И все же, – с трудом возразил Кристофер словно наперекор себе, – нам не стоит его убивать. Слишком много смертей. Даниэль, Джиллиан… Фридрих. Хватит.
Аура уже решила пропустить слова Кристофера мимо ушей и все-таки приказать Баласси прикончить Лисандра. Но она вдруг поняла, что просто сделает это чужими руками. А в действительности сама станет убийцей.
– Его спасут, – произнесла она, будто сама себе. – Здесь наверняка есть еще люди. Кто-то ведь заботился о нем и ребенке. Его заберут, как только мы уйдем. И поставят на ноги.
– Он уже не встанет на ноги, – буркнул Баласси. – Поверьте мне. Это старость, а от нее нет лекарства.
Кристофер взял Ауру за руку.
– Лисандр умирает. Какая разница, от чего. Умирает.
Он повернулся и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.
Взгляды солдат устремились на Ауру. Она все еще колебалась.
– Опустите оружие. Вы сами слышали. Он умрет. Нам незачем марать о него руки. – Аура сказала "нам", хотя имела в виду только себя. Одно дело – желать кому-то смерти, и совсем другое – убить. Ей вспомнился старик в хижине, но она поспешила отогнать это воспоминание.
Держа Тесс за руку, она догнала Кристофера в коридоре. Девочку она не отпускала. Потерять Тесс – значит отказаться от надежды найти Сильветту.
Прислонившись к стене, Кристофер посмотрел на них. Глаза его покраснели.
– Зачем ты освободила меня, Аура? Почему хотела, чтобы я пришел сюда с тобой?
– Чтобы положить этому конец, – примирительно ответила Аура. – Раз и навсегда.
Запрокинув голову, он с горечью проговорил:
– Теперь ты довольна?
Аура взглянула на Тесс. Та безучастно смотрела в темноту.
– Нет, – ответила Аура. – Но это не единственная причина.
Аура ожидала, что сводный брат скажет ей что-нибудь обидное. Но он молчал. Ждал, что будет дальше.
– Мне нужен друг, – призналась она, опустив глаза. – Тот, кто поможет пережить все это.
– Друг? – Кристофер покачал головой. – Не друг, а тот, кто скажет, что ты поступаешь правильно. Кто возьмет на себя ответственность. Но взгляни на меня! Похож я на такого человека? Я слаб, Аура. Ответственность – не для меня. И я последний, кто скажет тебе: "Ты права".
Ауру поразила его проницательность.
– Мы победили Лисандра, – возразила она. – Мы вместе.
– Но ты же хочешь большего, не так ли? Ты хочешь стереть его следы с лица земли. Поэтому ты вытащила меня из тюрьмы: чтобы исправить все, что натворил Лисандр.
– Разве это плохо? – Аура крепче сжала ручку Тесс. Будто сама держалась за ребенка, а не наоборот.
– Плохо? Вовсе нет. – Кристофер снова прислонился к стене. – Но как насчет нее? Тесс – дочь Лисандра. Самый глубокий его след в истории.
– Но она еще и дочь Сильветты. И твоя племянница, Кристофер.
Кристофер пристально посмотрел на них. Сначала на Ауру, потом на Тесс. И медленно, словно через силу, кивнул.
Глава
2
Иногда, чаще всего в сентябре – ветер менял направление и целыми днями дул в сторону моря. И тогда кипарисы склонялись к окнам замка, будто хотели что-то поведать его обитателям. То ли предостеречь, то ли доверить тайну. Поделиться мудростью веков.
Аура не могла оторвать взгляд от склоненных верхушек кипарисов, не могла не прислушиваться к их тихому шелесту. Она заметила, что многие деревья опутаны паутиной. Так случалось каждую осень. Пауки-крестовики с крестами, словно нарисованными на спинках, перебирались от дерева к дереву и плели свою тонкую нить.
Кипарисы окружали Ауру и Тесс, словно колоннада древнего храма. Кристофер шагал чуть позади.
– Я все думала: что ты почувствуешь, когда вернешься сюда? – заговорила Аура, не оглядываясь на сводного брата.
– И что, по-твоему, я должен чувствовать? Стыд? Страх? Угрызения совести?
По его голосу Аура поняла: он только делает вид, будто возвращение в замок его совсем не трогает.
Они прошли кипарисовую рощу и очутились на узкой лужайке под самыми стенами замка. У входа их ждали двое слуг, незнакомых Кристоферу.
– А где Конрад? – спросил он. – Уехал или…
– Умер, – ответила Аура. – Три года назад.
Слуги отошли в сторону, и из темного холла кто-то выбежал на свет.
– Мама! – Навстречу Ауре мчался маленький мальчик.
Она присела на корточки и, не отпуская Тесс, прижала к себе мальчика.
– Как хорошо снова быть здесь, с тобой, – проговорила она.
Ребенок радостно смотрел ей в лицо.
– Ты вернулась раньше, чем обещала!
Вдруг он заметил маленькую девочку, державшую за руку его маму.
Аура поднялась.
– Это Тесс. Теперь она будет жить с нами.
– Привет, – нерешительно сказал мальчик, вежливо протягивая руку. – Я Джиан. Сколько тебе лет?
Тесс не ответила. Лишь внимательно посмотрела на него.
Он растерянно перевел взгляд на Ауру. Та пожала плечами и подмигнула ему. Джиан снова повернулся к Тесс.
– Мне семь, – вздохнул он.
Кристофер откашлялся.
– Ты не говорила, что у тебя есть сын…
– Разве это что-то меняет?
– Это сын…
– Джиллиана.
Натянуто улыбнувшись, Кристофер погладил маленького Джиана по голове.
– Ты похож на маму.
У мальчика действительно были черные волосы и густые брови, как у Ауры.
– Ты мой дядя? – с любопытством спросил Джиан.
– Ну же, поздоровайтесь! – подбадривала Аура, переводя взгляд с одного на другого. – Джиан, это твой дядя Кристофер. Он пока поживет у нас. – С этими словами Аура вопросительно взглянула на Кристофера.
Тот пожал плечами.
– Видимо, да.
Кристофер пожал мальчику руку, и тот, сразу же потеряв к дяде всякий интерес, опять повернулся к Тесс, которая безучастно стояла рядом.
– Она болеет? – простодушно спросил Джиан.
– Тесс просто устала: путешествие было долгим и утомительным, – объяснила Аура.
– Возьмешь меня с собой в следующий раз?
– Посмотрим! – Аура легонько толкнула его в плечо. – Вот запомнишь, что невежливо держать гостей на улице, – тогда и возьму.
Джиан побежал обратно в замок, все последовали за ним. В зале их ждали слуги. Поздоровавшись, Аура, Кристофер и дети прошли в столовую.
Аура заметила, что погруженный в свои мысли Кристофер поглядывает на высокие часы в простенке между окнами. Стрелки показывали без нескольких минут пять.
– Они еще работают? – поинтересовался он.
– Ты имеешь в виду представление в семь часов? – вздохнула Аура. – Еще как.
– Правда, здорово? – выпалил Джиан.
Кристофер задумчиво кивнул.
– Здорово.
Аура укоризненно взглянула на сына.
– Может, тебе не снились бы кошмары, если бы ты поменьше думал об этих дурацких часах.
На самом деле Аура знала, что часы не имеют никакого отношения к кошмарам сына. Джиан тоже.
– Часы мне и не снятся, – мрачно напомнил он матери.
Слуги накрыли на стол. Тесс недоуменно смотрела в свою тарелку. На ужин подали рыбное филе, вареный картофель с петрушкой и несколько салатов.
– Ты не любишь рыбу? – спросила Аура. Во время долгой поездки в поезде малышка не ела ничего, кроме бутербродов, и запивала их водой.
– Она… горячая, – с трудом выговорила Тесс.
"Ну конечно!" – осенило Ауру. Таким образом удалось выяснить хоть что-то о жизни Тесс в подземелье: выходит, ей там давали только холодную пищу.
– Принесите несколько бутербродов, лучше всего с вареньем, – велела она слуге.
Джиан тут же оживился.
– Мам, можно и мне?
– Конечно, – вздохнула Аура.
Кристофер усмехнулся.
– Вот уж не думал, что ты умеешь так хорошо обращаться с детьми, – сказал он.
За ужином Джиан расспрашивал взрослых, как прошло путешествие. Он думал, что Аура ездила в Вену повидаться со сводным братом. Еще несколько недель назад мальчик ничего не знал о своем пропавшем дяде, как, впрочем, и об отце. Ауре до сих пор было трудно говорить о Джиллиане, даже спустя столько лет. Возможно, оттого, что она и сама его почти не знала.
"А ведь не зря говорят, будто едва знакомый человек может изменить всю твою жизнь", – порой размышляла Аура. Конечно, она понимала, что Джиллиан не просто случайный незнакомец. Но временами ей нравилось осмысливать свою жизнь, загоняя ее в общепринятые рамки – так было легче. Она чувствовала себя обыкновенной девушкой, дочерью самого обыкновенного отца. Впрочем, подолгу жить в иллюзиях Аура не умела.
Уже подали десерт, когда в коридоре послышались шаги. Дверь распахнулась – в зал как будто ворвался вихрь.
– Как ты посмела привести его в мой дом?!
Голос Шарлотты не изменился. Только вместо пестрых нарядов появилось черное платье, слишком свободное для нее. На первый взгляд могло показаться, будто Шарлотта наложила на лицо чересчур много белил, но на самом деле это ее кожа так побледнела. Она была в шляпке, украшенной ракушками, будто небрежно разбросанными прибоем на песке. На шее – массивные ожерелья, тоже из ракушек, на руках – браслеты. Ресницы и губы ярко накрашены – впрочем, вкуса Шарлотте было не занимать.
Впервые за четыре с лишним года она вышла из своей комнаты.
Джиан, сидевший рядом с Тесс ближе к двери, испуганно вскочил, но не растерялся и схватил девочку за руку.
– За мной! – шепнул он, и дети тут же скрылись под столом.
Кристофер встал, упершись кулаками в стол.
– Мама, – произнесла Аура с напускным спокойствием, хотя с трудом сдерживала волнение. Она знала, что невозмутимость – единственное средство от припадков Шарлотты. – Мама, прошу, составь нам компанию. – Иногда простая вежливость усмиряла гнев матери.
Но в этот раз не сработало. Шарлотта по-прежнему стояла в дверях и, плотно сжав кроваво-красные губы, указывала пальцем на Кристофера.
– Здравствуй, мама, – тихо произнес тот.
Джиан и Тесс притихли под столом, опасаясь, что страшная старуха в черном их заметит. Для Джиана Шарлотта была чужой. Дети испугались даже больше, чем Кристофер, она казалась им ангелом мести во плоти.
Аура была готова к семейному скандалу, но не думала, что он случится так скоро. Сейчас для них с Кристофером главное – понять, где и как искать Сильветту. К тому же Аура не знала, надолго ли Кристофер задержится в замке.
Она хотела еще раз обратиться к Шарлотте, но та молча повернулась и вышла из зала. Некоторое время из коридора доносился звук ее стремительных шагов.
В столовой повисла тишина. Аура чувствовала себя жертвой кораблекрушения, чудом выжившей в бурном море.
Испуганные дети выползли из-под стола и вернулись на свои места. Молчание прервала Тесс. Она посмотрела на Кристофера широко раскрытыми глазами и сказала нечто такое, что потрясло всех до глубины души:
– Почему ты убил бабушкиного друга?
– Откуда она могла узнать? – Кристофер откинулся на спинку бордового кожаного кресла, обивка под ним скрипнула. – Лисандр рассказал? – Он не отрывал взгляда от огня в камине.
– Маленькому ребенку? – Аура задумчиво покачала головой. – Но зачем?
– Чтобы разжечь ненависть к семье или… – Он умолк, махнув рукой: – Да кто его знает…
Аура и Кристофер сидели в бывшем кабинете Нестора. Он пустовал много лет, пока Аура не обнаружила, как там уютно. В последнее время она часто уединялась в кабинете, когда уставала от работы в лаборатории. Здесь, в западном крыле замка, прямо над семейной библиотекой, она могла побыть наедине с собой.
За витражными окнами совсем стемнело. Старинную люстру давно никто не зажигал, и комнату освещало лишь пламя в камине. От него исходило приятное тепло. Во время разговора Аура и Кристофер не отрывали взгляда от огня. Аура вспомнила вычитанную где-то фразу: "Влюбленные смотрят друг на друга, а друзья – в одну сторону". Значит ли это, что они с Кристофером стали друзьями?
Аура не назвала бы это дружбой, скорее перемирием.
– Тесс лучше спать в комнате Джиана, – сказала она. – Хотя бы до тех пор, пока она не освоится в замке. Мне кажется, она немного оживает в его присутствии.
– Твой сын действует на женщин так же, как его отец.
– Ревнуешь? – Аура думала, что Кристофер пошутил, но слишком уж серьезно прозвучал его ответ.
– Уже не ревную. – Помолчав, он спросил: – А Джиан тоже…
– Гермафродит, как и Джиллиан? Нет, у него нет никаких женских признаков. По крайней мере, внешне.
– Если ты читала отцовские книги, то, наверное, знаешь, какое значение алхимия придает гермафродитизму.
– Конечно. Он символизирует стремление алхимика к совершенству, – ответила Аура. – Слияние мужского и женского начал определяет ход вещей в мире. Зачатие – лишь один из примеров. Оба начала присущи всем людям, и алхимик на пути к совершенству должен отыскать их в себе.
Отблески пламени дрожали на худом лице Кристофера, когда он процитировал из Библии:
– "И сказал Господь Бог: нехорошо быть человеку одному, сотворим ему помощника, соответственного ему. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку".
– Вот, по христианским канонам даже в теле Адама было женское начало, – подхватила Аура.
– Получается, что первый человек был гермафродитом. И последний, совершенный человек, тоже будет гермафродитом.
Вдруг Аура поняла, к чему Кристофер клонит.
– Ты думаешь, Лисандр был так привязан к Джиллиану, потому что…
– Потому что сам его так или иначе создал, – перебил ее Кристофер. – Либо он сам, либо какой-то другой алхимик.
– Но ведь речь идет о символическом объединении мужского и женского! У алхимика нет цели создать человека!
– Его цель – соединить мужское и женское начало, – повторил Кристофер.
– В переносном смысле, – настаивала Аура, – а не в буквальном.
– А вдруг кому-то все же это удалось?
– Джиллиан – человек, а не результат эксперимента! – Аура попыталась собраться с мыслями. – И даже если так, это уже неважно. Джиллиан мертв.
Но его сын жив. Его сын, Аура! Подумай сама, может ли существо, искусственно созданное алхимиком, произвести на свет нормального ребенка?
– Хочешь сказать… – гневно начала Аура, – Джиан – ненормальный?
– Ты это нарочно?.. Или действительно ничего не замечаешь?
Аура просто не могла слушать такое спокойно. Ведь речь шла о ее сыне! И отнестись объективно к словам Кристофера для нее было невозможно.
– Что ты хочешь сказать? – В ее голосе слышалась угроза.
Кристофер вздохнул.
– Сколько дней он провел с Тесс? Три?
Аура кивнула.
– За эти три дня она и двух слов не сказала, – продолжал Кристофер, – как будто ей нечего было сказать. И вдруг говорит такое, чего и знать не может. Кто-то ее к этому подтолкнул.
– Может, Шарлотта?
– Нет, – возразил Кристофер. – Джиан.
– Ты уверен, что дело в нем?
– Они сидели под столом, держась за руки, – пояснил он. – Что, если Джиан – это результат алхимического опыта, как и его отец? Звучит пугающе, но давай попробуем представить, что это так?
Аура молча смотрела на него.
Кристофер продолжал:
– А ведь Тесс появилась на свет именно как результат эксперимента: дитя алхимика и его родной дочери. Не буду утверждать, что Тесс – и есть философский камень, как надеялся Лисандр, но все же она несет на себе печать алхимии. – Кристофер замолчал, будто обдумывая свою теорию. – Итак, мы имеем два творения алхимии: Джиан и Тесс, мужчина и женщина. До сих пор не было подобного союза, по крайней мере, документально подтвержденного.
– И что же? – Аура поняла, к чему он клонит, но все еще внутренне сопротивлялась.
– Из этой встречи должно что-то получиться. – Глаза Кристофера загорелись. – Что-то чудесное, непредсказуемое! Совершенно новое. – Он подался вперед и заглянул Ауре в глаза. – Тесс узнала то, чего никак не могла знать. И это лишь начало.
Огонь в камине давно погас. Аура и Кристофер ушли из кабинета, чтобы хоть немного поспать до утра. Аура не могла принять безумного предположения Кристофера и даже не допускала мысли, что сводный брат может быть прав. Однако беспокойство нарастало: вдруг его догадка верна…
Аура с Кристофером поднимались по мраморной лестнице в восточном крыле.
– Иногда Джиану снятся кошмары, – проговорила Аура. – И даже днем бывают видения.
– Какие видения? – не понял Кристофер.
– Чаще всего про замок. Помнишь картину в зале у Лисандра?
– Ту, что висела на двери? Замок Инститорисов в руинах?
Аура кивнула.