Полную библиографию Ин-Илии составляли сто семьдесят две статьи и триста восемьдесят две короткие рецензии. Чтобы составить впечатление о стиле и методе работы модного критика, Ре-Ранкару оказалось достаточно прочитать три из них. Статьи, действительно, были написаны бойко, живым языком, но при этом не вызывали ничего, кроме омерзения. Ин-Илиа легко, не утруждая себя доказательствами, объявляла творцов бездарями и плагиаторами. Вместо серьезных доводов апеллировала к мнению читателей. Любимыми ее аргументами были: "этого не увидит только слепой", "даже дураку понятно", "ну кто же этого не знает". Естественно, читатели не хотели чувствовать себя дураками, а потому легко соглашались с тем, что им внушала Ин-Илиа.
Составив список всех, кто был упомянут в статьях Ин-Илии, Ре-Ранкар первым делом проверил, не проходил ли кто-нибудь из них лечение в психиатрической клинике. Таких оказалось больше, чем он ожидал - двадцать один человек. С них Ре-Ранкар и начал проверку: психиатрическая лечебница могла оказаться тем звеном, которое связало бы смерти Ин-Илии и Ни-Нартора.
Трое из составленного Ре-Ранкаром короткого списка, как выяснилось, уже умерли. Двое, узнав о смерти Ин-Илии, разразились истерическим хохотом. Четверо вежливо поблагодарили Ре-Ранкара за приятную новость. Остальные выразили сожаление, что кто-то их опередил. Сожаления были вполне искренними, однако ни один из признавшихся в этом не показался Ре-Ранкару похожим на убийцу. К тому же семеро из них жили в других городах и не покидали их в день убийства. Те же, что проживали в Рен-Гатаре, имели железное алиби.
В конце недели, которую Ре-Ранкар посвятил знакомству с критическими опусами Ин-Илии и ее жертвами, произошло третье убийство. Схема была та же, что и в двух предыдущих случаях. Не прибегая к взлому, убийца поздно вечером проник в дом, отравил вино жертвы нескаином, а когда анестетик подействовал, пустил в дело обоюдоострый нож и удалился, ничего не тронув в доме. Но оставил на стене круг, нарисованный черным угольным карандашом, в котором на этот раз были замазаны три из шести секторов.
И все. Никаких следов. Ни отпечатков пальцев, совпадающих с найденными в домах предыдущих жертв, ни звуков борьбы, которые могли бы услышать соседи.
Третьей жертвой серийного убийцы стал некто Ти-Ташан. Профессиональный комик, не добившийся на этом поприще больших успехов, он выступал исключительно в клубах и небольших ресторанчиках, развлекая жующую и пьющую публику. Еще будучи начинающим артистом, Ти-Тагдан, как многие до и после него, пытался заручиться поддержкой профессионального импресарио. В разное время два признанных специалиста в области шоу-бизнеса пробовали работать с ним, но спустя несколько месяцев отказались от дальнейшего сотрудничества. В беседе с Ре-Ранкаром первый назвал Ти-Ташана неудачником, второй - полной бездарностью. В этом Ре-Ранкар мог убедиться сам, посмотрев несколько записей выступлений Ти-Ташана.
У Ти-Ташана не оказалось ни близких родственников, ни друзей. Вся его жизнь была работой! Если он не выступал, то готовил новые номера. Или бегал по ресторанам и клубам, договариваясь о выступлениях. Хозяева подобных заведений, а также бармены, официантки и вышибалы - вот та публика, с которой он общался. Как ни странно, все они очень хорошо о нем отзывались. Да, талантом Ти-Ташан не блистал, но при этом был милым, спокойным и отзывчивым человеком. По мнению тех, кто его знал, основным критерием высоких моральных качеств Ти-Ташана служило то, что у него всегда можно было перехватить в долг десятку. Он никогда и никому не отказывал, даже если это была его последняя десятка. Да, шоу-бизнес - жестокий бизнес. Здесь каждый готов конкуренту глотку перегрызть.
Но у Ти-Ташана конкурентов не было. Почему? Да потому что он занимал нишу, на которую никто бы больше не позарился. Если кто и хлопал ему, так только пьяные. Но он и эти аплодисменты принимал с гордостью. Кто мог желать ему смерти? Да никто! У Ти-Ташана не было ни врагов, ни завистников, ни даже обычных недоброжелателей. Такой уж он был человек - не от мира сего. Хотел добиться известности и славы, но понятия не имел, что для этого требуется. Вернее, у него были какие-то свои представления об универсальной формуле успеха, то ли с потолка схваченные, то ли из пальца высосанные. По мнению тех, кто его знал, Ти-Ташан не жил, а будто парил над жизнью. Именно поэтому и смерть его ни у кого не вызвала каких-то особых эмоций. Был человек - и не стало.
После третьего убийства смотритель участка приказал Ре-Ранкару передать все иные дела другим дознавателям и вплотную заняться поисками убийцы, рисующего на стенах круги. Под непосредственное начало Ре-Ранкара были выделены три стража и два криминалиста.
Следственная группа - это серьезно. Наверное, никто уже не сомневался в том, что в течение недели псих с обоюдоострым ножом совершит очередное убийство. И если предотвратить его не представлялось возможным, нужно было сделать все, для того чтобы пресса не подняла вой, обвиняя стражей порядка в полной беспомощности и неспособности защитить честных, законопослушных граждан от безумных выродков. Случись такое, и дело тут же заберет Служба стражей Анклава. А для дознавателей рестрикта передача дела в ССА означает если не понижение в должности, то уж точно жирный черный крест на перспективе дальнейшего карьерного роста.
Ре-Ранкару на карьеру было плевать. Но он хотел сам довести это расследование до конца. И дело вовсе не в уязвленном самолюбии, а в том, что у старшего дознавателя было очень странное, никогда не посещавшее его прежде предчувствие. Чем больше Ре-Ранкар узнавал о жертвах маньяка, тем непонятнее становились мотивы преступления. Но при этом у старшего дознавателя складывалось впечатление, что он знает убийцу. Он встречался с ним прежде. Видел его лицо. И не хватает лишь нескольких незначительных штрихов для того, чтобы вспомнить его. Это было похоже на бред. Но Ре-Ранкару никак не удавалось отделаться от этого наваждения. Чтобы снова обрести покой, он должен был найти убийцу.
Ре-Ранкар взял со стола кружку остывшего кифа и сделал глоток. Холодный киф был неприятен на вкус, но идти за свежим не хотелось.
Итак - три убийства. Совершенные, судя по всему, одним и тем же человеком. Три жертвы, не имеющие между собой ничего общего.
Вращавшиеся в совершенно разных кругах общества. Но у убийцы имелся какой-то свой принцип, в соответствии с которым он выбрал именно их. И этим же принципом он будет руководствоваться в дальнейшем. Для того чтобы найти маньяка, требовалось понять его извращенную логику. На все вопросы "как?" должны ответить эксперты. Старший дознаватель Ре-Ранкар обязан найти ответ на вопрос "почему?".
Звякнуло стекло ударившейся о стену двери. Стопор надо поставить, подумал Ре-Ранкар, иначе кто-нибудь непременно стекло высадит.
- Ре-Ранкар! К смотрителю!
Влетевший в кабинет дежурный мотнул головой, вроде как указывая направление, и, хлопнув дверью, побежал дальше.
Ре-Ранкар задумчиво посмотрел на трубку стоявшего на углу стола черного телефонного аппарата. Смотритель участка не позвонил ему, а вызвал через дежурного. Как правило, подобный жест не предвещал ничего хорошего.
Видимо, информация об орудующем в рестрикте маньяке все же дошла до стражей порядка Анклава. На смотрителя участка надавили сверху, и он вызвал к себе ответственного за дело старшего дознавателя, чтобы потребовать информацию о ходе расследования. А что мог сообщить Ре-Ранкар? Ничего нового. Ни одно из предпринятых им следственных действий не принесло результата. Три "чистых" убийства в течение месяца. Для одного рестрикта это, пожалуй, многовато.
Общий зал гудел, как потревоженный пчелиный улей. Из неразборчивого многоголосого гомона выплескивались отдельные слова и обрывки фраз, по которым можно было составить представление о том, чем живет тринадцатый участок стражей порядка.
Оказавшись у двери кабинета смотрителя, старший дознаватель быстро одернул манжеты, двумя пальцами поправил воротник относительно свежей рубашки, ладонью провел по волосам и привычным движением коснулся холодного металлического браслета вариатора на левом запястье. Пиджак был измят так, будто он его неделю не снимал, но с этим уже ничего нельзя было сделать. А галстуков Ре-Ранкар никогда не носил. Сделав все, что было в его силах, для того чтобы выглядеть подобающим образом, Ре-Ранкар дважды коротко стукнул в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел.
Главным украшением стола смотрителя участка была огромная посеребренная подставка для такой же внушительной авторучки, напоминающей готовую стартовать ракету. Писать ею было крайне неудобно, а потому, если она вдруг оказывалась в руке хозяина кабинета, означать это могло лишь одно - смотритель участка пребывает в крайне отвратительном расположении духа. Пытался он таким образом успокоить себя или, напротив, подхлестывал клокочущую внутри злость, об этом стражи тринадцатого участка спорили уже не первый год. Как бы там ни было, сейчас смотритель участка самозабвенно чиркал своей огромной авторучкой какие-то бумаги. Завизированные листы летели на угол, какие-то, скользнув, планировали на пол, но смотритель продолжал свое занятие. Глянув исподлобья на вошедшего Ре-Ранкара, смотритель молча ткнул концом авторучки в пустое кресло напротив и вновь взялся за бумаги.
Ре-Ранкар сел в кресло и постарался принять свободную, расслабленную позу - он спокоен и уверен в себе. Взгляд старшего дознавателя скользнул по стене, секунду задержался на дипломе в строгой металлической рамочке, перепрыгнул на электрический чайник, стоявший на журнальном столике в углу, медленно прополз по испещренному дождевыми каплями оконному стеклу и остановился на обрамленной редким венчиком рыжих волос лысине смотрителя. Глядя на смотрителя тринадцатого участка, трудно было поверить в то, что когда-то он тоже был рядовым стражем порядка и бегал по грязным улицам Центрального рестрикта, гоняясь за мелкими правонарушителями. Ныне он был тяжел и тучен. Настолько, что с трудом умещался в кресле. В участке поговаривали, будто смотритель тяжело и, судя по всему, безнадежно болен. Но даже если это было и так, он не позволял болезни взять над собой верх. Во всяком случае, пока находился на службе.
Отбросив на угол стола последний лист бумаги, смотритель, как копье, воткнул авторучку в подставку, сцепил пальцы в сейфовый замок и устремил гневный взгляд на старшего дознавателя. Ре-Ранкар почувствовал себя, как на сковороде, которая медленно нагревается на огне. Он чуть приподнял брови и попытался придать лицу сосредоточенное выражение.
- Четвертый, - процедил сквозь стиснутые зубы смотритель.
Прозвучало это как вердикт: виновен!
Ре-Ранкар сжал кулаки.
Смотритель перевел взгляд на табло вариатора - блестящий металлический браслет врезался в толстое, густо поросшее длинными рыжими волосками запястье, - недовольно поморщился, снова поймал старшего дознавателя в прицел бледно-голубых, будто выцветших глаз и с нажимом повторил:
- Четвертый!
- Когда?
- Прошлой ночью. По предварительным оценкам стражей, прибывших по вызову, труп пролежал не меньше суток.
- Где?
- 18-й разъезд.
- Это Второй Пригородный рестрикт.
- Спасибо, что просветил, саркастически усмехнулся смотритель. - Рестрикт-то, может быть, и Пригородный, но убийца - твой. Так что бери машину и дуй на место преступления. Я попросил смотрителя двадцать седьмого участка оцепить место преступления и ничего не трогать до твоего прибытия.
- Понял, - Ре-Ранкар ухватился руками за подлокотники, собираясь встать.
- И вот еще что, - жестом остановил его смотритель. - Это должно быть последнее убийство. Ты понял, Ре-Ранкар? - смотритель поднял вверх толстый указательный палец. - Последнее! Информация о твоем маньяке уже дошла до Службы стражей Анклава. Если он выпотрошит еще одного, они заберут у нас дело. Понял?
- Да! - ответил Ре-Ранкар.
А что еще он должен был сказать? Смотритель участка не хуже его знал, что дело стоит на мертвой точке. Смотритель отрабатывал свою обязательную программу, старший дознаватель - свою.
Решив, что разговор окончен, Ре-Ранкар поднялся и направился к двери.
- Стой! - окликнул его смотритель. Ре-Ранкар обернулся.
- Вот что… пока ССА направило в помощь тебе криминалиста-психолога.
- Кого? - недовольно скривился Ре-Ранкар.
- Все! - махнул широкой лапищей смотритель. - Вопрос не обсуждается! Он ждет тебя на месте преступления!
Опуская руку, смотритель поправил на запястье браслет вариатора, глянул на табло, на секунду задумался и нажал кнопку ручной установки.
Ре-Ранкар вышел. За спиной у него хлопнула дверь. Ему никак не удавалось мысленно начертить круг, в центре которого должен оказаться убийца.
* * *
Дождь, зарядивший с Полуденной Луны, и не думал стихать. Ему ни до кого нет дела: живые, мертвые - дождю все равно. Отличная, надо сказать, позиция. Если относиться к жизни так же легко и просто, как дождь, то никакой вариатор не нужен.
Пригнувшись, Ре-Ранкар прикрыл голову полой пиджака и вышел из машины.
Место преступления - небольшой одноэтажный коттеджик в ряду точно таких же стандартных построек - было обнесено синей заградительной лентой. Неподалеку от входа стояли две машины стражей порядка и синий медицинский фургончик - санитары ждали, когда можно будет забрать труп. И несмотря на проливной дождь, вплотную к линии ограждения жались десятка два прикрывшихся зонтами зевак. Всякий раз, оказавшись на месте преступления, Ре-Ранкар видел этих странных представителей рода человеческого, с широко раскрытым глазами и разинутыми ртами глазеющих на дорожку, ведущую к дому, где было совершено убийство. Что притягивает их, думал Ре-Ранкар. Что вызывает интерес? Работа стражей порядка или же сама смерть? Что за странная аура окружает место, где была пролита кровь?
- Ну, наконец дождались! - приветствовал Ре-Ранкара старший дознаватель из двадцать седьмого участка Ги-Грумер.
- Привет, - Ре-Ранкар нырнул под широкий зонт, что держал Ги-Грумер, и пожал коллеге руку.
- Не прислоняйся ко мне, - попытался отстраниться от него Ги-Грумер. - Ты весь мокрый. А у меня костюм новый. Пойдем в дом.
- Подожди минуту.
Ре-Ранкар внимательно посмотрел по сторонам. Он пытался представить себе это место без синей ленты ограждения, без машин и зевак - таким, каким видел его убийца, подходя к дому.
- Кто обнаружил тело?
- Посыльный из магазина. Он раз в два дня доставлял убитой продукты. По заранее составленному списку. А сегодня…
- Когда? - перебил Ре-Ранкар.
- Говорит, где-то после Полуденной Луны.
- Точнее?
- Куда уж точнее, - усмехнулся Ги-Грумер. - У парнишки шок, после того что он увидел в доме. Он и сейчас еще плохо соображает.
- Он вызвал стражей сразу, как обнаружил тело?
- Стражей вызвали соседи. Парень выбежал на улицу и принялся орать, зовя на помощь.
- Ладно, - Ре-Ранкар взялся за ручку зонта, что держал в руке Ги-Грумер. - Пошли в дом.
Страж в черном водонепроницаемом плаще, стоявший на вымощенной серой плиткой дорожке, при их приближении поднял ленту ограждения.
- Почему стражам выдают плащи, а дознавателям - нет? - спросил Ре-Ранкар у коллеги.
- Дознаватель должен иметь респектабельный вид, - ответил тот. - Хотя, - Ги-Грумер окинул насмешливым взглядом мокрый, сильно помятый пиджак и мешковатые брюки Ре-Ранкара, - тебе могли бы и плащ выдать… Кстати! Тебя тут одна дамочка дожидается!
- Где?
- Да вон, возле двери под навесом стоит.
Женщина в красном блестящем плаще с поднятым воротником, стоявшая возле входа в дом, была если и не красавица, то очень, очень мила. Открытое, чуть вытянутое лицо, большие нежно-зеленые, как только что проклюнувшиеся листочки, глаза; светлые волосы расчесаны на прямой пробор и убраны назад, а две тоненькие косички стянуты узелком на затылке.
- Вы соседка? - спросил, подойдя к ней, Ре-Ранкар.
Ги-Грумер в немом ужасе закатил глаза.
- А вы старший дознаватель Ре-Ранкар? - спросила в ответ женщина.
- Да, - Ре-Ранкар откинул назад упавшую на лоб прядь мокрых волос.
- Криминалист-психолог Ал-Алия, - блондинка сунула под нос Ре-Ранкару развернутое удостоверение. - Направлена к вам…
- Знаю, - перебил Ре-Ранкар. - Вон, видите авто? - он указал на черный служебный "кафар", на котором только что приехал. - Садитесь, вас отвезут в участок. Когда мы здесь закончим…
- Я должна осмотреть место преступления, - сказано это было негромко, но таким тоном, что Ре-Ранкар понял: спорить с этой дамочкой бесполезно.
- Вы уверены? - спросил он все же на всякий случай. - Дознаватель Ги-Грумер уверяет, что картина внутри…
- Я двенадцать лет работаю криминалистом-психологом, - вновь перебила дознавателя Ал-Алия. - Мне многое довелось повидать.
Ре-Ранкар удивленно хмыкнул. На вид Ал-Алии было лет тридцать пять. Ну, максимум, тридцать семь. Выходит, она сразу после Академии попала в ССА? И не стажером, а сразу криминалистом?
- Хорошо, - Ре-Ранкар провел ладонью по промокшему насквозь рукаву пиджака. - Только больше не перебивайте меня.
Ал-Алия улыбнулась - улыбка у нее была очень красивая, это даже Ре-Ранкар отметил - и дважды нажала кнопку ручного переключателя вариатора. Вот это Ре-Ранкару не понравилось: он не любил, когда люди, с которыми работал, то и дело меняли базовые установки личности. В деле каждый должен оставаться самим собой. Но Ал-Алия - психолог, ей виднее.
Прежде чем войти в дом, Ре-Ранкар надел тонкие резиновые перчатки и, присев на корточки, осмотрел дверной замок. Никаких следов взлома - как и следовало ожидать.
- Личность убитой установлена? - спросил он у Ги-Грумера, входя в прихожую.
- Ол-Онару, - коротко ответил тот.
- Дальше, - кивнул Ре-Ранкар.
- Что - дальше? - Ги-Грумер стряхнул с зонтика воду, закрыл его и поставил в уголок.
- Кто она такая? Сколько лет? Кем работала?.. Глянув на коллегу, Ре-Ранкар невольно запнулся - взгляд у того был недоумевающий и насмешливый одновременно.
- Убита Ол-Онару, - медленно повторил он, как будто разговаривал с идиотом.
- Так, - кивнул Ре-Ранкар. - Это я уже слышал.
- Ты не знаешь, кто она такая?
- А почему я должен ее знать? - непонимающе пожал плечами Ре-Ранкар.
- Ол-Онару, - еще раз повторил Ги-Грумер и умолк, как будто все еще надеялся, что Ре-Ранкар вдруг улыбнется и скажет, что пошутил.
Но Ре-Ранкар молча ждал продолжения.
- Лет пятнадцать назад Ол-Онару блистала в телесериалах, - прервала затянувшееся молчание Ал-Алия. - Ее амплуа были несчастные, обманутые коварными соблазнителями красотки. Потом звезда ее закатилась. Нельзя всю жизнь играть молоденьких дурочек, а в новом качестве Ол-Онару себя найти не смогла. Как результат - жизнь в забвении. О ней не вспоминали ни продюсеры, ни бывшие поклонники. Зато теперь, после смерти, она снова станет звездой.