Таши взял его:
– К утру ждите.
– Постой! – Каирис вцепилась в рукав черной шалотты. Девушка была бледна как смерть, глаза горели, она кусала губы, но смотрела твердо. – Возьми меня с собой!
– Ч-ш-што?! – Такого некромант не ожидал.
– Лейри – моя подруга. Возьми меня с собой! Пожалуйста!
Некромант покачал головой:
– Вс-с-се, что будет там, – не для девичьих глаз-с-с.
– Лейри – моя подруга.
– Нет.
– Прошу тебя!
Каирис едва не упала на колени. Некромант подхватил ее.
– Нет. Но обещ-ш-шаю вернуть ее в целос-с-сти и с-сохраннос-с-сти.
Каирис посмотрела куда-то в темноту под капюшоном. Неизвестно, что бы она сказала или сделала, если бы ее не оттащил Аландр.
– Вам нужна помощь, сатро?
– Нет. Ждите к утру.
– Мы будем ждать. – Валиар Адалан смотрел на некроманта с надеждой.
Таши развернулся и направился к двери.
– А где Таши? – вдруг вскинулась Каирис.
– Таш-ш-ши у меня в з-с-саложниках, – прошипел некромант. – Ес-с-сли, когда я вернус-с-сь, з-с-сдес-с-сь будут хош-ш-ши, он умрет.
И выскользнул за дверь, спеша раствориться в темноте.
Лучше разбираться с одним Лиассио, чем с дюжиной встревоженных родственников. Факт.
Некромант сильно нервничал, выступая в непривычном для него амплуа спасателя. Чего уж там, приличные некроманты не спасают девушек от похитителей. Они их приносят в жертву. Кого? Можно девушек, можно похитителей, по настроению.
А вот со спасением у них не заладилось. Никак…
А сейчас он должен быть очень быстрым.
Если с Лейри что-нибудь случится – Лиассио будет подыхать долго, мучительно и не один раз. И душа его не обретет покоя. Только вот девушку это не вернет.
Лейри, продержись, малышка. Я тебя обязательно спасу…
Подзывая костяных гончих, свистеть не требуется, достаточно желания хозяина. А Таши желал. И даже очень. Три тени скользнули к его ногам, преданно глядя на хозяина угольками глаз. Что прикажешь, господин?
Господин протянул вперед руки и на миг замер. Под вытянутые ладони, повинуясь неслышному приказу, скользнули Шайсс и Шойсс. Замерли, вслушиваясь в движения силы хозяина.
Костяные гончие – это не обычные шавки, которым нужно что-то понюхать. Этих можно натравить еще и на человека…
Надо только представить его себе, до последней черточки, до последнего лучика ауры, почувствовать так, словно он стоит рядом с тобой.
Надо…
И он может это сделать.
Сейчас Таши видел Лейру так ясно, словно она стояла перед ним.
Найти. Охранять.
Этот номер проходит далеко не со всеми, только если сроднился с человеком, знаешь его, как себя самого, чувствуешь…
Шойсс и Шайсс темными призраками метнулись в темноту – и Таши пожелал никому с ними не встретиться.
Костяная гончая на тропе поиска? Однозначный разрыв сердца у непричастных. А у причастных?
В лучшем случае – разрыв горла. Эти собачки обладают повышенным человеколюбием, особенно когда проголодаются. И чем больше мучается жертва, тем больше они получают.
Таши привычным движением оседлал Шейсса. Нельзя сказать, что это самое удобное средство передвижения, но уж точно быстрое, незаметное и не норовящее навязать всаднику свою волю. Гончая рванулась вперед с такой скоростью, что некромант даже выругался. Но приказ снизить скорость не отдал.
Лейра в руках подонка, и невесть что он с ней сделает. Или – не успеет сделать, если Таши поторопится. А ради такого стоит потерпеть некоторые неудобства.
Городскую стену собаки преодолели не снижая темпа. Их влекла аура девушки, тянула за город, в поле – и они неслись не выбирая дороги.
Таши надвинул поглубже капюшон, чтобы не получить по лицу веткой или какой-нибудь ночной летающей пакостью, – и постарался сполна насладиться скоростью. Потом удовольствия уже не будет, только работа.
Грязная, необходимая… любимая.
Некромант он – или мусорщик? Хотя сравнение неудачное, иногда, ей-Раш, и не отличишь.
Привал ближе к утру не состоялся, потому как захромала лошадь. Лиассио был вынужден объявить его чуть раньше – и, пока слуги занимались животным, удобно устроился на расстеленном ковре. В шатер ему не хотелось. Ночь такая ясная, чистая, комаров нет, легкий ветерок только добавляет уюта, в черных кудрях Лейры играют отблески костра…
Почему бы и не заняться пока добычей?
– Как ты себя чувствуешь, дорогая?
Судя по бешеному взгляду, Лейре что-то не нравилось. Веревки или кляп?
– Сейчас я освобожу твой ротик, лапочка, – мурлыкнул Лиассио. – Но учти: если будешь вести себя нехорошо, я опять его завяжу. Поняла? Ну-ка, моргни глазками, если поняла…
Из-под кляпа донеслось такое рычание, что Лиассио понял – вести себя хорошо девушка не будет. Ну и отлично. Будет повод ее наказать.
Почему бы и не начать ломать гордячку прямо сейчас?
Нож блеснул холодом перед глазами Лейри.
– Сиди и не дергайся, а то я тебе отрежу что-нибудь лишнее, ты поняла? Ушко, например. Или носик…
Лейри замерла. Нет, она знала, что Лиассио неплохо владеет любым оружием, но кто может заглянуть в душу подонка?
Она ведь его считала приличным человеком! А эта мр-р-разь!!!!
Дайте ей только добраться хоть до чего-то острого – она не задумается. И рука не дрогнет!
Дурацкая тряпка убралась с лица, и девушка наконец смогла нормально вздохнуть. Наклонила голову, потерлась зудящим уголком губ о плечо, пару раз сглотнула. И только потом выдохнула не особо длинное, но очень витиеватое ругательство, выводящее родословную Лиассио от жабы и крысы.
Мужчина только рассмеялся.
– Какие слова, оказывается, знают девочки из хороших семей…
Лейри зашипела – и выдала еще парочку. Теперь Лиассио характеризовали уже пристрастия к противоестественным утехам с животными. И это лойрио понравилось намного меньше.
Рука метнулась вперед, пальцы сомкнулись на черной гриве волос.
– Помолчи, девчонка, не то пожалеешь.
Лейри прицелилась – и плюнула. Ну и попала, естественно. В глаз.
Единственное, что ее огорчало, – что она не листэрр. По преданию, эти загадочные твари могли плеваться ядом. Вот бы ей сейчас так!
Лиассио сверкнул глазами и залепил девушке хлесткую пощечину. Подумал – и отвесил еще одну.
Из уголка рта Лейри побежала струйка крови. Зуб он не выбил, но удар был сильный – и она прикусила щеку изнутри. Сплюнула еще раз – теперь уже не так точно, но на одежду Лиассио попал некрасивый сгусток слюны вперемешку с кровью.
Лиассио злобно дернул девушку за волосы – и повозил прядями по плевку, стирая его.
– Поняла? Следующий – языком слижешь.
– Чтоб тебя Раш сожрала…
– Только в компании с тобой, девочка. Только в твоей компании…
Лейри едва не плевалась ядом. Пафос момента нарушило громкое урчание у нее в желудке. Что поделать – с момента последней трапезы прошло не меньше семи часов, и желудок протестовал против несправедливого ущемления в правах. Лиассио коротко рассмеялся.
– Есть хочется?
Есть хотелось, но говорить об этом Лейри не собиралась. Лиассио снял кусочек жареного мяса с огня, повертел его перед носиком девушки – и желудок Лейры отозвался еще более громким урчанием.
– Отдам. Если поцелуешь мне руку.
Лейри послушно опустила ресницы. Лиассио чуть расслабился – пощечины сделали свое дело, ведь девушку никто и никогда не бил. И, отпустив густые пряди, он протянул ей руку.
– Целуй.
Лейри медленно опустила голову, коснулась губами холеной руки – и вдруг сомкнула зубы. Проделано это было так быстро, что Лиассио даже не успел дернуться, а потом было уже поздно. Лейра впилась как костяная гончая – и оторвать ее можно было только с большим куском плоти.
Лиассио взвыл, попытался было оттянуть девушку за волосы, но поди тут оттяни, когда острые зубы впиваются, кажется, уже в кость указательного пальца, перетирают сухожилие, не обращая внимания на хлынувшую кровь…
Лейри кое-как оттащили слуги. Лиассио выл и ругался. Кусок ладони и часть указательного пальца были так измочалены, что казалось, будто их грыз десяток голодных крыс. Лейри отплевывалась от мерзкого вкуса чужой крови, жалея только, что палец начисто не откусила. Но кто мог подумать, что кость так неудобно отгрызать? Знала бы, раньше бы на мослах потренировалась.
Пока господина лечили, пряча злорадные искорки в уголках глаз, пока перевязывали, пока…
Одним словом – прошло не меньше часа. А то и побольше. И Лиассио наконец смог заняться девушкой. Подошел вплотную, примерился для удара, но передумал и покачал головой.
– Нет, ногами тебя бить не стоит. Еще попорчу что-нибудь внутри – и сдохнешь. А вот кнут… я могу бить так, чтобы шкурку не попортить… Разденьте ее!
Лейри сопротивлялась, как Раш, но силы были неравны. Против троих дюжих мужчин – кучера и двух слуг – она просто ничего не смогла сделать. Прижали к земле, содрали одежду, не особо заботясь о ее целости, попутно полапали, а потом привязали к карете так, что Лейри стояла к ней боком, на носочках, вытянувшись в струну.
Голое тело неприятно терлось о крашеное дерево.
Лиассио медленно, напоказ размотал кнут, размахнулся – и ударил.
Лейри взвыла от боли, понимая, что удар далеко не последний. И не ошиблась. Лиассио занес руку для второго удара. И снова боль.
А вот третий удар нанести не удалось.
Помешали две стремительные темные тени, вылетевшие на поляну. Первая снесла сначала одного слугу, почти размазав его по дереву, потом второго… Другая, не размениваясь на мелочи, прыгнула на Лиассио, повалила – и стояла над ним, рыча так грозно, что даже Лейри становилось жутко. Третий слуга оказался умнее всех – и помчался с воплем вглубь леса. Или не умнее? Кто бы эти твари ни были, но одна явно погналась за ним.
Какая там боль?!
Кто это?! Волки?!
Лейри кое-как вывернула шею – и едва не взвыла почище чем от кнута.
Над Лиассио стояло чудовище, словно выплывшее из самых жутких кошмаров. Собака… нет, скорее собачий скелет, перевитый пульсирующими черными и красными нитями. Голый череп, алые огни, пляшущие в глазницах… впрочем, самым страшным был не внешний вид, о нет…
Страшна была исходящая от них жажда крови и смерти.
Кто это?! Что они с ней сделают?!
Лейри с удовольствием бы лишилась чувств, но увы – девушка отнюдь не была героиней сентиментальных романов. Это там чуть что – и: "Высокородная трайши всхлипнула – и милосердное беспамятство сомкнуло свои крылья над ее хорошенькой головкой…"
Лейри же… Она бы и всхлипнула, да только пользы с того? Если эти твари кем-то натравлены, хоть обрыдайся – не поможет. Кричать? Привлекать к себе внимание?
Лучше подождать, чем это кончится. Во всяком случае, тварь, которая сбила на землю Лиассио, не торопилась его убивать. Но стояла прямо над мужчиной и скалилась так, что все мысли о сопротивлении отпадали тотчас.
Жить хотелось. А набор клыков у зверушки в пасти был таким, что сразу как-то вспоминались молитвы Четырехликому.
– И что тут происходит?
Голос Лейри был незнаком. Или?..
Лейри великолепно определяла голоса. Но! Не в таком же состоянии! Измученная, избитая, злая как черт – и готовая упасть в обморок! В таком состоянии она бы и Четырехликого не заметила, не то что некроманта.
У Таши банально перехватило горло от гнева. Он увидел голую Лейри, привязанную к карете, и два рубца, вспухающих у нее на спине, увидел обрывки ее одежды, увидел Лиассио, лежащего рядом, и отброшенный кнут – и гнев вспыхнул с такой силой, что некроманту пришлось на миг отвлечься и сплюнуть выделившийся яд. Не глотать же?
Не отравишься, но изжога будет зверская…
Ладно. Главное – жива и вроде как даже не изуродована, хотя, учитывая нрав Лейры, Таши мог вообще найти ее труп. Изнасилование?
Нет, этого тоже не произошло. А два рубца от кнута… ну поболят. Но исчезнут. Если Валиар разорится на мага, так и вовсе за два дня. Кнутом тоже можно бить по-разному, можно с одного удара перебить хребет, а можно даже и кожу не пробить. Больно адски, но переживаемо.
Он аккуратно, боясь расплескать гнев, сполз со спины гончей и, кивнув на валяющихся слуг, приказал:
– Стеречь!
А сам направился к Лейри. Таши был в таком гневе, что даже о шипении позабыл. Ну и пес с ним, с искажением голоса, Лейра не выдаст, а остальные… ну-ну… будет у них шанс, как же…
Один взмах ритуального ножа – и девушка почти валится ему на руки.
– Лейра Адалан? – Голос сорвался со свиста на хрип, общее впечатление жуткое, но оно и к лучшему.
– Д-да…
А вот под капюшон заглядывать не надо, незачем… Еще один взмах рассекает путы на руках. О веревках на ногах до него позаботились, с-сволочи.
Некромант подхватил девчонку на руки, кое-как дотащил до ковра, на котором недавно отдыхал Лиассио, и осторожно опустил рядом с плащом.
– Прикройс-с-ся.
– Д-да… а в-вы…
– Меня пос-с-слали з-с-са тобой. Твоим родным не понравилос-с-сь, что ты пропала. Так что не бойс-с-ся. С-сейчас-с я раз-с-сберус-с-сь тут – и поедем домой.
Лейри закивала. Кажется, ей стало чуть спокойнее. Все-таки доверять страшному и ужасному типу в черной шалотте и с подозрительными песиками в такой ситуации и святой не будет. Но, видя, как песики обошлись с Лиассио, Лейри готова была им простить все! И даже немножечко сверху.
Девушка решительно сглотнула комок в горле и потянулась к кувшину с вином. Есть уже не хотелось, но вот сделать пару глотков хоть чего-нибудь – очень. Кровь Лиассио не в счет. Сколько ее там было, а пить хотелось зверски.
Таши тем временем направился к Лиассио. Из леса вышел гордой походкой Шейсс и сплюнул к ногам Таши тело слуги.
Некромант посмотрел на оное тело. Чуть пожевано, но живо. Увы, придется поступить жестоко, но собачек надо кормить. А людей Лиассио ему не очень жаль. Такие же подлецы наверняка. А как еще назвать людей, которые знали, что их хозяин сделал с девочками-рабынями, и все равно продолжали ему служить? Да еще помогали издеваться над Лейрой? Похитить ее?
Нет уж, по меркам Арсайна, такие типы не заслуживали никакого снисхождения.
А оправдание, что у них не было выбора… Вот и у Таши его тоже нет: и слухов он допустить не может, и собачки голодные…
Таши подошел почти вплотную к Лиассио, чуть наклонился.
Судя по запаху, аристократ был жив, но активно боялся. До медвежьей болезни.
Таши аккуратно пнул его в висок, обеспечивая отключку. Пусть передохнет недолго.
Затем сноровисто спутал мужчине руки и ноги, используя для этого кнут и веревки, заготовленные для Лейри. И посмотрел на собачек.
– Каждому по одному человеку. Ес-с-сть в лесу. Раз-с-срешаю поиграть.
Слова подкрепил поток силы. Приказ, адресованный хищникам. Шейсс, Шайсс и Шойсс радостно взвыли так, что Лейри уронила кубок, а Лиассио пришел в себя и задергался. Но веревки держали. Собачки похватали в зубы свои ноши – и удалились за деревья, откуда через пару минут понеслись вой и крики ужаса и боли. Лейри поежилась и плотнее завернулась в плащ, но бросаться к некроманту и умолять о помиловании почему-то не стала. Видимо, тоже не испытывала ненужной жалости к своим похитителям.
Таши усмехнулся и наклонился над Лиассио. Крики не прекращались.
– З-с-снаешь, что проис-с-сходит в лес-с-су? С-сейчас-с там медленно убивают твоих с-слуг. Гончая питаетс-с-ся ужас-с-сом и болью жертвы, они по кус-с-сочку откус-с-сывают от них мяс-с-со, с-съедают пальц-с-сы, уш-ш-ши, отпус-с-скают, потом опять брос-с-саютс-с-ся, люди мечутс-с-ся и з-с-саливают з-с-семлю кровью, пытаютс-с-ся убежать, но кос-с-стяная гончая – с-самая с-соверш-ш-шенная маш-ш-шина убийс-с-ства. С-самая с-страш-ш-шная… Я могу с-сделать так, ч-ш-што они з-с-саймутс-с-ся тобой втроем…
Оказывается, в высокородном аристократе очень много дерьма. Из Лиассио вылилась очередная порция, из горла вырвался хрип… Лейри держалась намного лучше.
Некромант брезгливо пнул Лиассио носком сапога и направился к Лейри.
– Ч-ш-што они с-с-с тобой ус-с-спели с-сделать?
Лейри вздохнула, но ответила как можно спокойнее:
– Две пощечины. Два удара кнутом. Похищение.
Таши злобно зашипел. Твари… ладно, слуги уже за все ответили. А вот Лиассио…
Убить его сразу – слишком милосердно. Эта тварь может еще пригодиться, да как пригодиться…
Надо только…
– Я убью его. Но поз-с-сже, ты не воз-с-сражаеш-ш-шь?
Лейри замотала головой.
– Н-не возражаю. А я?
– А тебя мы с-сейчас-с дос-с-ставим домой. Только с-сначала надо будет з-с-савернуть в одно мес-с-сто.
Таши боялся, что девушка распознает его голос, но Лейри пока еще была в шоке.
– К-куда?
– Не волнуйс-с-ся, тебе не надо. Я с-сам туда з-с-сагляну. По дороге…
Таши вернулся к Лиассио, достал нож… мужчина задергался, но некромант не стал его сильно резать. Нож скользнул, срезая с затылка частичку волос с кожей и мясом. И в руках Таши оказался маленький кусочек скальпа.
– Шшес айшше, хесс Раш…
Черный сон – хорошее добротное заклинание. Лиассио будет спать и во сне видеть самые страшные свои кошмары. Он не будет ощущать нереальности, он будет чувствовать себя как наяву. Но заклинание умное – оно не даст человеку умереть от ужаса. Оно удержит жертву на тонкой грани от потери рассудка. Если все сделано правильно. А Таши был профессионалом.
Глаза Лиассио закрылись. Мужчина застонал и дернулся.
Таши довольно улыбнулся, пряча волосы в чистый холщовый мешочек, а последний – в потайной карман шалотты.
Теперь надо погрузить добычу на гончую и отвезти в схрон листэрр. Или сначала отвезти Лейри?
Наверное, лучше так, иначе они не успеют вернуться к утру.
Таши посмотрел на девушку и направился к карете. Искать пришлось недолго, и вскоре у Таши в руках оказались тонкая шелковая рубашка и штаны. Их он протянул Лейри.
– Надень.
И отвернулся, чтобы не смущать девчонку. Лейри кашлянула через пару минут. Молодец, девочка. Ей явно было больно, она чуть-чуть покачивалась, нетвердо стоя на ногах, а лицо на глазах распухало синяками, но карие глаза смотрели уверенно.
– Я готова.
– На с-собачке проехатьс-с-ся не побоиш-ш-шьс-с-ся?
Лейри замотала головой:
– Не по… боюсь.
Вино чуть сковало девушке язык, но добавило храбрости – и сейчас все казалось ей чуточку нереальным. Таши одобрительно кивнул.
– Держис-с-сь за ш-ш-шею. Тебя не уронят с-спец-с-сиально, но пос-с-старайся и с-сама не падать. Гончие не прис-с-спос-с-соблены для ез-с-сды. Ес-с-сли вс-с-се-таки упадеш-ш-шь – она вернетс-с-ся з-с-са тобой. Я тоже вернус-с-сь, так что не бойс-с-ся. К утру ты будеш-ш-шь дома.
– А в-вы кто?
– Некромант.
Лейри поежилась. Но потом выпрямилась, зашипела от боли в рубцах, посмотрела мужчине в глазах.
– Я… спа-си-бо. Моя благод-дарность…
Таши кивнул, внутренне ухмыляясь.
– Я понял. С-спас-с-сибо – дос-с-статочно. Твой друг мне уже з-с-саплатил.
– Д-друг?