- По какому праву? - подбоченилась гоэта. Такой поворот дела ей не нравился.
- Есть такой пункт: "Услуги родине". Читали?
Порывшись в воспоминаниях, Эллина припомнила лекции по праву в Училище. В голове всплыло нечто смутное о государственной повинности гоэтов в чрезвычайных ситуациях. Что ж, Ольер ли Брагоньер действительно способен её привлечь: он инквизитор.
Гоэта пожевала губы и процедила:
- Это превышение власти: поголовный сбор не объявлен. Но, хорошо, я согласна.
Брагоньер удовлетворённо кивнул и положил рядом с авансом четыре лозена:
- На расходы.
Игнорируя попытки Эллины вернуть золотые монеты, соэр распрощался, попросив информировать о ходе работы. Проводив его глазами, гоэта убрала деньги в кошелёк, гадая, что именно скрывалось за столь щедрой оплатой. Но за работу решила взяться, равно как поскорее предупредить Анабель.
Нет худа без добра: разыскивая врача-убийцу по имени Цинглин, Эллина подлечит здоровье. Разумеется, это только предлог, чтобы проникнуть к лекарю, записаться на приём. На лечение одной болячки хватит, а дальше - только консультации, как раз все четыре лозена уйдут.
И тут гоэта вспомнила: Брагоньер не уточнил, каких именно врачей надлежит проверять. Маги - это одно, а обычные лекари - другое.
Бросив деньги на столе в гостиной - оставалось надеяться, воры за пять минут не поживятся, - Эллина бросилась догонять соэра. Вряд ли он успел нанять экипаж.
Гоэта едва не опустила Брагоньера: тот садился в повозку на углу Аптекарского переулка.
Соэр удивился, услышав оклик. Обернулся не сразу. Сначала сообщил адрес извозчику, - тот, услышав, словосочетание "Следственное управление", тут же отказался от оплаты - попросил обождать минуту и, наконец, обратил внимание на гоэту.
- Что ещё, госпожа Тэр? - осведомился Брагоньер, равнодушно скользнув взглядом по лицу женщины.
Эллина смутилась, задумалась, можно ли говорить о деле при свидетелях.
- У меня к вам один вопрос, - обтекаемо ответила она. - Касательно врача.
Соэр кивком указал на место рядом с собой:
- Полагаю, вам надлежит проехать в Управление.
- Но я не заперла дом...
Гоэта не желала переступать порога кабинета Брагоньера, да и планировала занять остаток дня другими делами.
Соэр вытащил из-за воротника шнурок с инквизиторским перстнем.
Эллина нахмурилась: это что ещё за фокусы? Сначала грозил законом, теперь желает отрезать пути к отступлению. Никуда она с ним не поедет, потому как не обвиняемая и не тёмная. Последнее, кстати, документально подтверждено проверкой ауры. И дело вовсе не в компетенции инквизиции - обычная серия убийств.
Однако перстень предназначался не для гоэты - для прохожего. Одного щелчка пальца с пугающим символом власти хватило, чтобы тот замер в почтительном внимании.
- Ближайший патруль ко мне, - коротко распорядился Брагоньер.
Прохожий тут же рысцой припустил за солдатами.
Возница заметно нервничал, косясь на Эллину. Та недоумённо пожала плечами: сама ничего не знаю.
- О вашем доме позаботятся, - соблаговолил объяснить свои действия соэр, снял перстень и повесил обратно на шею. - Ключ при вас? Если нет, сообщите капралу, где хранится запасной. Садитесь!
- Господин Брагоньер, благодарю, но я предпочту отказаться от поездки, - твёрдо возразила гоэта. - Если, разумеется, меня не вызывают повесткой. При таком подходе я завтра же верну аванс и прочие деньги.
- При каком же подходе? - Брагоньер пристально уставился ей в лицо. - Поясните, сделайте милость, чем вас оскорбит пятиминутный разговор в моём кабинете и поездка за государственный счёт. Ничего больше, - добавил он, сделав акцент на этих словах.
Тем временем к экипажу, бряцая оружием, рысцой подоспела стража. Испуганный прохожий предпочёл слиться с толпой.
Лицо капрала дёрнулось, но потом расслабилось: он заметил отсутствие зловещего перстня на пальце соэра. Разумеется, кому понравится рисковать жизнью, связываясь с тёмными магами?
- Итак, госпожа Тэр?
Внимание всех присутствующих сконцентрировалось на Эллине. Та помедлила и занесла ногу на подножку открытого экипажа. Брагоньер предупредительно подхватил её под локоть, помогая забраться и удобно устроиться на сиденье.
- Свои ключи не отдам, а запасные в коробке под крыльцом. Припорошены землёй. Учтите, - зачем-то добавила она, - ключи я перепрячу.
Соэр усмехнулся:
- Неужели решили, будто вас ограбят стражи закона? Обыск тоже проводить не будут.
- Капрал, - голос снова стал бесцветным, - найдёте ключи и запрёте дом госпожи Тэр. После можете возвращаться к своим обязанностям. Остальные свободны!
Экипаж мягко тронулся, покатив в сторону замка.
Гоэта быстро оправила неудачно лёгшую юбку и осторожно отодвинулась от края, но так, чтобы не касаться Брагоньера. Тот делал вид, что не смотрит на неё, но на самом деле внимательно наблюдал за всеми телодвижениями спутницы.
За всю дорогу не проронили ни слова. Соэра занимали собственные мысли, Эллина же полагала, с такими людьми не ведут светских бесед.
Когда экипаж въехал во двор Управления, Брагоньер встрепенулся и, предупредив движение гоэты, первым соскочил на мостовую и, обойдя повозку, подал Эллине руку.
- Обождёшь госпожу, - бросил он вознице.
Тот обречённо вздохнул: власть есть власть, её распоряжения надлежит исполнять, даже если они лишают заработка.
Короткий разговор состоялся в холле: Брагоньер не стал утруждать гоэту прогулкой по лестницам и коридорам. Отвёл в сторону, отмахнулся от служащего, пытавшего подать бумагу на подпись, и вполголоса поинтересовался:
- Что за вопрос? Здесь можно, только не в полный голос, чтобы вдруг не слышали посетители.
- Тот человек, врач, он маг?
- Да нет, - протянул соэр, будто собираясь с мыслями. - Но имеет представление о магии, поисковой магии. Возраст от двадцати пяти до пятидесяти лет, рост... Впрочем, я дам вам описание, повторяться не стану. Не знаю, гоэтов ведь учат простейшей медицине... Любителя травки узнаете?
Эллина покачала головой:
- Если только человек не потреблял её в течение последних часов. Или если балуется ей постоянно. Тогда зрачки иные.
- Обидно, - протянул соэр. - На освидетельствование всех не загонишь. Что по нему ещё? Эстет, образован, иначе не устраивал бы такие спектакли. Про отношение к женщинам знаете.
Гоэта покачала головой: в такие нюансы её не посвятили.
- Но как же, - с лёгким раздражением напомнил Брагоньер, - поборник высокой морали. Несомненно, поинтересуется соответствием вашей жизни своим нормам. Всё, больше знать нечего. На хвосте - охрана. Приметы через пять минут принесёт секретарь, если вы соблаговолите её дождаться. Удачного дня, госпожа Тэр.
Пресекая возможные вопросы и возражения, соэр затерялся внутри здания.
Эллина тяжело вздохнула: ввязалась в историю! И что за охрана? Хотя охрана - это хорошо, только знать бы, в какие моменты ей обеспечат тыл. О круглосуточном присмотре и речи нет - не того полёта птица.
Госпожа Ллойда оперативно вынесла гоэте тщательно сложенный и запечатанный лист бумаги. Отдала, не спросив имени, и удалилась.
Эллина с радостью вышла на свежий воздух: атмосфера Следственного управления действовала угнетающе, - помахала извозчику и, задумавшись, назвала адрес подруги.
Ольер ли Брагоньер не жаловал светские мероприятия, появлялся там редко. Не потому, что они ему претили, - всё время отнимала работа. Но ничто человеческое было ему не чуждо: на балах он танцевал, потягивал шампанское или нечто покрепче, на музыкальных вечерах внимал оркестру и певцам, на театральных - следил за действием пьесы. Обычно не словоохотливый, соэр, тем не менее, всегда был в курсе событий, вычленял из толпы и беседовал с нужными людьми. Мог сыграть роббер в карты, если не доставало участников, хотя ломберный стол не притягивал его внимания.
На приём соэра пригласила сестра. Она настаивала: Брагоньеру необходимо встряхнуться.
- Ты себя в гроб вгонишь, - вздохнула она. - Упрямец, мир не рухнет, если ты на один вечер пошлёшь свою работу в вековечный мрак.
Соэр возразил: она недооценивает значимость его труда:
- Я, впрочем, не удивлён. Обывателю нет дела до того, благодаря кому он может спокойно гулять по улицам.
- Перестань! - графиня Летиссия Сорейская, в девичестве - ли Брагоньер, недовольно махнула рукой. - Ты едешь, и это не обсуждается. Пробудешь не меньше трёх часов.
- С каких пор, Летиссия, ты заняла место матери? - нахмурился Брагоньер.
Графиня стушевалась и извинилась за неподобающий тон. Указывать старшему брату в их семье могла только мать и то в строго определённых случаях. До этого, разумеется, отец, но тоже до тех пор, пока соэр не поднялся выше него по социальной лестнице. Покойный баронет застал назначение Брагоньера сначала Главным следователем Сатии, а затем инквизитором и очень гордился сыном, хотя и сам занимал руководящий пост.
- Хорошо, я буду, - милостиво снизошёл до согласия соэр. - При условии, что твоя свекровь не подошлёт очередную родственницу. Поговори с ней, Летиссия, иначе мне придётся прилюдно сообщить, что не нуждаюсь в её матримониальном посредничестве.
- Не беспокойся, она давно поняла, что ты убеждённый холостяк.
- Человек с титулом не в состоянии позволить себе подобную роскошь. Придёт время, женюсь. Род Брагоньеров не прервётся.
- Пора бы уж, - заметила сестра, с гордостью вспомнив о своих близнецах-сыновьях. - А то можешь не успеть.
- Я не собираюсь умирать ни через год, ни через два, твои опасения беспочвенны. Понимаю, вы, женщины, не способны думать ни о чём, кроме семьи, это ваша природа. Но избавь меня от женского взгляда на мир!
Графиня согласно кивнула и, не желая мешать - брат и так посвятил ей полчаса драгоценного времени, - удалилась, оставив на столе конверт с приглашением.
Брагоньер стоял у стены, неподалёку от столика с напитками, и мнимо равнодушно наблюдал за тем, как прибывают последние гости. Сам он всегда приезжал вовремя, правда, и не задерживался, предпочитая посвятить остаток ночи сну. Вот и сегодня соэр планировал уехать сразу после полуночи, чтобы час посидеть с документами в кабинете и лечь спать: рабочий день завтра никто не отменял. Безусловно, на правах начальника он мог припоздниться, но взял за правило приходить раньше подчинённых.
Можно было по пальцам пересчитать дни, когда Брагоньер переступал порог кабинета Следственного управления в половину девятого утра, когда на рабочие места стекались все остальные. Вставая в пять-шесть утра, соэр нередко приходил в Управление в семь, а то и в половину седьмого утра и уходил не раньше шести вечера.
Отпуск Брагоньер брал лишь однажды - на похороны отца. Изредка, когда организм давал сбой, соэр позволял себе отдохнуть пару дней и затем снова с головой уходил в работу.
Брагоньер прокручивал в голове детали дела, гадал, удастся ли Эллине что-нибудь узнать. Он созновал, поручение опасно, но его осведомителей узнают, посылать их бесполезно. Женщина же вызовет меньше вопросов и зачастую узнает больше мужчины.
Ничего, госпожа Тэр не так глупа, сообразит, как себя вести. И, что немаловажно, она гоэта, то есть почувствует изменения тепловой карты, свидетельствующее о творимом колдовстве. Большего и не требуется: разыскиваемый человек не должен обладать даром, но мало ли...
Летиссия пару раз подходила к брату, пыталась вовлечь в беседу, но получала неизменный ответ:
- Я не нуждаюсь в твоей опеке.
Пригубив бокал с шампанским, Брагоньер вновь занялся изучением гостей, стараясь выхватить из толпы подозрительных типов - преступники бывают и на великосветских приёмах. Тоже великосветские: брачные аферисты, мошенники, реже наёмные убийцы. Намётанный глаз позволял их вычислить, а заклятье оцепенения - обезвредить и передать солдатам.
Иногда Брагоньер брал на приёмы кинжал, замаскированный под пряжку пояса. Он справедливо полагал, что сам - "красная тряпка" для слишком многих. Не единичные покушения и отравления это подтверждали. Последнее, случившееся чуть больше полугода назад, едва не стоило ему жизни, даже несмотря на выработанный годами иммунитет к самым распространённым ядам.
Соэр привык проверять всё, что ест и пьёт, исключения делал только для мест, в честности хозяев и поваров которых был уверен. Иногда приходилось надевать магические амулеты - разные, в зависимости от случая. Их предоставляли судебные маги.
Но в этот раз никого подозрительного Брагоньер не заметил. Дворяне, в том числе все три префекта, пара богатых представителей второго сословия - почётные граждане Сатии, любовницы сильных мира сего, несколько актёров и актрис, даже один маг. Большинство ему давно знакомы, остальные, очевидно, не стоят внимания. Очередной провинциал, пытающийся выбиться в люди, чей-то сын, племянник. Или проситель.
Осушив бокал, соэр отправился поприветствовать графа Алешанского и переброситься парой слов с Королевским судьёй - любимым своим собеседником.
Периферийным зрением Брагоньер заметил очередное новое лицо - подтянутого импозантного мужчину, беседовавшего с леди Сантейн. Помедлив, соэр решил позже выяснить его личность у дворецкого, но этого не потребовалось: леди Сантейн окликнула Брагоньера и попросила подойти.
Соэр почтительно склонился над рукой старой женщины и осведомился о её здоровье.
- Всё ещё жива, милостью Дагора и Сораты, - улыбнулась леди Сантейн. - И рада вас видеть. Нечасто, нечасто вы нас балуете! Даже на моём музыкальном вечере не были.
- Дела, - коротко ответил соэр. - Долг превыше всего. Но обещаю в августе побывать у вас.
- Ловлю на слове, господин Брагоньер.
Соэр кивнул, ожидая, когда леди разрешит покинуть её.
- Господин Брагоньер, позвольте представить вам Матео Хаатера, секретаря Третьего префекта. Полагаю, в вашей компании ему будет гораздо интереснее, нежели в моей.
Брагоньер холодно принял приветственный кивок и не удостоил мужчину ответного. Отсутствие дворянского "ли" в фамилии свидетельствовало: они стоят на разных ступенях социальной лестницы. Среди высоких аристократических родов без частицы "ли" фамилия "Хаатер" тоже не значилась. Соответственно, господин Хаатер в лучшем случае наделён личным дворянством, но соэр предполагал, что у того даже его нет.
Через минуту Матео Хаатер всё же заинтересовал Брагоньера: сероглазый шатен среднего роста. Впрочем, не единственный на приёме. Профессиональная привычка заставила соэра провести маленькую проверку.
- Как давно вы служите секретарём? - Брагоньер не сводил глаз с лица мужчины.
На вид тому около тридцати. Никаких особых примет. Открытый, доброжелательный взгляд.
- Второй год.
- Родом из Сатии?
- Нет, из Урцхена. - Господин Хаатер был спокоен. Никакой скованности, желания отвести глаза или переменить тему разговора.
- Что же заставило вас перебраться с запада на север?
- То же, что и всех, - рассмеялся собеседник Брагоньера, - желание сделать карьеру, заработать денег. Урцхен - это не то место, где такое возможно.
Соэр мысленно согласился с ним. Он останавливался в том городке во время охоты на Ашерина. С ним были связаны неприятные воспоминания - допрос госпожи Тэр по делу вызова айга и участия в тёмном ритуале, пусть и неосознанном. Тогда Брагоньер впервые нарушил свои принципы и не посадил гоэту в тюрьму. К слову, неподалёку от Урцхена университет, но непосредственно рядом с обителью магов другой город...
У соэра промелькнула мысль: неплохо бы поговорить с ректором, своим давним хорошим знакомым, о зачистке территории от тёмных. На западе, среди болот, всё ещё сохранились анклавы их жилищ. Как же беспечны маги, если позволяют этим социально опасным типам существовать в природе!
- Кто ваши родители?
- Господин Брагоньер, - вмешалась леди Сантейн, - прекратите! Разговор стал похож на допрос.
- Простите, леди Сантейн, издержки профессии, - извинился соэр.
- Профессии? - заинтересовался господин Хаатер. - Вы судья?
Брагоньер промолчал, за него ответила леди Сантейн:
- Перед вами Главный следователь Сатии.
Господин Хаатер понимающе кивнул и пошутил, что не хотел бы поменяться с ним местами.
Уже откланявшись, соэр задумался и задать ещё один, последний, вопрос:
- Господин Хаатер, вы утверждаете, что служите у префекта второй год, но почему до этого вечера я вас не видел? Да и вы наверняка бы слышали обо мне.
Мужчина задумался, предположив:
- Наверное, я слишком мелкая сошка, чтобы обращать на меня внимание. Да и командировки никто не отменял. До этого я ведь был помощником секретаря, всё время ездил с поручениями. А эти летом заработал повышение, вошёл в высшее общество, начал знакомиться с людьми выше служащих.
"Набивает себе цену, - мысленно резюмировал Брагоньер. - Типично для людей его происхождения". На этом интерес к господину Хаатеру был исчерпан, и соэр, как и намеривался изначально, подошёл к графу Алешанскому. Но всё же не удержался и спросил у Первого префекта, служит ли у его коллеги тот провинциал. Тот ответил утвердительно и высказал предположение, что Матео Хаатер далеко пойдёт.
- И, к слову, вы не правы, господин Брагоньер, он дворянин, - желая подколоть всезнающего Главного следователя, добавил граф Алешанский. - Хоть и не чистых кровей.
- То есть? - не понял соэр.
- Его усыновили. Мать удачно вышла замуж, и новый супруг дал свою фамилию её ребёнку от первого брака.
- Вы хорошо с ним знакомы, - заметил Брагоньер, запомнив полученную информацию.
- На служащих всегда заводят досье, вам ли не знать?
Соэр кивнул и поискал глазами виновника разговора: секретарь Третьего префекта приглашал на танец какую-то даму. Он улыбался, кажется, сказал какой-то комплимент...
Взгляд Брагоньера скользнул дальше, уткнувшись в ещё одного сероглазого шатена, мрачного и немного не от мира сего. Трагический актёр, который в своё время был замешен в одной неприятной истории. Его только в этом году вновь приняли в прежнюю труппу.
Актёр сторонился людей и вертел в ладонях бокал с чем-то, крепче шампанского. Губы нервно подрагивали, глаза лихорадочно блуждали по залу. Встрёпанный, он производил не лучшее впечатление, заставляя подумать, будто актёр пьян. Но соэр готов был поклясться, это не так.
Подозрительный тип залпом осушил фужер и отставил его на поднос проходившего мимо слуги. Актёр тряхнул головой и направился в соседний зал. Удалившись на почтительное расстояние, он подозрительно оглянулся через плечо, мазнув взглядом по Брагоньеру.
Соэр подумал, неплохо бы проследить за этим малым, но граф Алешанский помешал отдать необходимые распоряжения.
- Господин Брагоньер, мне неприятно это говорить, но правящая элита Сатии обеспокоена.
- Чем же?
- Тем, что связано с этими убийствами... Крайне неприятное дело, просочившееся в народ... Словом, вы должны скорее поймать преступника.
Соэр смерил собеседника недовольным взглядом: можно подумать, он сидит, сложа руки! Префект смеет обвинять его в бездействии?