Меня разместили в уютной комнате одного из домов для гостей. Чистая белая простынь приятно холодила тело. Шторы задернули, но в помещении было еще достаточно светло. От комнаты веяло уютом. Домом.
Я долго лежал с открытыми глазами. Почему-то вспомнился наставник Нелин. Единственный, кому удалось дожить до сорока. Для нас - почти старик. Его слова: "Изучая жертву, внимательно всматривайтесь в мотивы совершения преступления. Помните: по статистике, однажды убивший человек редко колеблется перед следующим убийством. В таком случае наказание - смерть".
Статистика. Но ведь и она иногда ошибается. Ошибается. Все ошибаются. Только не палач, ибо у него цена ошибки - человеческая жизнь. Часто не одна.
Мне очень хотелось, я надеялся, что в этот раз я ошибся. Я просто не мог себя заставить убить ее. Только не я и только не ее.
Вновь и вновь прокручивая ситуацию, я думал, поступил бы я так же, окажись на месте девушки другой человек. Мужчина. Мне хотелось надеяться, что да. Но я палач и я прекрасно разбирался в человеческих душах, в том числе и в своей собственной…
Может ли палач любить? Имеет ли право? Я никогда не слышал о подобном.
Когда за окном стемнело, я заснул.
Сплю я чутко. Нас специально учат, чтобы мы крепко спали, но я сплю чутко. Иногда ко мне приходят кошмары, и я просыпаюсь среди ночи в холодном поту. Непростительная слабость для палача.
На этот раз я проснулся оттого, что скрипнула входная дверь. Рука дернулась под подушку, где лежал взведенный пистолет. Рефлексы иногда сильнее нас. Особенно у палачей.
Это была она. Я знал, что это будет она. Знал - и боялся этого.
Джейн нерешительно переминалась на пороге.
- Можно войти?
От ее голоса у меня пересохло во рту, и я по привычке молча кивнул.
Девушка прикрыла за собой дверь, и комната вновь погрузилась в полупроглядный мрак. Она не зажгла свет, хотя прекрасно знала где выключатель. Я не собирался напоминать ей об этом. Некоторое время мы молчали, и стали слышны звуки ночного поселка за окном.
- Пришла сказать вам спасибо.
Я ожидал продолжения.
- Но вы же знали, видели, что сделала я. Я видела это вместе с вами. Почему же вы не сказали?
Странно, но в ее голосе слышалась мольба.
Второй раз в жизни я не знал, что ответить, поэтому так и ответил:
- Не знаю.
Услышав мой голос, Джейн неожиданно быстро подбежала к кровати. Под ее телом скрипнули пружины. Я часто дышал. Она дотронулась руками до моего лица, совсем как я несколько часов назад. Руки были холодными и дрожали.
- Со мной такое впервые. Я себя очень необычно чувствую. Я хочу отблагодарить тебя.
Она прижалась ко мне. Сквозь тонкую одежду отчетливо ощущалось девичье тело…
Мы лежали в кровати. Абсолютно обнаженные. Джейни тяжело дышала. Неожиданно она поднялась на локте и заглянула мне в глаза.
- Странно. Я даже не знаю, как тебя зовут.
- Руслан, - мой голос звучал глухо и я сам не узнал его.
- Руслан. Необычное имя. Что-то славянское?
- Тюркское. Был такой народ на древней Земле.
- Руслан, - она посмаковала слово на языке, - а… это твое подлинное имя?.. Я слышала, ни у кого из палачей нет матери.
- Матери есть. Просто мы их не знаем, чтобы, если доведется встретиться, в любом случае оставаться беспристрастным.
- Наверное это ужасно… то есть, я хочу сказать, не иметь семьи, не знать материнской ласки…
Я пожал плечами.
- Нас забирают еще детьми. Школа становится нашим домом, наставники родителями.
- Но это же неправильно. Бесчеловечно. Какое они имеют право! В конце концов, вашим способностям можно было бы найти другое применение, чем делать из вас… - она не смогла произнести этого слова.
- Палачей, - закончил я. - Кому-то нужно заниматься и этим. И потом, палачами становятся далеко не все телепаты, некоторые из них действительно находят применение в других областях.
- А ты? Почему стал ты?
- Меня никто не спрашивал. Всегда выбирают за нас. Как мне говорили, палач должен обладать обостренным чувством справедливости, не быть жестоким и уметь входить в чужое положение.
- Не быть жестоким? Странное требование для палача.
- В наших руках находятся человеческие судьбы и жизни. Разбирая то или иное противозаконное действие, мы должны всесторонне обдумать его, понять, какими страстями был движим преступник, что толкнуло его на это и главное: повторит ли он еще свое преступление.
- Выходит, вы не всегда убиваете жертвы?
- Это расхожее мнение, но оно ошибочно. На самом деле мы довольно редко прибегаем к высшей мере, и каждый такой случай пристально рассматривается Высшим Советом. В большинстве случаев достаточно другого наказания. Иногда это может быть лишение свободы, иногда принудительный труд, а иногда человек и так уже достаточно покарал себя. К каждому случаю, мы подходим особо и выбираем отдельную, наиболее приемлемую для данного индивидуума меру.
- А когда ты знаешь, что надо убить?
- Если этот человек становится опасным. Когда он уже не может остановиться, не контролирует себя. Наш долг - не только карать, но и ограждать прочих людей от преступников. Если нет другого выхода, такого человека мы убиваем.
Джейн некоторое время молчала.
- И как вы это делаете?
- Есть множество гуманных способов, если признать убийство гуманным. К тому же на разных планетах свои законы, - я полез под подушку и достал пистолет. - Вот хотя бы один из них.
Увидев оружие в моей руке, девушка испуганно отодвинулась. Одеяло с нее сползло, и в тусклом свете окна матово блеснула белая кожа.
- Это…
- Это пистолет, - сказал я. - Хочешь, возьми…
Джейн взвесила оружие на ладони.
- Тяжелый, - она уселась поудобнее, подобрав под себя ноги. Совсем как тогда… в комнате. - А как им пользоваться?
- Направляешь дуло на жертву и нажимаешь вот этот курок.
- И… это все?
- Да.
Джейн повертела его в руках, затем направила на стену и прицелилась.
- А ты… То есть я хочу сказать, тебе когда-нибудь приходилось убивать?
Я молчал.
- Извини, - спохватилась девушка.
- Все в порядке. Просто мне не доставляет удовольствия вспоминать об этом.
- А меня? Почему ты оправдал меня? Я совершила убийство. По вашим критериям, я заслуживаю смерти?
- Да, - я не мог врать ей. Только не в эту минуту.
- Но ты не сделал этого. Почему ты соврал? Насколько я понимаю, это не сойдет тебе с рук.
- Я не знаю.
- Как странно. Мы - палач и жертва - так спокойно разговариваем… Выходит, ты считаешь, что я опасна для окружающих, я могу убить еще раз?
- Можешь. Я знаю твои мотивы и понимаю их, но ты сможешь убить, если кто-то еще станет между тобой и золотом.
- Выходит, ты знаешь и про золото.
- Это было первое, что я прочитал у тебя в мозгу.
- И что ты намерен делать с этим знанием?
- Ничего. Вернусь домой.
- То есть на планету палачей. Где предстанешь перед Советом. Они также заберутся тебе в голову и прочитают все обо мне. В том числе и о сегодняшней ночи.
- У палача нет и не может быть личной жизни. Это наша сила и наше проклятие.
- А ты… я хочу сказать, ты не можешь скрыть?..
- Нет. Это бессмысленно. С моим желанием или против его, они все равно узнают все, что им нужно.
- А когда узнают, кинуться сюда, выполнять, что недоделал ты?
- Это их работа.
- И убьют меня.
- У тебя есть время. Ты можешь скрыться.
- И оставить все золото здесь. А вместе с ним и мечты о будущем. Чтобы скитаться бездомной собакой по всей Галактике!
Я молчал. Все, что зависело от меня, я сделал. Я дал ей шанс, и теперь только от нее зависело, воспользуется ли она им.
- Я так не могу.
Она не воспользовалась.
Дуло моего собственного пистолета смотрело мне в лицо, а изящный палец твердо лежал на курке.
- Я уже слишком много совершила, чтобы останавливаться на полпути.
Не было смысла отговаривать ее. Взывать к жалости. Я знал это. Я прочитал это в ее голове. Убивший раз с легкостью идет на повторное убийство. Но я сделал последнюю попытку.
- Что ты скажешь, когда на выстрел соберутся люди?
- Скажу, что заманил меня к себе в номер, а потом изнасиловал. Анализы подтвердят это. Когда ты заснул, я нашла пистолет и пристрелила тебя.
- Звучит правдоподобно, но многие тебе не поверят. Во всяком случае, отношение будет уже не то.
- А мне плевать! Мне нужно продержаться всего каких-нибудь несколько месяцев, пока я не выкачаю из жилы все, что нужно. Потом я покину эту планету, и пусть они подавятся своими подозрениями.
- А если они вызовут нового палача?
- Этого тоже не произойдет. Твой приезд так напугал их, что они вряд ли еще когда-нибудь решатся на подобный шаг.
- Значит, ты все спланировала с самого начала.
Она пожала красивыми обнаженными плечами.
- Прощай, Руслан.
Я не сделал попытки оставить ее. Зачем? Я и так сделал, что мог. Больше, чем мог.
Звук выстрела громко прозвучал в тихой комнате. Одновременно с ним сверкнула вспышка. Я не пошевелился.
Пистолет тихо, как будто не был смертельным оружием, упал на кровать. Джейн смотрела на меня удивленными глазами. Я тоже, не моргая, смотрел ей в глаза. Палач и жертва. Финальная сцена. Только здесь один был и жертвой, и палачом…
Я наблюдал за ней до последней минуты и все равно пропустил то мгновение, когда из глаз исчезло удивление, и они стали обыкновенными безжизненными глазами покойника.
Как я и предсказывал, на выстрел начали сбегаться люди.
Я аккуратно поднял пистолет и положил его в саквояж, среди прочих инструментов. Все они имели свои маленькие хитрости. Например, пистолет, хотя и похожий на обыкновенный, в отличие от него, стрелял в обратную сторону. В того, кто его держал. Еще с вечера я специально выбрал его и положил под подушку.
Я не верил статистике. Я хотел дать ей шанс, но статистика никогда не ошибается. Как и палач.
В комнату начали входить люди. Расстроенный мэр. Перепуганные горожане.
Я прикрыл обнаженное тело. Даже в смерти она была прекрасна.
Многие из вошедших смотрели на меня с осуждением. Но мне было все равно. Я, как и она, не нуждался в их одобрении. В этом мы были схожи. Палач и его жертва.
На взлетной площадке меня провожала не менее многочисленная толпа. Они пришли. Любопытные. Людям всегда любопытно. Впрочем, я - палач и мне нет до этого дела.
Мэр долго топтался рядом, не решаясь протянуть руку.
- М-м-м… э-э… спасибо, - наконец выдавил он, но руку так и не пожал. - Мы благодарны вам за оказанную помощь.
Хотя бы в одном Джейн была права. Они больше никогда не вызовут палача. Люди должны сами решать свои проблемы и нечего их сваливать на чужие плечи, пусть и специально созданные для этого. В конце концов, палачи тоже люди.
Неожиданно толпа расступилась, на поляну, пошатываясь, вышел старик. Отец.
Это невероятно, но он сильно постарел по сравнению со вчерашним днем.
- Будь ты проклят! - прокричал старик и, занеся огромные кулаки, побежал в мою сторону.
Пройдя всего несколько шагов, ноги подкосились, и он упал.
- Будь ты проклят! - он катался по земле, а из глаз лились слезы. Больших голубых глаз. Совсем как у… - Проклят, - сказал он уже тише.
Я повернулся и молча залез во флайер.
"Буду, - подумал я, - только ты, старик, опоздал. Я уже проклят. Давно. Вместе с рождением…"
Пролетая над геометрически правильными полями, я подумал, что ненавижу эту правильность. Человек всегда несет ее в себе, выстраивая всех под одну линейку.
Белое. Черное. Виноват. Нет. И мы - палачи - вносим посильный вклад. Мы тоже люди.
Еще я думал, как отреагирует Высший Совет на мой поступок. Нет, я не волновался. Я знал. Они поймут меня. Ведь они тоже - палачи…
* * *
Вопреки общепринятому мнению, далеко не все телепаты становятся палачами. Впрочем, слово "далеко" здесь не уместно, однако прецеденты есть и продолжают появляться. Один из самых знаменитых - печально известный случай с телепатом Сергеем Светиным. Подающему надежды молодому человеку не только разрешили жить в столице, но еще и приняли в медицинский университет. На общих, так сказать, основаниях. Увы, увы, возможно, общество оказалось не совсем готово, возможно сам юноша не смог, так сказать, обуздать свой дар. Как бы то ни было - эксперимент закончился неудачей.
Мы не станем здесь искать виноватых и правых, ограничившись лишь констатацией факта.
Насколько нам известно, подобные попытки больше не предпринимались. Хотя возможно, когда-нибудь, в отдаленном будущем, человечество созреет до совместной жизни с индивидуумами, умеющими читать мысли.
Первые ласточки, вроде Сергея Светина, продолжают жить на планетах, среди нас, выискивая и выбарывая собственное место в обществе, которое принято относить к цивилизованному.
"Ведь они тоже - палачи…"
Руслан Сваровски отложил рукопись.
- Ну, как?
Аким Флексер перед тем, как ответить взъерошил волосы. С завидной периодичностью, он проделывал данную процедуру постоянно, отчего шевелюра Акима походила на прическу маньяка-ученого, каким его любят изображать в фильмах. Рыжего маньяка-ученого. Но только шевелюра, ибо тело парня могло послужить прекрасной моделью для какой-нибудь героической статуи.
Оставив в покое волосы, Флексер перешел к бицепсам, нервически ощупывая, словно они могли сдуться.
- Давно хотел спросить - писать на бумажных листах, ручкой - это из-за нелюбви к технике, или такой свежепридуманный кич?
- Ты рассказ слышал, или нет!
- Ну слышал, - Аким снова ощупал бицепсы. Идеальные пропорции тела парня в большей степени были предметом труда пластических хирургов, нежели походов того в спортзал. Неделю назад, потратив изрядную сумму из родительских денежек, Флексер сделал себе новое тело. И еще привыкал к нему. - Думаешь, так все было?
- Так, не так! После погромов, а потом Переворота мало что осталось, особенно связанного с телепатами. В старом хранилище, да еще на бумажных носителях, мне удалось откопать записи. Одному из дел я, если так можно выразиться, придал более литературный вид.
- Девушка, золото, романтическая линия - слишком театрально. Смахивает на дешевую беллетристику.
- Про романтическую историю и золото я ничего не придумал, ты же знаешь - телепаты не могут врать. Во всяком случае, не другим телепатам.
- А имя героя ты тоже взял из записей. И оно совершенно случайно совпало с твоим.
- Можешь не верить, но - да! - Руслан Сваровски опустился в кресло, спинка которого тут же услужливо изогнулась, приняв форму его сутулой спины. - Действительно, был такой палач по имени Руслан. Собственно, поэтому-то я и заинтересовался его делами.
- Надеюсь, ты понимаешь - это никогда не опубликуют.
- Так уж никогда…
Аким взлохматил шевелюру.
- Дались тебе эти палачи! Такое время - о телепатах вообще лучше не заикаться. Конечно, не то, что после Великого Переворота, но все же. А тут - мало того, что телепат, так еще и палач. Людей, значит, убивал.
- Виновных людей!
- А кто устанавливал степень вины? Сам же и устанавливал. Ах да, чуть не забыл - Совет! А в Совете кто? Те же телепаты! Рука руку моет!
- Сейчас ты рассуждаешь, как те, кто громил дома и убивал телепатов перед Переворотом, не разбирая, кто виноват, кто нет, только за то, что они отличаются от нас.
- И тогда, и сейчас - люди не изменились. Была б беда, а виноватые найдутся.
Руслан поднялся с кресла, и оно распрямилось. Как всегда, когда волновался, а волновался он всегда, когда разговор заходил о телепатах, ноги, тело требовали движения. Хотя бы простой ходьбы из угла в угол.
- Знаешь, есть версия, что тогда, с диктатором разговаривал именно телепат.
Аким отмахнулся.
- Слышал, но не верю. Свой - своих предал!
- В первую очередь он - человек, и только во вторую - человек, умеющий читать мысли.
- Ага, и такой идиот, что не предполагал, чем все закончится! Слушай, бросил бы ты это дело. Написал бы очередной роман, деньжат срубил…
- Я написал… точнее, пишу… точнее - собираюсь писать…
- Да ну! И про кого? Красотку, красотку блондинистую включи туда, для меня, и чтоб сиськи побольше, а лучше в два ряда, как у этих - гимканок…
- Про Предводителя.
- А талия - руками не обхватить, и ноги от ушей… чего?
- Я пишу роман про Предводителя.
- Какого Предводителя, нашего Предводителя?..
Руслан усмехнулся.
- Если ты знаешь другого.
- Нет, но… просто… с чего бы это вдруг…