Первые страницы были с загнутыми уголками, темные от грязи, заполненные неряшливой стенографией. Грубые силуэты голых женщин загромождали поля.
Престон листал желтые странички, пока не добрался до колонки буквенно-численных комбинаций.
– Я записывал номера всех машин, которые видел у дома Гэннонов и у магазина сеансов. Только два из них встретились мне больше одного раза: твой и вот этот. – Он постучал по подчеркнутой розовым маркером строчке, где было написано "WA-3APM-821 – серый камаро". – Я бы выследил его сам, но у меня нет связей в полиции Вашингтона, в отличие от Нью-Йорка и Лос-Анджелеса.
– Ммм... – Пульс Дэна участился, но, переписывая номер в свою записную книжку, он сделал вид, что ему неинтересна и даже немного скучна информация.
– Лучше запиши номер моего мобильного, – пробормотал Престон и продиктовал цифры. – Позвони мне, когда будете арестовывать.
– Если будем. И только в том случае, если ты перестанешь мне мешать.
Засунув записную книжку и ручку в карман куртки, он вернул блокнот Престону, который, хихикая, смотрел куда-то ему через плечо.
– Над чем ты смеешься? – нахмурился Дэн.
Репортер кивнул в сторону светофора.
– Это случайно не твоя машина?
С возрастающим смехом Престона в ушах, Этуотер повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как арендованный им "бьюик" минует перекресток.
Отталкивая репортера от двери "хонды", Дэн протянул руку.
– Дай мне ключи!
– Что? Ты не можешь...
Он сгреб Престона за рубашку.
– НЕМЕДЛЕННО!
– Хорошо! Сейчас...
Дэн выхватил у него кольцо с ключами и скользнул за руль.
– Если испортишь машину, будешь платить! – донесся до него крик Престона, когда "хонда" вынеслась с обочины.
Сигнал светофора сменился с желтого на красный как раз тогда, когда Дэн подъехал к перекрестку, и машины устремились в разных направлениях. Он надавил на гудок "хонды" и газанул. Тормоза скрипели, гудки ревели, когда он вилял между машинами влево и вправо, практически заставляя "хонду" извиваться и растягиваться.
Когда между ним и Натали оставалось три машины, Дэн увидел человека на мотоцикле, который пристроился к "бьюику" и последовал за ним в левый переулок. Хотя черный шлем скрывал лицо мотоциклиста, он был одет в тот же серый костюм, который Дэн видел утром на мужчине в фойе гостиницы.
– О боже! – Дэн свернул на соседнюю полосу встречного транспорта в надежде обогнать разделяющие их машины, но "форд иксплорер" понесся прямо на него, и чуть было не врезался в капот его "хонды". Зажатый между потоками транспорта с орущими на него со всех сторон водителями, агент в отчаянии наблюдал, как "бьюик" и мотоцикл исчезли за холмом впереди.
Глава 27
Автопохищение
Натали проснулась в темноте. Факт, что она не могла вспомнить, как заснула, сильно встревожил ее, и она напрягла глаза, чтобы различить очертания теней.
Плавающая в воздухе пыль завихрилась перед ней в коническом луче света, и она услышала мягкое жужжание проектора.
– Как вы можете видеть, восьмая жертва обозначила стиль, который мы теперь считаем подписью убийцы фиолов, – произнес голос Дэна, исходящий откуда-то с другой стороны луча. – Отметим положение тела, размещение отделенной кишки...
Натали посмотрела налево, где конус света выхватывал страшное фото сцены убийства Артура Маккорда на прямоугольном экране.
– Мы видим, что картина повторяется в том, каким образом была изуродована и унижена девятая жертва.
Экран стал черным, и проектор с механическим щелкающим звуком поменял слайды. Луч света стал рубиново-красным, всколыхнув экран снимком Люси, которая голой лежала в луже крови. Хотя Дэн описал ей сцену по пути из аэропорта, Натали открыла рот, глядя на это зверство.
Она оглядела комнату, желая посмотреть на реакцию остальных, но никого не увидела. Был ли это отдел полиции Сан-Франциско? Дэн вез ее туда, это было последнее, что она помнила. Может, тихое покачивание машины убаюкало ее? Может, она как лунатик прошла на собрание, не осознавая этого?
Справа от нее что-то капало. Наверное, влага из отверстия воздушного кондиционера.
Дэн продолжал свою лекцию с таким же бесстрастным педантизмом.
– Мы можем проследить растущую ненависть преступника в том, что он все более нагло оскверняет трупы, начав с первой жертвы...
Слайд снова поменялся, и на экране возникло увеличенное изображение безглазого лица Джема.
– Его привычка забирать глаза в качестве трофеев говорит о том, что мы имеем дело с высокоорганизованным, одержимым убийцей.
Высохшая кожа Джема, когда-то оттенка махагона, теперь была страшного серо-зеленого цвета. Натали вздрогнула. Они что, наконец обнаружили его тело? И именно поэтому устроили собрание?
Капли начали падать быстрее. Должно быть, кондиционер работал слишком долго, потому что в комнате стало довольно холодно, и воздух пропитался тяжелым запахом плесени.
– С каждой новой жертвой убийца обходится все более жестоко...
Фотографии со вскрытия Гиг, Сондры, Рассела и Сильвии сменяли друг друга с регулярностью часов.
– Постойте! Я не понимаю, – вырвалось у Натали. – Когда вы обнаружили...
– Сперва случайные, резаные отметки на торсе постепенно стали частью ритуала убийцы – оставляемым им посланием, – продолжал Дэн сухо комментировать, будто совсем не слышал ее.
– Все хорошо, Бу, – прошептал ей голос неопределенного рода. – Они не страдали.
Дыхание ущипнуло ее за ухо, словно воздух из открытого холодильника. Вздрогнув, она посмотрела вокруг, но шептавший затерялся в темноте. Капанье теперь сопровождалось нерегулярным шлепаньем, похожим на хлюпанье пропитанной водой обуви.
На экране перед ней вырисовалось лицо Эвана. Даже пустые глазницы и красный разрез на шее не могли разрушить милую сентиментальность его высокого лба и полных губ. Прижав кулаки ко рту, Натали поняла, кому принадлежал шептавший голос.
Дэн монотонно провел детальный анализ потрошения Лори Гэннон, и проектор выкашлял очередной слайд.
– Конечно, мы наблюдаем кульминацию психопатологии убийцы в его обращении с десятой жертвой...
Очередной мертвенно-бледный труп, очередная пара пустых красных глазниц. Но на этот раз лицо принадлежало Натали.
Она попыталась закричать, но дыхания отчаянно не хватало. Убийца обернул ее кишку вокруг шеи грубой петлей, как, бывает, запутывается пуповина при неудачных родах.
– ...и мы можем понять, что преступник будет становиться все более жестоким и развращенным в своих преступлениях, пока мы его не задержим. Лучшее понимание его методов и вида патологии его личности должны нам в этом помочь. – Показ слайдов закончился пустым белым экраном. – Пожалуйста, свет.
Комната оставалась черной, как деготь, хотя Натали показалось, что она различает темные фигуры, непрозрачными тенями бродящие вокруг нее. Шипы холода вонзились в ее кожу, и воздух наполнился запахом железа и плесени.
– Пожалуйста, может кто-нибудь включить свет? – раздраженно спросил Дэн.
Вокруг слышалось капанье, хлюпанье и шарканье.
– Боюсь, вы ошибаетесь, – произнес, вне сомнения, голос Артура, но странно гортанный и полный безразличия. – Здесь нет света.
Белый прямоугольник экрана проектора исчез, как полоска света в закрывшейся двери, и неуклюжие тени набросились на Натали, ощупывая ее невидимыми пальцами, чтобы приветствовать...
Ужас вытолкнул Натали из одной темноты в другую, переход от ночного кошмара к сознанию, незаметный, как пробуждение слепого.
Она чувствовала, что глаза открыты, но ничего не видела. Был ли это очередной сон? Или она уже была мертва?
Женщина постаралась каким-нибудь образом ощутить свое тело, но ничего не вышло. Однако ее душа все еще отскакивала от стен плоти, как светлячок, пойманный в банку. Очевидно, кто-то постучался, пока она спала, выпихнув ее в нижний слой собственного сознания.
Натали инстинктивно произнесла 23-й Псалом. Долгие годы медитации она приучала свой мозг и тело передавать ей контроль в любой момент, когда она произносила защитную мантру. Но теперь ее воля испытывала какое-то непредвиденное поверхностное сопротивление, а мысли были изолированы в полностью закрытом пузыре.
Они добрались до меня, пока я спала.
В ней проснулся страх. Если то, что сказала Люси, было правдой, убийца мог прямо сейчас разрезать ее живот.
Я даже не видела конца...
Натали неистово рылась в памяти, ища средство спасения. Что еще говорила Люси? Они знали мою мантру и использовали ее против меня. Копируя мантру фиола-хозяина, вселившаяся душа, должно быть, обманывает тело, и оно уступает ей управление. Если это было так, то как она могла восстановить связь со своим телом?
В каждом доме есть задняя дверь, подумала она. Должен быть другой путь внутрь.
Она оборвала 23-й Псалом на половине и переключилась на защитную мантру, которой научил ее Джем, когда ей было всего семь. Это был отрывок из блюза, спетый ему однажды матерью вместо колыбельной:
О, Иисус, милый Иисус, прими меня в свои объятья, когда я умру,
Уложи меня в колыбель огромного ночного неба!
Темнота прорезалась двумя неясными пятнами света, похожими на те, что видны в несфокусированном бинокле. Когда Натали стала мысленно повторять припев, пятна увеличились и определились, наконец слившись в одну картину, которая тем не менее продолжала иногда разделяться.
Она увидела, что все еще едет в машине Дэна, только теперь она была за рулем.
Старая мантра также восстановила некоторые ощущения ее плоти, хотя она чувствовала свои конечности так, словно они были из губки; только постоянное давление руля на руки и педали газа на ногу подтверждало твердость ее тела.
С тошнотворной беспомощностью Натали наблюдала, как ее руки по собственному желанию вели машину по улице, вдоль которой стояли угрюмые многоквартирные дома и дешевые отели. Хотя она ускорила темп мантры, ей не удалось запретить собственному телу припарковать машину и войти в здание, где когда-то располагались офисы; название на его двери давно было закрашено баллончиками и превратилось в нечто неразборчивое. Запах мочи просочился в сознание Натали, когда она увидела себя шагающей по усыпанному мусором фойе и вверх по бетонным ступеням к двери, у которой не было ручки. Ее рука постучалась в эту дверь.
– Она у меня. – Слова звучали так отдаленно и пусто, словно бормотание граммофона, и Натали не сразу узнала собственный голос.
– Приготовься, – сказал он.
К двери прошаркали шаги, сопровождаемые хлопаньем туго натянутой резины. Три пальца, покрытые латексом, просунулись сквозь дырку, где должна была быть ручка, и открыли дверь вовнутрь.
Нет, нет, нет, нет! – кричала Натали, но ее тело все равно ступило в комнату. В глазах мелькнули подпорченные плесенью цветочные обои, а потом ее взгляд остановился на бесформенной черной маске Безликого Человека, который закрыл за ней дверь.
– Ты?..
– Не разговаривай, – огрызнулся голос Натали. – Она пробивается, и я не знаю, насколько долго смогу удерживать ее. Давай начнем.
Тело Натали высвободилось из футболки и лифчика, потом расстегнуло джинсы и спустило их до лодыжек. С качающейся голой грудью оно село на пол и спихнуло с ног штаны, трусы и ботинки в беспорядочную кучу.
– Ну, чего ты ждешь? – резким от нетерпения голосом спросила она Безликого Человека, злобно смотря на него.
Изображение мужчины раздвоилось, потом слилось, потом снова раздвоилось, напоминая амебу, пытающуюся разделиться. Присев на корточки рядом с ее голым телом, он снял с ремня нож из углеродистой стали – такие используются для свежевания оленьих туш, – и поднес лезвие к ее диафрагме, касаясь острием пупка.
О, Иисус, милый Иисус, прими меня в свои объятия, когда я умру, повторяла Натали в безудержном отчаянии, уложи меня в колыбель огромного ночного неба!
Теперь мантра была молитвой.
Нож в руке убийцы дрожал. Ткань, покрывавшая его рот, пульсировала, словно бьющееся сердце.
– Давай! – руки Натали обхватили кулак Безликого Человека и потянули нож вниз. – Сделай это!
Ее кожа начала поддаваться острию лезвия, и первая капля крови просочилась из пореза в животе. С раздражением ребенка, желающего доказать, что он сам может зашнуровать свои ботинки, Безликий Человек вырвал свою руку из ее рук, потянув нож и собрался вогнать лезвие назад.
О, Иисус, милый Иисус!..
Словно пораженный молнией, убийца застыл и упал на нее, спастически дергая конечностями.
Два маленьких металлических дротика торчали из его спины, к каждому был присоединен вьющийся белый провод. Провода вели к устройству, напоминающему мужскую электробритву, только вместо выключателя был курок.
Рука, державшая устройство, принадлежала чернокожему мужчине, которого она видела в самолете.
Натали мысленно воззвала к нему, но не могла произнести ни слова. Наоборот, ее тело зарычало на него и стало выползать из-под бьющегося в конвульсиях убийцы, пытаясь дотянуться до охотничьего ножа. Когда ее руки сжали рукоять, коричневый кожаный ботинок незнакомца наступил на лезвие, прижав его к полу. Он снял крышку с устройства, обнажив искрящийся зазор шокового пистолета. Нить голубого огня с электрическим треском проскочила сквозь U-образный зазор.
Не сдерживаемый больше электричеством пистолета, убийца застонал и встал на колени.
Натали хотела криком предупредить своего спасителя, но ее тело подчинялось другому хозяину. Оно со всей силы бросилось на ногу негра и освободило нож. Однако вместо того, чтобы ринуться на незнакомца, ее рука повернула нож острием к себе, направляя его в собственное сердце.
Незнакомец схватил ее запястье, усилием удерживая нож на расстоянии, и направил шоковый пистолет на ее руку. Воздух прорезала еще одна искра, и нервная система Натали отключилась под воздействием шока.
Прежде чем потерять сознание, она увидела, что Безликий Человек поднялся позади незнакомца, и его одетые в перчатки руки потянулись к горлу мужчины.
После черноты, продолжавшейся неизвестно сколько, Натали снова собралась с мыслями. Все ее тело болело, словно обожженное крапивой, как и всегда, когда кто-либо нажимал на "кнопку паники" на сканере души.
Открыв глаза, она увидела пол и охотничий нож, лежавший в паре дюймов от ее лица. Натали сфокусировала свою волю на оружии, и ее рука парализованным пауком поползла к нему.
Когда к ней вернулся слух, она уловила шум дерущихся, перемежающийся хрипами и резкими криками. Схватив нож, Натали перекатилась на спину и увидела, что Безликий Человек одной рукой зажал шею незнакомца, ударяя правую руку мужчины о стену.
Негр выронил шокер и быстрым как молния движением дернул головой по направлению к закрытому маской лицу убийцы, ударив его точно над переносицей.
Оглушенный убийца разжал руку, и незнакомец направил свой локоть в солнечное сплетение Безликого Человека. Предупреждая движение, убийца сделал шаг назад и схватил незнакомца за руку, выворачивая ее за спину. Стон чернокожего спасителя превратился в сип, когда рука снова сжалась на его горле.
С жеребячьей неуклюжестью Натали села на корточки и ринулась на Безликого Человека, размахивая ножом. Увидев ее, он на мгновение замер в нерешительности, а потом толкнул на нее незнакомца. Они столкнулись и повалились на пол, в то время как отрывистые шаги убийцы застучали сквозь дверной проем и вниз по лестнице.
Незнакомец сел, кашляя.
– Ты в порядке? – просипел он. Впервые Натали посмотрела на свое голое тело и заметила блестящий красный мазок между пупком и гениталиями.
– Да. Думаю, это просто царапина. Но...
Не дождавшись, пока она закончит, незнакомец подобрал с пола шокер и бросился следом за убийцей.
Оставшись одна, Натали переводила взгляд с кучи своей одежды на кровоточащий живот, не зная, что делать.
Минутой позже чернокожий мужчина вернулся; он выглядел более успокоенным.
– Он ушел. Давай посмотрим, что там у тебя.
Он присел на колени рядом с Натали и осмотрел ее рану.
– Это надо перевязать, – решил спаситель и расстегнул рубашку. Натали открыла рот от удивления, увидев ярды эластичного бинта, обернутого вокруг груди мужчины.
– Думаю, ты в этом нуждаешься больше меня. – Он вытащил английскую булавку, скреплявшую полосу ткани, и размотал бинт. Глаза Натали округлились еще больше, когда освободившаяся грудь "мужчины" набухла в полную величину.
– Кто вы? – спросила она.
Незнакомка усмехнулась и оторвала "свою" бородку. Гладкое и безволосое, лицо вдруг стало знакомым: Натали в последний раз видела его на кладбище Сиэтла.
– Серена Мфьюм к твоим услугам, – сказала женщина. – Саймон передает тебе привет.
Глава 28
Снова вместе
Серена не побеспокоилась прикрыть свою грудь, склонившись над Натали с эластичным бинтом в руках.
– Подними руки.
Все еще пребывая в вызванном шоком ступоре, Натали подчинилась. Серена завернула ленту ткани вокруг пупка Натали, закрепив ее булавкой. Бежевая ткань эластичного бинта стала темно-бордовой, впитав кровь.
– Вот. Это должно помочь, пока доктор не заштопает. – Она снова села на корточки и застегнула рубашку.
На мгновение забыв о собственной одежде, Натали таращилась на свою спасительницу, слишком пораженная, даже чтобы поблагодарить ее.
– Почему ты здесь?
– Саймон беспокоился о тебе. Он решил, что у убийцы может быть сообщник на Той Стороне, и не думал, что копы допускают такую возможность. – Серена засунула фальшивую бороду в карман и подобрала шокер. – Саймон иногда ведет себя как тиран, но в глубине души он добряк.
– Да. Согласна. – Натали скривилась, вспомнив, как она считала его главным подозреваемым.
– Хм... тебе не холодно? – Серена указала на одежду Натали.
– Ах... да. – Взволнованная, Натали схватила рубашку, вывернула ее на лицевую сторону и надела на голое тело. Балансируя на одной ноге, чтобы засунуть ступню в джинсы, она услышала, как Серена присвистнула где-то позади.
– Похоже, наш дружок оставил нам подарок.
Натали бросила джинсы и с голыми ногами подошла к Серене, присевшей возле спортивной сумки "Adidas". Чернокожая женщина сбросила куртку и обернула ею руку, которой открыла сумку. Свет упал на массу мятых одежд.
Стало видно несколько светлых завитков лохматого парика, засунутого в угол сумки.
На секунду Натали показалось, что стучится Лори Гэннон. Глазами маленькой девочки она снова увидела светловолосого мужчину в форме служащего, сидящего на корточках возле цистерны с соляркой, лицо которого было охвачено агонией нерешительности.
– Вот. Это он носил в Школе.
Серена подняла на нее глаза.
– Что?
– Парик.
– Ясно. – Она обернула куртку вокруг сумки, будто пеленая ребенка. – Может, судмедэксперты расскажут нам что-нибудь о нашем таинственном незнакомце. Надо отдать это твоему другу-федералу.
– Дэн – о боже! – Натали проковыляла обратно, чтобы полностью одеться.