7
Проснулся Нуаллан от грома приказного тона Гиллагана, поднимающего отряд. Воины капитана гвардейцев уже сложили палатки, погрузили все в телеги, теперь ждали только менее организованных изгнанников. Как показалось Нуаллану, наступило раннее утро, часов шесть или семь. Небеса еще хранили темноту и прохладу ночи, на ветках скрюченных пожаром деревьев пели редкие птицы. Фойртехерн общался с соколом, отправленным еще затемно на разведку. Переступая на предплечье капитана с лапы на лапу, соколок пищал и клекотал, быстро вертя головой и моргая. Фойртехерн сосредоточенно внимал птице, заглядывая ей в глаза, изредка его каменное лицо меняло выражение, он облизывал губы, пересохшие на морозном ветре, отчего те еще сильнее твердели через секунду.
– Хорошо, – сказал он в конце немой беседы. – Сокол видел пять групп демонов, идущих в направлении Суг-Меаса. Две мелкие шайки бродяг из преисподней виляют по лесам, с ними мы считаться не будем. Есть крупная, организованная банда демонов, они сейчас в пути к городу. Надеюсь, там мы их и прищучим. Еще троица великанов из Бездны замечена неподалеку, последняя группа – двадцать легионеров. Не то ищут портал для побега, не то решили извлечь максимум пользы от провалившегося похода. Что творится у самого Суг-Меаса и прилегающих землях, пока сказать сложно.
– Выясним на месте, – не думая, ответил Гиллаган, взбираясь на коня. – Отряд, в ногу!
Белый конь баннерета в золоченой попоне резво засеменил по дороге, воины дружно зашагали, как на марше, но шаги их не разносились стуком по пересохшей дороге. Путь был долог и нелегок, хотя особых препон эльфы не встречали. Основные сложности исходили от изменившегося ландшафта. Демоническая сила коверкает и уродует все, чего касается, обелиски скверны распространяют гниль и мерзость. В какой-то момент тракт оборвался трещиной, тянущейся добрых две сотни шагов, а шириною достигающей пяти шагов. А сколько острых камней и болотистых широких луж повстречали они! Дорога сильно растянулась, припасы расходовали настолько экономно, что ложились спать с колющей болью в животах. Щедрая природа раньше предложила бы много своих даров детям Дану, но безжалостные копыта проклятых вытоптали поля, пламя чудовищ спалило леса.
К третьему дню изнурительного странствия истощенное войско вышло к пашням, черным от пепла. На ровном просторе из земли вздымался "прыщ", источающий зелено-белый гной и смрад, от которого начинало болеть в носу. Из бугра гниющей, точно плоть, земли рос черный обелиск из неизвестного аллинлирцам минерала, покрытый кривыми письменами. У подножия обелиска скверны лопались розовые пузыри, из щелей в холме просовывались изломанные руки. Некоторые из них облезли до костей, иные имели по три локтя. Кожа, покрывающая их, имела зеленоватый или темно-красный оттенок, пальцы двигались и щупали паленую траву.
– Что это? – сморщился Гиллаган.
– Обелиск скверны Владыки Вуленрода, баннерет, – ответил оказавшийся рядом Нуаллан. – А это значит, Суг-Меаса лигой юго-западнее от нашей позиции. Мы с королем Аэданом досконально исследовали эту местность. Похоже, из-за расселин нам пришлось сильно сдать на восток.
– Верно, – баннерет приложил ладонь ко лбу и присмотрелся к западу. – Вижу дым, город еще тлеет.
– Нельзя оставлять эту мерзость тут! – настойчиво заявил Фойртехерн. – Наша задача – очистить тайный мир от порчи демонов!
– Не уверен, что получится, – вновь встрял Нуаллан. – Когда мы объединились с отрядом королевских кавалеристов и людей из Чертога, нам попался другой обелиск. Но ни колдун Вондар Мудрый, ни ангел-предводитель рыцарей, бывшие с нами, не пытались разрушить его.
– У вас, верно, не хватало на это времени, – поспорил капитан. – Приведите чародеев, сломайте демоническую пакость!
– В обоих отрядах насчитается четыре боевых мага, – задумчиво наморщил лоб баннерет. – К тому же, не самые сильные, лишь один из них мехар и прошел школу высшей магии в Эльтвиллане. Если доран не врет, а ему нет для этого надобности, то им не по зубам придется обелиск.
Чародеи, вышедшие было по зову Фойртехерна, замялись, переглянулись и отошли на пару шагов назад. Им самим не по нраву была идея капитана: от черного камня веяло чуждой и пугающей силой, с которой они не рискнули бы тягаться по доброй воле. Зато капитан остался недоволен. Сверкнув ястребиными глазами, он презрительно фыркнул и достал тонко свистнувший меч.
– Я мехар в достаточной степени, – насмешливо бросил он Гиллагану. – И магия во мне достаточно сильна. Я самостоятельно разделаюсь с этим.
Первый шаг он совершил уверенно, под сапогом что-то хлюпнуло. Второй шаг он уже выверял с предельной осторожностью, а когда из-под земли засочилось нечто вроде крови, Фойртехерн замер, словно оказался на шатком мостике над обрывом. Земля вдруг словно ожила, зашевелилась, пошла буграми. Капитан понял, что допустил опрометчивую ошибку, но содеянного не вернешь. С мерзким хлюпаньем и треском, будто кто-то рвал пополам кусок старой ткани, колючий ковер почерневшей травы разошелся, выпустив розово-зеленое облако зловония. Эльфы качнулись, доставая мечи и копья, Гиллаган спрыгнул с коня и вытащил копье с серебряным наконечником из чехла у крупа верного друга. Капитан повалился на трясущееся желе, исходящее кровью. Рядом с ним упала длинная жилистая рука без кожи, пальцы врылись в землю черными ломаными ногтями. В небо взмыла вторая рука короче и толще первой. Несколько луков свистнули, меча стрелы в выползающее из разрыва существо. Это был великан четырех метров ростом, голова на длинной шее сидела неестественно правее центра, на плече, загибаясь дальше на сторону. Глаза, покрытые бельмами, сползли куда-то в область скул, толстые желтые зубы скребли друг о друга. Живот чудовища был разрезан, кожа пришита к краям раны, из чрева висели кишки. Среди них что-то копошилось и ползало.
Нуаллан выхватил Деаннтаг, взяв за лезвие, однако метнуть излюбленный кинжал, саморучно им выкованный, он не отважился. Баннерет же не мешкал: разбежавшись, он с силой метнул копье, занявшееся в полете искристым огнем. Бросок был точен, копье вошло миллиметром выше левого глаза, задев и его острыми шипами по краям острия. Демон Вискуса пошатнулся и издал недовольное "э-э-э". Короткая ручонка совершила круговое вращение, подняв из-под земли фонтан ядовитой крови. Вторая лапа нависла над Фойртехерном да и придавила бы его, если бы проворный Нуаллан не метнулся на помощь. Дха не отсек руку твари, как рассчитывал доран, но серьезно поранил. Нуаллан накрыл баннерета плащом и, подхватив за запястье, оттащил дальше от опасной земли. Черно-красные струи крови, шипя, окатили обочину, эльфы отскочили назад. Пока зверь Вуленрода выл, вытаскивая увязшие в мерзком болоте ноги, Фойртехерн скомандовал отходить в лес. Воины, подавленные неожиданной атакой безобразного существа и столь поспешным отступлением, бежали в спасительные чащи со всех ног. Нуаллан на пару с Фойртехерном замыкали отходящую группу. Доран более-менее пришел в себя и готов был вернуться и драться, тем более что он пустил чудищу кровь, однако в общем порыве приходилось скрываться.
Да и по здравому разумению один не одолеет громадного трупа из царства Владыки Вуленрода.
Они пробежали по лесу пол-лиги, прошли еще одну и только тогда позволили себе привал у ручья, не тронутого гарью и демонической порчей. Лес сгорел лишь на треть, можно было в его девственных недрах отыскать свежую воду, съедобные ягоды, коренья и плоды. Телеги, естественно, остались твари в качестве контрибуции, лошади бежали или были убиты тем существом. Фойртехерн все время сидел на поваленном ясене и, держась за голову, проклинал себя, свою неосторожность и демонов. Одно ему утешение: никто из вверенных под его командование эльфов не погиб и не пострадал. Нуаллан побродил вдоль ручья, разглядывая пестрящий ковер из камешков, устилающих дно. Ни дать ни взять Мармор в миниатюре. Неожиданно ему захотелось поговорить с Глинис, которую, кстати, он не видел с той ночи. Едва ли возможно, чтобы творение рук Скульптора плоти навредило ей, но тревога овладела сердцем изгнанника. Он прошелся средь затемненных фигур соратников, теряющихся серыми кляксами в ночной мгле. Костров не жгли по двум причинам: некогда и не из чего. Зажечь сырые ветки, валяющиеся у ручья, можно было магией, но одним богам известно, кого еще это привлечет. Глинис он так и не обнаружил, словно целительница скрывалась от него намеренно.
Капитан Фойртехерн умылся в студеной воде, собрался с мыслями и вернул себе утраченную солидность и властность. Ему было еще неловко из-за происшествия у обелиска, однако перед солдатами он не выказывал слабости: честь мехара и офицера не позволяла. Обвыкшись с темнотой, он бродил по импровизированному лагерю и следил за порядком, а убедившись, что все "сыты и довольны", велел строиться. Отряды тронулись на юг, углубляясь в лес. С виду демоны его не тронули, но дух проклятых витал всюду. В шелесте листвы слышались голоса врагов. К утру, которое в чудом сохранившихся дебрях распознать было сложно, эльфы набрели на омертвелые заросли, огонь и черная магия сотворили с этой областью леса нечто жуткое. На ветвях деревьев застыли в вечном сне похожие на экспонаты странного музея скелеты птиц. Под ногами, огибая стволы, перекатывался ленивый туман, в переплетении тонких веточек плясали черные и синие огоньки. Верхушки невысоких елей и сосен скрывала мутная пелена, меняющая окраску. Гиллаган подозвал Нуаллана, ему нужен был доран из армии Аэдана, видевший эти края, а знал он только его.
– Ну, и куда мы забрели? Ты говорил, вы исследовали все земли вкруг Суг-Меаса. Где же мы находимся, далеко ли до города?
Нуаллан потер подбородок, покрывшийся еле заметной щетиной – растительность плохо пробивалась на лицах эльфийских мужчин, но все же усы и бороды имели место. И особенно у доранов, а почему, так никто и не выяснил. Осмотревшись, он снова почесал подбородок и глубоко задумался.
– Сейчас мы находимся в Западном Коиллтеан Сиор-Горме…
– Спасибо за урок географии, – сыронизировал баннерет. – Вот только он тянется примерно на пять лиг во все стороны. Мы можем блуждать так вечно или дотащиться до водопадов Алепейна. Вот уж получится прогулочка.
– Водопады Алепейна? – переспросил доран. – Это не там ли по слухам пал демон Далдаг, непобедимый полководец Бездны?
– Я почем знаю, – нервно рыкнул измотанный дорогой и постоянным напряжением Гиллаган. – Я слухи не собираю.
– Но это рядом, так?
– Если мы там, где я думаю, то две лиги дальше на запад. Я бы уточнил у птиц, только здешние пернатые сгодятся разве что полку над камином украшать.
– Две лиги на запад… Нет, так далеко мы не уйдем. Запад всегда находился по правую руку от нас с момента, когда мы увязли в лесу. А значит, юг все это время маячил впереди. Все просто, уважаемый баннерет. Пойдем насквозь, склоняясь восточнее. Где-то на границе Коиллтеан Сиор-Горма есть зазор, дальше начинается Лес Серебряных крон. Между ними мы натолкнулись на обелиск Владыки Фарр-Тра-Тума и повстречались с людьми, возвращающимися с реки Сната, собственно говоря, впадающей в водопады Алепейна. Теперь не заблудимся. Меня больше волнуют наши припасы, а вернее – их количество. Пополнять их негде.
– Сам знаю, – проворчал Гиллаган. – Пойдем уже, там видно будет.
Воины через страх ступили в призрачный лес, сухие ели и кедры обступили их, словно толпа мертвецов, неощутимый ветер шелестел неподвижной откровенно черной травой. Туман сгущался, и Нуаллан откинул мешающий капюшон, щека заныла гудящей болью, будто под кожей копошились жуки, в руке возник меч. Крадучись, привычный к охоте и засадам доран, выбился вперед. Он точно знал, что впереди кто-то есть, голос в мозгу подсказывал ему направление, кожа словно бы воспринимала колебания воздуха. Впервые Нуаллан ощутил это, впервые услышал стоны сотен душ и мертвенный холод Адарсаха, хотя и сталкивался с его детищами. Проклятый клинок оставил не одну рану в память о себе. В кустах, опутанных снежно-белыми нитями паутины, послышались шаги, легкие, словно звучащие из сна.
– Стой, доран, – шепотом позвал Гиллаган. Его горло забил липкий туман, с каждым словом стремящийся проникнуть внутрь живого тела.
Нуаллан оглянулся и поднял ладонь. Кончиком дха он отвел часть веток в сторону, заглянув в кусты. Навстречу эльфу вышел олень. Странно было видеть в таком месте оленя, но гораздо страннее оказалось, что шерсти на его теле вовсе нет, а выеденные глаза источают кровь. Изо рта животного капала красная слюна, смотрело оно сквозь дорана. У Нуаллана, полагавшего, что теперь его ничем не удивить, сердце упало в живот, кончики пальцев похолодели, воздух застрял на вдохе. Стороной миновав "животное", эльф на ощупь отступил.
– Боги, что это? – простонал кто-то из воинов отряда.
– Магия мертвых, – пояснил некий доран, которого Нуаллан не имел чести знать. – Они прошли тут, не исключено что и остались.
– Во всяком случае, демонов не встретим, – сказал Нуаллан, пряча Луат.
– А ты, брат, думаешь, мертвецы тебя пощадят? – возразил доран товарищу. – Мы постоянно воюем с Адарсахом, уж такое место приняло наш исход. В Пралегаре, видимо, таких проблем не возникает.
– Напрасно дораны других сфер считают Пролегар райским уголком потому, что наш король облагородил и укрепил его. Знал бы ты, сколь злобны и агрессивны дикари, живущие с нами по соседству. А что до адарсахцев, так мы и с ними дело имели. Порой приходится защищать людей от этой напасти.
Фойртехерн шикнул на спорщиков, оборвав их прения, и повел армию дальше, невзирая на опасности. Звери, изуродованные некромантией, попадались редко и вели себя предельно тихо и спокойно, они будто не замечали живых, словно те были тенями. Эльфы не расслаблялись под давлением странного страха и могильного холода, однако чувство резкой угрозы оставило их. А через час ходу черный пух в ветвях, паутина на пнях и зеленые огоньки, облепившие стволы, словно мачты корабля-призрака, превратились в привычные явления. День ли был, ночь ли, туман скрывал от них, но спустя какое-то время, когда ноги витязей утомились от непрерывной работы, в щелях меж худых елей забрезжил спасительный бледный свет. Забыв усталость, они ринулись к свободе, жадно глотали свежий воздух вечерних сумерек. Радость не ведала пределов, точно цель всего похода была достигнута, заключаясь в том только, чтобы выбраться из проклятого леса. Однако строгий Гиллаган не дозволил эльфам перегибать палку: быстро собрав всех в два ряда, он с капитаном распределил задачи для каждого воина. Одни пошли за дровами в тот же лес – их доля была самой досадной. Едва на простор выглянули, как сразу обратно шлют. Кто-то приминал траву, кто-то стелил плащи – все, что осталось от походного снаряжения для ночлега. Чародеев подрядили разводить огонь, когда вернулись эльфы с охапками иссушенных веток.
Нуаллан мельком подловил взглядом Глинис, перешептывающуюся с другими магами и целителями, но решил оставить разговоры до лучших времен. Сейчас он устал так сильно, при том, что эльф легок шагом и пройти способен много лиг без усталости, что едва не терял сознание. Приняв флягу воды и кусок лепешки с травами, он заморил червячка и тут же провалился в небытие.
8
Встали немного за полночь и сразу выступили. Командиры приободрились, чуя нутром близость цели. Прохладный ветерок подгонял отряды в спину, придавал силы для ходьбы. Вереница темных капюшонов ручейком потянулась вдоль Леса Серебряных крон, спеша от мертвого бора. К рассвету на горизонте показались осыпавшиеся башни Суг-Меаса, дым еще столбился в нежном небе. Поодаль от города нарисовалась деревушка, которую Нуаллан не посмел не узнать, даже спустя столько времени. Переменился же Бога-Фроис с последнего посещения, война жестоко ударила по мирному селению. Рука дорана стиснула рукояти дха и кинжала, глаза сузились. Он готов был сорваться с места и бежать, бежать до дома, где родился, чтобы увидеть…
– Стой! – гаркнул Гиллаган, коня ему сейчас очень недоставало для большей стати. – Ждите меня.
Он подошел к капитану, пожал руку и пожелал доброй дороги и стремительных ударов и побед.
– Бейтесь без пощады, братья, пусть боги направят ваш гнев. Очистите великий Град садов, пусть тьма трепещет перед сынами Дану.
– И вам пусть сопутствует сила богов, – величественно улыбнулся Фойртехерн. – Пусть наши пути расходятся, сердца храбрейших витязей Лехри с вами всегда и везде. Как освободите земли вкруг Суг-Меаса, шлите соколов и собирайтесь в городе. Отметим триумф славным персиковым вином, мой брат хвалил его очень.
Обменявшись еще парой фраз и пожеланий, эльфы разошлись, разделились и их воины на два отряда. Нуаллан сразу отметил, что Глинис идет с ними, и порадовался этому факту, хотя до сих пор не мог определить истинный характер чувств к юной целительнице. Баннерет дал отмашку, его ратники тремя шеренгами выступили к деревне. Сложно было поверить, что именно сюда судьба привела Нуаллана в первую очередь. Он с замиранием сердца ждал встречи с отчим домом и его обитателями, в чью погибель отказывался верить.
Дверь хлипкого дома с обгорелыми стенами вырвалась из петель. Эльф, копающий кучу барахла, наскоро сваленную посреди комнаты, подпрыгнул и оголил короткий меч в потертых ножнах. Увидев же на пороге громадного черта с булавой, он повалился назад, сев на растрепанную кровать. Он определенно не являлся воином, а меч, судя по знаку, нанесенному у рукояти, принадлежал рыцарю Ордена Серебряного Креста. Позади черта выросли еще двое: рослый зверодемон с повязкой на глазу, через который тянулся свежий порез, и сын ночи из армии Великого Зверя. Черт кивнул одноглазому, тот легко выбил оружие из дрожащих рук эльфа, самого выволок во двор. Там стояли еще пятеро членов банды, все при оружии и в небрежных доспехах.
– Переверните эти халупы вверх дном! – прорычал черт, выходя. – Тащите все, что можно сожрать или толкнуть на Аррогусе. А остроухого оставьте мне.
Зверодемон недовольно фыркнул и бросил беднягу в грязь лицом, однако следом рухнул сам. В затылке твари торчала стрела дорана. Разбойники встрепенулись, схватили рукояти оружия, да поздно. Двое пали от стрел в считанные секунды, один враг получил удар копьем от сара, соскочившего на него с крыши дома. Один напоролся на Деаннтаг, а голова его соскочила с плеч со свистом тонкого лезвия Луата. Эльфы стремительно налетели на оставшихся, черта-заводилу Гиллаган лично загнал в разграбленный дом и зарубил там почти без сопротивления. Больше в деревне демонов не оказалось. Баннерет навис над перепуганным эльфом, избегнувшим страшной участи благодаря баннерету.
– Ты кто будешь?
– Де…де…де… – принялся заикаться бедняга.
Гиллаган поднял его за плечи и протянул флягу с водой.
– Деармид, – слизнув последние капли, ответствовал крестьянин. – Я жил здесь до вторжения, решил вот пожитки собрать. Кто ж знал, что демоны недалеко отошли.
– Мы знали, – отрезал Гиллаган. – Затем и явились. Скажи-ка мне лучше, не ушел ли с тобою еще кто-нибудь?
Деармид пожал плечами и помотал головой.
– Были тут выжившие, да вот куда делись, одним богам ведомо. Самые смекалистые или трусливые убежали сразу, как пошла весть о войне. Я, увы, недооценил опасность и решил защищать дом. Знай я сразу, какая тьма нечисти на нас навалится, духу б моего тут не было. А теперь чего, не пропадать же. Благодарю за спасение, сударь, дозвольте же мне забрать необходимые вещи.