– Барышни, не ссорьтесь, – мягко попросил Мирингельм.
Вряд ли его просьба могла бы удержать темпераментных соперниц от очередной потасовки, пусть даже на глазах у простых сельских мужиков, но в этот момент издалека послышался резкий крик, затем раздался шум, какой-то металлический грохот. Вершиной какофонии стал душераздирающий визг.
– Что это? – насторожилась Катарина.
– Оно, – прошептал один из крестьян, побледнев. – Чудище!
– Загонщики его подняли, прямо на нас гонят, – добавил другой.
– А у нас ловушки-то не готовы, – обескуражено пробормотал третий.
– Ничего, справимся и так! – самоуверенно заявила Лионелла. – Вперед, я верю в вас, храбрые парни!
Однако "храбрые парни" почему-то сломя голову бросились прочь, побросав все свое вооружение.
– Ну и трусы же это мужичье! – насмешливо фыркнула Катарина. – Надо же так простой птицы испугаться.
– Просто они в жизни своей крупнее индюка ничего в перьях не видели, – попыталась Лионелла оправдать бегство крестьян.
– Ну и как будем ловить, нашу птичку? – поинтересовалась Катарина.
Обе почему-то одновременно посмотрели на Мирингельма. Заметив на себе их взгляды, чародей предложил было:
– А хотите, я вам наколдую?..
– Нет! – воскликнули девушки хором, не дослушав.
– Уж лучше я сама нашу птицу заарканю, – решила цыганка.
Взяв веревку, оставленную бежавшими крестьянами, она принялась сматывать ее кольцами.
– А ты сможешь? – усомнилась Катарина.
– Не смеши меня, подруга! – фыркнула Лионелла. – Я же в таборе родилась! Коней ловила, а уж этого-то длинноногого с перьями раз плюнуть.
– Ну-ну, – недоверчиво пробормотала Катарина.
Лионелла сунула ей в руки конец веревки.
– Привяжи к дереву, а то так мы нашу птичку не удержим, больно уж здоровая. Поторопись, подруга!
Шум и в самом деле стремительно приближался. Едва Катарина подбежала к ближайшему дереву из зарослей с диким визгом вырвался огромный… кабан. Секач промчался мимо Мирингельма, чуть не сбив чародея с ног, и устремился прямо к Лионелле. Цыганка испуганно вскрикнула и отскочила в сторону, при этом швырнув свернутую кольцами веревку в кабана. Вряд ли цыганка предполагала такой результат, но случайный бросок оказался весьма удачным – петля затянулась на шее животного. Возмущенно всхрюкнув, кабан помчался дальше. Веревка натянулась и следом за кабаном по земле с визгом протащилась Катарина. Так и не успев привязать конец к дереву, девушка запуталась ногами в веревочных петлях и теперь вслед за лесным обитателем повторяла весь его путь через кустарники.
– Мне кажется, это не совсем тот, кого мы ожидали, – рассеянно заметил Мирингельм.
От него никаких решительных мер явно ждать не приходилось. Не тратя времени на бесполезные разговоры, Лионелла бросилась было вдогонку за кабаном и своей спутницей, но вдруг сама оказалась в ловушке, одной из тех, что расставили крестьяне, охотившиеся на курозверя. Цыганку подхватила широкая сеть и подняла над землей. Мирингельм удивленно захлопал глазами. Не надеясь на его помощь, цыганка выхватила из-за голенища нож и принялась резать сеть. Увлеченная своим занятием она даже не заметила как из тех же самых зарослей, откуда недавно выбежал кабан, появилась огромная птица. Длинноногое пернатое существо перепрыгнуло через Мирингельма и гигантскими прыжками помчалось дальше, на краткий миг оказавшись прямо под Лионеллой. Однако этого мига вполне хватило, чтобы вывалившаяся из распоротой сети цыганка оказалась на спине птицы. Взвизгнув от страха, Лионелла обхватила шею курозверя. Птица издала пронзительный крик, то ли от возмущения, то ли тоже от испуга, и помчалась дальше, не сбавляя шаг.
– Как все неожиданно, – пробормотал Мирингельм, с недоумением проводив взглядом своих спутниц, исчезнувших в дебрях.
Все из тех же зарослей появились несколько крестьян с вилами, топорами, рогатинами. Многие держали в руках трещотки, колотушки и медные тарелки, которыми и создавали жуткие звуки, переполошившие весь лес.
– Доброго вам здоровья, – поприветствовал их Мирингельм, приподняв свою шапку.
Крестьяне тупо уставились на здоровенного незнакомца. Кажется, они еще не успели встретиться со своими товарищами, столь храбро и поспешно оставившими свой пост, и меньше всего ожидали увидеть в глухом лесу огромного человека с детской наивной физиономией.
Скоро их удивление еще более возросло, когда на тропинке показался кабан-секач. Петляя по одним ему ведомым тропкам, кабан описал круг и снова выскочил на то самое место, где петля Лионеллы так ловко схватила его за шею. Животное уже изрядно притомилось и не издавало никаких звуков, кроме тяжелого пыхтения, зато Катарина, по-прежнему привязанная к нему все той же веревкой, вопила во все горло, проклиная свою вороватую спутницу, этот лес, этого проклятого кабана, и все это ваше трижды… благословенное королевство.
Кабан устремился прямо к людям, волоча за собой девушку. Крестьяне вскинули свое оружие, готовясь дать отпор могучему лесному зверю. Впрочем, к настоящему моменту этот могучий зверь уже окончательно выдохся и, из последних сил дотянув до Мирингельма, рухнул к ногам чародея.
Катарина выплюнула шишку и со злостью пробормотала:
– Ненавижу этот лес.
Крестьяне облегченно вздохнули, однако радость их длилась недолго. Через мгновение раздался дикий вопль и на тропу выскочила огромная птица, на спине которой восседало нечто исцарапанное с разлохмаченной гривой. Даже Мирингельм с трудом узнал в странной наезднице юную цыганку.
– Чудище! – в один голос завопили крестьяне. – Бей чудище!
– Я вам сейчас такое бей покажу! – пригрозила Лионелла. – Только попробуйте!
Для острастки девушка щелкнула кнутом. Крестьяне переглянулись и снова завопили:
– Ведьма! Бей ведьму!
Катарина вскочила на ноги и схватилась за шпагу. Взглянув на чародея, она сердито поинтересовалась:
– Так и будешь стоять столбом?!
На удивление, в этот раз Мирингельма не пришлось долго упрашивать. Широкоплечий великан шагнул вперед, сразу отгородив своей внушительной массой девушек от крестьян, готовых поднять незнакомок на вилы.
– Уважаемые, мне кажется, вы несколько торопитесь с выводами, – мягко заметил он.
– Ты сам-то кто такой? – недоуменно спросил один из крестьян.
Маг пожал плечами и представился:
– Мирингельм…
Крестьяне сразу отшатнулись прочь. Один из них с ужасом воскликнул:
– Ты чародей с Чандайской топи?!
– Ну да, – подтвердил Мирингельм.
Больше он ничего не успел сказать. Забыв о чудище, на которое охотились, и о странных ведьмах, крестьяне поспешно бросились бежать прочь.
– А ты популярен в этих краях, – хихикнула Лионелла.
Взглянув на Катарину, цыганка откровенно расхохоталась:
– Ну ты и пугало!
После короткого путешествия на пузе через кустарники одежда юной дворянки растрепалась, в спутанных волосах торчали ветки и пучки травы, лицо покрылось мелкими царапинами, а веснушчатый нос почернел, словно девушка пахала им землю.
– Ты на себя-то посмотри! – обиженно огрызнулась Катарина.
В самом деле, цыганка выглядела ничуть не лучше: была такая же исцарапанная и растрепанная. Глядя на нее, Катарина не могла долго обижаться и тоже расхохоталась. Мирингельм недоуменно переводил взгляд с одной на другую, вызывая у юных спутниц лишь новый приступ хохота.
Вдоволь насмеявшись, Катарина внимательней присмотрелась к птице, на которой по-прежнему восседала Лионелла. Странное пернатое существо уже заметно успокоилось, хоть и нервно крутило головой, с настороженностью поглядывая на людей. С удивлением юная дворянка заметила уздечку на голове птицы, на спине же подпругами крепилось седло, в котором и восседала цыганка.
– Когда ты успела его оседлать?! – изумилась Катарина.
– Ты головой ударилась, что ли? – отозвалась цыганка. – Он уже был под седлом, когда ее наколдовал этот… – она кивком указала на Мирингельма. – Надо было смотреть лучше.
– Не выделывайся! – огрызнулась Катарина. – Ты ведь тоже сразу ничего не заметила.
– Ну ладно, – неожиданно быстро смирилась Лионелла.
Она спустилась на землю и погладила своего необычного скакуна.
– Наверное, там, откуда его вытащил наш приятель, на этих птицах ездят, – предположила цыганка.
– Наверное, – согласилась Катарина.
Повернувшись к Мирингельму, дворянка потребовала:
– Возвращай осла!
– А мне, честно говоря, жаль его назад отправлять, – вздохнула Лионелла, снова погладив пернатого скакуна.
– Давай переколдовывай быстрее, – поторопила Катарина чародея. – Пока кое-кто тут сопли не распустил.
Лионелла сердито сверкнула глазами, но почему-то промолчала. Мирингельм отложил в сторону свои мешок и книгу, воткнул жезл в землю, потер ладони и приготовился к магическому действу.
– Может, на всякий случай в книгу свою заглянешь? – с сомнением посоветовала Катарина.
– Уже смотрел, – заверил ее чародей. – Я помню заклинание.
Простерев ладони над хрустальным набалдашником своего магического жезла, Мирингельм принялся бормотать заклинание.
– Ой, не нравится мне все это, – пробормотала Лионелла.
Над землей заклубился дым, быстро покрыв все близлежащие заросли непроницаемой белой пеленой.
– Чертов фокусник, – ругнулась Катарина и закашлялась в дыму. – Где все?
– Я пока еще тут, – послышался знакомый голос Лионеллы. – Мирингельм, ты где?
– Здесь, – отозвался чародей.
– Ты чего опять натворил?! – возмутилась Катарина. – А ну разгони этот туман!
– Только без колдовства! – предупредила цыганка.
Нимало не смутившись таким требованием, Мирингельм принялся размахивать руками, пытаясь разогнать дымовую завесу, вызванную собственным чародейством. Когда пелена слегка рассеялась и девушки увидели, чем занимается их спутник, обе расхохотались.
– Эй, а почему этот курозверь все еще тут?! – возмутилась Катарина, заметив птицу на прежнем месте. – Говорила же тебе, загляни в свою книгу!
Мирингельм озадаченно поскреб в затылке.
– Смотри, подруга! – воскликнула Лионелла, указывая на что-то за спиной спутницы.
Катарина обернулась. Позади стоял осел. Спину его покрывала цветастая попона, а на левом ухе висел венок, сплетенный из ярких крупных цветов.
– Вот и ты! – радостно взвизгнула Катарина, обняв ослика за шею. Она даже сама не ожидала, что так соскучится по этому нелепому животному, совсем не достойному носить на себе отпрыска благородного рода ламберанских герцогов.
– А он явно не скучал вдалеке отсюда, – с усмешкой заметила Лионелла. – Похоже, мы его прямо с какого-то праздника выдернули.
– Подожди-ка, – насторожилась Катарина. – Ослик здесь, птица тоже на месте и из нас никто не исчез… Мирингельм, кого ты поменял местами на этот раз?
Чародей развел руками. Вместо него ответила Лионелла:
– А вон кого.
Она указала на веревку, которая совсем недавно связывала Катарину и кабана. Петля, еще несколько мгновений назад затянутая на шее похрюкивающего животного, сейчас была пуста.
– Ну, не самый худший результат, – заметила Катарина
– Это точно, – согласилась Лионелла. – По крайней мере, мне эта длинноногая птичка еще пригодится, дорога-то дальняя.
Катарина насупилась.
– Значит, твердо решила ехать одна?
Лионелла вздохнула, посопела, раздумывая, и неуверенно пробормотала:
– Ну, знаешь, возможно, мне и не помешает компания. Правда, неприятностей с тобой много.
– Уж кто бы говорил, – усмехнулась Катарина.
Цыганка улыбнулась в ответ, девушки рассмеялись. В этот момент Мирингельм напомнил о себе:
– Милые барышни, так как насчет дракона? Домчит вас куда угодно. Есть отличное заклинание, я могу…
– Нет! – хором прервали его девушки.
– В самом деле? – обескуражено пробормотал чародей, чем вызвал новый взрыв хохота своих юных спутниц.
– Знаешь, подруга, по-моему, нам лучше взять его с собой, – произнесла Лионелла.
– Зачем он нам? – изумилась Катарина. – От него же больше неприятностей, чем пользы. Не зря же его на болото сослали, подальше от людей. Видела, как все его боятся?
– Согласна, – вздохнула Лионелла. – Он, конечно, немножко придурковатый и все у него через раз получается, но хоть как-то колдовать умеет. Вдруг пригодится? Всегда полезней своего колдуна под рукой иметь.
– Ну да, полезней, – скептически усмехнулась Катарина. – Вот только кому? Чихнет неудачно и будешь потом всю оставшуюся жизнь под потолком висеть летучей мышью.
– В крайнем случае котомки понесет, – привела цыганка последний аргумент. – Вон он какой здоровый, на нем самом можно пахать, как на мерине.
Этот аргумент показался Катарине уже достаточно весомым. Колдун из Мирингельма так себе, а вот кулаком сразу троих зашибить может, такой в дальней дороге точно пригодится. Правда, расшевелить этого увальня довольно трудно, пока дозовешься…
– Ладно, уговорила, – нехотя согласилась Катарина. – Хотя, чувствую, что мы еще пожалеем.
– Не боись, подруга. Теперь только осталось его уговорить.
Обе посмотрели на колдуна. Тот переводил взгляд с одной на другую и обратно, словно не понимал, о нем ли говорят девушки или обсуждают кого-то другого.
– Послушай, Мирингельм, а не хотел бы ты немножко попутешествовать? – начала Лионелла издалека.
– Это как? – поинтересовался чародей.
– Ну-у, проводишь нас немного.
– В самом деле? – оживился Мирингельм.
– Так ты согласен? – не поняла Катарина.
– Ну конечно же! – воскликнул чародей. – Там же столько новых людей, новых впечатлений, я напишу целую поэму о нашем путешествии.
– А можно как-нибудь без стихов? – поморщилась Катарина.
– Да ладно, пусть сочиняет, жалко тебе, что ли? – заступилась за стихоплета Лионелла.
– Мне свои уши жалко, – тихо пробурчала Катарина. – Ладно, пусть сочиняет, только чтоб больше не колдовал! Хотя бы без разрешения.
– Не извольте сомневаться, юная леди, – заверил ее Мирингельм. – А куда же вас надо проводить, милые барышни? – поинтересовался он.
– К морю, – объявила Лионелла. – Принц там, где корабли, а корабли там, где море.
Глава седьмая
Лионелла натянула поводья и сползла с седла.
– Что, уже привал? – поинтересовалась Катарина.
– Тебе бы только пузо набить, – проворчала цыганка.
– Хочешь сказать, что я жрунья?! – возмутилась Катарина.
– Ты сама это сказала, – хихикнула Лионелла. – Не скандаль, подруга, я просто хочу пройтись пешком. У тебя самой-то задница еще не устала от седла?
Лионелла и в самом деле начала чувствовать себя слишком неуютно, сидя на спине своей чудо-птицы. Во время бешенной скачки по лесу, когда все прочие мысли вытесняла лишь одна – как бы не свалиться и не расшибить лоб, девушка не задумывалась над неудобствами такой верховой езды. Теперь же, когда птица спокойно вышагивала по дороге, в такт ее походке цыганку качало вверх-вниз. Мало того, что с непривычки запросто можно было смозолить собственное седалище, так еще и начало мутить от качки. Уж лучше идти пешком.
– Может, ты и права, – согласилась Катарина.
Ослик не доставлял ей подобных хлопот, но от долгого сидения действительно застаивалась кровь. Тем более, что передвигаться более быстро все равно было невозможно – шедший пешком Мирингельм не угнался бы за девушками. Он и так-то не слишком торопился, постоянно приходилось оглядываться и поджидать его.
Поначалу Лионелла предложила было болотному чародею свою птицу, однако тот отказался от такого скакуна. Катарина же не считала, что благородная дворянка должна уступать свое седло простому деревенскому увальню, пусть даже это седло находится и на спине осла. Впрочем, Мирингельм наверняка отказался бы и от ослика. Шагая вслед за девушками он увлеченно и вслух предавался стихосложению, от чего обе его спутницы, мягко говоря, были не в восторге.
Вот и сейчас, едва спешившись, Катарина услышала за спиной:
– Шагают босы ноги по дороге
И лик омыт рассветною росой.
Вот именно об этой о свободе
Мечтает человек в тиши ночной..
– Я не могу больше слушать этот бред, – простонала Катарина.
– Ну, сейчас у него получается уже лучше, – заступилась Лионелла за болотного стихоплета.
– Но ведь все равно бред.
– Это да.
Обе захихикали, украдкой оглядываясь на Мирингельма. Увлеченный своим занятием чародей не обратил никакого внимания на их насмешки.
Всю поклажу у Мирингельма пришлось отобрать и поровну погрузить на птицу и осла. Возможно, девушки и не были бы столь великодушны, но болотный чародей слишком часто останавливался, дабы записать в свою книгу очередные гениальные строки, навеянные ему дорогой. Лишившись такой возможности, теперь он шагал вслед за девушками и громко декламировал все, что приходило в голову. Лионелла только посмеивалась, Катарина же выходила из себя, чувствуя, что вирши болотного стихоплета сведут ее с ума.
Хоть раздражение дворянки и веселило Лионеллу, что она даже и не пыталась скрыть, все же цыганка попробовала отвлечь спутницу разговорами.
– Ты так и не дала имя своему ослу? – спросила Лионелла.
– А зачем? – откровенно удивилась Катарина. – Он и так понимает, когда его зовут. Так ведь, ушастый? – спросила она ослика, которого вела в поводу.
Четвероногий спутник демонстративно отвернулся, словно выказывая недовольство подобной фамильярностью.
– Вот гад блохастый, – проворчала дворянка.
Лионелла расхохоталась и заметила:
– Просто у тебя не хватает фантазии, чтобы придумать ему кличку.
Катарина нахмурилась.
– Опять на драку нарываешься?
– Да было б с кем, – пренебрежительно фыркнула цыганка. – А зверь твой, наверное, больной. От чего у него шерсть повылазила? Может, еще и заразный.
– Сама ты зараза! – оскорбилась Катарина за свое животное.
Хоть внешний вид ослик и в самом деле имел очень уж неказистый, все-таки со своими обязанностями он справлялся и служил исправно, да и вообще девушка уже успела привязаться к сообразительному существу. Ослик фыркнул и гордо вздернул морду, демонстрируя, что полностью разделяет мнение хозяйки и поддерживает ее веру в него.
– Лучше своему индюку-переростку имя придумай, раз такая умная, – проворчала Катарина.
Лионелла озадаченно хмыкнула.
– Вот бы еще знать, как этот курозверь вообще называется, – пробормотала она.
Обернувшись, цыганка окликнула чародея:
– Послушай, Мирингельм, ты ведь умный человек.
– В самом деле? – рассеянно отозвался маг, с трудом вернувшись из мира своих поэтических грез в суетную реальность.
Девушки переглянулись и хором ответили:
– Да!
Мирингельм уставился на своих спутниц в ожидании вопроса.
– Скажи, как называется эта птица?
Мирингельм пожал плечами и развел руками, всем своим видом показывая, что не имеет ни малейшего понятия о предмете интереса девушек.
– Ты же сам наколдовал это чудо в перьях! – нетерпеливо воскликнула Лионелла.
– В самом деле? – в очередной раз удивился Мирингельм.