В зале мгновенно поднялась тишина, изредка нарушаемая поскрипыванием зубов Агнуса Иллиция. Однако уже через полминуты послышался робкий голос Грао Дюкса:
- Ну в целом… Конечно эшафот.
- Да, я думаю так же, - уже более уверенным тоном подтвердил Тёрнер.
- Более чем, - дополнила Елена Аткинсон, после чего в зале уже начал подниматься шорох, постепенно переходящий в шум.
И все эти голоса твердили в унисон, что подлеца нужно казнить.
- Не нужно, - неожиданно выпалила Ривальда Скуэйн, доселе уныло молчавшая.
- Не нужно? - переспросила Ровена Спаркс, всё ещё надеясь, что Скуэйн оговорилась. - Ты в своём уме, Ривальда?
- В своём. И думаю прагматично, а не со стороны эмоций, как вы. Все мы пострадали на той войне, и не в последнюю очередь благодаря ему, но друзья… Внемлите разуму. Этот человек просто ценный клондайк с сокровищами в виде важной информации.
- Информации? - спросил Карниган. - Какой ещё информации, Ривальда?
- Мы так мало знаем. Так мало знали. Из Иллиция можно выбить кучу информации касательно планов сепаратистов.
- Сепаратистов? - недовольно проговорил Карниган. - Их восстание было повержено четырнадцать лет назад. Тогда же погиб и Молтембер. Какое нам дело до них?
- Значит, Иллиций вернулся просто так? Люций, такие, как он просто так не возвращаются. Он что-то знает и что-то замышляет.
- Плевать, - выпалила Спаркс. - Если придётся, узнаем как-нибудь и без него. Появится новый Уильям Монроук. Они появляются всегда.
- Не забывай, что решение должно быть единогласным, - сказала Скуэйн. - А я не отдам свой голос в пользу эшафота, пока мы не выбьем из него всё.
- Прошу, оставьте свои соображения до следующей недели, - перебил всех Люций Карниган. - Даже при великом желании мы не сможем вынести приговора сегодня. Ривальда, в твоих словах есть правда, и, я уверен, что каждый обдумает твоё предложение. Благо, на это у каждого есть ещё целая неделя. Пока я и сам за эшафот, но всё может… Подождите. Это ещё кто?
Одиннадцать остальных присяжных мгновенно повернули головы в ту сторону, куда смотрели глаза Люция Карнигана и пришли в смятение.
Как ни в чем не бывало в сторонке от стола присяжных стоял совсем ещё юный паренёк лет семнадцати в потертых кедах и джинсах, с висящим неуклюжим пиджачком на теле. Он, похоже, ещё не понял, что на него смотрят, поэтому с нетерпением ждал продолжения увлекательнейшего суда.
- Этот тот мальчишка из тюрьмы! - выпалил Агнус Иллиций, словно этот известие его обрадовало больше всего на свете.
- Какой ещё мальчишка? - недовольно выпалила Ровена Спаркс, готовая уже сейчас выкинуть нерадивого искателя приключений прямо из окна.
- Ривальда, ты не постараешься объяснить, как он тут оказался? - спросил Карниган.
- Клянусь, Люций, я понятия не имею.
Он недовольно вскочил из-за стола, глядя бегающими глазами попеременно то на мальчишку, то на Ривальду.
- Мальчик, ты чей-то шпион? - спросила Ровена. - Скажи лучше сейчас, иначе окажешься на месте Агнуса Иллиция.
- Постой, - перебила её Ривальда. - Никакой это не шпион, а любопытный дурень, которого я устроила себе на работу слугой.
- Что? Он работает на тебя? - удивилась Ровена.
- Что здесь постыдного? Мне стало жаль мальчишку, который загремел по глупости и я временно взяла его под опеку. Свою глупость он демонстрирует и сейчас. Так ведь, Юлиан?
Но Юлиан стоял и молчал. Он был ошарашен не меньше остальных.
- Насчёт глупости согласен, Ривальда, - тихим голосом сказал Карниган. - Но ты же понимаешь, что он услышал слишком много. Молтембер, Алая Завеса, Монроук. Понимаешь, что никто, кроме нас, этого не должен знать.
- Просите, - выпалил ставший невероятно бледным Юлиан. - Я обещаю, что никому ничего не расскажу.
- Этого мало, мальчик, - сказал Тёрнер. - На честно слово здесь полагаться нельзя.
- Не трогайте его! - перебила одновременно всех Ривальда. - Я несу за него ответственность и буду нести дальше. В конце концов, это моя вина, что я не смогла уследить за ним.
- Решение должно быть единогласным, - словно в отместку сказала Спаркс. - Сама же так говорила, Ривальда. Никто не согласится положиться на никому неизвестного мальчишку. Даже если ты готова отвечать.
- Вы предлагаете убить его? Семнадцатилетнего парня!
- Вот оно, правосудие! - закричал из своей клетки Агнус Иллиций. - А я ведь говорил, что никакого правосудия в этом месте нет!
- Уберите уже его, - приказал Карниган и щелкнул пальцами, после чего клетка под вопли Иллиция стала опускаться вниз. - Нам остаётся только одно. Придётся ему тоже стереть память.
- Я знаю этого мальчика, - сказал Грао Дюкс. - И он мне как-то говорил, что он внук сеньора Джампаоло Раньери. Мы не должны вредить внуку столь уважаемого и хорошего человека.
- Мистер Дюкс, на кону сейчас не уважение, а государственная тайна, - с неохотой сказал Карниган. - Чем ему навредит единоличное удаление памяти?
- Ты же знаешь, Люций, - попыталась отговорить Карнигана Ривальда. - Ты же знаешь, как негативно это может повлиять на юношу. Многие сходят с ума после такой операции.
- Прости. Другого выхода нет. И голосование тут неуместно. Я думаю, что никто не будет против, если заседание объявится закрытым.
- Уже всё равно, - сказала Ривальда. - Делайте всё, что посчитаете нужным.
Она обратила грустный взгляд в сторону Юлиана, в котором читалась незамысловатая фраза "Прости, я сделал всё, что могла". Но Юлиан был уверен, что не всё.
- Стюарт, доставь его в Комнату Забвенья, - сказал Карниган. - Ривальда, я думаю, что тебе лучше отправиться с нами. Кто-то должен привести мальчика в чувство.
- Что? - начал негодовать Юлиан. - Я не хочу, чтобы мне стирали память.
- Тебе сотрут только сегодняшний день, - не глядя на юношу, ответила Ривальда.
- Ага, после чего я тронусь умом.
- Не факт. И ты сам во всём виноват. Сегодня же отправлю тебя обратно в Свайзлаутерн.
В стене открылся проход с ведущей вниз лестницей, а уже через несколько минут Юлиан, Ривальда, Карниган и Тёрнер оказались в маленьком и душном помещении. Посередине комнатки стоял огромный сосуд с какой-то жидкостью, а на стенах висело с десяток ослепительных белых фонарей, каждый из которых горел яркостью света солнца в зените, не меньше.
Юлиан невольно поморщился.
- Окунись всей головой в сосуд, - приказал Карниган.
- Чего? Я не хочу туда.
- Тогда придётся сделать это силой!
Переглянувшись с Тёрнером, они одновременно схватили Юлиана за голову и опустили в чан с водой.
Не сказать, что ощущение было самым приятным, ибо уже через минуту Юлиан начал задыхаться и биться в яростных конвульсиях.
Поняв, что нужен перерыв, Карниган вытащил обратно. Юлиан жадно вздохнул воздуха, но Люцию показалось, что этого мало, и он снова запихал голову Юлиана в этот чан.
На этот раз Юлиан находился там по меньшей мере в полтора раза дольше, и, когда ему уже начало казаться, что он умер, Карниган и Тёрнер его вытащили.
У Юлиана не было сил даже жадно вздохнуть воздуха и он просто смиренно ждал продолжения. Например, следующего погружения.
- Лошадиная доза, - прокомментировала происходящее Ривальда.
- Согласен. Думаю, с тебя хватит. Ты меня слышишь? Как тебя зовут?
- Юлиан. Юлиан Мерлин.
- А я кто?
- Люций Карниган. Вы тут главный.
- Тут? - мгновенно подбежала миссис Скуэйн. - Где тут?
- В Комнате Забвения. Он тут главный присяжный.
- Не может быть, - резко отпустил Юлиана Карнигана. - Ты знаешь, кого мы судили.
- Агнуса Иллиция. Похоже. За измену государству.
- Мистер Карниган, - вступил в разговор Тёрнер. - Давайте опустим его ещё раз. Похоже, что не подействовало.
- Не могло не подействовать, - размеренным тоном проговорил Карниган. - Такое я видел только раз. И не ожидал увидеть снова. Внук Раньери, говоришь?
- Да, - ответил Юлиан.
С волос буквально водопадом лилась бесконечная вода.
- Ещё предстоит разобраться, - недовольно пробурчал Карниган.
- А сейчас что предстоит делать? - спросил Тёрнер.
- Выхода у нас есть только два. Первый - это убить его. Простой способ. Второй сложнее. И похоже, что мы должны использовать именно его.
- И какой это способ? - с нетерпением спросила Ривальда.
- Сделать его тринадцатым присяжным.
Он это сказал, словно выносил вердикт лучшему другу. Карниган опустил глаза вниз, словно провожал что-то важное в последний путь.
- А остальные одобрят? - подозрительно спросил Тёрнер.
- Уже неважно. По делу Иллиция первым председателем назначили меня. Мне и решать технические детали.
- Какой ещё присяжный? - вмешался Юлиан. - Депортируйте меня обратно в Свайзлаутерн и я больше никогда не выйду из дома!
- Нет, мой мальчик, - ответила ему Ривальда. - Ни в какой Свайзлаутерн ты не поедешь.
Её слова звучали как вызов.
Всю дорогу обратно Юлиан не давал покоя Ривальде, расспрашивая её обо всё, о чём только мог. Но та прямо-таки нагло его игнорировала. Неизвестно, что подумал о таком методе общения таксист, но Юлиану было на это абсолютно наплевать. Всё, чего он хотел - ответов на то, что произошло сегодня.
Ривальда снизошла до ответов, только когда они вылезли из такси и пересекли ворота её особняка.
- Что ты такое устроил, Юлиан Мерлин? - спросила она. - Какого чёрта ты орал во всеуслышание про присяжных и суд? Ты в своём уме?
- Я хочу ответов! - гордо прокричал Юлиан, уже не боясь ничего.
- Я не хочу тебе их давать. Знал бы ты, как я хотела, чтобы ты тронулся умом от полоскания в Куполе Забвения, но, к сожалению этого не случилось.
- Чего-то вы недоговариваете, - стоял на своём Юлиан. - Я видел, как вы меня защищали при остальных присяжных.
- Я не хотела терять своё лицо. Тем более из-за такого болвана, как ты. Ты хотя бы знаешь, куда ты влез? Ты знаешь, что выбраться тебе оттуда скоро не удастся?
- А вам не всё равно? - спросил Юлиан, когда они оказались в гостиной.
- Мне всё равно на тебя. Но смей допустить хоть на секунду, что из-за тебя я готова рисковать своей работой и своим положением. Мне в радость отвечать за тебя? Как думаешь?
В этот момент в гостиную заглянул Джо со своим привычным и доброжелательным:
- Что желаете, госпожа?
- Джо, ты должен уйти! - неоправданно жестоко рявкнула на дворецкого Ривальда и тот поспешно скрылся.
- Не в радость, - ответил ей Юлиан. - И мне не в радость быть этим присяжным. Но что сделано, то сделано. Теперь на правах присяжных я хочу услышать ответы.
Ривальда демонстративно отвернулась от него и полезла в шкаф за вином. К удивлению Юлиана она вытащила оттуда ещё и два бокала, которые поспешно и неаккуратно наполнила вином до краёв.
- Значит, желаешь поболтать со мной за столом? В духе "Дорогая миссис Скуэйн, как проходит расследование по Агнусу Иллицию?".
На этот раз пришла череда демонстративных действий со стороны Юлиана. Он осушил стакан залпом, после чего уже сел за стол.
- Я имею право услышать ответы.
- Тогда спрашивай.
- Информация о Агнусе Иллиции, Алой Завесе по-моему и этому М… Не помню дальше. Почему она засекречена?
- Людям не положено знать того, что происходит за ширмой. Что они видели? Что видел ты, Юлиан, во время гражданской войны?
- Я тогда был младенцем и ничего не помню.
- Они видели непреднамеренное восстание северян. Их вообще в истории были сотни. Кровопролитная война за право отсоединиться от нашего государства. Война принесла немало горя, немало смертей и разлуки.
- Что-то такое приходилось слышать, - кивнул Юлиан после того, как Ривальда налила ему ещё стакан вина.
- Но никто не знал, кто ведёт их за собой и зачем. Никто не знал лидера северян, все были уверены, что они одновременно вдруг решили восстать против нашей якобы тирании. На самом деле восстание было аккуратно спровоцировано человеком, от имени которого даже меня бросало в дрожь. Акрур Эодред Молтембер, появившийся из ниоткуда, обладал такой харизмой и таким даром убеждения, что ему без труда удалось внушить жителям севера, что они достойны свободы. И что оплот зла находится именно в Зелёном Альбионе. Почему именно наш город? Ничем не примечательный Зелёный Альбион. Даже младенцу известно, что центр всего нашего сообщества и всё наследие культуры располагается южнее, в Местоболе. Ты бывал в Местоболе, Юлиан?
- Не приходилось, - ответил Юлиан. Второй бокал вина уже не шёл так резво, как первый.
- И то добро. А всё дело в том, что наш город построен на рухнувших некогда воротах альтернативного ада.
- Альтернативного? Как это понять?
- Понимай как хочешь. Есть обычный ад, а есть альтернативный. Я никогда там не была, поэтому даже мне неизвестно, что они представляют из себя. Зато Акрур Эодред, похоже знал. И больше всего на свете он хотел открыть эти ворота и стать королём альтернативного ада. Как очевидно, в одиночку справиться трудно, но использовать для этого наивных северян… Для него не было ничего проще. Равно как и обрести союзников среди наших. Например Агнуса Иллиция. Наивного идиота, который с радостью передал Молтемберу схемы устройства нашего Парламента, и распорядок смены охраны. Ты же хорошо помнишь, что случилось с нашим Парламентом пятнадцать лет назад? Помнишь, Юлиан?
- Помню, - сказал Юлиан, допив второй бокал. - Он был взорван.
- Надо ли говорить, сколько было жертв? Думаю, что нет. Почему, по твоему, был взорван именно Парламент? Потому что под Парламентом находились ворота альтернативного ада. Однако ворота не приняли его. Посчитали недостойным. Но попытку завладеть адом он не бросил. Не бросил до тех пор, пока не был побеждён. Да, Юлиан, он был побеждён и его больше нет. Но кто отменил его деяния? Кто отменил последствия войны? Кто вернул к жизни погибших при взрыве Парламента? И кто залатал раны тех, кто смог выжить?
- Разве кто-то смог выжить? - спросил Юлиан.
- Смог. И одна из них сидит перед тобой. Да, мне повезло во время этого кошмара. Так же, как повезло и Люцию Карнигану. Несколько лет после этого кошмара мы не могли спокойно спать. Жизнь была адом похуже того, что находился под Парламентом. И теперь, когда появилась тварь, которая помогла Молтемберу, как думаешь, кому охота собственноручно прикончить его?
- Даже мне охота.
- А теперь представь моё желание. Моё чувство мести. Но даже в таком состоянии я понимаю, что смерть одного лишь Иллиция не изменит ничего. Пора бы и тебе поучиться такому терпению.
Юлиан слушал и молчал. Третий бокал словно наполнился сам собой. Бутылка уже кончалась, но юноше казалось, что ею ограничиваться миссис Скуэйн не собиралась.
- Алая Завеса была создана специально для того, чтобы вести скрытую войну против истинных притязаний Молтембера. Только они знали правду. Они и Департамент. Даже Сенат Местоболя не знал. Они только финансировали наши оборонительные действия. И так вышло, что в этом ордене благороднейших и достойнейших людей завелась такая крыса, как Агнус Иллиций. Он знал всё. Абсолютно всё и без разбора сливал информацию Молтемберу. Потом, как ты знаешь, Уильям Монроук смог раскусить его, потому что прочитал невидимые письма. Иллиций его за это заманил в ловушку сепаратистов. Может, Молтембер его собственноручно убил. Этого мы не узнаем теперь уже никогда. Только вот Монроук был застрахован на случай своей смерти и сохранил записи в своём дневнике, который прятал у своей жены. Мы нашли дневник и всё узнали. Хотели убить Иллиция, но он бежал. Но было плевать. Иллиций пешка, он ничего не стоит без Молтембера. Поэтому весь этот суд - пустая трата времени. Мы должны использовать зелья правды на Иллиции. Использовать и больше узнать. То, что ты в присяжных, может и даст мне плюсы. Если, конечно, ты будешь голосовать за зелья правды. Я знаю, что слушать тебя никто не станет, но даже в таком случае стой на своём до конца.
- Как вы сказали, слушать меня не станут.
- Будь настойчивее. И не кажись полным идиотом, как ты очень любишь. Я искренне верю, что ты поможешь мне. Ведь я сегодня помогла тебе. Кто знает, что сделал бы Люций, если бы не моё влияние на него.
- Убил бы?
- Не убил бы. Но обязательно чего-нибудь придумал бы. Мало тебе не показалось бы.
Юлиан допил третий бокал вина и на этом твёрдо решил, что сегодня больше не будет. Итак он слишком много за день добился.
- Итак, ты хочешь узнать чего-нибудь ещё?
- По-моему, я и так слишком много знаю.
- И то правда. А теперь, будь добр, оставь меня одну. Иди занимайся своими делами.
6. Цветочник
"Думаю, что ту самую первую встречу я не забуду никогда. Никогда не забуду того томительного взгляда, который так пристально изучал моё лицо, будто бы оно действительно могло кого-нибудь заинтересовать. Скажу только, что я повёл себя тогда как полнейший идиот, и ещё долгое время был уверен, что упустил всё. Я называл это "проиграл"
Юлиан Мерлин, сентябрь 2010
Юлиан знал, что уже меньше чем через неделю ему предстоит выступить в качестве присяжного по делу Агнуса Иллиция и это одновременно и пугало его, и завораживало. Даже знание неизбежности того, что случится, не давало ему гарантий, что Люций Карниган не провернул какую-то глупую шутку.
Громко вздохнув, Юлиан взял в руку перо и открыл следующее письмо.
"Госпоже М.
От господина Р.
апрель 1993 г.
Без лишней лести спешу сообщить, что встреча с Вами была самым лучшим событием в моей жизни. Вы оказались не только прекрасны внешне. Вы оказались не менее прекрасны внтури. Никогда ещё мне не приходилось видеть в другом человеке частицу своей души. Не приходилось видеть в чужих глазах отражения своих.
Но моему разочарованию не было пределов тогда, когда Вы незаметно исчезли с нашей встречи. Как Вам это удалось? Вы использовали какое-то колдовство для этого или очаровали меня, заставив забыть думать о чём-то ином кроме Вас и уделят внимание мелочам? В любом случае замешано колдовство, ибо иначе Вы бы не смогли пленить моё сердце.
Я не намерен сдаваться и продолжу искать Вас и после этой встречи. На каком бы краю света Вы не оказались, будьте уверены - однажды я приду за Вами и заберу с собой. Я очень надеюсь на то, что вы будете не против.
Я не уверен, дойдёт ли до Вас это письмо, но я сделаю всё для того, чтобы это случилось. В то же время я вынужден сообщить, что и мне придётся на некоторое время отлучиться, ибо меня подстерегают проблемы, от которых мне, увы, не сбежать.
Не верьте надменному обществу - я не причиню Вам зла. Если угодно, я буду любить Вас вечно. Только дайте понять, что Вам это нужно. Тогда я заберу Вас с собой и мы будем счастливы вместе раз и навсегда.
Я предупреждал, что отлучусь, поэтому Ваш ответ прочитаю не скоро, и, тем более, не скоро отвечу сам. Но я обязательно напишу, поэтому ответьте мне. Ждите, и я вернусь.
Ваш покорный слуга,
Господин Р."
Юлиан отложил перо в сторону и снова вздохнул. Он прочитал очередную бессмыслицу, предназначения которой не знал и не хотел знать.