- Вот и отлично, вытри сопли и слушай внимательно. Я тебя купила не просто так, а для вполне определенного человека. За него ты должна будешь выйти замуж. А свободу получишь в качестве свадебного подарка.
- Но… я не понимаю, - Пиона растерянно смотрела на меня. - Зачем? И кто он? Почему он не может найти себе достойную жену?
В дверь постучал Антон и принес мне травяную успокоительную настойку на меду.
- Пей, я подожду, - сурово сказал он и замер у двери.
- Я выпью, спасибо, - мягко сказала я, выпроваживая его. - Пиона принесет тебе стакан, заодно покажешь ей комнату, отведи боковую, там еще не обустроено, но сойдет.
Мальчик заколебался, потом кивнул Пионе:
- Проследите, чтобы она выпила, пожалуйста.
Я неохотно взяла теплый стакан с ароматной смесью, сделала глоток.
- Достойную, говоришь? А ты значит не достойная?
- Но я же… - она запнулась, подбирая слово. - Я…
- Грязная шлюха? - насмешливо протянула я, словно провозглашая тост. - Ты так о себе думаешь?
Пиона понурилась, а я чувствовала, как меня опять несет. Я отставила стакан, подошла к ней, задрала ее подбородок и прошипела:
- Запомни, еще раз услышу от тебя, что ты недостойная, грязная или же порочная, отлуплю розгами, слышишь? Так, что на задницу сесть не сможешь недели две! Будешь думать про себя плохо, точно так же будут о тебе думать окружающие, поняла? Задрала голову, кому сказала! Так и держи!
Я застыла, потом рывком подняла Пиону, провела рукой линию от ее макушки, осознав, что девчонка почти на голову ниже меня, а Ивонна и вовсе меньшего роста была. Я опять усадила Пиону в кресло, положила руки на ее шею, уставившись застывшим взглядом на зеркало, но видя перед собой стену комнаты в борделе, расцвеченную щедрыми брызгами крови. Пиона испуганно схватила меня за руки:
- Не надо, я не буду больше, госпожа… пожалуйста, я все поняла.
- Заткнись, - я переместила руку к ее животу, ткнув указательным пальцем в правое подреберье. - Ничего не понимаю… - пробормотала я, прикрыв глаза и мысленно восстанавливая вид раны. Я думала, что рана была нанесена снизу вверх, что естественно для удара ножом или кинжалом, но рисунок брызг терял в силе именно от верхней точки. - Демон, ведь неудобно же!
Если предположить, что жертва сидела в кресле перед зеркалом, слегка повернутом к стене, и удар был нанесен ей в таком положении, то как убийца должен был изогнуть руку, чтобы не вспороть, а именно рассечь кожу? Я изогнулась, теоретически возможно, но все равно неудобно. А если жертва все-таки не сидела? Я за шкирку подняла Пиону с кресла и скомандовала:
- На колени! Быстро, - и не дожидаясь, подсекла ее под коленями, пригвоздив к полу. Впрочем, девчонка уже не сопротивлялась, она поняла, что ее не собираются убивать, просто у хозяйки странные причуды. Нет, на коленях жертва определенно не стояла, брызги располагались бы несколько ниже. Я застыла в отчаянии, чувствуя, что мысли, словно навечно связанные фигурки карусели, со скрипом понеслись по второму кругу.
- Госпожа, я могу встать? - робко спросила Пиона, выведя меня из ступора.
Ее милое личико скривилось в страдальческой гримасе в зеркальном отражении, и я отстраненно подумала, что оно слишком невинное. Прическа ей шла, но открытый лоб вкупе с большими темными глазами делали ее похожей на святую заступницу, так, как их любят изображать на церковных росписях.
- Нет, - сказала я, отпуская ее плечи, поискала глазами ножницы, не найдя, вытащила кинжал из сапога. Прежде, чем девчонка успела испугаться, отсекла спереди толстую прядь ее волос и разровняла челку, склонив голову набок и любуясь на результат.
- Госпожа! - Пиона вскрикнула и схватилась руками за волосы. - Зачем?
- Так тебе определенно лучше, вставай, - теперь облик Пионы уже не казался таким простым и невинным, появилась легкая пикантность и загадочность. - А знаешь, плохо, что у тебя было так мало клиентов, сложно тебе придется…
- Почему?
Я сделала глоток остывшей настойки, но не ответила девчонке, задержала жидкость во рту, потом прыснула ею на стену, наблюдая за потеками. Кровь гуще, конечно…
- Потому что не умеешь ничего. А своего будущего мужа тебе придется добиваться и соблазнять.
- Но я не понимаю, я думала, что это он хочет… Нет?
- Нет. Он ничего не знает и знать не должен. Он - страшный человек, знаешь ли. Безумец, живущий в собственно причудливом мире. Куда никого не пускает. И тебя не пустит. Но ты же умная девочка, сможешь? - я устало улыбнулась. - Впрочем, тебе деваться некуда. Если не добьешь предложения руки и сердца за два месяца, отправишься обратно в бордель. Так что лучше тебе уж расстараться и угодить одному мужчине, чем потом всю жизнь ублажать многих, верно?
Я без сил опустилась на кровать, чувствуя, что нет сил даже раздеться.
- Кстати, - вспомнила я, не удержавшись от возможности поиздеваться. - Ты обязательно должна понравиться его отцу. А это будет пожалуй сложнее, потому что он еще больший сумасшедший. Ты знаешь, что его тихо ненавидят все женщины в этой части города? То, что он делает с их волей, заставляет их сходить с ума. Каждая клянется, что никогда больше ногой сюда не ступит, не поддастся больше соблазну, что вчера это было в последний раз, когда она позволила себе это изумительное наслаждение… Но приходит новый день, и все они возвращаются… - я широко улыбнулась. - Чтобы еще раз вкусить запретное… Ступай спать.
Пиона нерешительно застыла у двери.
- Госпожа?…
- Что еще? - раздраженно буркнула я, откидывая голову на подушку и закрывая глаза.
- Разве я не должна помочь вам раздеться?
- Я сама, иди уже…
- Но у вас такой уставший вид… А настойка? Тот паренек сказал, чтобы я проследила…
Она, что, вздумала мне указывать? Я схватила стакан и запустила им в Пиону:
- Пошла вон!
Она спряталась за дверью, но потом упрямо выглянула и спросила:
- Скажите хотя бы, как его зовут?
Не было сил даже пальцем пошевелить, что уж тут говорить о том, чтобы встать и оттаскать ее за волосы, поэтому я просто ответила:
- Мартен. Его зовут Мартен. Завтра ты с ним познакомишься. И если сейчас же не исчезнешь, клянусь, встану и придушу.
Перед тем, как провалиться в недолгий сон, отвоеванный у оставшейся ночи, у меня перед глазами промелькнуло чудное виденье Пионы в аккуратном чепчике и корсете с торчащей пышной грудью, крепкими ручками замешивающей тесто и радушно принимающей покупателей в пекарне…
Сквозь сомкнутые веки я ощущала теплые солнечные лучи, что ползли ленивой янтарной мухой по моему лицу. Просыпаться не хотелось, но я подхватилась на кровати, осознав, что сдобой не пахнет. Глубоко втянув воздух, который пах легким ароматом лавандового масла и совсем чуть, на грани обоняния - выпечкой, я наткнулась взглядом на цветущую мордашку Пионы, что сидела напротив меня с импровизированным опахалом из тонкой промасленной бумаги.
- Что ты тут делаешь?
- Выспались, госпожа? - она до отвращения жизнерадостно улыбнулась и встала. - Я приготовила вам воду для умывания…
Я с удивлением поняла, что действительно выспалась. Впервые за последние два месяца… И чувствовала себя почти довольной жизнью, как оказывается мало надо человеку для счастья.
- Почему не пахнет сдобой? Пекарня не работает, почему? - я потерла переносицу и потянулась на кровати.
- Работает. Я придумала, как устранить запах, что вам досаждает. Ваш брат мне рассказал, почему вы такая злая. Потому что плохо спите и питаетесь. Наша настоятельница, матушка Еванесса всегда говорила, что от этого все беды и случаются. Поэтому я…
- Да неужели? - пробормотала я, неохотно соскальзывая с кровати и бросая взгляд на настенные часы, которые - о, ужас - показывали почти половину девятого.
- … Поэтому я развесила мешочки с кусочками древесного угля, вон, смотрите…
Я повернула голову к плотно закрытому окну, над которым действительно красовались загадочные мешочки.
- Он прекрасно поглощает любые запахи, мы так в монастыре спасались от жуткого запаха мясобойни, что была у нас под боком. А еще Антон сказал, что вы любите аромат лавандового масла, я и пропитала…
Я отключилась от ее болтовни, прошла в ванну и плотно закрыла за собой дверь. Тут меня действительно ждала полная чаша для умывания, в которой плавали лепестки роз. Вот что за бред? Она этому в своих глупых книжках про гаремы с таинственными наложницами начиталась? Где она розы то нашла, чтобы лепестки оборвать? Я уже открыла рот, чтобы отчитать глупую девчонку, как мой взгляд упал на зеркало. Оно было запотевшим, а на нем было нарисованы два скрещенных меча, словно на пиратском флаге. Ее рук дело? Я вылетела из ванны, подтащила Пиону к зеркалу и ткнула в него носом.
- Что за чепуху ты нарисовала?
Она отчаянно замотала головой:
- Я не понимаю, что случилось? Что нарисовала? Или вам не понравилась вода? Недостаточно горячая? Я ее нагревала на солнце, но если хотите, то могу спуститься…
- Замолчи! - Пиона действительно не понимает или не видит… Я перехватила ее руку, поднесла к зеркалу и провела по рисунку, стирая линии. Потом с ужасом поняла, что ее ладонь после этого действия осталась абсолютно сухой.
- Зеркало чистое? - упавшим голосом спросила я, чувствуя, как стремительно портится настроение.
Пиона недоуменно взглянула на меня, потом взглянула на зеркало, потерла рукавом невидимое пятнышко в углу и ответила:
- Чистое, но если вы желаете, чтобы я…
- Не желаю, иди, - я с трудом вытолкала ее обратно за дверь, она рвалась помогать мне в омовении.
Я умылась, старательно не глядя в зеркало, которое упрямо продолжало смущать зрение фальшивым узором. Спешно разделась, окатила себя остатками воды и вдруг очень явственно почуяла крепкий запах табака и кожи. Мара атамана никогда не появлялась в зримом обличье, только голос в моей голове, запахи, а еще легкое покалывание в кончиках пальцев, как если бы он вновь учил меня мастерству карточного шулера.
- Что же ты хочешь мне сказать, атаман? - прошептала я, рассматривая остаток воды в чаше, в которой сиротливо плавали лепестки. Так и мысли мои сновали медленно и лениво в прозрачном потоке событий, но неожиданно их узор сложился радугой и мгновенно распался на миллионы цветных осколков. А я поняла, как одним взмахом решить трудности с финансированием, быстро обрести благодарность вояга, спровоцировать убийцу, а заодно досадить инквизитору. Последнее было почему-то особенно привлекательным в предстоящем мероприятии…
Я решила не мешкать с задуманным, но на выходе с ванны меня перехватила решительно настроенная Пиона.
- Госпожа, вы куда? Давайте я вам волосы уложу…
Я сообразила, что волосы у меня действительно даже не причесаны. Я поискала глазами гребень и обнаружила его в руках у девчонки, которая радостно мне улыбнулась и кивнула на зеркало.
- Садитесь, вы даже не представляете, как хорошо я умею причесывать…
- Неужели в монастырях теперь и такому обучают? - не удержалась я от ехидства.
- Нет, что вы! Это меня Агнесс научила, пока я… - девчонка опять запнулась, стиснула зубы, но нашла силы продолжить. - Вы даже не представляете, какая она мастерица! И причешет, и накрасит, и оденет, ровно куколку, и вот уже, глядишь, совсем другой человек!
Я наблюдала, как Пиона ловко расчесывает мои спутанные космы и забирает их наверх в достаточно сложную конструкцию из нескольких отдельных косичек и свободных локонов.
Похоже, что она успела расшить платье, которое сидело теперь практически свободно. Ее лицо светилось нездоровым энтузиазмом и трудолюбием, и меня это признаться несколько озадачивало. Неестественная реакция.
- Что ты можешь сказать про мужа госпожи Розмари? - рука Пионы слегка дрогнула, а я поморщилась от слишком резкого рывка гребня. - Что он за человек? Он действительно уехал неделю назад?
- Да, - кивнула девчонка, продолжая расчесывать и заплетать, но теперь ее движения стали слегка неуверенными.
- Так что ты о нем думаешь? - настойчиво повторила я свой вопрос.
- Он… плохой человек. Госпожа, я всю ночь думала над вашими словами. - Пиона решительно кивнула моему отражению. - Я буду бороться за свою свободу. У меня получится забыть…
- Забыть? - прервала я ее, вставая с кресла. - Даже не вздумай. Я буду тебе напоминать. Ты должна все помнить.
Пиона в испуге отступила от меня, прижимая к груди гребень.
- Ты должна вспоминать о нем, о своем отчиме, о… кто там еще был? Вспоминать каждую деталь, ярко и подробно. Знаешь зачем?
Девчонка отрицательно помотала головой, разом потеряв весь румянец.
- Чтобы бороться. Чтобы это никогда не повторилось. Нельзя бежать от кошмара, потому что бесполезно. Потому что однажды он все равно догонит и превратится в страшную явь. Мало не покажется. Поэтому каждый вечер вспоминай. Вспоминай так, как если бы смотришь на все со стороны. Думай. Анализируй. Ищи слабости. Свои и обидчика. Свои устраняй, его - запоминай. Голову научись уже использовать, дура.
Я села обратно и кивнула ей продолжать. Руки у нее слегка дрожали.
- Бороться, говоришь готова? Тогда ответь, как бы сейчас поступила, случись все вновь.
Пиона замешкалась, потом сжала гребень так, что костяшки пальцев побелели.
- Я бы дралась, царапалась, кусалась, я бы…
- Ответ неверный, - отсекла я. - Надумаешь другие варианты - скажешь. Довольно.
- Но я… Я же не закончила, госпожа!
- Ничего, будет пикантная незавершенность образа, - ответила я, разглядывая забранные только с одной стороны волосы.
- Антон сказал, чтобы вы обязательно спустились к завтраку!.. - крикнула она мне вдогонку.
Как ни странно, но завтрак я и не собиралась пропускать. Пиона семенила за мной следом, готовая вцепиться, если я вдруг попробую ускользнуть. Мало мне Антона, который словно старенький дедок ходит и ворчит на меня, так еще и эта соплячка будет следить за мной?
Почти все обители дома были в сборе за столом, встретив меня удивленными взглядами. Я редко завтракала, тем более в общей компании.
- Что за кислые лица? - я жизнерадостно им улыбнулась, наблюдая, как мрачнеет Антон. Его мои перепады настроения всегда беспокоили. - Что у нас сегодня на завтрак?
Мартен кивнул мне, здороваясь и бросая робкий недоуменный взгляд на Пиону:
- Д-д-доброе утро. Я п-п-приготовил б-б-блинчики с м-м-медом, - он заикался больше обычно.
- Спасибо, Мартен, - я указал на девчонку. - Познакомьтесь, это Пиона. Она…мм… моя дальняя родственница. Вот приехала в Кльечи, думает поступать в Академию… - в глазах Мартена мгновенно зажегся интерес, стоило ему услышать про вожделенную Академию. Отлично, начало положено. - Садись, Пиона. Позавтракаешь с нами. А где Тень?
- Я тут, госпожа, - с порога ответила Тень, запыхавшись. - Простите, опоздала, но госпожа Изхази просила меня…
Я резко прервала ее, с шумом отложив столовые приборы:
- Заткнись! Ты помнится уже отработала свою стоимость, верно?
- Не знаю, госпожа, - Тень растеряно смотрела на меня, недоумевая.
- Антон, пригласишь завтра поверенного, оформим вольную. И чтобы завтра же убралась из моего дома!
Тень застыла изваянием, потом кинулась мне в ноги.
- Госпожа, не гоните, прошу вас! Мне некуда идти, вы же знаете!
Я брезгливо отпихнула ее.
- Можешь отправляться к господину Тиффано, которому ты так любезно, за моей спиной, изволила помогать!
- Но, госпожа! Он же сказал, что вместе с вами работает! Я думала, что помогаю вам в дознании!
Я схватила ее за шиворот и притянула к себе:
- Ты - у меня - за спиной - рисовала - по его - просьбе! Даже не подумав известить меня! Я выглядела полной дурой, когда он! он швырнул мне твои! твои рисунки!
- Но, госпожа! - Тень вцепилась в меня с силой. - Вы вчера выглядели так ужасно, когда вернулись. На вас лица не было, а потом вы заснули, Антон сказал вас не беспокоить! Я не думала, что вас это так расстроит! Простите меня, пожалуйста! Не гоните, прошу вас!
К сожалению, я действительно не могу ее выгнать. Слишком ценный у нее Дар. Но хороший урок преподать стоит.
- Если я еще раз узнаю, что ты, или кто-то из вас, - я обвела всех яростным взглядом. - Общаетесь с инквизитором за моей спиной, вышвырну к кошачьему демону из дому! А ты, - я тыкнула пальцем в Тень, - наказана! Будешь сидеть дома, пока не разрешу выйти, поняла?
- Но детки из приюта, а Евочка…
- Молчать! - я стукнула ладонью по столу так, что зазвенели тарелки, поморщилась от боли. - Не нравится - можешь убираться к Евочке прямо сейчас!
Тень поникла и покорно кивнула головой. Она уж слишком привязалась к ребенку. К чужому ребенку. Так что ей пойдет на пользу домашний арест.
Я улыбнулась как ни в чем ни бывало.
- Удивительно вкусные блинчики, Мартен. Вы чудесно готовите. Кстати, Пиона…
Девушка испуганно взглянула на меня, оторвавшись от тарелки, она сидела рядом с Мартеном, вся как на иголках, стараясь лишний раз в его сторону не смотреть. Никуда не годится.
- Будешь помогать Антону по дому. Тем более, пока Тень наказана. И еще тебе будет задание. Освободишь подвал, ту половину, что не занята пекарней. Чтобы к моему возвращению там было чисто и пусто.
Пиона кивнула, а Мартен возмущенно вскинулся.
- Г-г-госпожа Хризштайн, п-п-простите, но там мои…
Я поторопилась его прервать:
- Мартен, позвольте вам напомнить, что по договору аренды вы имеете право только на половину подвала и часть первого этажа.
- Н-н-но что мне д-д-делать с…
- А меня не волнуют ваши поделки, Мартен. Пиона, можешь вынести их на помойку.
- Нет! - надо же, у него даже заикание пропало.
- Словом, мне все равно, что вы там решите с ними делать, - кивнула я им обоим, словно связывая их. - Можете выкинуть, можете переставить в другое место, но чтобы к моему возвращению там ничего не было. И кстати, мне надо будет отлучиться по делам. Если придет госпожа Розмари, - Пиона вздрогнула. - Угостите ее выпечкой, извинитесь за мое отсутствие и попросите меня подождать.
Я встала из-за стола, предвкушая отличное развлечение. Антон поймал мой взгляд и нахмурился с подозрением.
Я поднялась на чердак, где хранила свое снаряжение. Переоделась, забрала свободные локоны шпилькой-отмычкой, упаковала лишь самое необходимое. Теперь оставалось выскользнуть из дому так, чтобы не попасться на глаза Антону и не выслушивать от него очередные нотации. Выждав в коридоре, когда он поднялся к себе, я тенью метнулась к выходу.
- … Ты видишь пустую улицу.
Привратник кивнул, его лицо ничего не выражало.
- Пустая улица, - послушно повторил он.
Сильная внушаемость привратника сыграла мне на руку, я спокойно зашла в бордель посреди белого дня, никем не замеченная. Утро в борделе тягостное и ленивое, вне зависимости от времени года и степени процветания заведения. Девицы отсыпаются, пробуждаясь обычно ближе к обеду. Бодрствовать может лишь экономка да привратник. Хозяйку же я дождалась у выхода - держу пари, она отправилась как раз ко мне.