Приказы у нас никто не пишет, их отдают только устно. Вообще с представителями Бюро общается только Гоголь. Вы ещё спросите, как можно отдать приказ пенсионеру? Нашему пенсионеру можно, поскольку некоторым нет и тридцати, но заслуженные – ужас! Ходит такой слух, что наш заслуженный лётчик-испытатель, Пижон, к самолёту ни разу не подходил. Он как-то на скорую руку перенацелил 6-й американский флот на Америку. Уже перед самыми боевыми стрельбами заметили. Мы его спросили, что он там не так сделал, почему заметили? Он глазёнки потупил и отвечает: а при чём тут Чикаго, я ведь просто попробовал. Вы думаете, за это к нам и взяли? Да ничего подобного. Он с домовым подружился. Вы когда-нибудь капитана Сильвера на картинке видели с попугаем на плече? Вот и у Пижона всегда на левом плече домовой, по крайней мере, он это утверждает. Никто этого старичка в лохмотьях не видел, но куда конфеты пропадают, когда он их на ладони к левому плечу подносит, мы никак понять не можем.
В общем, все у нас со странностями, в общепринятом понимании этого слова. К нам это мнение не относится, у нас это норма.
Бюро создали в конце семидесятых, естественно, двадцатого века. К тому времени человечество так постаралось планету испохабить, что у нас посчитали, что если не начать выяснять, что к чему, то это чёрт-те чем закончиться может. Накопилось непонятных фактов выше крыши. Заслуженные с проплешинами и бородами только руками разводили, когда их о таких аномалиях спрашивали. Вот и создали Бюро, чтобы разобраться и народ не пугать.
Копались эти академики, членкоры и много других многомудрых дядек в этих фактах, теории всякие выдвигали, опыты проводили и кое до чего додумались.
Оказалось, что пространство-то наше, кажущееся единым и необозримым, из маленьких кусочков состоит. Правильно, из атомов, об этом вы все знаете, но атомы эти в определённой частотной среде существуют. Иначе говоря, любой предмет или живое существо своё собственное вибрационное поле имеет, и если частоту этих вибраций изменить, то получается как в сказке. Ударился Иван-царевич оземь, превратился в сокола и полетел за семь морей, царевну прекрасную из лап Кощея выручать. Прилетел – и хлоп мерзавца мечом-кладенцом, по-нашему – вибратором-деструктором, по черепу, тот сразу в прах и рассыпался. Получается, имели наши предки оружие, суть вещей перестраивающее. Это со злости Иван деструктор на создание мелких фракций установил, мог бы, например, из Кощея табуретку сделать, все польза от супостата была бы. Но если из этого исходить, то, значит, и Кощей был в наличии и вибрационными полями играл в своё удовольствие, людей в каменья превращая.
Потёрли ручки, головки умненькие, плешивые да бородатенькие, не в обиду им будь сказано, и решили меч-кладенец, вибродеструктор, сделать и покончить со всеми непонятками на планете. Решить-то решили, ан не вышло пока. Вибродеструктор соорудили, да на несколько десятков тонн до меча-кладенца промахнулись. Если исходить, что меч тот от Ивановой руки заряжался, то тут надо с собой электростанцию возить. Кроме того, на волну индивидуальную настраиваться да предмет облучать долго и вдумчиво, потому как он сопротивляется и не хочет в табурет превращаться. Привык, знаете ли, к примеру, в образе волка существовать.
Наверх, конечно, отрапортовали: мол, как и что, знаем, не зря нас кормили, но время нужно, чтобы всё заработало в нужном ракурсе. А со временем заминка выходит, нет его. По телеящику всё об аномальных зонах брынчат. Кто испуган, кто возмущён – журналюги резвятся.
Цыкнули сверху на Бюро. Хватит, говорят, нам сказки рассказывать. Если знаете, как и что, то приступайте к реальным действиям. Почесались шишкоголовые, но делать нечего, и создали технический отдел ликвидации аномалий, между собой мы их пугалами зовём. Пугала они и есть.
Приезжает такая бригада, устанавливает под видом какого-нибудь оборудования придорожного или внутриквартального вибродеструктор, на определённую аномалию настроенный, – и пожалуйста. Замечается снижение на этом участке количества дорожно-транспортных происшествий или случаев суицида. Мир да любовь вокруг, подростковая агрессия к нулю подбирается. Сущности, в данном ареале находящиеся, будто в другие климатические условия попали. Неуютно им рядом с деструктором. Кое-что или кто, может, и распался, а остальные новое место ищут. Нашли – вот тебе и новая аномальная зона. Ложкой море черпаем.
Но мелочь всё это. Появляются аномальные зоны, десятки тысяч квадратных километров захватывающие, а уж это почти катастрофа. Ни строить на этих территориях, ни что-либо выращивать не рекомендуется. Я про аварию на маяке и в Чернобыле в данный момент не говорю.
Зоны эти без техногенных катастроф появляются, и НЛО тут ни при чём, и имеющаяся инфраструктура не могла вроде такого эффекта создать. Но мы говорим: "Невозможно", а оно есть.
Вот для борьбы с такими зонами наше подразделение оперативное и создано. Не допустить, чтобы заскорузло, как старый рубец, чтобы только проросшее, слабенькое, ещё с корешком – долой.
Несколько таких зон сейчас в разработке. Сегодня вот по вопросу восемнадцатой собрались. Пока ничего не предпринимать и оставить всё как есть или начинать операцию по зачистке, для того и в разведку направлялись Майор с Воробьём. Погиб Воробей, не успев как следует у нас опериться, но главное, я думаю, не в этом. Гоголь сейчас всю собранную по зоне информацию на стол выложит, и может получить кто-то из нас приказ пойти и уничтожить. Нам не привыкать, опыта кое-какого набрались, и локализовывали, и уничтожали, и провалы случались ни тпру ни ну.
Ну вот, ввёл я вас немного в курс событий, пора за работу приниматься и от удара ладони Гоголя начинать плясать.
– По восемнадцатой зоне сегодня мы имеем один из самых неблагоприятных факторов: она растёт, – начал генерал. – Растёт как-то однобоко, и это мне не нравится. Ещё километров сорок, – он указал указкой на экране, – и она соединится с соседней техногенкой. Все вы знакомились с материалом. По нашим сведениям получается, что разрастание связано с умышленным воздействием человеческого фактора. Агрофена – колдунья в третьем поколении. Перед появлением в Потапово спокойно проживала у себя в Эстонии на хуторе, создав свой ареал, километров в пять. Что её заставило забраться на старости лет в сибирскую тайгу, пока не ясно, но имеется один маленький нюансик. У неё погибла внучка. Погибла в Чечне, воюя на стороне духов в качестве снайпера. С тех пор уж воды немало утекло. На месть что-то не очень смахивает. Могла бы поближе где-то место найти, чтобы напакостить. По всему похоже, заказ она выполняла. Что может такую змею с места сорвать? Думаю, артефакт, скорее всего, ей какой-нибудь пообещали, а возможно, уже и передали. Обыск у неё на огороде сделали. Всё как обычно: грядки могилы напоминают, а в них земля с кладбища. Дом сгорел так, что больше ничего интересного не нашли. По непроверенным слухам, чёрный шаман по соседству в тайге объявился.
Регион не густонаселённый, можно бы и не волноваться пока особо, но кроме бабки ещё кто-то воду мутит, зону отчуждения создавая. Неоднократны случаи обрыва линий электропередачи. Вроде цветным металлом кто-то балуется, но пока не поймали. Небольшая авария с автомашиной, перевозившей кислоту в соседнюю область. Пришлось им там население эвакуировать. Журналисты масла в огонь подлили о степени опасности. Народ уезжать начал. Никто не хочет без света сидеть, а уж травиться тем более. Подвоза продуктов нет, бензина нет. Как жить? Раньше хоть каждый крестьянин лошадёнку имел, мог в район смотаться.
– Один трактор "Беларусь" на всю деревню, да и за тот платить нужно, чтобы раз в неделю на рынок съездить, – добавил молчавший Майор.
Гоголь кивнул.
– Не все присутствующие знают такой исторический факт, каким образом НКВД добился победы над "лесными братьями" в Прибалтике. Этот факт единичен в мире. Любое партизанское движение опирается на мирное население. Местные жители – это разведка, предупреждение об опасности, продукты питания, лечение и укрывательство раненых бойцов и целых групп и многое другое. Без населения партизанская война практически невозможна. НКВД выселял и сжигал хутора. Вывозил целые деревни местного населения, а на освободившуюся территорию поселял народ из разорённой до фундаментов Украины и Белоруссии. Приходит "лесной брат" за помощью, стучит в окно, а вместо помощи от знакомого Эно ствол карабина да русская бородатая морда. И таких – вся деревня. Вот и повоюй в холодном лесу. Хлеба нет, разведки нет, раненых девать некуда. Так и сидели волками в схронах, пока либо сами не разбегались, либо не попадали под зачистки войсковых операций. Если, короче, не создавалась мёртвая зона.
В нашем случае получается нечто подобное. Вокруг зоны мы будем иметь пустынную местность, откуда не получим никакой информации, а следовательно, будем слепы на то, что делается внутри. Значит, чтобы владеть ситуацией, надо держать там оперативников, а этого мы сейчас себе позволить не можем.
В принципе мы можем пока не торопиться. Объектов существенного хозяйственного, военного или научного значения, способных пострадать от воздействия зоны, там нет, но не нравится мне эта возня снаружи. Упустим время, потом втрое разгребать придётся.
– Да, реальных факторов угрозы для принятия решения о локализации зоны мы не имеем, – взял слово Биос. – Мутаций мы пока не зафиксировали, но в тайге, согласно информации местных СМИ, пропало несколько человек, причём это не простые туристы, а опытные охотники-промысловики и старатели. Погодные условия там сейчас на загляденье, и изменений природных факторов тоже нет.
– Я бы обратил внимание на спутниковую съёмку. О том, что зона достаточно активна, говорят магнитные аномалии. Из десяти кадров восемь идут в знакомом всем тумане. Если мы сейчас не предпримем оперативных мер по изучению внутреннего состояния, то через неделю-другую совсем ослепнем и не сможем получать информацию из зоны с помощью технических средств, – закончил свое выступление Теньша.
– А ты чего молчишь, Майор? – спросил Гоголь. – Зачем мы тебя туда направляли? Ты там был, щупал всё руками, нюхал носом – и молчишь.
– У меня была локальная задача – разведать внешние факторы, способствующие разрастанию зоны, если таковые имеются. Мы выяснили, что Аграфена является одним из них. Я сам принял решение спугнуть колдунью, украв у неё один из артефактов, а именно – козу. Что из этого получилось, вы знаете, – закончил Майор, понизив голос. – Вину в гибели Игоря я с себя не снимаю. Насчёт чёрного шамана объективных данных у меня нет, но на территории, где формируется зона, в период с тридцать шестого по пятьдесят седьмой год существовал лагерь заключённых. Бывший золотой прииск сам по себе опасная энергонестабильная формация. Тут необходимо взять также в расчёт, что в период функционирования лагеря там погибло более пятидесяти тысяч человек. На момент нашей разведки местный предприниматель и уголовный авторитет в одном лице, некто Слямин, по моим сведениям, пытался добиться возврата отнятой у него лицензии на повторную промывку рудничных терриконов, переработанной породы. Одна его бригада там работала. Каждый грамм рудного отвала пропитан кровью, омыт потом и осыпан бранью погибших людей. Создан более чем двадцатилетний биоэнергетический экгрегор агрессии и проклятия, который всколыхнули и подпитали люди Слямина. Мы с вами ещё не знаем, в каком состоянии там кладбище. Если они его тронули или туда попала вода, образовалось болото, вот вам ещё два фактора возможной активности и причины появления зоны. Слямин – авторитетный уголовник, и замучить или убить нескольких человек из одиночек-золотоискателей ему раз плюнуть. Тайга если и не спишет, то спрячет. Доказательств, что люди пропали по его вине или вине его охранников, у меня нет. Может, это сделали они, а может, зона. У Слямина были и свои потери в тайге. Ушли трое его людей, похоже, посмотреть рудник. Все вернулись, только один через несколько дней повесился, оставив записку, что не может так жить, другой исчез и позже был обнаружен в психиатрической больнице с полной амнезией.
– А третий? – задал вопрос Глаз.
– Третий как ни в чём не бывало живёт и радуется, являясь правой рукой авторитета.
– Как-то всё странно и нетипично. Не похоже на воздействие зоны. Скорее если там что-то и случилось, то работали с каждым в отдельности, чтобы не было подозрений, а это косвенно подтверждает, что внутри зоны существует суггестор, возможно, он и есть чёрный шаман.
– Что-нибудь ещё? – спросил Гоголь.
– Да нет, вроде больше ничего. Каких-либо мутаций мы не заметили, правда, и вглубь не заходили. Белки как белки, да и всё остальное, похоже, в естественном состоянии.
– Какие ваши выводы?
– Я бы провёл разведку внутри. Если разрешите, готов отправиться туда хоть сегодня. Считаю, другого человека посылать нецелесообразно. Я там уже примелькался, да и округу изучил. За неделю, думаю, управлюсь. Да, и ещё.
Аграфену мы убрали, но Потапово, конечно, скоро обезлюдеет. Пойдёт дальше зона или не пойдёт, сказать трудно, но я бы присмотрелся к техногенке, почему именно туда потянулась?
– Техногенка худо-бедно блокирована. Если бы пошли резкие всплески или прорыв, то и мы бы знали, и охрана не спала, – проговорил задумчиво Гоголь. – Но, возможно, ты прав, есть здесь что-то. Собирайся, поезжай. А раз такой дотошный, то заскочи на техногенку и сутки там понюхай, но не больше. Сам время назначил – сам и крутись.
– Спасибо, товарищ генерал, выкручусь, я ведь сам из зоны.
– Если больше ни у кого ничего нет, то – по местам. А тебе, Майор, удачи, и помни: мы все из зоны.
Начальник охраны зоны № 157 принял очередного шишкообраза, как здесь именовали постоянно приезжающих проверяющих, довольно равнодушно. Всё в его хозяйстве было в полном порядке. Охранный батальон полностью экипирован, укомплектован и расквартирован. То, что делается в самой зоне, не его забота, для этого существует директор по науке, в основном сидящий в своей лаборатории и совместно с помощниками звенящий лабораторной посудой.
Согласно требованиям инструкции, один раз в неделю он выделяет парный наряд в спецкостюмах, обязанный сопровождать одного из скляночников в зону для отбора образцов и контроля за внутренней стабильностью объекта. Уходят не далеко, в пределах видимости. Пока – слава зоне! – никаких ЧП не случалось. Спасательных операций, кроме тренировочных, не проводилось.
Было, правда, несколько проблем, которые отравляли жизнь и майору. Первая – это, конечно, сталкеры. Тащили они из зоны всякую дрянь. В первую очередь зеленоватую слизь, которая, по местным слухам, лечит многие болезни, продлевает жизнь и способствует росту всего, что может эту слизь употреблять. С этой публикой, правда, разговор короткий. Согласно инструкции, посторонние лица, находящиеся даже в нейтральной зоне, подлежат уничтожению. Тут не важно, в зону идёт или из зоны. Охрана обязана стрелять на поражение. Что, впрочем, она и делает с огромным удовольствием. Двойной оклад и десять суток отпуска – неплохие стимулы для добросовестного выполнения своих прямых обязанностей.
Выжечь бы здесь всё напалмом на несколько метров в глубину – и не было бы никакой зоны. В перспективе, ему сказали, так оно и будет, но пока шишкоголовые против. Ведут свои исследования. Как-то в разговоре директор ему пояснил, что эта авария дала исключительный толчок для новых открытий.
Раньше на месте зоны довольно большой завод был по производству добавок к кормам и удобрениям, если короче – генетическими добавками занимались. После взрыва вакуумной установки, где эта дрянь варилась, вся территория зелёными соплями была забрызгана. Смена операторов погибла. Приехали эмчеэсники, собрали всё, почистили, порошками обработали, а через неделю вновь везде эта же плесень повылезала. Объявили карантин. Людей изолировали, охрану усилили и пошли, группа за группой, образцы собирать да колдовать над ними. Сначала работали в палатках, но постепенно научный городок образовался в десяток домиков. Забором его обнесли, чтобы посторонним да очень любопытным доступ ограничить, а когда кражу из лаборатории совершили, то колючку поставили. Дополнительный объект у охраны появился.
Дальше – больше. Шишкоголовые решили не только на мышах опыты проводить. Целый зоопарк появился – со свиньями, козами, даже верблюда притащили, а рядом разбили огород. Ну, этот быстро куполом накрыли, потому как растения размножением не как люди занимаются. Не хватало ещё их деточек за сотни километров разыскивать.
В охране дополнительную группу создали: раз в неделю всё живое в зоне выжигать, иначе через месяц ничего в метре от колючки не увидишь. А шишкоголовые в зону лезут, аж пищат от удовольствия, но после невозвращения двух групп запал их несколько поутих. Нашли ушедших. Защитные костюмы пробиты, кто и как это сделал, непонятно. С тех пор в зону только роботы ходят. Что они оттуда умникам таскают, начальник охраны не знает, да и не его это дело. Обработал пришлого из зоны, в контейнер его – и в лабораторию.
Всё бы это ничего, обычная рутина рабочая, но в последнее время сталкеры совсем замучили. Сколько уж их перестреляли, только по журналу происшествий можно установить. Но не переводятся на земле Русской дураки и любопытные, а если ещё и жадных сюда добавить, то, почитай, вся Россия тут перебывала. За пробирку плесени из зоны на чёрном рынке, говорят, можно сто тонн баксов заработать, вот и лезут. Утечки вроде пока не было, но кто знает? Скорее бы уж приказ пришёл на уничтожение.
Отвлёкся мыслями начальник охраны, документы шишкообраза изучая, а когда до конца их дочитал, только головой покрутил от удивления. Имелся допуск у шишко-образа в зону войти с необходимым количеством людей и аппаратуры и находиться там столько, сколько ему заблагорассудится. Кроме того сообщалось, что в случае невозвращения подателя документа сего из зоны к указанному сроку спасательных экспедиций не создавать и ушедшее лицо не искать. Это был не проверяющий по его душу, это был крутой отморозок, даже не из шишкоголовых. Это был сталкер со спокойными, холодными как лёд голубыми глазами.
– Когда пойдёте? – только и спросил начальник охраны у сидящего перед ним человека.
– Хотелось бы завтра с утра. Вот моя техническая заявка. – И гость, вынув из кармана, протянул сложенный вчетверо листок.
Два баллона жидкого азота с распылителем, автомат с десятком магазинов, пять оборонительных гранат, десантный нож, прибор ночного видения, защитный костюм, не аварийной красной, а защитной расцветки, и кислородная маска на три часа работы. Это было всё, что просил гость.
– Ещё я должен изучить всю территорию вплоть до подземных коммуникаций. Надеюсь, у вас имеются необходимые схемы.
– Вы что, собираетесь идти вниз? – удивлённо спросил хозяин.
– Пока не знаю, но такая необходимость может возникнуть.
– Если разрешите, хочу дать совет, – проговорил начальник охраны.
– Слушаю.
– Рекомендую взять вместо одного баллона азота огнемёт.
– Спасибо, но он мне не потребуется. Где я могу расположиться и посмотреть документацию?
– Думаю, можно поместить вас у научников. Схемы вам принесут.
– Нет, не будем беспокоить учёных. У вас тут найдётся для меня помещение, где бы я мог без помех поработать?
– Найдём.
– Вот и прекрасно. Всё оборудование тоже принесёте туда.