Я услышал, как по Бейсуотер-роуд проехал автобус. Мне представилось, что он полон возвращавшихся домой служащих Сити, которым не терпится добраться до своих каминов. Черная трагедия войны подавляла их, однако ни один из этих людей даже не подозревал, что за окнами автобуса, совсем рядом, двое их сограждан охвачены ужасом гораздо более сильным, чем страх перед известным врагом.
Моя квартира стала сценой зловещей драмы. Пока мы со Смитом бегали из комнаты в комнату, объятые ужасом, я не раз замирал при мысли о том, что мы, возможно, вот-вот обнаружим тело Бартона. Поэтому обследовать большой буфет и старый дубовый платяной шкаф пришлось Смиту.
Мы не обнаружили никаких следов.
- Теперь лестница, - отрывисто бросил Смит. - Мы попусту тратим драгоценное время, но не можем начать действовать, не найдя хоть какой-нибудь зацепки.
- А что вы рассчитываете обнаружить?
- Волоком из спальни никакого тела не вытаскивали, в этом я убежден. Но его могли вынести на руках. Следы на ковре покажут, не стаскивали ли вниз какую-нибудь тяжесть. О, что это?
Зазвонил звонок.
- Входная дверь!
- Быстро вниз, Кэрригэн! У вас есть оружие?
- Нет… но я возьму.
Я поспешно прошел к письменному столу и, когда мой приятель кольт оказался у меня в кармане, спустился вниз. Смит с карманным фонариком уже ползал по лестнице, изучая ковер.
Когда я добрался до входной двери, то, открывая ее, понятия не имел, кого там увижу. А увидел я констебля.
- Это ваш дом, сэр? - грубовато спросил он.
- Нет… но я занимаю квартиру на третьем этаже.
- Стало быть, вы-то мне и нужны. Уже десять минут, как объявили светомаскировку, а у вас все окна сияют.
Глядя в уличный мрак (на улице не было машин, ночь стояла очень тихая), я снова задумался об этих странных способностях доктора Фу Манчи. Дьявольские проделки этого гения зла так подействовали на нас со Смитом (а он, как-никак, бывший комиссар Скотланд-Ярда), что мы напрочь забыли правила и нарушили закон!
- Боже милостивый! Вы правы, - воскликнул я. - Мы, должно быть, с ума сошли. Дело в том, констебль, что тут творились весьма странные дела и…
- Это меня не касается, сэр. Будьте добры прежде всего подняться и задернуть все шторы, а уж потом я запишу вашу фамилию и…
У меня за спиной послышался топот.
- Его не выносили, Кэрригэн! - донесся голос Смита. - Но на третьей ступеньке снизу кровь, и есть пятна на кафеле… Это еще что такое, черт возьми? - Смит уставился на полицейского.
- Серьезное дело, сэр, - заговорил констебль, но вид у него был немного растерянный. - Все огни…
Смит пробормотал что-то себе под нос, потом вытащил карточку и сунул ее в руки констеблю.
- Возможно, я служил там еще до вас, - резко сказал он, - но вы наверняка вспомните мою фамилию.
Констебль направил луч фонарика на карточку, вытаращил глаза на Смита и отсалютовал.
- Простите, сэр, - извинился он, - если я мешаю важному делу, но я всего лишь выполнял приказ.
- Вот и хорошо, - отрезал Смит. - Прежде чем спуститься сюда, я везде выключил свет. - Он помолчал, глядя на озадаченного полицейского, потом спросил: - Во сколько вы заступили на дежурство?
- Полчаса назад, сэр.
- А как долго вы наблюдали за этой дверью?
Констебль уставился на Смита, будто в его вопросе был скрытый упрек. Я сочувствовал этому человеку, веснушчатому молодому синеглазому парню с открытым взглядом, честному служаке, для которого Найланд Смит был влиятельным лицом. Мне пришло в голову, что во время обхода вверенной ему территории он куда-то ненадолго заглянул, а теперь был уверен, что Смиту об этом известно.
- Я знаю, о чем вы думаете, сэр, но я могу объяснить свою отлучку, - сказал он.
Смит досадливо щелкнул пальцами, и я увидел, как умирает зародившаяся было надежда.
- Все дело в машине, которая заехала на тротуар на Крейвен-террас, - продолжал констебль. - В этом деле было что-то странное, и я все записал по форме, прежде чем отпустить их. - Он сунул руку в задний карман брюк и вытащил блокнот. - Вот мои записи. Это был "паккард"…
Странно работает человеческий мозг. Пока констебль говорил, причем, казалось бы, о вещах, весьма далеких от того, что нас волновало, я мысленно перенесся к несчастной Ардате. Я пытался найти объяснение ее поведению, которое не было бы чревато разочарованием и гибелью мечты. Но теперь, когда констебль, упомянул о "паккарде", я невольно пробормотал:
- ВХН77.
- Совершенно верно, сэр! - вскричал констебль. - Именно эта машина!
- Одну минуточку, - вмешался Смит. - Расскажите мне, Кэрригэн, откуда вам-то известен этот номер?
Я рассказал ему, как машина с таким номером свернула с главной улицы на Крейвен-террас, когда я шел через мостовую к двери дома.
- Скорее, констебль! - внезапно загорелся Смит. - Ваши записи! Что подозрительного было в этой ВХН77?
- Ну, сэр, подробности у меня здесь. - Парень изучал свои записи в блокноте. - Машина заехала прямо на тротуар и резко остановилась в десяти ярдах передо мной. Из близлежащих лавочек выбежали несколько человек. Подойдя, я увидел, что водитель, судя по наружности, иностранец, потерял сознание за рулем. Я не очень-то понял, в чем там дело. Авария-то была пустячная, но водитель поломал руку…
- Левую или правую?
- Левую, сэр. Она у него висела. И ссадина на голове кровоточила.
- Хорошо. Продолжайте.
- На заднем сиденье я увидел врача и пациента, которого он переправлял в больницу. Пациент вроде был очень плох. Здоровенный такой мужчина, мощный, с рыжеватыми волосами, подернутыми сединой; он был в полуобморочном состоянии, и врач пытался успокоить его. Что-то там с головой…
- Вы понимаете, Кэрригэн? - вскричал Смит, и глаза у него загорелись. - Вы понимаете?
- Боже праведный, Смит… еще как понимаю!
- Опишите врача, - властно сказал Смит.
Констебль прокашлялся и заговорил:
- У него было очень желтое лицо, как лимон. Очки в черной оправе, а сам он был коротышка, довольно грузный, явно не англичанин.
- Его имя?
- Вот его карточка, сэр.
- Гм! - пробормотал Смит, взяв карточку. - Доктор Рудолф Остер, Уимпоул-стрит, 101, Запад. Есть ли такой врач?
- Я как раз собирался пойти позвонить из телефонной будки, когда увидел, что окна наверху ярко освещены. Я собирался попросить у хозяев разрешение воспользоваться их телефоном.
- У вас есть номер доктора?
- Да, сэр. Лэнэм, 09365.
- Вы хорошо поработали, констебль, - сказал Смит. - Я позабочусь о том, чтобы вас как-то отметили.
Веснушчатое лицо парня покрылось румянцем.
- Спасибо, сэр. Очень любезно с вашей стороны.
- Чем же все это кончилось? - возбужденно спросил я.
- Мы выкатили машину обратно на мостовую, и я помог вытащить шофера из-за баранки и поместить его назад. Тогда-то я и обратил внимание на его руку. Он стал приходить в себя.
- А как вел себя пациент? - спросил Смит.
- Он просто лежал на подушках и что-то бормотал. Доктор Остер объяснил, что необходимо доставить его в безопасное место, пока продолжается действие укола, который ему пришлось сделать.
Смит издал звук, похожий на стон, и стукнул кулаком по ладони другой руки.
- Рядом с водителем стоял чемоданчик с инициалами "Л. Б.". Он был весь покрыт заграничными наклейками. Доктор пересел за баранку и уехал…
- Когда? - оборвал его Смит.
- По моим часам, сэр, в тринадцать минут восьмого, то есть ровно пять минут назад.
ГЛАВА III
ВХН77
- Не останавливайтесь, - крикнул Смит водителю, - разве только чтобы не угробить кого-нибудь! Давите на клаксон. Побоку все правила. Вперед!
Мне представилась возможность убедиться в расторопности столичной полиции, и это стало для меня откровением. За прошедшее шесть минут мы узнали, что доктор Остер - натурализованный британский подданный, кожник и что его нет дома; что ВХН77 задержал за неправильно замаскированную фару уличный постовой на Бейкер-стрит; что, по словам доктора Остера, который сидел за рулем, он вез пациента в частную клинику у Северных ворот Риджент-парка. Туда выехали пять патрульных мотоциклистов, всех полисменов и наблюдателей в этом районе предупредили, что надо остановить и задержать "паккард".
Смит пребывал в ужасном напряжении и не мог вести беседу, но, пока мы неслись по затемненным улицам, превратившим Лондон в тихую обитель тайны, в загадочное сердце всего мира, медленно бьющееся в темноте, Смит коротко ввел меня в курс дела.
- До Соединенных Штатов дошло, что Панамский канал - палка о двух концах. Происходят непонятные инциденты в странах Карибского бассейна. Исчезают люди. Офицеров посылают в Вест-Индию расследовать, и они не возвращаются, - скороговоркой информировал меня Смит. - Тайная база подводных лодок. Я шел по пятам Фу Манчи до Ямайки. Упустил его на Кубе. Бартон нашел какой-то ключ к разгадке местонахождения этой базы. Я подозревал это еще до отъезда. Теперь убежден. Фу Манчи вернулся в Англию, чтобы заставить Бартона замолчать, и, господи, он преуспел в этом!
Казалось, мы на бешеной скорости несемся прямо в кромешную тьму преисподней. Я понятия не имел, где мы находимся; мы могли оказаться и на Большом проспекте Карнака. Освещенные окна, яркие огни рекламы уступили место едва заметным блуждающим огонькам, которые я замечал во мгле. Иногда, подобно какой-нибудь фигуре на спиритическом сеансе, появлялась и тотчас опять исчезала автомашина. Дорожные знаки, зеленые, янтарные и красные кресты тоже мелькали, будто потусторонние видения…
Наша машина затормозила так резко, что меня едва не сбросило с сиденья.
Я увидел, как водитель выскочил на дорогу и метнулся туда, где загорался фонарик: вспышка - тьма, вспышка - тьма. Смит уже стоял на подножке, когда шофер прибежал обратно.
- В машину, сэр! - крикнул он. - В машину! Они проехали здесь всего три минуты назад! Я знаю, в какую сторону!
И снова мы помчались в непроницаемую тьму под возмущенные выкрики водителей едва ползущих машин, мимо которых мы проносились, сигналя клаксоном и нарушая все правила дорожного движения. В Скотланд-Ярде Смиту отрядили превосходного шофера-аса. Я проникся азартом погони. На карту была поставлена жизнь Бартона, и не только она…
Тормоза завизжали снова, мчащаяся машина угрожающе заелозила, остановилась, и мы тотчас же выскочили из нее.
При свете фонарей в руках Смита и водителя я увидел полицейского мотоциклиста, лежавшего рядом с разбитым мотоциклом чуть ли не под самыми колесами нашей машины.
- Вы очень пострадали? - крикнул Смит.
Человек обратил бледное лицо к свету. По лбу у него струилась кровь, черный стальной шлем скатился с головы.
- Похоже, у меня сломана лодыжка. Это, - он коснулся головы, - пустяк. Просто отнесите меня на тротуар. Меня сбила не ваша машина, сэр.
Мы перенесли его, усадив у ограды дома, погруженного во мрак. Наш водитель склонился над ним.
- Если ты в состоянии, приятель, - сказал он, - расскажи нам все. Ты видел "паккард"? Мы из Скотланд-Ярда. Это мистер Найланд Смит.
Человек поднял глаза на Смита. Очевидно, он испытывал острую боль, но заговорил ровным голосом:
- Я следовал за ВХН77 до этого самого места, сэр. Опознав машину, я обогнал ее и подал знак остановиться…
- И что же произошло? - резко спросил Смит.
- Он сбил меня!
- Куда он поехал?
- Первый поворот налево, сэр, за двумя домами.
- Как давно?
- Меньше двух минут назад.
Мы находились в одном из жилых районов к северу от Риджент-парка. Автомобилей на дорогах почти не было; их отсутствие настолько приглушило голос Лондона, что, когда полицейский умолк, воцарилась чуть ли не мертвая тишина. Темная ночь окутала нас, будто плащом; не слышалось ни единого звука, свидетельствовавшего о присутствии людей.
- Вы хорошо поработали, констебль, - быстро сказал Смит, - и вас ждет награда. - Он сунул фонарик мне в руку. - Вон там где-то должен быть дом. Найдите его, Кэрригэн, и вызовите сюда карету "скорой помощи". Просто позвоните в полицию и назовите мою фамилию. Простите. Другого выхода нет. Я понимаю ваши чувства, но мне надо жать дальше.
- Поворот налево - тупик, сэр, - крикнул водитель из Ярда через плечо, скользнув за баранку. - Вы не заблудитесь, мистер Кэрригэн, если пойдете пешком.
- А-а! - вскричал Смит. - Прекрасно! Они попались.
Он вскочил в машину, и та снова помчалась, а я остался стоять возле раненого.
- Значит, это Найланд Смит, - пробормотал он. - Жаль, что таких, как он, мало. - Он поднял на меня глаза. - Простите, что докучаю вам, сэр. Я не очень хорошо знаю этот район, но, по-моему, калитка вон там, чуть дальше, направо от вас. Сразу же за домом проходит Риджент-канал - вот почему следующий поворот никуда не ведет.
- Телефонной будки тут, наверное, нигде нет?
- Нет, сэр, но я потерплю, пока вы отыщете телефон.
ГЛАВА IV
ДОМ В РИДЖЕНТ-ПАРКЕ
Пока я отыскивал калитку, мне не встретилось ни одной живой души.
Я пробирался ощупью по заброшенной подъездной аллее, посыпанной гравием, по обеим сторонам которой росли густые кусты, и вскоре оказался перед крыльцом. Центральную панель двери занимало объявление торговца недвижимостью, гласившее, что эта замечательная резиденция продается. Я оказался перед нежилым домом.
Бормоча себе под нос, я повернулся и прошел, наверное, с дюжину шагов, прежде чем сообразил, что в доме, вероятно, есть сторож. Я хотел было направиться назад, при этом оказался лицом к тому крылу этого уродливого викторианского здания, которое располагалось справа от входа, и увидел, что сквозь стекла высокой двери пробивается свет.
Удивляясь, почему не увидел его раньше, я протиснулся сквозь мокрые кусты, пересек газон и добрался до освещенной застекленной двери - одной из трех, выходивших на веранду. Я поднялся по ступенькам, намереваясь постучать в окно, но вовремя спохватился.
Я стоял с бьющимся сердцем, в припадке внезапного головокружения.
Окна закрывали тяжелые плюшевые шторы, одна из которых была слегка приоткрыта - сквозь эту щель и пробивался свет. Мне была видна комната, а за ней меблированная прихожая, ярко освещенная.
Там стояла, глядя через плечо, - отчего я и заподозрил, что это она приоткрыла окно, - девушка в пальто с капюшоном. Капюшон, отброшенный назад, открывал великолепную копну волос, бледное миловидное лицо; огромные, темно-синие, будто лазурит, глаза смотрели на меня.
Ардата… Ардата, которую я обожал, которая когда-то любила меня, которую я вырвал из когтей китайского доктора; Ардата, которую я отчаянно искал многие месяцы, изнемогая, Ардата, которая, когда я все-таки нашел ее, обманула и использовала меня, сыграв на моей любви так, что я предал своего друга! Ардата!
Тем не менее, отбросив к черту всякую осторожность и начисто позабыв о раненом, о котором был обязан позаботиться, я едва не прыгнул в комнату. Но сумел и во второй раз сдержать себя.
Где-то за углом веранды послышались шаркающие шаги, как будто человек приволакивал ногу, и стук трости с резиновым набалдашником.
Я, мгновенно обретя ясность рассудка, взял себя в руки: голова перестала гудеть, как осиное гнездо, я соображал четко и быстро. Прикинув, я понял, что едва успеваю прыгнуть и спрятаться за кустом остролиста, прежде чем этот с трудом переставляющий ноги человек появится из-за угла дома. Что я и сделал - прыгнул и распластался на мокрой земле.
Затаив дыхание, я смотрел во все глаза. Вода стекала с листьев мне на голову. Я лежал не далее трех шагов от веранды и вполне отчетливо увидел, как Ардата отбросила занавеску и выглянула. Шаркающий человек обошел невидимый мне угол, и я понял, что кто-то приближается к высокому окну.
В тот миг благодаря вновь обретенной ясности ума я осознал то, о чем до сих пор не подозревал: тупик, в который заехал "паккард", сообщался с задним двором этого дома, возможно, с гаражом. Я неожиданно оказался в самом логове врага.
Какая-то фигура медленно шла по веранде. Очень высокий худощавый человек в толстом пальто и, кажется, в кепке. Он опирался на палку, будто не доверял своим ногам. Застекленная дверь отворилась. В луче света я увидел Ардату. Сухощавый человек вошел, миновал девушку и оглянулся.
- Запри дверь, - услышал я сиплый голос.
Это был доктор Фу Манчи!
Когда дверь заперли на засов и занавеска опустилась, я встал на колени.
- Т-с-с! - услышал я у себя за спиной. - Не двигайтесь, Кэрригэн!
У меня замерло сердце. В двух шагах лежал Найланд Смит!
- Вы видели ее? - прошептал он.
- Что за вопрос?!
- Я вас понимаю, старина… Неудивительно, что мы не смогли найти ее. Но даже и теперь - не отчаивайтесь…
- Почему? - простонал я. - Разве осталась хоть какая-то надежда?
Ответ Смита прозвучал несколько странно:
- У доктора Фу Манчи когда-то была дочь.
Он придвинулся ближе и коснулся моего плеча. В тот миг я не знал, что означают его слова: постичь их смысл мне предстояло позже.
- Идемте! Сюда!
В темноте я, спотыкаясь, поплелся за ним и вскоре оказался в каком-то заброшенном саду - так во всяком случае я решил, - под купой деревьев. Вдали маячил загадочный дом, приютивший самого опасного человека в мире и… Ардату.
- Переулок, в который свернул "паккард", - быстро сказал Смит, - выводит к гаражу этого дома и стоящему за ним. Последний дом тоже с виду нежилой. Я вовремя разобрался в обстановке, и мы дали задний ход, а потом я отправился искать вас. Симс, шофер из Ярда, пошел за группой прочесывания, прихватив с собой раненого.
- Но как же… Бартон?
- Пока не подойдет подкрепление, мы не можем ничего сделать. Но не дать доктору Фу Манчи ускользнуть - наш долг перед миром.
- Почему вы не застрелили его на месте, Смит?
- По двум причинам. Первая связана с вами. Вторая причина в том, что, как мне известно, в этом доме полно агентов доктора… А Бартон у них в руках… Боже милостивый! Это что еще такое?
Кажется, я начал отвечать, но слова застыли у меня на языке.
Раздался один из тех звуков, которые лучше поскорее забыть, поскольку иначе они будут преследовать вас во сне: сдавленный крик, крик сильного человека, охваченного смертельным ужасом. Крик замер. С голых веток деревьев на нас падали капли воды.
Смит так крепко схватил меня за руку, что я поморщился.
- Это Бартон! - хрипло сказал он. - Господи, прости меня, если они…
Голос его надломился. Подсвечивая себе фонариком, Смит направился по дорожке прямо к дому.
Мы пробирались по поросшему какими-то колючками клочку земли, который я принял за клумбу с розами, когда Смит вдруг остановился, повернулся и повалил меня на землю! Его сила в минуты возбуждения бывала поразительна: я уже лежал, прежде чем до меня дошло, что именно Смит сбил меня с ног.
- Тихо! - прошипел он мне на ухо, распластавшись на земле рядом. - Смотрите!
Одна из дверей уже была открыта. Я увидел силуэт, который узнал бы и на расстоянии мили, - силуэт девушки, пребывающей, казалось, в большой печали. Она подняла руки, будто молила о чем-то, потом зажала ладонями уши и выбежала из комнаты. Быстро свернув направо, она скрылась из виду.
Смит дышал так же учащенно, как и я, но говорил ровным голосом: